Я против маскарадного костюма
Я против маскарадного костюма,
Не даст начало танцу мой кивок,
Но только в пекле кухонного шума
Свободен я от страха и тревог.
Увы, свет вольнодумия потухнет
На улице, исполненной преград.
Ах, если бы когда-нибудь на кухне
Прошел весь этот чертов маскарад.
***
Липкая грязь дополнительной станет бронею,
Знает секач в этом деле спасительном толк,
Даже, пытаясь насытиться плотью свиною,
Ценность земли познает озадаченный волк.
Людям же грязь не нужна на зубах и на теле,
Проку в земле в такой, как и базарном гроше,
Лишь бы три горстки ее бросить в яму успели
В нужное время к заляпанной грязью душе.
***
В моей душе давно живет змея,
Мой бог – факир, гневить его не надо,
И день за днем пляшу под дудку я,
Пляшу на совесть, честно, до упаду.
И, хоть убей, понять я не могу,
Когда галдят: «Зачем тебе все это?»
Довольно слов! Бросай уже деньгу!
Сердечен бог, пока звенят монеты.
***
Смотрит девочка медведю в глаза,
А в глазах его стоит пустота.
Что-то хочет, но не может сказать
Ждущий пряника под тенью кнута.
Вот опять на нем наряд шутовской.
Странный танец выдает на ура,
Ведь с пеленок помнит гвозди с доской,
Что неволят начинать от бедра.
Но кому нужны медвежьи глаза,
На арене все при деле давно,
И хохочет неуемно весь зал,
Только девочке одной не смешно.
***
А лиса его – ам! – и съела.
Колобок
Опять надкушена луна
Оголодавшим звездным зверем,
И снова пасть его полна,
И аппетит его безмерен.
Но месяц холоден и тих,
Ведь в пасти рыжего чертога
Его окончится дорога
Началом нового пути.
***
Жираф большой –
ему видней!
В. Высоцкий
Зачем своею думать головой,
Когда рассудок ясный красен штрафом?
Доверь процесс мыслительный жирафу
И радуйся, что ты еще живой.
Дону
Тихая река моя, тихая,
Где же тишина твоя мудрая,
Может, ненароком течение
В море унесло ее попросту?
Или на бумаге заждавшейся
Росчерком пера неуемного
Стала в одночасье смиренною
Ты, моя река своенравная?
Полно, не пытайся сомненьями,
Слов моих не слушай причудливых,
Ты ведь все равно навсегда уже
Тихою для всех и останешься.
***
Нет ни нагайки, ни коня,
Мой арсенал походный – слово.
Не знала шашки пятерня
Потомка племени степного.
«Увы, казак теперь такой, –
Возможно, с грустью скажет кто-то. –
Вкусив отравы городской,
Стал воин приторен и кроток.
Есть две дороги: меч и щит
Всегда у воина любого».
Но иногда одно лишь слово
И спас, и гибель для души.
***
С. А. Ледневой
Шелестит дубрава под водою,
Пробуждая пасмурное дно,
Но уже с зарею молодою
Повстречаться ей не суждено.
Только ветви тянутся, как прежде,
Все наверх от тины и камней.
Словно свет, исполнены надежды,
Словно жизнь, исполнены корней.
Медведица
Я жду, когда уже Медведица
Опять под звездами засветится,
Уснув в безветрии степном.
И я, расставшийся со сном,
Пойду на брег ее безволненный,
Но чувства дома преисполненный,
Послушать с нею тишину.
Я до рассвета не усну,
Мне по душе молчанье топкое.
Но побредет медвежьей тропкою
На зорьке сонная река.
И я опять издалека
Мечтать о встрече буду истово
На берегу с рекою чистою –
Степною кровью казака.
***
Уходит леска в донскую муть,
Закат лениво ползет на берег.
Не оторваться и не уснуть,
Ведь не смирится душа с потерей.
Зовет и манит речное дно,
Но скрыта цель, хоть и где-то рядом.
Моргнул, глядишь, а уже темно
И степь надела ночную сряду.
Но едки взоры сверчковых звезд,
Луна уходит, а сна все нету.
Мудрен у лески удел и прост
И на закате, и в час рассвета.
***
Уже вчерашняя листва
Почти землею медной стала,
И сгинул в ветре звон металла,
На парк обрушившись едва.
Но не спешат, увы, снега
Укрыть осеннее болото,
Как сон грудной мою дремоту
Не одолел еще пока.
И пусть бы так, но все равно
Скор тот, кто долго запрягает,
И хоть стезя его другая,
Все совершится, что должно.
***
Тихая озябшая река.
Пасмурно в степи донской и сыро.
Дымка все лежит еще пока
С вечера на мутной глади Чира.
Холодно. В округе – ни души.
Вязок сон в степи мой осенней.
Ежится задумчивая ширь,
Смирно ожидая росной звени.
Я полынной волей напоен,
Только разумею почему-то:
Здесь моя душа, и нет ее,
Хоть и рядом где-то отчий хутор.
***
Не пиши о березе, поэт,
Не марай понапрасну листы.
Утомила она, спасу нет,
А теперь утомляешь и ты.
Вся затерта до дырок она,
Кто ведь раньше ее не носил,
Словно только рванина одна
Нынче впору стихам на Руси.
Да, не все, что по сердцу, – новье,
И другой у тебя просто нет,
Но носи бережливо ее,
Если сможешь, конечно, поэт.
***
Туманов розовые клочья
Вползают робко в Путь Молочный
И тают в звездной пелене,
Как все пришедшее извне
С немилосердными штормами
И первогодными мирами,
Уже забытое давно.
Теперь лилейное пятно
Невольно станет новым домом
И поминанию пустому,
И нескончаемой мечте,
Подобно темной пустоте
И огнеликому восходу,
Когда земля не знает меда
Без дегтя звездного нигде.
***
Не осталось от нас ничего,
Не скреби по сусекам, не надо.
Все, что было, сегодня мертво
И хранится в земле, за оградой.
Лучше просто вперед загляни,
Где полны закрома новым чувством,
Хоть сегодня его и негусто,
И мечтанья пустому сродни.
***
Не грусти, холодная звезда,
Много сил в тебе еще осталось.
Посвети во мрак еще хоть малость,
И простимся после навсегда.
Я дождусь безрадостного дня
И взгляну вослед тебе сердечно.
Знаешь ты, что жизнь твоя невечна,
Хоть длинна безмерно для меня.
***
Дрессировщику – место в клетке,
А слоненку в саванне – рай.
Рядом нет никого в жилетке?
На сухую, брат, помирай!
Крепко держат зверушку путы,
А телец золотой – людей.
И пусть будет он трижды дутый,
Жаждут руки его третей.
То не кровь, что идет из раны,
А слоненок не брат ярму,
Просто больше тепло саванны
Не приснится уже ему.
***
Любят книги раба тишину,
Любят ласку заботливой пыли,
Ведь себя лишь пуховому сну
Отворял робкий ставленник силы.
Опоенный безмолвием, он
Норовил сделать громкой бумагу,
Но душа, погруженная в сон,
Безучастно встречала отвагу.
Так с неволей в душе он и жил,
Не попробовав блюда иного,
И оставил зевотное слово
Незаметно пылиться в тиши.
***
Когда хозяину угодно,
Чтоб ты считал себя свободным,
Не ерепенься и считай.
Что для тебя теперь тщета
И дохлый призрак бывшей воли?
Тебе крестить их нужно, что ли?
Иных вообще уж нет давно,
А ты живешь, пусть за стеной,
Считай ее своей защитой
И наслаждайся жизнью сытой.
Родил, построил, посадил,
Ну, вроде все, теперь иди.
Изоляция
Пришла беда – закрыты ворота.
Чуть приоткрой – получишь сразу номер,
Но где-то там, в ближайшем гастрономе,
Стоит твоя Ахиллова пята.
***
Если жидкою душа стала,
На коленях будет грязь точно,
Если жидкости душе мало,
Надо страха отхлебнуть срочно.
И тогда наверняка сходу,
Словно камень, упадешь наземь.
Жаль, не надобно душе меда,
Если хочется порой грязи.
***
Не станет конь рабом коня,
Медведь – невольником медведя,
Лишь человек, покой храня,
Охотно льнет к хозяйской плети.
Прикосновенье слаще сна,
Тягуч, как мед, оттенок боли,
И холодна к стрекучей соли
Искровененная спина.
Близкие
Грядущего пока мне ведать не дано,
Но прошлое зато расставило все точки:
Где в душах брезжил свет – пустые оболочки
Не знают, что их нет, и нет уже давно.
***
Чтоб просто спрятать голову в песок,
Ты встать сначала должен на колени,
Иначе будут тщетными стремленья,
Хоть ростом невелик ты, хоть высок.
Русская дорога
Было время, когда на верблюде
Я умело верхом разъезжал
Там, где в месиве крови и судеб
И моя воплотилась душа.
Неуют, чужесердие, горечь,
Словно жил я в заморском краю,
Отправляли обратно за море
Потерявшего землю свою.
Жизнь от жизни – дорога на север,
И проклятья, что плети, вдогон.
Может, встретится все-таки клевер
На пути в мой заснеженный кон.
Ас высоты
Ты – не солнце пока,
Хоть от кона живешь высотою.
Песня неба горька,
Но не трогает больше она,
Лишь зовет: «Обернись»,
Но когда ты един с темнотою,
Только черная высь
Для тебя существует одна.
Скоро в холоде злом
Твой полет тишина остановит.
Но грустить о былом
Не пристало богам высоты.
Путеводной звездой
Встанешь с древними предками вровень,
Ведь за горней чертой
Обернешься звездою и ты.
***
В наши дни поэзия похожа на теплое море,
Где у берега плещется тьма безразличных туристов,
И вода после них не окажется в водозаборе
Для оставшихся дома и ждущих итога статистов.
Но бывает, что в море заходят насельники побережья,
Чтоб подальше заплыть и нырнуть поглубже в прохладу.
Огорчает одно: что случается это все реже,
А туристам достаточно моря и с берегом рядом.
Об авторе:
Родился в 1979 году в Волгограде. Поэт, председатель правления Волгоградского регионального отделения Союза писателей России. Автор четырех поэтических сборников и одной книги для детей. Лауреат Международной премии имени Есенина «О Русь, взмахни крылами…», дипломант Международной премии имени Ершова. Публиковался в столичных и региональных газетах и журналах. Живет в Волгограде.
