Писатель не должен быть одинок
Автор: Анна Семилетова
На фестивале фантастики «Аэлита» собрались писатели, драматурги, актеры, одним словом – единомышленники по творчеству. Мы поговорили с российским писателем, ученым и изобретателем Львом Яковлевичем Лапкиным о книгах, писательстве и людях. Литературный мир знает нашего героя под псевдонимом Саша Кругосветов.
– Согласны ли вы с мнением о том, что профессию писателя не выбирают? Что она сама набрасывается на человека, и он уже не может не писать?
– У всех, наверное, по-разному. Я писал всю жизнь, но не думал, что когда-нибудь стану писателем. Писал веселые тексты для студенческой самодеятельности, ездили по колхозам с концертами – там тоже писал, какие-то были и более серьезные «записки». Но я считал, что это просто период жизни такой. Следующий этап писательства начался случайно. В 90-е годы трудно было выживать, я занимался бизнесом, дома бывал мало, а у меня рос второй шестилетний сын. Чтобы уделять время ребенку, стал читать ему сказки на ночь. Но поскольку он был мальчиком начитанным, он требовал, чтобы сказки я придумывал сам. Я рассказывал ему о знаменитом капитане Александре, русском мореплавателе. Каждую ночь требовалась новая сказка, и однажды мы решили эти сказки записать. Где-то в 2010-2011 годах, когда сын уже вырос, мы с женой разбирали старые гаджеты, нашли эту маленькую кассетку. Так появилась первая книжка. А потом мне захотелось, и я стал писать дальше. Сейчас я пишу не только детские, но и взрослые произведения, и публицистикой занимаюсь.
– Лев Яковлевич, в своих произведениях какую главную мысль вы хотите донести до читателя?
– Главная философская мысль всегда заложена глубоко, за героями, сюжетом, формой. Но если говорить о главной теме, то для меня это свобода человека. В каких случаях он свободен от общества, может ли он стать таким или это невозможно? В каком-то смысле эта тема и в детских книгах видна, потому что капитан Александр – по-настоящему свободный человек.
– Если вы всегда писали, то и читали, наверное, постоянно?
– Разные периоды были, в 90-е годы некогда было особо читать, нужно было выживать. Я работал круглые сутки. Двухтысячные, пожалуй, у меня тоже выпали. Вообще я был культурным парнем, типичный шестидесятник, у меня много друзей было актеров, писателей, поэтов. Я и математиком работал, и инженером, по специальности, но на определенных отрезках времени мне удавалось совмещать работу и творчество. Я старался следить за культурной жизнью, знал новинки театра и кино, литературы, читал «Юность», «Новый мир».
– Как понять, хорошая книга в руках или нет?
– Это для себя каждый решит сам. У профессионала один взгляд – он увидит, насколько владеет словом писатель, насколько он оригинально подал сюжет, героев, передал ли он чувства. А у обычного читателя все проще – его книжка либо взволновала, либо нет. Вот так создается земная слава. Но она так же легко и уходит, к сожалению.
Все знают, какие приемы в литературе есть. Все знают, как ими пользоваться, но одному удается взволновать читателя, а другому – нет. Это и есть талант.
– Что вас сформировало как писателя?
– Я думаю, что я как писатель еще окончательно не сформировался, я в пути. Я чувствую, куда я должен идти… Я вижу, что я каждую книжку пишу все более уверенно, более мастерски, хотя ни про одну не могу сказать, что она плохая. Мне кажется, у меня все книги хорошие. Но в последних произведениях мне удалось какие-то свои недостатки изжить и написать более профессионально.
– А можете назвать несколько книг, которые нужно прочитать, чтобы ознакомиться с языком?
– Язык западной литературы напрямую зависит от переводчиков. Но они у нас хорошие. Могу назвать некоторых авторов, которых редко называют обычно. Из американской литературы я бы отметил Амброза Бирза, который был основателем многих американских направлений. А из Южной Америки – Борхес, Кортасар.
– Сейчас мы обычно читаем бестселлеры, либо книги из серии «100 главных книг», то есть классику. А как найти хорошие книги современников?
– Некоторые на слуху: Сорокин, Пелевин, например. Это модные авторы. Обычное что-то интересное передается на хвосте у сороки. Кто-то что-то сказал, вы посмотрели новую фамилию – неинтересно, а в другой раз другого автора нашли – зацепило. Литературный мир огромен. И это хорошо. Человек, который что-то ищет, может в нем спокойно изучать все и находить то, что он для себя еще не узнал.
– На один из вопросов в предыдущих интервью вы ответили, что стараетесь жить в гармонии с людьми и природой. Это как?
– Если вокруг тебя много проблем, то в первую очередь надо подумать, что ты сам что-то не так делаешь. Надо окружать себя теми людьми, с которыми тебе хорошо и которым хорошо с тобой. С остальными нужно раскататься.
– Каким вы видите своего читателя?
– Я хотел бы писать для широкой аудитории, но, к сожалению, это сложно, поэтому я своего основного читателя вижу образованным человеком. Некоторые вещи я пишу достаточно просто, «Прогулки по Луне», например – эта книга для более широкого читателя. Наверное, мой читатель – это состоявшийся в плане личности человек. Хотя могу сказать, что многие мои записки о Петербурге, о путешествиях с удовольствием покупают и читают студенты. Там много лирики, много о любовных отношениях с природой, о бывшем Советском Союзе, потому что я много где бывал.
– Если я верно поняла, то писательство, литературу вы сейчас воспринимаете как свою работу…
– Да, это моя основная деятельность сейчас.
– Получается, вы не ждете подходящего момента, творческого порыва, чтобы сесть и начать писать? Вам не нужна творческая обстановка?
– Нет. Писать я себя не заставляю. Я занимаюсь этим с огромным удовольствием. Мне довольно много лет, поэтому я чувствую, что моя основная «миссия» на сегодня – изложить на бумаге все, что накопилось во мне за долгую жизнь. У меня есть план на ближайшие пять-шесть книг.
– А как вы пишете? Утром встали, позавтракали, сели писать? Или ночью что-то приснилось – вскочили, пошли записывать?
– Я печатаю не очень быстро, но пишу быстро. Вот у меня есть идея, я могу написать полкниги и остановиться, ну я чувствую, что дальше не идет, линии не стыкуются, логика куда-то пропала и так далее. Тогда я не пишу. Читаю что-то на эту тему, смотрю фильмы, хожу, думаю и жду, когда все это отработает моя подкорка. И в один прекрасный момент я утром просыпаюсь, и раз – мне все ясно. Я сажусь писать. Могу 12-14 часов писать, несколько дней могу сидеть, могу пару недель каждый день работать. Я занимаюсь этим с удовольствием.
– Ваше мнение по поводу такого фестиваля, как «Аэлита».
– Мне кажется, литераторы должны бороться за то, что им дорого. Сейчас трудные времена и для литературы, и для литераторов, я отдаю должное руководителю «Аэлиты» Борису Долинго, который все-таки держится за эту идею, Александру Гриценко, который помогает в реализации этой идеи. Пускай такие фестивали живут. Они хороши и для начинающих писателей, и для опытных – они приезжают сюда и чувствуют, что все-таки их дело живет. Должно быть общение писательского сообщества, потому что писатель не должен быть один.
