И во сне вижу себя с блокнотом и ручкой

Интервью с Галиной Федоровой-Косаревой

Галина Федорова-Косарева – писатель, журналист и поэт. Ее произведения отличает яркость эмоций, глубина картины, точность жизненных наблюдений. Автор ставит трудные жизненные вопросы, призывая читателя подумать о самом главном. В наступающем году автор отмечает свой восьмидесятилетний юбилей.

Новая книга Галины Федоровой-Косаревой «Небесная колея» – это сборник эссеистики, рассказов и размышлений о прошлом и настоящем, которые в конечном счете определяют наше будущее. В своем интервью писательница делится с читателями историей своей жизни, подробнее описывает свой творческий путь, рассуждает на тему вечных вопросов.

Скажите, пожалуйста, с чем связан Ваш псевдоним?

Поскольку я прежде работала в газетах, писать приходилось порой по нескольку материалов в один номер, и псевдонимов у меня всегда было наготове много. В основном по отчеству, фамилиям дедушек, бабушек – Сергеева, Евсеева, Чалкова, Косарева. Прижилась Косарева. Я урожденная Фёдорова – для псевдонима просто добавила фамилию мужа. Это и поклон в его сторону – он меня поддерживает и много помогает, он первый читатель моих текстов. Это также и родовая поддержка. И в интернете поисковик всегда выделит меня из всего большого отряда однофамильцев.

В своей книге Вы много говорите об истории, и не только Вашей семьи, Вашего рода, но и всей страны. Расскажите, когда и с чего начался интерес к этой теме?

Наверное, с детства. Папа вернулся с войны с боевыми наградами и ноющими ранениями. А у большинства одноклассниц отцы погибли или попали в места не столь отдаленные.

А еще родители возили меня в 1946 году в гости к родственникам в Минск, еще лежащий в руинах. Тогда мой дядя, военный летчик, сажал меня в кабину боевого самолета на лесном аэродроме. Это на всю жизнь память…

Мы ездили также и в родовое гнездо отца – в Малмыж Вятской губернии, к деду, у которого дома была огромная библиотека и белый рояль. Дед служил в свое время военным телеграфистом сначала на русско-японской 1905–1907 годов, а потом на полях Первой мировой войны.

.Кстати, это тот самый Малмыж, про который марийцы складывали свой эпос – о борьбе с русскими казаками, о падении города Малмыжа и героической гибели  их князя. Так завершились долгие тридцать лет черемисских войн. И это все история Родины. И древа рода.

Сейчас изучением жизни наших предков занята моя дочь, кандидат философских наук. Она часто бывает в архивах, восстанавливает  ветви родового древа семейства потомственных металлургов Сторожковых-Шалаевых, рабочих на демидовских заводах Урала. Это из родословной моего супруга.

Вы начинали свою деятельность автора как журналист, корреспондент газет. Когда и почему возник интерес к художественной прозе, к поэзии?

Опять же с детства, наверное. И снова связано с именем отца. Сергей Павлович Федоров, учитель математики и астрономии, был заядлым охотником и рыбаком, автомобилистом и фотографом. Поскольку в семье не было сына, то я, младшая дочь, каталась с отцом на охоту и рыбалку. Он мне даже охотничье ружье купил. Я сначала записывала свои впечатления от этих поездок в дневнике, а потом и просто стала делать литературные зарисовки. Утреннего неба,  шороха камышей, скрипа уключин…

Так что и на журфак в университет я пошла прежде всего, чтобы научиться владеть словом. Познакомиться полнее с мировой литературой.

Публицистика, художественная проза, стихи – какая часть творчества для Вас важнее всего?

Думаю, та, которой я в данный момент занимаюсь. Сегодня я пишу сказки. Сегодня я сказочница.

Завтра, скорее всего, мне снова захочется продолжить движение по «Небесной колее». Какую задачу ставит перед автором момент – ту форму и выбираешь… Вот стихи – они рождаются сами…

Наша Лира  должна пробуждать добрые чувства, как говорил еще Пушкин! Это главное. Формировать  у читателя умение видеть красоту. Ценить ее. Беречь. И приучать людей думать! Чтобы люди хотя бы попытались понять устройство мира. А это возможно, только если сам автор испытывает чувство Любви к своей планете и к каждому живому существу… и чувство ответственности за тех, кого приручил… и понимает, что жизнь не кончается со смертью. Мы вечны – и смерти просто нет! Так что за все придется ответить в конце концов. Сполна.

 В сборнике «Небесная колея» Вы обращаетесь к эссеистике. Чем Вас привлекает такой способ повествования?

Эссе – это просто способ сообщить миру какие-то свои сокровенные мысли, которые не выскажешь в иной форме. Когда автор выступает от своего имени, а не скрывается за маской героя  того или иного романа или рассказа…

Иногда что-то надо говорить впрямую, а не в обход. Хотя в обход на подсознании читатель лучше усваивает. Сказки, они бессмертны… Но нужны и учебники…

Работа над книгой шла легко или наоборот? Хотелось бы спросить также, как Вы работаете над своими текстами в целом? Динамично, вдохновенно или, напротив, медленно, кропотливо? 

Я пишу все больше короткие тексты. Школа газеты, увы. Сажусь и пишу. А там уже и за окном светает.

Также работала и с газетными очерками. Укладывала семейство спать – троих детей. Сама садилась писать. Утром надо было отнести в редакцию готовый материал.

С прозой и стихами лучше. Назавтра можно править. Вычитывать тщательно…Как учил Эрнест Хемингуэй. Вносить коррективы. Обычно немного, иначе все можно испортить…

Ваши близкие читали произведения, вошедшие в эту книгу? Как отозвались о них?

Читали. Нравится. Муж и дочь обычно все прочитывают, следят, чтобы погрешностей не было, пробелы все стояли на своем месте… Сыновьям все больше некогда. Что делать, жизнь такова…Но думаю, что работой матери они все равно гордятся…

Из эссе, вошедших в «Небесную колею», какое Вы назвали бы важнейшим лично для вас, если бы Вас попросили выбрать?

Одно выбрать трудно. Я бы назвала два. То, которое открывает книгу, – «Смена смене идет», и то, которое поставлено в конце, «Цыплят по осени считают». О необходимости сохранения традиций старшего поколения и сохранения нашего главного достояния – русского языка, о нашей великой стране, переживающей сейчас нелегкие времена.

Вы, как определяете в своей книге, часто «меняли адрес». Какие места, какие «пункты» Вы назвали бы важнейшими для себя?

Сложно ответить. Важнейшие: суровая Арктика и море-океан, угрюмый Урал и его прекрасные горы и озера…

Опять же по периодам. Детство: Ишим – польский город деда и бабушки со стороны матери. Марийская столица Малмыж.  Рабочий Челябинск.

Юность – Екатеринбург, Архангельск.

Годы зрелости – Екатеринбург. Арктика.

Первое десятилетие века XXI –   Кондинское княжество, вогульский край.

И снова Челябинск, Екатеринбург, Москва…

 В Вашей жизни, соответственно «многим адресам», было, вероятно, немало встреч с интересными, важными для Вас людьми. Кто особенно повлиял на Вас как на человека и на автора?

Прежде всего низкий поклон моим родителям, учителям Антонине Васильевне Евсеевой и Сергею Павловичу Федорову. И моему мужу, музыканту, альтисту Борису Петровичу Косареву, который ввел меня в мир музыки. А это параллельный мир. И мы вот уже 53 года идем рядом – как всегда рядом Слово и Музыка…

Хотелось бы назвать моих школьных учителей русского и литературы. Марию Петровну Смирнову из челябинской школы № 37, где работали и мои родители. И учителя литературы школы № 47, фронтовика Константина Михайловича Байдолина, Они первыми поверили в мои литературные способности.

Из числа редакторов газет, в которых я работала, я бы вспомнила сейчас редактора  архангельской молодежки «Северного комсомольца»1964– 1965 годов. – Владимира Добкина. Он, шестидесятник, московский журналист, трудоголик, уже до того объездил мир и принес в редакционный быт стремление к совершенству текстов, вольную мысль и свои наработанные московские связи. Он приглашал к себе в гости на север Евгения Евтушенко, Юрия Казакова и других известных литераторов, сам не вылезал из командировок и меня тогда отправил в первую загранку на торговом судне Северного морского пароходства. Франция, Англия, ФРГ…А я тогда только начинала свой творческий путь…

Бывал в коридорах редакции «Северного комсомольца» и бывший секретарь Анны Ахматовой Игнатий Ивановский, в ту пору простой учитель, впоследствии поэт-переводчик. Его имя особенно хорошо известно в Швеции.

Можно вспомнить и некоторых героев моих интервью – знаменитого полярника Ивана Дмитриевича Папанина или романтика, барда, поэта и ученого Александра Городницкого… Будто само время говорило с тобой…

Хочется назвать и друзей – известного математика Юрия Гуревича, который одновременно со мной заканчивал челябинскую школу №37, был моим однокашником и в университете, а нынче читает свои лекции по всему миру. Мы переписываемся…

Или уже ушедшего от нас моего коллегу Юрия Борисихина, поднявшего движение  клубов ЮНЕСКО в России на высочайший уровень. И я до сих пор президент клуба «Дискос», созданного при его содействии. Юрий – журналист, полярник, я писала свои репортажи с арктической тропы, когда шестерка свердловских каюров шли на собачьих упряжках десять тысяч километров от Уэлена до Мурманска. Такие встречи освещают путь на много лет вперед…

Расскажите подробнее, в каких областях, кроме литературной, Вы работаете или, возможно, работали раньше.

Журналистика и общественная работа. Практически всегда. Со школы и университета, где была членом комитета комсомола.

В годы  перестройки, в 90-е, работала в Общественной палате Свердловской области, была даже в ее совете.

Еще в начале 90-х попробовала себя в бизнесе. Была сначала директором Дома природы, а потом создала свою книгоиздательскую, книготорговую фирму. Увы, бизнесмен из меня никакой!

Четверть века дружу с ЮНЕСКО.

Вы пишете, что человек должен вершить свое дело на Земле. Как бы Вы определили свое дело?

Одно время было принято в шутку задавать вопрос: что бы ты сделал, если бы тебе дали миллион.  Мой старший сын как-то задал такой вопрос мне.

Я ответила, что на все деньги – а тогда это была большая сумма – издала бы свои книги – и раздавала бы их бесплатно. В библиотеки. По школам. Всем, кто нуждается в Поддержке, Добром Слове, Любви и Сострадании.

Мое дело – успеть написать эти книги.  Я и во сне себя иногда вижу при исполнении – с блокнотом и ручкой.

Если бы Вам предложили описать себя и свою жизнь в одной цитате из собственного творчества, как бы Вы это сделали?

Я бы взяла шесть последних строк из «Сонета о сонете», написанного на пороге нового тысячелетия.

Учителя нам завещали легкость.

Но никогда не одобряли робость.

Гусиное перо заточим вновь.

Чтоб передать души волненья и заботы,

Любови миражи, и отчий кров и кровь,

цветет верлибр – и полнит медом соты.

И добавила бы финальную фразу из стихотворения 2016 года «21 марта. День поэзии»: «Поэт всегда в миру кочевник».

Над чем Вы работаете в настоящее время?

Работаю над новой книгой сказок. Иногда приходят стихи.

Беседовала Вероника Лапина.

Поделиться новостью в социальных сетях:

Подписка на новости журнала «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: