Формула добра и красоты (окончание)

Анатолий ЩЕЛКУНОВ | Нонфикшен

Анатолий ЩЕЛКУНОВ

Начало в журнале «Российский колокол» № 3-4 2014 и № 5-6 2014.

Глава 4

Назначение человека

Так называется вышедшая в Софии в 1926 году брошюра Григория Петрова, в которой он в популярной форме излагает своё понимание сущности человеческой природы, его нравственного совершенства и благодаря чему оно достигается. Можно, утверждает автор, и не ставить эти вопросы и не думать о них. Миллионы людей так и поступают – они об этих вопросах и не задумываются. Но своей жизнью, своим поведением они так или иначе дают на них ответ.

Герой романа Льва Толстого «Анна Каренина» Вронский не задумывался над этими вопросами. Он был красив, молод, богат. Его, блестящего гвардейского офицера, пользующегося уважением сослуживцев, любила редкой красоты молодая женщина. Любил её и он. И казалось, Вронский был счастливым человеком. Но внутренне он никогда не был доволен собой и своей жизнью. Вронский долго не мог понять причины этого. Но вот однажды в Петербург прибыл иностранец-князь, чтобы познакомиться с развлечениями богатой русской аристократии. Вронскому было поручено сопровождать князя. Неделя общения с ним открыла Вронскому глаза и на самого себя. Князь внешне был также красив, весел и остроумен, не злой характером и даже добродушен. Но внутренне пустой человек. День от дня Вронский всё более убеждался, что интересы князя сосредоточены исключительно на французских актрисах и балеринах, шампанском и вкусной еде. В князе Вронский увидел самого себя, и это отвратило его. «Неужели и я такой же? Глупый кусок мяса?» – Задавал он себе вопрос и вынужден был признать: – Да, и я такой же. Да, и я глупый кусок мяса».

И не только Вронский с князем – живые куски мяса, отмечает Григорий Петров. Живым мясом являются миллионы людей. Таковы и другие герои романа «Анна Каренина» и половина героев романа «Война и мир». Подобно Рембрандту в картинах, изображающих лавку мясника и Христа с учениками в Эммаусе, Толстой на примере литературных героев показывает, если у людей и у народов в душе нет ничего святого, если в них не горят святые огни истины и живой деятельной любви, то тогда они не люди и не народы. Тогда народы – большие мясные лавки, а отдельные люди – большие куски мяса.

Г.Петров призывает, пусть каждый читатель сам ответит на вопросы:

— «На что похожа в большинстве случаев жизнь народов на земле? И что мы в жизни? Не является ли земля и сегодня большой мясной лавкой, а мы в ней кусками мяса разных сортов?»

Г.Петров приводит фрагмент из книги Л.Толстого, в котором великий писатель пишет об откровениях Огарёва, содержащихся в его письме Герцену. Огарёв, явно позируя перед своим другом, высокопарно говорит о самосовершенствовании, о своей дружбе, любви, служении науке и человечеству и т.п. И далее, ничуть не смущаясь, как бы между прочим, сообщает, что частенько возвращается домой поздно, в приличном подпитии после приятного времяпрепровождения с одним пропавшим, но милым созданием. По всему видно, что этот даровитый, образованный молодой человек и не допускает, что есть что-то отвратительное в том, что он – женатый мужчина, ожидающий рождения своего ребёнка (в другом письме, пишет Толстой, он сообщает, что жена его родила), возвращается домой пьяным от развратных женщин. Ему и в голову не приходит, что, не поборов в себе склонности к пьянству и разврату, нелепо говорить о дружбе и любви и служении высоким идеалам. Но Огарёв не только не боролся со своими пороками, он их считал за нечто милое, никак не мешающее стремлению к совершенству.

Толстой лично знал Огарёва и Герцена, и людей, близких им по мировоззрению. Всем им было характерно отсутствие последовательности в их делах и самой жизни. У них было искреннее горячее стремление к добру и одновременно – личная похотливая распущенность, которая, по их представлениям, не могла мешать свершению добрых и даже «великих» дел. Трагизм этой жизни поистине ужасен, пишет Толстой. Он был характерен не только для времени Огарёва и Герцена, но и времени настоящего, когда множество так называемых образованных людей придерживается тех же взглядов.

Трагедией живого мяса называет Г.Петров это явление. В нём заключён корень всех драм, трагедий, комедий и фарсов жизни, как отдельных людей, так и целых народов. И люди, и народы ещё не освободились от скотского, звериного в самих себе. Но что ещё страшнее, они и не думают освобождаться от них, не напрягают для этого своих духовных сил.

Давно замечено, что нет такой глупости и даже мерзости, которые люди не согласились бы признать за мудрость, если только эта глупость или мерзость им приятна и с её помощью они могут оправдать свои слабости, душевную леность и животные инстинкты. Так было. Так, к сожалению, будет ещё долго с животным содержанием в людях. Животное в людях имеет даже свою философию и свою мораль – философию и мораль живого мяса, его оправдание.

Начало XX века было временем декаданса, временем упадка духа, его усталости и разложения. Пессимизм, скептицизм, безыдейность волна за волной накатывали на жизнь и литературу, а поверх всего – моральный анархизм и духовная распущенность. И это всестороннее вырождение, этот общий декаданс подавался как высшее творчество. Декаденты различных видов, духовные уроды считались героями, назывались сверхчеловеками, пророками новой, как выражались тогда, красивой и свободной жизни.

Григорий Петров на примере героев произведений Л.Толстого и М.Горького убедительно показывает, что распущенность не является свободой, а представляет собой возвращение к животному состоянию, не духовный подъём, а духовное падение. Это своего рода цинизм «живого мяса». Это вырождение. Маски сорваны, пишет он. «Животное содержание обнажилось». Но животное в человеке крепко держит свои жертвы. Да, и «жертвы» зачастую не очень хотят вырваться из когтей животного. Пресловутые сверхчеловеки превращаются в циников. Они бесстыдно заявляют:

— «Ну и что из того, что мы «куски мяса». Такими нас создала природа. Человек – это животное и его животное состояние – это закон природы».

Люди слабые, особенно молодёжь с неокрепшим умом, с горячей кровью и необузданной волей, жадно набрасываются на отраву цинизма. И вместо того, чтобы входить в жизнь ярким огнём высшего гуманизма, они, словно кроты, бегут от солнца и солнечного света. Эти куски живого мяса, боятся, не признают и не понимают духовного в самих себе. Не понимают и не хотят понять сущности и назначения человека.

Лев Толстой во всю силу своего таланта призывал людей уйти из царства всеобщей звериной злобы в царство Божие, как он выражался. Но этот призыв оказался не понятым, многих он даже озлобил. Но пройдёт время, утверждает Г.Петров, минует волна кровавого послевоенного опьянения, и люди вновь вспомнят о царстве всеобщей любви. И тогда Лев Толстой вновь станет тем, кем он был до начала безумного шабаша народов вокруг идола революций и войн – властителем дум самых лучших людей на земле и совестью народов.

Его не случайно называли современным пророком. Когда Толстому было сорок лет, весь мир признал его как гениального художника. А спустя ещё десятилетие, он пользуется славой мудреца и великого учителя жизни.

Но ведь в молодые годы он был гулякой, любителем цыган и цыганщины, страстным охотником, заядлым курильщиком, любителем обильной и вкусной еды. К концу своей жизни Лев Толстой писал, что о своих молодых годах он не мог вспоминать без душевной боли; не было преступления, которое я бы не совершал: убивал на войне, вызывал на дуэль, чтобы убить, проигрывал в карты, проедал труд крестьян, мучил их, лгал, предавал, блудил.

Мерзости в жизни Толстого не могут быть индульгенцией и оправданием мерзостей и глупостей для других людей, утверждает Г.Петров. Эти мерзости и глупости были тем духовным капиталом, с которым Толстой родился и вступил в жизнь. Этот багаж не вина, а несчастье человека. Наследственность и окружающая Толстого действительность наделили его такими мерзкими качествами. Но он преодолел в себе все эти мерзости.

Гуляка и вертопрах стал апостолом трезвости и проповедником целомудрия. Грубиян, способный оскорбить своих друзей, к концу жизни стал проповедником «непротивления злу». Заядлый курильщик навсегда завязал с табаком. Бывший страстный охотник писал яркие и убедительные статьи против охоты.

Подобное превращение не происходит само по себе и не даётся без усилий. Десятилетиями Толстой день и ночь работал над собой, как работает скорняк над грубой кожей, превращая её в мягкую и гладкую «лайку». Он мучил себя, чтобы выбраться из пропасти свих мерзостей, менял свой характер, перековывал себя. И в результате непрестанной работы над собой Лев Толстой смог стать настоящим маяком мудрости и совести человечества. Своей жизнью Толстой даёт блестящий ответ на вопрос, для чего человек живёт и каково его назначение.

Самым гениальным творением Льва Толстого Г.Петров называет его самого и жизнь великого писателя. Эту мысль Григорий Спиридонович подробно развивает в небольшой книге «Гениальный роман», вышедшей в Софии в конце 20-х годов и выдержавшей четыре издания. Автор приводит интересный факт. В 1910 году после смерти Толстого английские газеты и литературные журналы писали, что хотя писатель родился и жил в России и писал на русском языке, всё же Толстой более английский, нежели русский писатель. В качестве аргумента утверждалось, что из-за цезуры в России большая часть его произведений полностью издавалась на английском языке в Англии и в её владениях по всему миру. Кроме того, более 60% российского населения были безграмотны, и поэтому не могли читать его сочинений. В то время как широкие слои английского населения и читали, и почитали Толстого как гениального писателя и великого учителя и проповедника мудрой христианской жизни. Может быть, с количественной стороны это утверждение англичан и выглядит справедливым. На сотнях языков в Европе, Азии, Африки и Австралии его произведения действительно издавались в десятки, сотни раз больше, чем на русском языке. И в этом смысле Толстой является всемирным, общечеловеческим писателем. Для любого культурного человека в любой стране мира было бы неприличным не иметь понятия о личности и творчестве великого старца из Ясной Поляны. Каждый культурный человек любой страны мира считал и считает духовной потребностью прочесть его гениальные произведения.

Но если представить, что мы читаем книгу неизвестного автора, в которой повествуется о жизни человека, ставшего из беспутного юноши-гуляки всемирным гениальным художником и духовным вождём человечества в области совести и братской любви, то, без сомнения, признаем эту книгу самым гениальным романом.

Было бы истинным счастьем для мировой цивилизации, если бы жизнь целых народов и жизнь всего человечества в огромной степени была бы повторением романа жизни Льва Толстого.

Как антитезу этой мысли Григорий Петров вспоминает талантливое произведение Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», в котором прекрасный телом и душой юноша, исполненный благородных планов и чувств, поддавшись влиянию морального извращенца, циника-развратника, с годами превращается в отвратительного и коварного эгоиста со следами всех своих пороков на лице. В ярком художественном образе писатель воплотил трагедию миллионов людей, трагедию общества и человечества. С какими благородными данными и помыслами люди и народы входят в жизнь. И что они делают с собой? Как затаптывают лучшие цветы своих дарований и способностей в яму мусора и грязи! Ничто не проходит бесследно. Где-то в тайниках души, как отдельного человека, так и целых народов всё происходящее оставляет свой след, утверждает Оскар Уайльд.

Если представить себе роман под названием «Портрет Льва Толстого» о жизни великого писателя, то получим картину совершенно с противоположным знаком и жизнеутверждающей красотой.

История жизни и деятельность Л.Толстого вводит нас в лабораторию человеческого духа, показывает, как легкомысленный юноша и беззаботный гуляка-офицер превращается в мудреца, учителя жизни, маяка совести целых народов. Строго говоря, каждая страница романов и повестей писателя – это постепенная «исповедь», своеобразный «дневник» его духовной жизни. Сколько раз, признавался он в конце жизни, в своих писаниях я ухитрялся под формой равнодушия и даже лёгкой иронии скрыть мои стремления к добру, которые составляли смысл моей жизни. И я добился этого.

Всю жизнь в нём боролись два начала. Грубая стихия и хаос инстинктов с «Божьим духом», с порывом к истине, добру, к работе во имя улучшения жизни людей. Умудрённый жизненным опытом, став всемирно известным писателем, Лев Толстой признался себе, что в течение долгих лет искал смысл жизни в прогрессе, в философии, в науке, в искусстве, и не нашёл его. Постепенно пришёл к выводу, что главным в жизни людей – это любовь, любовь к людям, к жизни. А этому учит религия. Он стал изучать мировые религии, философию народов мира. Изучал Конфуция, учение Будды, Сократа, Платона, Соломона, Марка Аврелия, Эпиктета. Многое в их учениях вызывало у него восхищение. Но он не был удовлетворён ими. И только в учении Христа он нашёл высшую мудрость. Чтобы лучше понять смысл каждого слова Библии и Евангелие, Толстой уже в 59-летнем возрасте занялся изучением греческого и латинского языков. С годами под влиянием учения Христа он в корне поменял свои представления о жизни и отношение к ней. Он признавался, что в нём произошёл внутренний переворот, зачатки которого всегда были в нём. Все наши действия, рассуждения, политика, наука, искусство явились ему совсем в новом свете и приобрели новое значение. Он резко поменял свои навыки, характер литературной работы. Ему стала отвратительна праздная сытость его семьи, вещизм и чревоугодие. Он превратился в Диогена нового времени. До крайности упростил свою жизнь. Работал в поле, пахал, косил. Зимой чинил обувь. Отказался от курения, мяса и рыбы. Не терпел алкоголя. Ненавидел всё, что отравляло, опаивало, огрубляло и ожесточало жизнь.

Десятки лет до последнего вздоха призывал людей, народы, человечество к братской, любезной, чистой, трезвой и трудовой жизни. Гениальный романист стал великим моралистом. Звал народы выйти из звериной, скотской жизни и создать царство Божие на земле.

Многие, в том числе и члены семьи его не понимали. В печати его называли оригинальным и слабоумным стариком, врагом науки и религии. Пытались заставить его молчать. Но он мужественно отстаивал свои взгляды, повторяя, что не учит людей своей мудрости, не хочет создавать новой толстовской религии и не считает себя единственным, кто лучше и глубже других понял учение Христа. А хочет только рассказать, как он понял то, что так просто и ясно для понимания и несомненно в учении Христа. И как то, что он понял, перевернуло его душу и наполнило её спокойствием и счастьем. Ясная поляна, где вдали от городской суеты, жил Лев Толстой, превратилась во всемирный моральный маяк. Крестьяне и аристократы, рабочие и офицеры, торговцы и художники, политики и поэты, люди из разных стран шли к Толстому со своими мучительными вопросами. Ждали его ответов, просили научить, как жить и что делать в определённых ситуациях. Гениальный роман о жизни Льва Толстого – роман о его духовном перерождении – учит, как живой человек становится для миллионов людей живым маяком совести, тем эталоном, по которому они сверяют свои поступки.

Эти идеи Григорий Петров развивает в ряде других книг, изданных в Болгарии в конце 20-х годов: «Великие люди», «Павел Берсйе», «Глупый профессор», «Гораций Манн» «Чёрный Моисей» и «Философия труда». В них автор повествует о людях разных эпох, разных стран и народов, которые, преодолевая жизненные невзгоды, смогли подняться из социальных низов и упорным созидательным трудом прославить свои страны.

В книге «Великие люди» Григорий Петров приводит рассказ знаменитого немецкого естествоиспытателя Вильгельма Освальда, к которому после лекции подошёл новый студент из Японии и попросил написать для Японии рекомендации, как и по каким признакам в малых детях определять, что они могут стать великими людьми. Он сослался на поручение императора, сказав, что для развития Японии нужно много великих людей. Поэтому японцы решили помогать талантливым детям, насколько возможно, развивать их дарования. Народное собрание ежегодно выделяет из бюджета миллионы для образования и воспитания даровитых детей из беднейших слоёв населения. Каждый учитель, каждый чиновник, как только обнаружит нового талантливого ребёнка, призван сообщать об этом в министерство просвещения. Но, к сожалению, не все дети оправдывают возлагаемые на них надежды. Вот поэтому просят профессора указать некоторые признаки, по которым можно безошибочно определять, сможет ли тот или иной ребёнок стать великим или нет.

В любой стране, в любом народе и в любую эпоху рождается много талантливых людей. Но в силу общей преступной небрежности, непонимания важности работы с такими людьми с самого раннего детства, много одарённых детей не развивают заложенные в них природой способности и просто «гниют» не физически, а духовно. Не создают им возможностей развиться в полной мере. Их таланты погибают, как гибнет живой организм без воздуха.

Кстати, интересный опыт был и в нашей стране во второй половине прошлого века. Когда в Сибирском отделении Академии наук по инициативе академика М.А.Лаврентьева стали по всей Сибири выискивать юношей и девушек, склонных к естественным наукам. Для них была создана специализированная школа, после которой они совершенствовали свои знания и способности в университете. Благодаря этому выросла плеяда замечательных отечественных учёных в разных отраслях знаний.

У нас в России, пишет Григорий Спиридонович, особенно много талантливых самородков. Первый великий русский учёный Ломоносов самостоятельно выучился читать, в восемнадцать лет, преодолевая лишения и голод, пришёл в Москву с далёкого Севера, вымолил, как милостыню, возможность учиться и неустанным трудом развил свои способности, прославив отечество выдающимися открытиями и изобретениями в различных сферах науки.

Писатель с мировой славой Максим Горький, был босяком в молодые годы. В восемнадцатилетнем возрасте жизненные лишения довели его до попытки самоубийства. Он прострелил себе лёгкое, из-за чего заболел туберкулёзом, от которого страдал всю жизнь. Тяжело раненный, он попал в больницу, где врач обратил внимание на его умную и художественную речь. Он рассказал об одарённом юноше своим знакомым писателям, которые помогли Горькому деньгами и опубликовали несколько его рассказов. Дали дельные литературные советы. Прошло несколько лет, и отчаявшийся некогда молодой человек, стал хорошо известным не только в России, но и во всём мире писателем.

Портовым грузчиком начал свой трудовой путь Фёдор Шаляпин. В молодые годы он странствовал заодно с Максимом Горьким. После тяжёлого труда в порту пил горькую вместе с грузчиками в трактирах. Проходит десять лет его упорной работы над собой и природой данным ему талантом. Он становится первым оперным певцом Европы, заключить контракты с которым считали для сёбя честью лучшие театры мира. Пел так, что изысканная публика итальянского театра Ла Скала, слушавшая исполнения самых известных в мире певцов, от его пения приходила в неописуемый восторг. Ещё через непродолжительное время музыкальные критики писали, что в Париже он исполнял партии на французском языке, как истинный француз, а в Лондоне – на английском, как чистокровный англичанин. Шаляпин был непревзойдённым артистом. Покорял своей игрой, создавал художественные образы величественной красоты. И этот блестящий многогранный, подобно алмазу, талант в молодые годы мечтал стать посыльным мирового суда. Исполнись тогда это желание, Россия имела бы ещё одного из миллионов своих мелких чиновников, но не было бы в мире артиста первой величины.

И таких счастливых случайностей в нашей стране огромное количество. Знаменитый русский художник – маринист Айвазовский в детские годы был слугой татарской кофейни в Крыму. Случайно был открыт его редкий талант художника, благодаря которому он стал самым великим в мире живописцем морской стихии.

Во всех странах во все времена то тут, то там случайно всплывают самородки, наделённые красотой и богатством духа. Можно привести сотни, тысячи подобных примеров, отмечает Г.Петров. Художники, учёные, министры, писатели, артисты, врачи, ораторы, изобретатели, тысячи великих людей случайно были открыты и благодаря стечению обстоятельств смогли прославить свою страну, а иногда и всё человечество. Места, где они родились, гордятся ими. Гордятся ими и целые страны. Но если внимательно присмотреться к их судьбе, то заслуга в их возвышении отнюдь не принадлежит городу или селу, где родились великие самородки.

По какому праву они тогда гордятся этими людьми? И что сделали для него этот город или село, где родился тот или иной великий человек? Для его возвышения? Чтобы он пробил путь своему великому делу? Они ли его открыли? Помогли ли его росту?

Гениальный голландский живописец Рембрандт родился в семье мельника не далеко от Амстердама. Молодые годы провёл в этом городе, здесь приобрёл огромную славу. Был богат, счастлив. Женился, потерял жену. Женился второй раз. Потерял и вторую жену. Стал бедным. Долго бедствовал и умер в нищете на окраине города. А сейчас Рембрандтом гордится и Амстердам, и вся Голландия. Главный музей в городе носит его имя. Его именем названа центральная площадь города. На площади стоит ему бронзовый памятник во весь рост. Большой ресторан, самый большой отель, оперный и драматический театры также названы именем Рембрандта.

Во время пребывания в Амстердаме Г.Петров встретил в кафе старого художника, с которым заговорил о Рембрандте. «У нас любят только умерших, – сказал художник. – Тогда ставят им памятники. А живому Рембрандту доставались камни на голову. И на голову и камни в душу!»

— «Когда великий человек жил среди жителей города, – подумал Г.Петров, – они видели в нём только слабые стороны и презирали его. Видели пятна на солнце, а забыли, что солнце даёт свет и тепло! При жизни вынудили великого соотечественника искать убежище на улице вместе с нищими и бездомными. А сейчас гордятся его гением. Их ли заслуга в его гениальном творчестве?»

И подобный вопрос можно задать населению многих городов и сёл, где родились и жили сотни великих людей в разных странах мира.

Но имели место и противоположные случаи. Великих людей прославляли и почитали при их жизни. Замечательный пример в этом отношении показывает Норвегия. Эта небольшая страна подарила миру великих писателей – Ибсена и Бьернстьерне Бьёрнсона. Норвежцы воздвигли им памятники в столице ещё при жизни.

Такие почести оказываются великим людям, когда они становятся знаменитыми. Но более важно, распознать такого человека в раннем возрасте и помочь ему развить свои великие силы. Ведь сколько великих людей не могли и не могут развить тех талантов, которыми их наградила природа! Их силы погибают, потому что не находят благоприятных условий для развития. Взять пример Ломоносова. Ему удалось преодолеть все препятствия, трудности и лишения и подняться на вершины науки. А сколько таких Ломоносовых осталось никому неизвестными, потому что не смогли справиться с суровыми условиями жизни! Надо не ждать случайного появления великих людей. Их нужно искать. Развивать. Заботливо воспитывать. А их не ищут, ждут, когда сами появятся. Их появление, практически всегда, дело счастливого случая. Представьте себе, обращается к читателю Г.Петров, что ловцы жемчуга сидели бы на берегу моря и ждали, когда волны выбросят на берег раковины с жемчугом. Таких наивных людей нет в мире. Напротив, создана настоящая индустрия по производству и добыче жемчуга. Точно так же необходимо наладить и дело поиска человеческого бисера – из глубин народной жизни находить драгоценные жемчужины души народа.

Если спросить любого учителя, то почти каждый скажет, что между учеников встречаются дети, которые поражают своим дарованием, а некоторые настоящими талантами. И как детям с такими блестящими способностям не создать возможности для развития? Не редко происходит так, что мальчик или девочка проявляют живой от природы ум, быстро улавливают каждую мысль, жадно поглощают знания, в них чувствуется огромная духовная сила. Так и хочется передать этот бисер в руки искусного мастера, который помог бы ему засверкать всеми художественными достоинствами. Но после школы этот бисер попадает в условия, которые опускают его на дно жизни. Проходит пять, шесть, десять лет, и подававший надежды забывает всё, чему его учили. Из него мог бы стать замечательный врач, профессор, умный администратор, большой государственный деятель, но осталась мёртвой неиспользованная сила.

Иногда можно услышать, что нет настоящих радетелей за дело народа, что народ измельчал, вырождается. Люди день от дня становятся хуже, теряют стыд и совесть. Огрубели и развратились. Нет духовных интересов. Наступило моральное разложение. Жизнь возвращается назад к животному состоянию и т. д. и т. п.

Если угодно, в немалой степени, это так, констатирует Г.Петров. Что же делать в этом случае? Как бороться со злом? Чем можно помочь в такой ситуации? Почему никто не озабочен поиском и воспитанием великих людей, которые бы делали жизнь благородной? Почему не используется опыт других стран, где умеют находить и воспитывать великих людей? Например, опыт Японии, выделяющей для этого государственные средства. Опыт Швейцарии, Норвегии, правительства которых уже в течение ряда десятилетий находят деньги для писателей, учёных, художников, направляя их за границу для ознакомления с передовым опытом и для развития их талантов. Ведь сколько во всех странах богатых людей, которые не знают, куда девать свои деньги? Миллионы расходуются понапрасну в то время, когда рядом, в городах и селениях нетронуты залежи открытых и неоткрытых великих талантов ума, искусства и разнообразных дарований. У одних богатство лежит мёртвым грузом в «сундуках», у других в головах и душах лежат мёртвыми настоящие сокровища.

Нужно раскрыть эти богатства. Так, как сделал это основатель знаменитой Третьяковской галереи в Москве. Весь культурный мир знает о ней. Как и Московский кремль, она является российской сокровищницей, в которой ежедневно тысячи людей учатся красоте и наслаждаются этой красотой. А начало ей было положено московским купцом Третьяковым. В течение многих лет он закупал самые лучшие картины русских художников на выставках в Москве и Петербурге. Когда собрал сотни таких картин, то построил специальную галерею и подарил всё собрание городу Москве. Эта галерея стала величественным и вечным памятником русского искусства. И памятником самому Третьякову.

Миллионы миллионеров умерли и умирают, и через 10 -20 лет о них никто не вспоминает. Забывают их даже те, кто жил с ними поблизости. Имя же Третьякова никогда не забудет Россия. Растёт число образованных людей, растёт и число посетителей Третьяковской галереи. Третьяков и люди, подобные ему, оставили миру красивую и мудрую память о себе.

Но разве не может каждый из нас оставить такую память о себе? Пусть во много раз меньшую по масштабам, но добрую и светлую? Мне, пишет Григорий Спиридонович, приходилось в жизни встречать много миллионеров. Многие разбогатели на войне. И когда их встречаю, то часто думаю:

— «Насколько все-таки вы бедны! При ваших полных карманах и кошельках, сколь бедна, пуста и гола ваша душа! Чем вы живёте? А когда придёт ваш смертный час, когда надо будет подводить итоги своей жизни, что доброе вы вспомните? Жили на свете без огня и сами не зажгли ни одного светлого огня. А жизнь так нуждается в светлых людях! И так много могло бы их быть повсюду!»

Люди давно научились, как улучшать породу лошадей, собак, птиц, коров, свиней и овец. Нужно научиться, как улучшить человека. Вся Европа сегодня больна. Все страны мира больны. Человечеству угрожают страшные бедствия. Нужно найти способы лечения. Нужно лечить жизнь. Нужно лечить народы. Но как и чем? Каждая болезнь – это проявление слабости организма. Поэтому врачи стремятся поднять, разбудить силы больного. Точно также нужно пробудить здоровые силы народов. Каждый человек может сделать многое, если он поможет другим работать так, как работали те великие учителя жизни, на которых равняются народы, делами которых они гордятся. Но особая роль при этом принадлежит настоящим подвижникам в деле воспитания.

В новелле «Глупый профессор» Григорий Петров убедительно показывает, что для воспитания великих людей, которые помогают сделать жизнь духовно богаче, нужны великие воспитатели. Нужно научиться ценить каждую полезную способность каждого человека и помогать их развитию.

В этом произведении речь идёт о выдающемся русском педагоге и просветителе Сергее Александровиче Рачинском (1833-1902 гг.). Он принадлежал к дворянскому роду, корни которого уходят в XIII век, когда польский король Владислав IV наделил Яна Рачинского землями в Бельском уезде (ныне Тверская область). Его потомки Даниил и Ян приняли в 1656 году подданство России. Сведения об этом содержатся в родословной книге Смоленской губернии Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи.

Григорий Спиридонович воссоздал образ исключительного подвижника, который, будучи весьма успешным молодым учёным, оставляет профессуру в Московском университете и, вопреки уговорам коллег и друзей, едет в родное село Татево, что в Бельском уезде, и открывает там народную школу.

Это село принадлежало деду Сергея Александровича – петербургскому обер-полицмейстеру Антону Михайловичу Рачинскому. За связь с декабристами сюда был сослан отец Сергея Александровича. Большую роль в воспитании будущего знаменитого педагога сыграла его мать – родная сестра поэта Е.А.Баратынского. Окончив естественный факультет Московского университета, Сергей продолжает образование за границей. В Берлинском и Йенском университетах он слушает лекции выдающихся учёных, знакомится с передовыми научными достижениями того времени. По возвращении в Москву, он публикует ряд научных работ, получивших высокую оценку специалистов. После защиты диссертации он становится профессором ботаники Московского университета. Перед ним открывается заманчивая перспектива успешной научной карьеры. Он осуществляет перевод знаменитого труда Ч.Дарвина «Происхождение видов», который вскоре издаётся, делая известным имя переводчика российской читающей публике. В круг его друзей входят Аксаковы, Тютчев, Тургенев, Рубинштейн и Чайковский. П.И.Чайковский даже посвятил ему «Первый струнный квартет». Сергей Александрович написал либретто к двум операм для Чайковского. Но в силу ряда обстоятельств музыка к ним не была написана. С.А.Рачинский был связан родственными узами с Л.Н.Толстым. Его племянница (дочь брата) была женой сына великого писателя – Сергея Львовича. С.А.Рачинский переписывался с Львом Николаевичем. В письмах он высказывал интересные идеи по проблемам народного образования. В частности, особое значение он придавал религиозному воспитанию, полагая, что русский народ тогда скажет «своё жизненное слово прочим народам Востока и Запада,… если просвещение русского народа произойдёт в строго христианском духе».

Уход С.А.Рачинского из университета на ниву просвещения вызвал непонимание у его знакомых и друзей. У современных молодых людей этот его шаг вообще может вызвать ироническое отношение. Критерии сегодняшнего дня, его ценности, особенно морального характера, не всегда могут быть применимы к поступкам людей прошлого. К слову сказать, не редко о тех или иных событиях и явлениях прошлого судят с позиций сегодняшнего дня, не столько пытаясь понять их причины и побудительные мотивы, сколько дать им оценку либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Такой подход особенно был характерен для марксистской методологии, в течение нескольких десятилетий очернявшей прошлое России. К сожалению, рудименты такого подхода не редко встречаются и в наше время.

В поступке С.А.Рачинского проявилась мотивация, характерная для искренне православного человека. И результатом его духовного подвига стало появление школы нового типа, методы учебной и воспитательной работы которой сохраняют свою актуальность и сегодня. Школы Рачинского (за годы своей подвижнической работы он построил более двадцати школ, четыре из которых содержал на свои средства) дали России много выдающихся личностей. В Третьяковской галерее и Русском музее в Санкт-Петербурге хранятся замечательные полотна его ученика, художника-передвижника Н.П.Богданова – Бельского. Он был сиротой. Рачинский заметил в нём незаурядное дарование и помог ему развить свои способности и стать известным национальным живописцем. В своих произведениях он воспевал крестьян и крестьянских детей. Широко известны его картины «У дверей школы», «Устный счёт», «За книжкой» и другие, в которых со свойственной для российской живописной школы симпатией изображены неброская красота, ум и стремление к знаниям сельской бедноты.

В своей новелле Григорий Петров рассказывает о другом ученике Сергея Рачинского – протоиерее А.П.Васильеве. В школьные годы проявилась его любовь к великому Христову учению. Постоянная работа над собой развила в нём заложенные природой дарования. Он стал священником. Высокая эрудиция и блестящий ораторский талант обратили на себя внимание церковных иерархов, рекомендовавших молодого священника духовником семье царя Николая II. Но судьба его оказалась трагичной. Пьяные революционные матросы расстреляли его, встретив 5 сентября 1918 года на улицах Петрограда.

О некоторых знаменитых учениках Сергея Александровича Рачинского добавим от себя. Членом – корреспондентом Академии медицинских наук СССР стал инфекционист И.Л.Богданов. Заслуженный деятель науки и техники РСФСР Н.М.Синев был заместителем председателя Государственного комитета СССР по использованию атомной энергии в мирных условиях. Известными в нашей стране стали художники Т.Никонов и И.Петерсон.

За глубокий гуманизм, бескорыстие и служение своему народу С.Рачинского и таких людей, как он, Г.Петров называл «солнечными». В наше время их называют пассионарными. Эти люди обладают огромной жизненной энергией, которой заряжают своё окружение. И когда эта энергия позитивная, то личности, наделённые творческим потенциалом, создают в науке новые теории и свои научные школы, в искусстве – нетленные произведения, а в организационно-административной работе их добрые дела надолго остаются в памяти народа.

Говоря словами Патриарха Кирилла, благодаря таким людям, их энергии и добрым делам, этнос приобретает способность «к историческому подвигу, к жертвенному порыву, к динамичному саморазвитию, к неудержимому исходу за пределы узко национального бытия». Так энергия духовная из одной субстанции переходит в другую, продолжая своё существование, обогащая последующие поколения. Поэтому и говорят, что добрые дела не проходят бесследно, они остаются в памяти потомков, побуждая их к благородным деяниям.

Одним из наиболее актуальных вопросов современной педагогики является поиск, подготовка и воспитание одарённых детей. Эта задача профессиональной ориентации учащихся, над которой должны работать и учителя, и чиновники разных уровней, и общественность. Занимаясь развитием производительных сил страны, необходимо, наряду с открытием новых материальных ресурсов в природе, открывать духовные залежи в молодых людях, их предрасположенность к разным профессиям. Современная конкурентная борьба за существование изыскивает более полную реализацию заложенных в человеке качеств и дарований. Школа призвана развивать гармонично учащихся. Но подготовка к реальной жизни будет не полной только с общим образованием без специальной профессиональной ориентации и обучения. А такое обучение даст позитивный эффект только при условии развития у детей заложенных природой качеств и талантов.

Книги Г.Петрова учат, что великие люди раскрывают свои способности не только в науке и искусстве, а великие воспитатели были и есть не только на ниве просвещения. Их немало также в производственной и общественной сферах. Блестящим примером успешного проявления своих творческих качеств и благородного труда является американский автомобильный магнат Генри Форд. Об этом Григорий Спиридонович рассказывает в произведении «Философия труда». О Генри Форде и его открытии в технологии промышленного производства – конвейере марксистская социология с подачи Ленина писала не иначе, как об «акуле капитализма, о чудовище нещадной эксплуатации пролетариата». Григорий Петров увидел в его жизни и деятельности замечательный пример того, как человек из социальных низов постоянной работой над собой сумел подняться на вершину современного промышленного производства, обеспечив эффективной организацией труда сотни тысяч рабочих.

Поистине фантастическую прибыль Форд получал не с помощью биржевых спекуляций, не ограблением государственной казны, не подкупом продажных чиновников, депутатов или министров и не высасыванием жизненных соков из рабочих, оставляя их с нищенской зарплатой. Эти доходы – результат умелой организации производства, постоянного совершенствования его методов и технологии и рационального стимулирования высокопроизводительного труда. Но если он не миллиардер – хищник, то и не фабрикант – благотворитель. Он даже противник благотворительности. Об этом Генри Форд рассказал в своей книге «Моя жизнь, мои достижения». Поскольку её перевод имеется на русском языке, то мы остановимся только на тех моментах, которые привлекли внимание Григория Петрова и которые он цитирует:

— «Думаю, что в жизни редки случаи, когда нужно давать милостыню, пишет Генри Форд. – Однако это не значит, что я безразличен к нуждам и лишениям людей. Но и чувство, которое называют любовью и состраданием к людям, являющееся, может быть, самым драгоценным качеством человека, должно быть разумно направлено и эффективно применено в жизни. Если гуманизм заставляет нас давать кусок хлеба голодному, то почему тот же гуманизм не вдохновляет нас работать и организовать общественную жизнь так, чтобы голод стал невозможным в нашем обществе?»

Генри Форд считал нужду людей, их нищету и лишения общественным позором и преступлением. Порождением нашей глупости и лени, нашей неорганизованной жизни.

— «Раздавать милостыню нищим, слабым и безработным – это не помощь им. Это общественный самообман. Это всё равно, что раздавать таблетки хинина в местах массового заболевания малярией. Высушите болотистые места, уничтожьте гнёзда комаров – и малярия сама исчезнет. И никому не понадобятся ваши таблетки хинина… Точно также и с бедностью, с безработицей и нищетой. Милостыня и подаяния не борьба с ними. Поднимите общее благосостояние народа, научитесь производительно эксплуатировать природные ресурсы страны, мобилизуйте творческие силы населения, организуйте труд, научитесь извлекать максимальную пользу от каждого вложенного труда – и вы станете самым большим благотворителем страны, государства, народа… Тогда не будет истощённого, голодного населения. Миллионы людей будут накормлены, хорошо одеты, иметь тёплые жилища, поправят своё здоровье и перестанут вырождаться. Исчезнут многие болезни. Более того, в обществе с правильно организованным трудом и люди с недугами, слепые, хромые, даже без рук и ног могут найти своё место и быть полезными работниками, как и здоровые… Люди и целые народы не могут организовать умело, по-хозяйски свой труд и своё время. Нерадиво относятся и к своему труду, и к природным богатствам. Даже трудно себе представить, как была бы благоустроена жизнь каждого и всех вместе на земле в материальном, моральном и интеллектуальном отношениях, если бы все люди и каждый человек в отдельности работали в меру своих сил и возможностей на своей работе, на своей службе, если бы все были добросовестными и умелыми организаторами труда, строителями жизни». – Цитировано по книге «Философия труда».

Г.Петров с увлечением рассказывает об удивительной жизни Генри Форда, которая может стать наглядным уроком для многих. Мальчик, родившийся в небогатой фермерской семье, в двенадцать лет впервые увидел самоходный локомобиль, поразивший его и ставший своеобразным предметом юношеских мечтаний. Он нанимается учеником кузнеца и слесаря, овладевает специальностью мастера-механика, но всё время думает над тем, как сделать самоходную машину лёгкой, более совершенной и менее дорогой. В 1892 году ему удаётся создать свой первый автомобиль. Генри организует акционерное общество, но его соучредителей интересовало не совершенствование автомобилей, а только прибыль. Через некоторое время он покидает общество и создаёт свою небольшую мастерскую по производству и продаже автомобилей. Спустя двадцать лет на его предприятия выпускали в год более пяти миллионов автомобилей, а количество занятых на производстве доходило до ста тысяч человек.

Но Форда занимали не только автомобили и увеличение их производства. Он думал над тем, как облегчить тяжёлый труд людей. Как сделать выпускаемые машины более дешёвыми и общедоступными, чтобы каждые сельский труженик, каждый трудящийся мог купить себе автомобиль и умел управлять им. Он был не просто фабрикантом. Он стал настоящим строителем жизни. Он её реформатор, философ и мудрец. Он реформатор не только в области индустрии. Г.Петров считает, что он реформатор и общественного строя. Он хорошо понимал и видел, говоря его же словами, «страшные конвульсии на лице современного политического и экономического строя». Он чувствовал зловещий «подземный гул» приближающихся общественных потрясений. И понимал их причины. Видел, где скрывается фатальная неизбежность этих всемирных потрясений, если только своевременно не будут приняты умные и справедливые меры, способные предотвратить нависшую над головой человечества катастрофу. Г.Петров полагает, что Форда нельзя заподозрить в лицемерии. Если бы ему нужна была только прибыль и всё большее накопление миллионов, тогда существующий общественный строй представлялся бы ему как самый совершенный. Но его волновала судьба миллионов подобных ему существ, которым этот общественный строй не служит подобающим образом, а создаёт возможность обеспечивать безделье одних при непосильном, полуголодном труде других. Горький опыт последних лет, революционные потрясения во многих странах и особенно страшное разложение в России, писал Форд, с очевидностью показывают, что идеи могут быть прекрасными и благородными, но их практическое осуществление не по силам современным людям. И эти светлые идеи становятся инструментом в руках бесчестных людей. Приобретают безобразные формы в головах озлобленных ничтожеств.

Опираясь на свой личный опыт, Форд предлагает рассматривать общественную и государственную жизнь как огромную фабрику, как одно большое всенародное хозяйство. Он повторяет, что плачевное экономическое состояние народных масс – это результат плохого, неумелого или недобросовестного ведения народного хозяйства или государственного управления. Поэтому спасение общества и той малой культуры, которую имеем, Форд видел в незамедлительном, но постепенном преобразовании на разумных, полезных для всех и честных началах организации самой жизни – личной, семейной, общественной и народной. Это он объяснял во многом тем, что в большинстве своём люди не учатся работать умно и производительно. Ученики не знают, как хорошо учиться. Учителя не знают, как учить. Почти все – самоучки. Земледельцы – самоучки в обработке земли. Министры – самоучки в управлении государством. Девять десятых депутатов всех парламентов в мире – самоучки. Во время избирательных кампаний обещают обеспечить улучшение финансового состояния, правосудия, промышленного производства, сельского хозяйства, просвещения, а сами мало что понимают в государственном управлении. Самоучки фабриканты, самоучки рабочие, самоучки политики и чиновники. Отсюда – невежество в работе, невежество в организации труда. И совсем мало тех, кто видит свою миссию в работе на общее дело.

Не могу отделаться от ощущения, что нижеприведённый пассаж будто бы написан о нашем времени и о нашей стране. «Все сословия, все политические партии, все министерства и учреждения, все классы – все и всё работали и работают разобщено, без взаимной связи, без плана и системы». Крупное земледелие преследует свои интересы. Торговля – свои. Промышленность – свои. Нет общей связи и организации. Часто действуют вслепую. Отсюда – результат. Кризисы, застой в торговле, безработица сотен тысяч здоровых рабочих рук.

Политические партии, борясь за власть, выдвигают программы, которые обещают скорейшее процветание в стране. Но стоит той или иной партии добиться власти, как тут же забывают и про свои программы, и про страну, и про отечество. Политическая отрава так заражает страну, что население начинает делиться на сторонников разных политических партий и годами живёт в состоянии постоянных политических разногласий, подобно тому, как это было в загнивающей Византии, население которой жило интересами борьбы двух партий – зелёных и синих всадников цирка».

Автора возмущает, что народы и государства едва ли не каждое десятилетие направляют друг против друга свои армии, и за одну неделю уничтожаются результаты труда целых столетий. Если посчитать все эти разнообразные виды ограбления самих себя, то приходится удивляться, как при таком безобразном ведении личного, общественного, народного и международного хозяйства человечество всё ещё живо.

Но неумение эффективно работать, разобщённость, бессистемность, отсутствие взаимосвязей не исчерпывают болезней труда. Наиболее распространённой болезнью труда, самой опасной, которая его обесценивает и понижает производительность, является леность, небрежность в работе, равнодушие и даже отвращение к труду. Громадное большинство человечества отравлено этой болезнью. Тех меньшинство, кто любит труд и работает с воодушевлением. Почти для всех труд – это тяжёлая и принудительная повинность, которую исполняют неохотно. Поэтому он и малопроизводителен. Парламенты, школы, фабрики, художники, артисты, домашняя прислуга, чиновники, работники торговли, за редким исключением, не делают и половины того, что могли бы делать. И это потому, пишет он, что труд почти всех подневольный: от нужды, за зарплату, от страха перед голодом. А труд по принуждению был и всегда будет трудом малопроизводительным.

Генри Форд, отмечает Г.Петров, не отвлечённый мечтатель и не человек кабинетных теорий. Он – практик, человек реальности. Всё, что имеет, он добыл собственным упорным и непрестанным трудом. И поэтому решил предложить свою систему, свою организацию труда для применения в более широких масштабах, для организации всего общества. Его опыт и деятельность заслуживают внимательного изучения, из них могут быть извлечены весьма полезные уроки теми, кто хочет быть строителем жизни. Его имя вполне можно поставить в один ряд с теми, кто своими идеями и делами оказал влияние на ход исторического развития народов. Книга Форда, может быть, кому-то покажется не убедительной, но она содержит мудрые заповеди по организации труда и жизни человеческого общества, которые могут быть весьма ценными в современных условиях.

По глубокому убеждению Григория Петрова, своего рода маяками для воспитания молодого поколения служат примеры людей, которые упорным и творческим трудом, преодолевая трудности и лишения, становились настоящими строителями жизни. Таким людям он посвятил, наряду с книгой о Генри Форде, ещё ряд своих произведений.

О канадце, родители которого переехали из Франции в поисках лучшей доли, рассказывает его книга «Павел Берсйе». Не имея ни образования, ни профессии, Павел нанялся рабочим в кузне. После работы он с увлечением занимался самообразованием, окончив вначале гимназию, затем университет. Стал директором школы и попробовал свои силы в публицистике. Его статьи против пьянства и алкоголизма принесли ему широкую известность и в Канаде, и в США, и в Европе. Он создаёт и возглавляет движение «Безалкогольная Америка», в которое за короткий срок влилось несколько миллионов человек. Движение выступило за запрещение производства и распространения алкоголя в ряде штатов Америки и сумело добиться не малых успехов на этом поприще.

Другая книга Г.Петрова посвящена Буккеру Вашингтону и называется «Чёрный Моисей». Этого неординарного человека автор встретил на Парижской выставке в 1900 году. Услышав, что его называют «Чёрный Моисей» и «Великий воспитатель негров Америки», Г.Петров познакомился с ним ближе и узнал много интересного. Буккер родился в семье рабыни–негритянки, которая трудилась на хлопковых плантациях в южной Виржинии. У него не было отца, вместе с другими членами семьи он влачил нищенское существование. Преодолевая невероятные трудности, Буккер окончил школу для негров, став учителем, а через непродолжительное время директором этой школы. За годы своей работы он воспитал тысячи последователей, которые помогли преодолеть безграмотность десяткам, сотням тысяч чернокожего населения. Буккер прославился и как замечательный оратор и проповедник. Его стали приглашать в другие штаты по всей Америке. Он неоднократно выступал в разных аудиториях в Париже и Лондоне, где был удостоен чести быть принятым королевой Великобритании.

Знаменитую школу Буккера в Тускедже посещали президент США Мак-Кинлей и члены американского правительства. Они выражали восхищение тем великим делом, которое удалось совершить на ниве просвещения вчерашнему рабу. Именно Мак-Кинлей в своей речи назвал Буккера Чёрным Моисеем. Он сказал что, Америка может гордиться и школой, созданной в Тускедже, и таким человеком, как Буккер, который продолжает великое дело Вашингтона по освобождению рабов. Вашингтон освободил негров от рабовладельцев, а Буккер помогает своему непросвещённому народу преодолеть ещё более тяжёлое иго – невежество, грубые обычаи и их неизбежную спутницу нищету. Он, как новый Моисей, ведёт черное население к светлому Ханаану, в обетованную землю к лучшему будущему.

Глава 5

«Страна белых лилий»

Строителям жизни, оказавшим своей неустанной деятельностью огромное влияние на преобразование всего финского общества, посвящена книга Григория Петрова «В стране белых лилий». Как нами отмечалось, в России она вышла в 1912 году под заголовком «Страна болот. Финские впечатления». Тогда книга не привлекла особого внимания. В 1923 году он доработал её и опубликовал на сербском языке, назвав «Зидари живота» (Строители жизни). Незадолго до своей поездки на операцию в Париж Григорий Спиридонович направил доработанный вариант рукописи Дино Божкову для публикации с посвящением болгарской интеллигенции. Вот тут и начались мытарства Божкова. Его обращения к болгарским издателям не принесли успеха. Никто не разделял его мнения, что книга может вызвать читательский интерес. Болгария в ту пору находилась в тяжёлом экономическом, политическом и нравственном кризисе. На книжном рынке господствовала низкопробная, бульварная продукция. Но Божков понимал, что именно в такой момент мощный нравственный посыл, содержащийся в сочинении его русского друга, может найти позитивный отклик у родолюбивой части болгарской интеллигенции. Он берёт кредит в банке под залог своего дома и на свой страх и риск издаёт книгу вместе с другим произведением Г.Петрова «Смысл и ценность жизни».

Книга вышла из печати на болгарском языке под заглавием «В стране белых лилий» в 1925 году, вскоре после кончины автора. В воспоминаниях Д.Божкова содержится интересная деталь, проливающая свет на причину изменения прежнего названия. В предисловии к первому издании книги он пишет о своём пребывании в гостях у Григория Петрова, когда тот жил в Выборге. Долгие разговоры с ним, посещение музеев и достопримечательностей Финляндии, знакомство с жизнью её народа произвели на Божкова неизгладимое впечатление. «Люди там особенные, – пишет он. – У них нет таких мыслей и настроений, как у нас, нет наших взглядов и отношения к жизни. Они, словно «не от мира сего». Очень напоминают «белые лилии», о которых говорится в Евангелие». Тем самым он ясно указывает на переносный, «евангельский» смысл названия, а не потому, что белые лилии растут в Финляндии.

В короткий срок книга приобретает исключительную популярность. Весь тираж был распродан в считанные дни. Выходит второе издание, которое расходится также мгновенно. В Болгарии эта книга переиздавалась 14 раз. На поколение болгарской интеллигенции 20-х – 30-х годов прошлого века она оказало сильное воздействие.

Чем можно объяснить такое необычное явление, что книга иностранного автора, посвященная проблемам другого государства, вдруг приобретает такой широкий общественный резонанс в Болгарии? Как представляется, причин, по крайней мере, три. Во-первых, она написана живо, увлекательно, блестящим литературным языком. Во-вторых, в исторической судьбе финнов болгары отчётливо увидели много похожего с трагической судьбой своего народа. И наконец, книга содержит мощный нравственный, созидательный заряд, который воздействовал мобилизующее на креативные, как принято сегодня говорить, силы общества по преобразованию различных сторон жизни в интересах всех его сословий.

В небольшом ретроспективном экскурсе автор рисует картину недавнего прошлого в отсталой шведской провинции чуть более 100 лет назад. Тогда финны, подобно болгарам, находились под иноземным владычеством. Шведы господствовали в администрации, экономике, просвещении и культуре. Официальный язык был шведский. Так называемые «благородные» финны стеснялись родного языка и даже своего родного имени. Финны находились под политическим и духовным гнётом. Как правило, чиновниками, офицерами и священниками сюда направлялись шведы, скомпрометировавшие себя на родине, недовольные высылкой в провинцию и презиравшие местное население. Они не умели и не хотели работать, были небрежны в исполнении своих обязанностей, грубы и высокомерны. В служебное время больше были заняты пустыми разговорами, курением и чтением газет. Если кому-то из просителей после бесконечного ожидания в очередях удавалось дождаться приёма у столоначальника, то его грубый тон, намеренно демонстрируемое презрение к местному населению и полное безразличие к нуждам посетителей было для них тяжёлым испытанием чувства национального достоинства.

При таких чиновниках, в каком положении мог находиться финский народ?

О нём никто не проявлял заботы. Он был унижен, забыт, доведён до состояния животного. Пьянство приобрело характер эпидемии. Пили все, чтобы забыться и уйти от жестокой реальности. Суровые природные и климатические условия усугубляли моральное состояние людей, живших в основной своей массе среди лесов и болот. Г.Петров приводит свидетельства одного финского врача о том, что жильём им служили землянки из грубых камней. Двери низкие, окна маленькие либо их не было вообще. Во время дождей отовсюду текло, а зимой было невыносимо холодно. Вместо стёкол использовали намазанную жиром бумагу. Не редко окна вообще ничем не закрывались, зияя пустотой. Как правило, печи не имели труб, и дым распространялся по всему жилищу. Из-за этого у людей всегда слезились глаза, в жилищах повсюду была сажа. Люди работали, ели и спали в одной и той же одежде, которую почти никогда не стирали. Годами не мылись в бане. Страдали трахомой, часто простужались, повсеместным явлением были хронические заболевания. Из-за отсутствия элементарной гигиены не прекращался тиф. Среди детей бушевали дизентерия, скарлатина и оспа. Младенцы умирали тысячами. Население находилось в состоянии вымирания. Питались плохо, поголовно пьянствовали, причиной чего было большое число умалишённых. Встречались и прокажённые.

Финны не имели никаких прав во внутреннеполитическом управлении. Хотя полиция и войска набирались из местного населения, офицерами были шведы. В казармах было грязно, у солдат неопрятное обмундирование. Они голодали, часто болели, постоянно испытывали унижение от своих командиров. Финская казарма в период шведского господства была буквально поражена грубым сквернословием. Сквернословили офицеры, сквернословили солдаты, сквернословили и генералы.

Религиозная служба была оторвана от жизни, ограничивалась бездушной формой обрядов и некоего священнодействия, которого никто не понимал. Люди ходили в церковь по праздникам, а в обычной жизни были безбожниками. Бога не было в их душах. Пьянствовали, воровали, развратничали и разбойничали. Такой была финская действительность при шведском владычестве.

Россия освободила Финляндию. Александр I наделил эту автономию Российской империи Конституцией «на вечные времена». Политическая свобода пробудила тысячи финских патриотов, учителей, священников, врачей, офицеров и деловых людей. В относительно короткий исторический период, менее чем за сто лет, страна буквально преобразилась. Получило развитие государственное управление, национальная экономика и культура, социальная сфера, значительно улучшился быт людей, их нравы, гармонизировались общественные отношения. Всё это привело к масштабному увеличению численности населения. Были построены железные и шоссейные дороги, каналы, в городах возникли красивые общественные, государственные и деловые сооружения, удобные жилые кварталы. Финляндия превратилась в одну из самых культурных и благоденствующих стран Европы. В начале XX века финские женщины первыми на континенте получили избирательное право, когда в России его и мужчины ещё не имели.

И эти чудесные преобразования некогда тонущего в нищете, бесправии и невежестве народа совершила финская интеллигенция. Совершила средствами просвещения и воспитания, эволюционным, мирным, парламентским путём.

Истинные патриоты своей страны такие, как Юхан Вильхельм Снельман и его сторонники, решили посвятить себя трудной, каждодневной просветительской работе с населением. Ими руководило не желание добиться политической власти, чтобы заставить народ слепо следовать своим придуманным в кабинетах идеям и «кроить его жизнь на свой аршин», как это делали и делают большинство политиканов. Они хотели возвысить народ духовно, сформировать его культуру, чтобы он, встав на ноги, сам распоряжался своей судьбой. Эти люди принесли себя в жертву спасению и духовному возрождению своего народа.

Они хорошо понимали, что чиновничество имеет самую непосредственную связь с народом, оно может служить ему и хорошим, и плохим примером, своей жизнью и поведением может воспитывать или развращать народ, учить его исполнять или не исполнять законы. Поэтому Снельман и снельмановцы занялись поиском таких чиновников, которые были готовы посвятить всё своё время служению народу и имели высокую гражданскую ответственность. Чтобы не им служил народ, который бы они высокомерно презирали и «жировали за его счёт», а они отдавали свои знания и силы служению народу.

Финские патриоты стали группировать вокруг себя истинных народных учителей. Тех, кто любил народ и хотел его возвысить и просветить духовно. На одной из учительских конференций Снельман обратился к участникам со следующими словами:

— «Друзья, я знаю, сколь тяжек ваш труд. Знаю, как трудно вам в заброшенных селениях, где никто не ценит вашу работу. Понимаю и неблагополучие материального положения. Но что же делать? Ведь мы только сейчас начинаем нашу огромную работу по пробуждению народа. Мы, подобно первопроходцам новых территорий, должны на собственном горбу вынести все тяготы борьбы с народным невежеством. И здесь первое время нас может ожидать не сочувствие и поощрения, а тяжёлые жертвы. И я призываю вас к жертвам, которые будут неизбежны.

Зову не всех, зову тех, кто готов к ним и способен на них. Простите меня, но скажу откровенно: как и во всякой профессии, так и среди учителей много таких, кто по духу чужд учительству. Они даже не ремесленники. Они хуже. Они – наёмники, которые не любят и проклинают свой учительский труд. Таким я дружески советую – оставьте школу. Ищите другое занятие. Идите в канторы, займитесь торговлей. Делайте, что можете, только освободите то место, где нужны люди с живой душой и большим запасом знаний».

Активную роль в нравственном воспитании финского народа сыграли священнослужители. Апостолом духовного перерождения называют пастора Макдональда, который в своей деятельности исходил из того, что народ без религии не способен на великие дела, к которым его призывали передовые люди страны. Он в своих проповедях подчёркивал, что религия даёт крылья мыслям и душе человека. Он первый из священников стал учить тому, что в церковь надо ходить не для того, чтобы только исполнять обряды, полагая, что тем самым угодил Богу и выполнил свой человеческий и религиозный долг. «Обряды сами по себе – ничто», – учил он и его сторонники своих прихожан на проповедях и в газетных статьях. Самое важное – сделать свою жизнь по-настоящему религиозной. В ней надо видеть Бога и Его любовь. В этом – сущность христианства. Жизнь должна быть горением и жертвой, которую мы приносим другим людям. Не может быть христианином тот, кто не любит своих ближних и ради них не живёт. Не может быть христианином и тот, кто не живёт трезво, кто не придерживается принципа никогда не лгать, не красть, не оскорблять и не обижать других каким бы то ни было образом и под каким бы то ни было предлогом.

Объединённые, настойчивые и последовательные усилия передовой части финского общества – патриотически настроенной интеллигенции дали свои результаты. Они научили народ честности, ставшей поистине нарицательной. Они сумели внушить ему убеждённость в том, что нечестность одного финна – это позор для всего финского народа. Они научили финнов взаимно контролировать друг друга и тем самым совершенствовать поведение людей всего общества.

Григорий Петров приводит один показательный пример того, как школьные учителя помогали нравственному воспитанию детей, а заодно и яйцеводству в стране. В Финляндии не было союза птицеводов или яйцеводов. Бывший подмастерье Томас Гульбе предложил единую систему учёта и продажи яиц в стране, существенным звеном которой стали учителя. Учащиеся приносили в школу яйца из своей семьи или от соседей, за которые учитель им платил деньги. Яйца должны были быть только свежие. Финские женщины не могли продавать несвежие яйца, а дети не могли обманывать родителей, передавая им деньги за проданные яйца. На каждом яйце учитель ставил знак, обозначавший хозяина. Яйца отправлялись в районный город, где цифрами отмечалось, из какого селения они поступили. Оттуда они направлялись в город Або, а затем пароходами за три дня переправлялись в Лондон, Париж или Берлин. Благодаря такой системе финские яйца пользовались по всей Европе большим спросом. Они были всегда хорошего качества. Если вдруг где-то в другой стране обнаруживалось несвежее яйцо, то быстро устанавливалось, где оно произведено, и соответствующее финское хозяйство было опозорено. Может ли после этого кто-то быть нечестным?

Кому-то эта система может показаться мелочной. Но на практике она оказала большое влияние на формирование нравственного здоровья населения Финляндии, которое в тот период было преимущественно сельским.

Подобные системы были разработаны и внедрены в практику в производстве обуви, кондитерских изделий и в других областях экономики. Организаторы и владельцы этих производств понимали свою миссию в служении своему народу, его высокой духовной культуре и на деле доказывали это.

Положительный опыт показан Г.Петровым на примере работы финских государственных и политических деятелей, который, как представляется, особенно актуален для нашей действительности. Они не занимались политиканством, пустой риторикой, не лгали во время избирательных кампаний, а делали то, чего требовали назревшие проблемы в жизни народа. Добивались снижения цен на продовольственные и промышленные товары, помогали в производстве недорогих строительных материалов, чтобы люди могла строить недорогие и здоровые жилища, организовывали доставку сельскому населению недорогих семян. Они всеми силами помогали народному просвещению, создали для этой цели специальные фонды, которые содействовали детям из бедных семей. А когда воспользовавшийся стипендией фонда завершал учёбу, он постепенно возвращал заимствованные деньги. Финны воспитывались так, что средства они получали не как нищие подаяние, а как кредит, который они обязательно должны возвращать. Никто не должен жить за счёт другого – таков один их важных уроков финского опыта.

Строители новой Финляндии уделяли большое внимание воспитанию армейской молодёжи. Казармы были превращены в настоящие школы нравственной подготовки солдат. Через армию проходит огромная масса молодёжи в наиболее критический возраст становления личности, когда формируется характер человека и когда он выбирает свой жизненный путь.

В одном из своих выступлений Снельман говорил:

— «К сожалению, самые культурные народы, похоже, ещё не доросли до понимания необходимости жить в мире. Первобытная злоба и хищничество часто затапливает народы, подобно тому, как море заполняет низины. Против кровавого наводнения люди вынуждены воздвигать стены. Каждая армия – это драгоценная живая стена, которая грудью тысяч своих героев защищает границы родины. Таким образом обеспечивается мирный и свободный труд народа. Мы, невоенные люди, ещё не умеем ценить и уважать свои живые стены, в которой каждая отдельная песчинка – это живой человек. И тысячи таких песчинок, если понадобится, отдадут свои жизни за наш спокойный, мирный труд».

Такие выступления помогали созданию в обществе уважения к армии и воинской службе. Молодые офицеры-патриоты осознавали свою высокую гражданскую ответственность и протянули руку помощи строителям новой Финляндии – учителям, священникам, врачам и деловым людям. Они обещали быть в казармах настоящими воспитателями, подобные учителям в школах и священникам в храмах. Своим поведением, манерой общения стали внушать солдатам, чтобы они не превращали свои казармы в кабаки и отхожие места. Чтобы повсюду была чистота, не было сквернословия, сохранялась чистота родного языка и чистота в отношениях друг с другом. При этом подчёркивалось, что культура межличностного поведения свидетельствовала об умственной и духовной культуре людей. Офицеры учили солдат демонстрировать свою молодцеватость благородным и учтивым поведением. Показывали пример в занятиях спортом, стимулируя к овладению высокими достижениями в плавании, беге на лыжах и коньках, лёгкой атлетике. В казармах стали учить пению, танцам, игре на музыкальных инструментах и красивым манерам поведения в обществе.

Финские офицеры сумели добиться того, что ситуация в армии резко поменялась. Казармы приобрели опрятный вид, были свежевыкрашенны, постоянно проветривались, на окнах появились цветы. Одежда и обувь солдат стала опрятной. Они регулярно мылись в бане. Офицеры научили солдат личной гигиене. Одновременно с внешней чистоплотностью строго поддерживалась чистоплотность внутренних отношений. Исчезло сквернословие. Казармы превратились в рассадник культуры. Из них солдаты после службы выходили совершенно другими людьми. Они стали носителями культуры для народа. Их научили не только умирать за родину, но и жить для неё. И офицеры, и солдаты поняли, что не меньший героизм, чем умирать за родину, есть героизм жить для неё и трудиться для процветания своего народа.

Свой вклад в это дело вносили и финские врачи. Они не ждали, когда народ их позовёт, а сами шли к больным. Сами отправлялись в сёла и города, чтобы помочь людям победить болезни. Передовые врачи выступали в прессе с призывами, что нельзя зарабатывать на несчастье и страданиях людей. Призвание врачей – лечить всех больных, а не только тех, кто много платит. И они лечили, проводили профилактические беседы, писали книги – рекомендации. И добились массового оздоровления начавшего вымирать финского народа. Лучшим памятником подвигу финских врачей, – пишет Григорий Спиридонович, – стал сам финский народ, каждые его представитель. А возникшая в короткий исторический период новая, процветающая страна Финляндия, добившаяся во всех сферах общественной жизни впечатляющих успехов, по многим параметрам превосходящая самые передовые страны Европы, является лучшим памятником финской интеллигенции. Её пример имеет непреходящее значение для каждой страны, каждого народа – в этом основной пафос книги «В стране белых лилий».

Не только в Болгарии она вызвала живейший интерес. Особую популярность книга приобрела в Турции. В 1928 году на турецкий язык с болгарского её перевёл профессор Али Хайдар, родившийся в Казанлыке. С ней познакомился президент Турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк, который распорядился издать её массовым тиражом. Ататюрку импонировали сюжет и главные идеи этого произведения, как самоотверженный и трудолюбивый народ под руководством мудрых национальных лидеров создаёт новое государство и в короткие сроки без надрыва и потрясений, эволюционным путём добивается процветания страны.

Эти идеи широко были востребованы в Турции в начале XX века, в условиях становления государственной мысли, гражданского и политического движения на руинах Османской империи. Понимая, что движущей силой и опорой новых преобразований может стать молодое офицерство, Ататюрк настоял на том, чтобы книга была включена в обязательную программу военных учебных заведений страны. Будущие турецкие офицеры, которым предстояло идти в авангарде молодого турецкого государства, изучали книгу как руководство к «обновлению жизни» в своей стране.

Вспоминаю примечательный случай. В 2008 году на одном из мероприятий в городе Добриче в Болгарии я поинтересовался у присутствовавшего на нём военного атташе Турции, знакомо ли ему имя писателя Григория Петрова. Он живо стал рассказывать, что книгу этого автора все военные в Турции изучают в обязательном порядке. И эта традиция у них существует уже несколько десятилетий. В том же году, осенью, в Шуменском университете состоялась научная конференция, посвящённая 35-летию кафедры русского языка. В ней участвовала доцент университета «Гази» в Анкаре Зейнеп Зафер. В своём выступлении она отметила, что в течение ряда лет предметом её научных исследований являются произведения Григория Петрова, изданные в период 1920-1925 гг. на болгарском и сербском языках. Этот интерес обусловлен тем, подчеркнула она, что книга Г.Петрова «В стране белых лилий» стала частью модернизации Турции после радикальных реформ Кемаля Ататюрка. Она рекомендована к изучению в системе школьного образования и в армии, и за прошедший период более 40 раз переиздавалась на турецком языке». Через сорок лет после её первого перевода был осуществлён второй перевод, сделанный профессиональным переводчиком Тюркером Акароглу. Только за последние семь лет вышло двадцать изданий – это исключительный литературный феномен. После Корана эта книга – самая распространяемая в Турции.

Именно с турецкого языка она была переведена на финский в 1978 году. Предисловие к финскому изданию написано профессором Лилией Сиберг. О ней мне рассказал Цанко Живков. Она родилась в Омской области в 1942 году, а в 1970 году стала гражданкой Финляндии. В Хельсинском университете Л.Сиберг изучала болгарский язык. Находясь в научных командировках в Болгарии, она обратила внимание на необычную популярность Финляндии и финского народа среди болгар. Работа в архивах помогла ей понять причины этого. Она собрала богатый материал для написания докторской диссертации, которую назвала «Белые лилии» с подзаголовком, раскрывающим роль творчества Г.Петрова в финно-болгарских культурных контактах. Л.Сиберг сообщает, что самое популярное произведение Г.Петрова переведено также на многие языки стран Европы, Азии и Африки.

* * *

Приятно сознавать, что труды нашего соотечественника приобрели такую известность в мире и служат не только нравственному оздоровлению народов, но и помогают им лучше понимать друг друга, способствуют межкультурному взаимодействию.

Читая «В стране белых лилий», невольно начинаешь думать о дне сегодняшнем, о российских реалиях. И задаёшься вопросом, почему наша интеллигенция не последует примеру своих финских коллег? Когда, наконец, у нас появятся люди, подобные Снельману и его соратникам, которые все силы своего таланта и всю свою энергию посвятили бы тому, чтобы научить людей своей страны честно и добросовестно трудиться? Когда людям за их труд будут платить достойную зарплату, а пенсионерам и нетрудоспособным нормальные пенсии и пособия? Когда учителя будут развивать у школьников стремление к знаниям, а не только к хорошим оценка, учить их понимать и ценить красоту в жизни и создавать её вокруг себя? Когда чиновники всех уровней научатся видеть в людях не своих слуг и рабов, а достойных уважения граждан своей страны, которым они должны служить? Когда депутаты и политики будут бороться не за власть и привилегии, а за то, чтобы употребить свои полномочия для улучшения жизни народа не на словах, а на деле? Когда печатные и электронные средства массовой информации будут стремиться не к пресловутым высоким рейтингам любой ценой, а к тому, чтобы содействовать моральному и нравственному оздоровлению больного российского общества, его духовному возвышению? И такие вопросы можно продолжать до бесконечности.

Современные политические дискуссии у нас являют собой пример бескультурья, а порой и откровенного хамства. Они не только не создают в российском обществе атмосферы толерантности и взаимного уважения, а, напротив, насаждают непримиримый антагонизм разных социальных, национальных и конфессиональных групп населения. Создаётся впечатление, будто все участники таких разговоров намеренно добиваются не поиска совместными усилиями путей решения стоящих проблем, а расширения пропасти, разделяющей их. Зачастую они не слышат и не слушают высказываемых аргументов, но, постоянно перебивая друг друга, не дают собеседнику или собеседникам высказать мысль до конца. Подобные ток-шоу насаждают бескультурье и в зрительских аудиториях, создавая негативные стандарты общественного поведения. Словно цепная реакция, взаимная нетерпимость и конфронтационность распространяются по всем стратам российского общества, делая критическим уровень накопившейся в нём отрицательной энергии и озлоблённости народа.

Самое характерное всех дебатов и выступлений кандидатов различного уровня в ходе предвыборных кампаний, какой бы политический спектр они не представляли, – это отсутствие в выступлениях их участников обращений к людям честно трудиться. Каких только обещаний ни слышали российские избиратели! И процветания страны через пятьсот дней, и в кратчайшие сроки справиться с коррупцией, и резко повысить прожиточный уровень всех слоёв населения за счёт реприватизации, и сразу после избрания на высшую государственную должность привести к управлению всеми сферами жизнедеятельности способных, креативных и эффективных управленцев. Только возникают вопросы: почему же наиболее «эффективные» из управленцев находятся сегодня либо в Лондоне, либо в местах не столь отдалённых? Почему колоссальные финансовые средства, заработанные в России, вывозятся из страны, не работают на развитие нашей экономики и улучшение жизни нашего народа, а тратятся на «эффективные» зарубежные спортивные клубы и сверхдорогие объекты движимой и недвижимой собственности и на «куршевельские забавы»? Почему на крупнейших энергетических и производственных объектах, которыми они владеют и управляют, так часто происходят так называемые техногенные катастрофы, ликвидация которых тяжким бременем ложиться на плечи многострадального народа? И вообще, справедливо ли тратить деньги налогоплательщиков на подобные избирательные кампании?

Почему бы всем политическим партиям и общественным движениям не сосредоточить свои усилия на том, чтобы стать настоящими строителями жизни? Сегодня, а не в будущем, при условии получения тех ли иных властных прерогатив, помогать людям лучше трудиться, объединять людей не в борьбе за власть, а вокруг идеи постепенного улучшения всех сторон народной жизни, повышения духовной культуры, оздоровления нравственной атмосферы во всём обществе, улучшения межличностных и межнациональных отношений.

У нас не прекращается полемика вокруг поиска так называемой национальной идеи. Её не надо искать. Национальной идеей должна стать созидательная практическая работа по созданию добросовестным и честным трудом лучшей жизни всех российских граждан и каждого в отдельности. Нужно создавать во всём российском обществе обстановку взаимной терпимости и взаимного уважения. Это под силу только всем вместе, а не отдельной партии, одной социальной группе или отдельным, даже самым авторитетным личностям. В нашей многонациональной и много конфессиональной стране любая другая национальная идея будет обречена на провал и только усилит межнациональную разобщённость.

Если каждый человек, начиная с семьи, затем в детских учреждениях и учебных заведениях, на работе, в армии, в религиозных общинах будет настраиваться на творческий и честный труд, на уважение к другому человеку и взаимную помощь, на культурное поведение, то постепенно, год за годом ситуация в стране будет меняться к лучшему. Сознание совместного труда на благо своей семьи, своего учебного заведения, своего предприятия, села, города, своего народа, всей страны станет той скрепой, которая будет цементировать единство народов России вне зависимости от этнической принадлежности каждого члена нашего общества. И та политическая партия, которая в этой повседневной и настойчивой работе сумеет добиться наибольших результатов, она и должна получить моральное право пользоваться властью, чтобы наращивать свои успехи в изменении жизни людей к лучшему.

Огромную роль в этом могут сыграть средства массовой информации и честные журналисты. Если они будут показывать в качестве критериев успеха человека его творческие, интеллектуальные, производственные достижения, высокую духовную культуру, а не быстрое обогащение, «крутизну» поведения и низкопробные моральные стандарты, то в короткий период изменившаяся нравственная атмосфера российского общества станет фактором его экономического, социального и духовного прогресса.

Если творческая интеллигенция будет постоянно стремиться к тому, чтобы пробуждать в человеке «человеческое» начало и отвращение, нетерпимость ко всему ненормальному, пошлому и безобразному, развивать в людях понимание красоты, тогда в нашей жизни будет больше радости и добра, а в людях появится потребность в красоте и желание воплотить её в своей повседневной деятельности .

Глава 6

Нравственность и международная политика

Посвящая книгу «В стране белых лилий» болгарской интеллигенции, Г.Петров исходил из желания побудить передовых людей Болгарии к тому, чтобы они, подобно Снельману и его соратникам, стали строителями новой Болгарии и посвятили себя и свой труд преобразованию родины.

Его призыв услышали многие патриотически настроенные болгары. Спонтанно возникло движение, ставящее целью широкое распространение его идей и претворение их в жизнь. Но политические события конца 20-х – 30-х годов в Болгарии и во всей Европе не дали этому движению развернуться в полной мере.

Григорий Петров уловил признаки приближающейся мировой трагедии. Он направляет Д.Божкову для публикации доработанную рукопись своей книги «Война и мир», которая издавалась в Санкт-Петербурге в 1906 году. Книга под тем же заголовком выходит в Софии в 1927 году. Дыхание приближающейся мировой бойни делало весьма актуальной поставленную автором этого произведения проблему соотношения нравственности и международной политики. Эта дилемма волновала и других русских мыслителей. Владимир Соловьёв со всей страстью своего таланта писал о противоречии между нравственностью и международной политикой. В более широком контексте поднимали эту проблему Л.Толстой и Ф.Достоевский.

Григорий Петров в своих рассуждениях близок к своим предшественникам. Его глубоко волнует, что если в личных, семейных и общественных отношениях люди осознают необходимость руководствоваться христианской нравственностью, то в сфере международной даже и речи не идёт о христианской политике. «Нравственность и политика не связаны между собой», отмечает он. Как в прошлом, так и в настоящем политика не имела и не имеет ничего общего с тем, что Евангелие завещало человечеству. Более того, политика противоречит его духу. «В политике христианских народов до сих пор царит безбожная вражда и раздор», – пишет Г.Петров. Народы даже гордятся войнами. Распри и раздоры между народами решаются кровопролитиями, истреблением друг друга. Почему это так? – задаёт он вопрос. Ответ на него простой. Потому что человечество ещё не достигло в нравственном отношении необходимой высоты, оно слабо духовно. Не научилось решать общечеловеческие проблемы на началах христианской нравственности. Когда речь заходит о международных отношениях, то современное человечество оказывается нравственно несостоятельным. Люди руководствуются другими, но не чисто нравственными соображениями. В этом несоответствии – зло жизни, трагедия человечества.

Для устройства жизни на началах христианской любви и правды в самом широком смысле этого понятия человечество должно обладать огромной нравственной энергией, огромным «оборотным капиталом» евангельского настроения и солидным «основным фондом» любви. Но всего этого ещё нет в современном человечестве. Для создания крупных «общечеловеческих предприятий» нравственного характера у современного человечества нет сил и нет достаточных нравственных средств. В наше время легче создать общеевропейский или общеамериканский железнодорожный трест, всемирный нефтяной картель, нежели международный братский союз, не говоря уже об общечеловеческом союзе, вроде синдиката любви и мирного сближения и единения. Достаточно вспомнить Гаагскую конференцию. Это «предприятие» оказалось не по силам современной Европе, констатирует Г.Петров. Так что для налаживания международных отношений на нравственных началах, в духе евангельской любви и правды человечество не имеет достаточных нравственных средств. Мы для этого духовно бедны. А наш наличный капитал общечеловеческой любви совсем незначителен.

Нравственных сил у людей бывает достаточно в личных и семейных отношениях. Но когда дело доходит до отношений международных, то современное человечество оказывается нравственно несостоятельным. Люди перестают руководствоваться нравственными соображениями. Как это ни прискорбно, но это факт. Мы не должны мириться с этим. Должны бороться с таким несоответствием между жизненным идеалом и тем злом, той трагедией человечества, которые существуют в действительности. По убеждению Григория Петрова, «царство Божие осуществиться как идеал тогда, когда жизнь как отдельного человека, так и всего человеческого общества будет всецело строится на началах евангельской любви». Однако, человечество не достигло этого идеала, но оно должно к нему стремиться. Долг и задача каждого помогать ускорению этого процесса. Задача огромная и трудная. Поскольку многие болезненные явления в международных отношениях подобны застарелым недугам, они накапливались веками. А международная нравственная «медицина» ещё так несовершенна в своих методах и средствах «лечения», как несовершенна и настоящая медицина. Поэтому в большинстве случаев от невежества прибегают к старым грубым средствам и методам. Предпочтение отдаётся не «терапии», а ножу, и тогда проливается кровь, вспыхивают бесчеловечные войны. Международная «болезнь» лечится кровопусканием. Это жестокое, ужасное и варварское «лечение»!

Порой можно услышать заявления, что война была полезной, поскольку способствовала подъёму народного духа. Некоторые даже сравнивают войну с бурей и грозой, которые наполнили воздух озоном:

— «Посмотрите, как всё оживилось, – пишут адвокаты войны. – Не остаётся и следа общего недовольства и индифферентности, как только зазвучит боевая труба. Повсюду возникает воодушевление – и в крупных центрах, и в глухих селениях».

Такие рассуждения, по меньшей мере, неразумны. Не война лечит от общественной апатии и общего паралича. А светлые идеи гуманизма, идеи о свободе людей-братьев. Они способны разбудить общество и человечество. Такие идеи, которые, словно электрический ток, проходят по живому телу народа сверху донизу. Но никак не война – кровопускание, жертвой которого всегда становятся народы. «Нужно, чтобы явился не враг, а «ангел» – утверждает Г.Петров, – нужно пробудить новые, возвышенные, Божьи идеи, чтобы побудить общество подняться на более высокую ступень к вечной Божьей правде и Божьей любви. Тогда и без страшных бурь и гроз очиститься воздух. А солнечный свет убьёт все смертоносные бактерии. Свет Божьей правды и тепло Божьей любви пробуждают, раздвигают и улучшают жизнь несравненно более сильно, нежели грохот орудий».

В желании войны, которая рассматривается как средство общего духовного подъёма, проявляется духовное бессилие. Это всё равно, что желать пожара, чтобы разбудить и оживить жизнь захолустного городка. Но разве это оживление нужно людям? Нужна цель, идея, перед которой человек может преклониться и которая побудит его к деятельности. Да, разве мало таких идей, средств и путей, которые способны более целесообразно разбудить и оживить общественную жизнедеятельность, чтобы не прибегать к народному кровопусканию и к тому страшному и отвратительному опустошителю человечества, который называется войной?

Для настоящего, полного жизнеутверждающей энергии существования народов необходимо призывать не ангела смерти с огненным мечом в руке, а ангела мира. Нужно содействовать всемерному проникновению в жизнь народов животворной Божьей правды, усилению в человечестве веры в добро и любовь, веры не в человека-зверя, а в Бога в самом человеке, утверждает Григорий Петров. Нужно помогать взаимному пониманию между отдельными классами и народами, добиваться признания одинаковых прав каждого человека жить свободно и достойно, к какому бы классу или народу он не относился. Всеми средствами укреплять взаимное доверие и сближение всех во имя общечеловеческого идеала, способствовать становлению Божьего царства для всех людей, всех племён, народов и государств.

Войны тормозят и препятствуют этой великой работе – работе во имя братского единения людей. Важные вопросы внутренней культурной жизни надолго остаются без внимания, всецело уступая место милитаризму. Людям надлежит научиться ценить мир как высшее благо для народов и никогда не приносить его в жертву никаким другим интересам. Тогда любая война, как тяжёлое нашествие, постигающее тот или иной народ, станет живым укором человечеству.

Но возможно ли добиться этого? – вопрошает автор. Возможен ли вечный мир на земле, по крайней мере, между просвещёнными народами и государствами? Достижимо ли всеобщее братство между народами? И что слышится в сердце человека – глас Божий или рёв зверя? Кто окажется сильнее? Победит ли Бог зверя в человеческом сердце?

Те, кто верит в победу Бога, в торжество братской любви, говорят: «Да, рано или поздно произойдёт единение народов, и вечный мир наступит на земле». Другие сомневаются и не говорят ни да, ни нет. Третьи, кто не признаёт вообще никаких светлых идей, решительно твердят, что вечный мир возможен только на кладбище.

Г.Петров вспоминает одно из самых сильных своих детских впечатлений. Однажды он оказался свидетелем разговора его отца с человеком, который только что прочитал в газете о голоде в Самарской губернии. В одном селе голодали всю зиму. Ждали помощь из города. Но обоз с хлебом по каким-то причинам задерживался. В многочисленном семействе уже несколько дней не было ни грамма еды. Наконец, где-то достали немного хлеба и сели ужинать. За столом семь человек. Но старый дед не сел за стол, отказался от еды. «Ежьте вы, – сказал он, – и вам не хватит. Я старый, привык, потерплю, может быть, привезут хлеб». После ужина все легли спать, а старик по-прежнему всё смотрел в окно. На рассвете в село прибыл обоз с хлебом. Члены семьи подошли к сидевшему у окна старику, чтобы позвать его встречать обоз. Но он не двигался. Взяли его за руку, а рука была уже холодной. Так он и не дождался хлеба. Умер от голода. Но не взял хлеба у других. Сам добровольно свою часть уступил другим. Умер, чтобы спасти жизнь других.

Этот случай на всю жизнь запомнился Григорию Спиридоновичу. Он писал, что в самых светлых своих поступках в жизни он действовал под влиянием этого случая. И если бы в жизни у тех, кто утверждает, что «пока на земле остаются хотя бы два голодных, то война неизбежна», был в жизни подобный светлый момент, они вряд ли продолжали бы твердить, что война никогда не исчезнет и человек не перестанет быть зверем.

Нравственное возвышение человеческого духа происходит очень медленно и с большим трудом. Но то, что трудно, не значит невозможно. Для его осуществления просто надо затратить больше усилий. Вопрос лишь в том, с какой энергией мы боремся за нравственное улучшение жизни и какие нравственные силы затрачиваем в этой борьбе. Если война требует огромного напряжения самых разнообразных сфер жизнедеятельности государства, то борьба всего человечества с общим вековечным врагом – со злом, неправдой, враждой и насилием, которые укоренились в душах людей и общественных институтах, потребует несравненно большего напряжения человеческих сил.

Г.Петров полагает, что существенную роль в этой трудной и длительной борьбе могут сыграть общественные объединения людей разных стран. Он вспоминает миланскую выставку, на которой видел небольшой павильон международного общества мира. Подобные объединения существуют уже в Германии, Англии, Франции. Они контактируют друг с другом. Сама по себе идея о мире, о прекращении войны между цивилизованными народами при всех обстоятельствах возвышенна и желанна. Г.Петров убеждён, что когда люди освободятся от предрассудков и диких общественных суеверий, извращающих их воспитание и образование, то одно только слово «война» заставит их содрогнуться.

Ведь что такое война? Это – массовое убийство, массовое озверение, массовая жестокость миллионов людей. Бросают в бой друг против друга десятки, сотни тысяч живых существ с тем, чтобы нанести как можно больше смертельных ран и уничтожить как можно больше себе подобных. А кто это совершает? Какие народы? Народы и государства, которые называют себя христианскими и которые гордятся именем Христа. Они с гордостью говорят о своей цивилизации. Посылают миссионеров проповедовать Евангелие. В своих домах, своим детям, когда они ещё малые, говорят о Боге, о Божьих заповедях, о любви. Трогательно рассказывают им притчи о милосердии самарянина, о молитве Спасителя на кресте. В школьных учебниках насчитывается сотни примеров того, как великодушные люди прощают своим неприятелям, забывают оскорбления и мирятся с ними. В храмах с церковных амвонов льются потоки речей, объясняющие заветы Евангелия.

И после всего этого, что мы видим? Миллионные армии в каждой стране. Всё более и более многочисленные гекатомбы после каждого нового сражения. Постоянные угрозы возникновения всё более и более ужасных мировых и локальных войн, грозящих уничтожением человеческому роду. Из войны сделали божество. Создали особый культ войны. Окружили её едва ли не религиозным ореолом.

Как всё это можно соотнести с христианской цивилизацией, с религией Христа, с высокими заветами общего братства на земле? Нет, этого не возможно даже представить.

Но что происходит в действительности? Какие ужасы и страдания причиняют войны? Какие огромные, миллионные людские жертвы несёт человечество? Г.Петров пишет, если представить, что на улицах Софии или Москвы под колёсами трамваев или извозчиков погибли бы несколько сотен собак, то какие толпы собирались бы у каждого погибающего животного! Сколько возмущений и сожалений было бы высказано по каждому случаю! Какие крики бы раздавались о необходимости положить конец этим жестоким убийствам!

А на полях войны гибнут сотни тысяч, миллионы человеческих душ! А всё цивилизованное человечество – молчит, не возмущается. С жадностью читает газеты с подробным описанием жертв человеческой мясорубки. Одни учёные добросовестно описывают самые кровопролитные сражения, другие также добросовестно их изучают. Чтобы в будущем использовать опыт наиболее удачно проведённых операций и истребить как можно больше людей.

Современные народы приносят в жертву Молоху войны и миллионы своих детей, и неисчислимые плоды трудов своих. А сколько стоят издержки народов на содержание в постоянной готовности огромных армий, чуть не ежегодное их перевооружение, создание новых, всё более жестоких видов оружия!

Но что же делать? – С внушительным видом и благородной гримасой заявляют защитники войн. Всё эти жертвы необходимы для блага отечества и в интересах народа.

Когда знаешь подлинную историю, не ту, о которой рассказывают школьные учебники, а настоящую историю страданий народов, бесконечную летопись обманов, грабежей, насилий, угнетений бесправных и слабых, то не можешь спокойно слушать эти невежественные и лживые слова о благе войны. Пробудившееся сознание человечества давно поняло, что никогда никакая война не служила истинным интересам народов. Да и какие народные интересы могут достигаться массовым взаимным истреблением людей?

Международные общественные организации мира представляют собой именно результат этого разбуженного сознания человечества, считает Григорий Петров. Увиденный им павильон на миланской выставке вызвал у него ассоциацию с институтом Пастера в Париже, где исследуют и производят различные препараты против заразных болезней. «Вот ещё один противочумный, противозаразный международный институт, – пишет он, – институт борьбы с бациллами международной вражды и уничтожения друг друга». Нужна громадная духовная работа, чтобы прояснить сознание миллионов людей в каждой стране. Потому что большая часть народов и сегодня с «шорами» на своих глазах. Они не видят ясно опасностей и покорно идут туда, куда их ведут те, кто держит дубину в своих руках. Нужно снять с глаз их эти «шоры». Нужно развенчать обаяние меча и показать всем, что так называемые «великие дела» были злодеяниями, а громкая слава, в сущности, была мрачным бесправием. Всё это является убедительным доказательством страшной жестокости современного общественного строя и настоятельной необходимости серьёзной переоценки существующих между народами взаимных отношений и их изменения.

Ещё Сократ – великий мудрец древности, две с половиной тысячи лет назад говорил, что большая часть зла происходит от нашего невежества. От того, что люди в большинстве своём не знают, что есть добро, а что есть зло. Не имеют ясного представления о смысле жизни. Из-за невежества принимают зло за добро и спокойно, с чистой совестью вершат свои тёмные дела. «Потому Сократ и не писал «глубоких» философских книг, а ходил по площадям и пытался изложить, растолковать свои возвышенные идеи о вечной правде на простом, доступном всем языке».

Кстати сказать, Г.Петров написал отдельную книгу «Сократ и мы», вышедшую в Болгарии в 1926 году и выдержавшую четыре издания, в которой через призму основных постулатов знаменитого грека рассмотрел проблемы современного общества и пути его переустройства. Говоря о гениальности древнего мудреца, он подчёркивал, что Сократ совершил самый большой переворот в истории человеческой мысли, дав философии новое направление. До Сократа предметом философии была вселенная. Он же на первое место выдвинул сущность человека, его достоинство и назначение. В книге приводится следующий поучительный эпизод. Когда Сократа осудили на смерть за то, что он волновал умы народа, мудрец сказал своим согражданам:

-« Не судить меня должны и приговаривать к смерти, а содержать меня за счёт государства, меня – старика, до конца дней моих. Действительно, я причинил вам много беспокойства своими речами, но это беспокойство было спасением для вас. Я будил вас, не давал вам спать духовно».

И в наше время, подчёркивает Г.Петров, нужны повсюду люди с духом Сократа, которые, подобно большим колоколам, призваны тревожно звонить по всем странам, призывая людей к миру, всеобщему братству между народами, разъясняя им преступный характер войн и ужас массовых убийств. Эти идеи надлежит вынести за пределы узкого и малочисленного круга избранных людей, учёных-специалистов на площади к широким массам, чтобы внедрить их в сознание всех и каждого, потому что именно массы участвуют в братоубийстве.

Но для того, чтобы массы не поняли ужаса умышленных убийств миллионов, их стараются обмануть, убедить, что они совершают доброе дело. Вот, к примеру, что заявил известный немецкий генерал фон Мольтке после разгрома Франции:

— «Война священна, она послана Богом. Война – один из священных законов бытия. Она поддерживает в людях великие и благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Благодаря войне люди не впадают в самый грубый материализм».

И нет сомнения в том, что Мольтке говорил эти страшные слова с убеждением. Он верил в них. И таких, как он, много. Он только выразил их настроения. До сих пор все народы воспитывались в вере о священном и божественном происхождении войны. Таково свойство человека – все свои безобразия оправдывать «Божественной волей» и «Божественным происхождением». В Библии сказано, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию. А люди в жизни, когда возникает нужда, приписываю Богу свой образ и подобие. Растягивают Божью правду в зависимости от своего человеческого безобразия. Вот так и с войной. В Евангелие сказано: «Не убий!» Только два слова: Не убий! Никаких добавлений и изменений. А люди убивают. Зверская злоба ещё не исчезла в человеке. Люди берут Божью правду, ставят её под свою зверскую неправду и говорят:

— «Да, вообще, сказано верно – «не убий». Вообще убивать не следует, но в некоторых случаях следует».

И даже объясняют, когда и в каких случаях, якобы, согласно Божьей правде можно изменить Божью заповедь, и вместо «не убий», говорить «убивай». Хороший способ толкования! Точно также можно объяснять и другие заповеди. И что же тогда получится? Разве правда может иметь два лица? А ведь речь идёт о Божьей правде, которая дана всему человечеству, на все времена?

Нет, решительно заявляет Г.Петров. Если не умеем жить так, как хотел Бог, если не способны, не достигли этого и зверски грызёмся друг с другом, то, по крайней мере, честно, по совести следует признаться в этом и соответственно оценивать себя, свою жизнь и свои дела. Признаемся, что зверство в нас ещё сильно. Живём по-зверски. По- зверски ведём борьбу за жизнь. Незачем свои неправды оправдывать Божьей правдой.

Ну, какая святость может быть в войне, как уверяет Мольтке? И мыслимо ли, чтобы Бог завещал такое, что наводит ужас на человека и пробуждает в нём злобу? В этом отражается многовековое общечеловеческое безумие. В войне нет и не может быть ничего святого, ничего божественного. В ней только грубая жестокость и неспособность и даже нежелание понять, что такое война, для чего она, нельзя ли обойтись без неё вообще.

Всю жизнь человечества необходимо организовать по-другому, считает Г.Петров. По-другому управлять народами. Тогда изменятся и общественные отношения. Надо добиться, чтобы представители грубой силы, коварства и холодной жестокости потеряли своё влияние, силу и были удалены от власти и управления, а с течением времени исчезли вообще. Г.Петров верит, что это рано или поздно произойдёт. И тем скорее это воплотится в действительности, чем скорее мы начнём сознательно относиться ко всем сторонам жизни. Тёмные силы в мире очень боятся даже отдельных голосов, которые стремятся разбудить сознание миллионов людей. Поэтому главные усилия истинных друзей народов и всего человечества во имя общего блага на земле следует направить именно на то, чтобы пробуждать сознание широких масс населения и каждой отдельной личности.

Прекращение убийств, устранение грубого насилия нуждается в своих апостолах, в своих самоотверженных проповедниках. В этом деле каждый в меру свих сил и возможностей должен вносить свой вклад, оказывать своё содействие и свою помощь.

Призывы Г.Петрова к миру между народами, к христианской нравственности в отношениях между ними, к учёту взаимных интересов при решении спорных вопросов потонули в разноголосом хоре европейских поджигателей войны, готовивших человечеству новую вселенскую бойню. В ряде стран Европы тёмные силы, о которых писал Григорий Спиридонович, пытались пробудить в людях самые низменные чувства и инстинкты, разжигали межнациональную рознь. Подхватив античеловеческие идеи бешенного фюрера, они во всех бедах Европы после первой мировой войны стали обвинять евреев.

В этих обстоятельствах Г.Петров направляет Д.Божкову для публикации главу из своей книги «Люди – братья», которая издавалась в Санкт-Петербурге в 1903 году. Она вышла отдельной брошюрой под названием «Еврейское царство». Григорий Спиридонович, движимый интуицией человека, много повидавшего на своём веку и обогащённого огромным багажом знаний, как будто стремится этим сочинением предупредить людей от того безумства, которое через несколько лет закончилось холокостом.

Своё повествование он начинает с воспоминания о посещении юго-западной России. Поезд, на котором он путешествовал в Вену, на некоторое время остановился в небольшом городке на границе. Освободившись от пограничных формальностей, Г.Петров направился познакомиться с городком и его жителями. Особое впечатление на него произвели евреи. Впервые в жизни он встретил их в таком множестве. Они были на станции и около неё. Они были на базаре покупателями и продавцами. Все магазины содержали евреи. В окнах домов он видел преимущественно еврейские лица. Когда он вернулся в купе, то его попутчик – поляк из Львова, сказал:

— «Настоящее еврейское царство. Так и в Галиции. Города и сёла Галиции населены евреями».

Г.Петрову было известно, что польский землевладелец продолжит в том же духе. Будет говорить, что евреи разрушают страну, что они, как язва на теле Галиции, доведут её до уничтожения. Поэтому ему самому хотелось беспристрастно разобраться в этой проблеме. Внимательно присмотревшись к лицам, одежде, жилищам евреев, он не замечал никакого особого благосостояния. Ему встречались больше лица бледные, худые. Скорее можно было увидеть бедность. Но обращало на себя внимание то, что эти худые и бледные лица излучали некую интеллигентность и одухотворённость. В них не замечалось ни голодного хищничества, ни самодовольства насосавшегося «паука», которое часто можно увидеть в лицах людей, совершающих свои гешефты около вокзалов.

Позже во Львове, который ему показался по-настоящему еврейским городом, он с особым интересом всматривался в эти худые и бледные лица и по долгу разговаривал с ними. В городе был специальный еврейский театр. Там можно было оказаться на улице, где три из пяти вывесок фирм написаны на еврейском языке еврейскими буквами. Люди, с которыми он общался, преимущественно были бедными: ремесленники и рабочие. Всех их отличала доброта, а некоторых – особая душевная красота. Иногда встречались трогательные идеалисты, нежно любящие свой несчастный народ и горячо верящие в торжество правды и в братство людей.

Григорий Спиридонович приводит разговор с одним меламедом – частным учителем у евреев, посетовавшим на обиды, которые проходится терпеть евреям. В словах его чувствовалась незлобивая, детски чистая душа.

— «Когда у человека что-то сильно болит, он топает ногами, бьёт кулаком по столу, стискивает зубы, крушит всё, что оказывается на пути, выражая своё негодование. При этом часто под руку попадают более слабые. И так как в этом мире много боли и горя, то не удивительно, что иногда за всё приходится расплачиваться евреям. Но что делать? Нужно терпеть. Евреи научены этому. Здесь не следует искать, кто больше страдает. А следует подумать, как устроить жизнь так, чтобы в мире было меньше боли и мучений и всем людям легче жилось. Но так будет. Может быть, не скоро, но будет. Не может не быть!»

Его лицо светилось верой в будущее счастье всех людей, верой в общее братство. Г.Петров подумал:

— «А много ли среди просвещённых христиан найдёшь таких убеждённых идеалистов, с такой неограниченной и всеохватывающей любовью? А ведь он не единственный среди евреев. Значит, не следует весь еврейский народ мерить на один аршин и изображать одним чёрным цветом. Мы видим тёмные стороны еврейского народа, но не пытаемся разобраться в причинах этого и не замечаем его светлых черт. Бросаем им обвинения в нечистоплотных гешефтах, упрекаем в обилии обманщиков и тёмных личностей среди них. И не хотим вспомнить о великом еврейском мудреце Барухе Спинозе, о первых благовестниках евангельской истины – апостолах, которые были евреями. Не берём во внимание того, что само христианство выросло на еврейской почве и что Божественный цветок из еврейского сада. Забываем, наконец, что самый совершенный образ чистой женской души, образ Девы Марии так же из еврейского сада».

Недостатки и пороки, утверждает Г.Петров, есть в каждом народе. Надо бороться с пороками и недостатками, со злом и фальшью, которые есть в людях и в жизни, а не с тем или иным народом. И эта борьба является задачей общечеловеческой, а не только исключительно еврейского народа. Его попутчик – польский землевладелец не соглашался с его аргументацией, заявляя, что у всякого народа есть недостатки, но еврейские пороки – особенные. И приводил в качестве примера алчность евреев к деньгам, их гибкость и способность «вывернуться» из любой ситуации. «Посмотрите, – говорил он, – как они преклоняются перед сильными и как они грубы и нахальны, когда чувствуют себя сильными. Подумайте, наконец, о той ненависти, с которой евреи относятся ко всему нееврейскому, об их изолированности, отчуждённости и полной неспособностью слиться с той средой, в которой живут».

— «Но это вполне естественно, – возражал Г.Петров. – Не забывайте, однако, при каких исторических условиях жил еврейский народ, развивался и воспитывался. Что он видел в своём окружении? Как к нему относились христиане? Ведь до середины XIX века в Риме, Вене, в других городах существовали «гетто», особые кварталы, где евреи, как зачумлённые, жили в изолированных бараках, запиравшихся после девяти часов, и не могли их покидать, пока не наступит рассвет. В течение веков третировали евреев. И не удивительно, что в сердце еврея накопилось много злобы, которая глубоко в нём засела. Любая болезнь возникает легко, но трудно от неё избавиться. А что касается ловкости и сообразительности евреев и других качеств, то они также являются результатом их векового угнетения. Каждый народ, каждое сословие, когда они угнетаются, то ищут опору в себе, они ещё больше сплачиваются. Стремятся ловкостью, сообразительностью и хитростью избавиться от угнетения. Человек подобен пружине. Когда её гнёшь в одну сторону и резко отпустишь, то она не остановится посередине, а отклонится в другую сторону. Будь то еврей или не еврей, если его долгое время угнетали, притесняли, то, получив свободу, он непременно отклонится в сторону радикализма.

В результате многовекового и повсеместного угнетения, лишённый прав во всех странах, еврей находил единственную опору в деньгах. Благодаря деньгам он мог всего достичь среди христианских народов. А главное – обеспечить свою безопасность. Вот почему он так предан деньгам. Так что, многие, действительно, неприятные и тёмные черты еврейства являются не отличительной чертой его природы, а печальным результатом тяжёлых исторических условий, в которых оно веками угнеталось и замыкалось в себе».

Г.Петров выражает уверенность в том, что сочувствие и братское отношение христиан к евреям, улучшит нравственную атмосферу вокруг них и изменит самих евреев. Он пишет, что «готов признать справедливость многих обвинений против еврейства, но вина за это лежит столько же на христианах, сколько и на самих евреях. Помочь здесь могут не гонения на них и сеяние ненависти к евреям, а искренний призыв ко всем людям, к евреям и не евреям, бороться против вековой тьмы ума и сердца. Против тьмы есть только одно средство – свет. А человеческое зло можно одолеть только добром и любящим сердцем».

* * *

Кто знает, не помогли ли эти призывы Григория Спиридоновича, исполненные мощного нравственного заряда и широко растиражированные Дино Божковым по всей Болгарии, тому толерантному отношению болгарского народа к евреям, которое избавило проживавших в этой стране евреев от холокоста во время второй мировой войны? Ведь Болгария была единственной страной восточной Европы, в которой евреи не подверглись гонениям и массовым репрессиям. Конечно, причин этому несколько, но не следует умалять и возможного влияния на массовое сознание болгар творчества Г.Петрова и той духовной работы, которую вели в самых широких слоях населения его многочисленные сторонники.

Казалось бы, жертвы, понесённые человечеством в мировых и многочисленных локальных войнах, должны были обогатить его таким нравственным опытом, который стал бы основой коренной трансформации международных отношений, модернизации внешнеполитического мышления на принципах гуманизма и глобального диалога культур, которые навсегда бы избавили население земли от военных конфликтов. Но реальная практика, к сожалению, убеждает в другом. Совершенствуются не формы нравственной мотивации поведения в сфере международных отношений, а средства уничтожения человека. Причём, наиболее смертоносными из них, способными в современных условиях положить конец существованию человечества как биологического вида, обладают именно те государства, которые являются наследниками христианской цивилизации. Более того, именно на них лежит вся ответственность за то, что пожары войны за последние сто лет уничтожили наибольшее количество человеческих жизней. И конца этому не видно.

Что может разорвать этот порочный круг? Как прекратить нарастающее по своим масштабам самоуничтожение человечества? Как добиться того, чтобы в международной политике при всех спорных вопросах между государствами побеждали не силы зла, которые несут людям войну и взаимное уничтожение, а силы добра, мира и гуманизма?

В поиске ответов на эти вопросы, без сомнения, может помочь теоретическое наследие Григория Петрова, его идеи об органичном соединении нравственных заветов христианства и международной политики.

В современных условиях нравственные аспекты внешней политики в силу целого ряда факторов приобретают особую актуальность. В мировой политологии накоплен значительный теоретический багаж по этой проблеме. Но большая часть научных работ и теоретических дискуссий посвящена международной морали, а не нравственности, что, на наш взгляд, не одно и то же.

Слово мораль – от латинского mores – нравы, вроде бы, означает нравственность. Но понятие христианская нравственность имеет совершенно определённую коннотацию, восходящую к Нагорной проповеди. Она заключат в себе всечеловеческое начало и всевременной смысл. Что же касается морали, то в разные времена она была различной. Различное толкование ей могут давать в разных странах, и в разных общественных, национальных и конфессиональных группах. И то, что одним может представляться моральным, другие посчитают это аморальным. Чаще всего именно так и бывает во время войн и международных конфликтов.

Американской историографией, как известно, написаны горы книг, оправдывающих атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Другой точки зрения по этому поводу придерживаются сами японцы и большинство здравомыслящих людей в мире. В последнее время в американской историографии появились работы (Г.Алпровитц), доказывающие, что администрация Белого дома, отдавая команду о разрушении японских городов и уничтожении сотен тысяч мирных людей, руководствовалась сугубо геополитическими интересами. Аналогичные мотивы движут властями США в современных условиях, когда с распадом Советского Союза особенно отчётливо проявились их амбиции на мировое господство. В новой глобальной военно-политической ситуации вашингтонские стратеги и их сателлиты поднаторели в искусстве камуфлировать свои гегемонистские устремления рассуждениями о борьбе за права человека и демократию, игнорируя при этом право любого государства на суверенитет и невмешательства в его внутренние дела.

В международных отношениях отсутствует единое понимание морали. Сложившаяся практика решения межгосударственных разногласий и конфликтов, хотя и опирается на международное право, однако в реальной жизни политическая безнравственность мотивируется «государственными интересами». Нарушение норм международного права в современных условиях стало нормой поведения государств, объединённых идеологией натоцентризма. Существует разнообразный арсенал квазиморальных оправданий агрессивных акций, жертвами которых становятся огромные массы людей. В результате этого в международной практике утверждается особая «политическая этика», главным критерием которой являются не нравственные принципы, а политическая выгода одной сверхдержавы или группы государств, при американской гегемонии, в ущерб другим.

Только страх взаимного уничтожения сдерживал в течение последних пяти десятилетий человеконенавистнические инстинкты и жажду глобального доминирования тех, кто готов применить самое смертоносное оружие для осуществления своих целей. Именно поэтому сторонники силовых методов нового передела мира, который происходит всё более активно с момента разрушения биполярной конструкции мироустройства, прибегают к тактике локальных военных конфликтов и вскормленному ими международному терроризму. События в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011 – 2012 годах – красноречивое тому свидетельство.

Осознание здравомыслящими людьми масштабов глобальных катастроф военного, экономического, экологического и иного характера выдвигает перед мировой общественностью безотлагательную задачу поиска новых эффективных подходов в международной политике и международных отношениях. Если прежде имело место социально-политическое различие, как одно из главных противоречий сложившегося после второй мировой войны миропорядка, то в современных условиях налицо его усиливающаяся целостность и взаимозависимость. Это обстоятельство способно в значительной степени «амортизировать» возникающие противоречия на международной арене.

Такой подход позволяет по-новому подойти к определению внешнеполитических приоритетов России на современном этапе исторического развития, в которых должны найти органическое соединение её национальные интересы с политическими, правовыми и нравственными мотивами. Всем российским государственным и общественным структурам в своей международной деятельности следует акцентировать внимание партнёров на необходимости признания глобального, общепланетарного измерения нравственного фактора, предполагающего цивилизованное, уважительное отношение к особенностям нравственной жизни разных государств и народов. Силой общественного мнения мирового сообщества, апелляцией к человеческому разуму, принципам гуманизма и нравственности можно создать мощное энергетическое поле, которое будет способно воздействовать на государственную власть с тем, чтобы исключить применение военной силы любыми субъектами международных отношений.

Современный мир переживает сложные и глубокие перемены. Однако укрепление международной безопасности и мирное развитие по-прежнему остаются приоритетами нашей эпохи. Общим чаянием всех народов планеты являются миролюбивые устремления и надежды на стабильность и прогресс. Но, к сожалению, международная обстановка продолжает оставаться неспокойной. Не находят разрешения в течение длительного времени некоторые застарелые противоречия. Появились новые угрозы международному миру. Переплетаются традиционные и нетрадиционные угрозы безопасности. Логика силы и политика односторонних действий, свидетелями которых мы стали в последнее время, привносит новые элементы нестабильности в наш и без того неспокойный мир. Глобальной угрозой и общим мировым злом стал международный терроризм.

С конца прошлого века международный терроризм приобрёл ярко выраженный этно-конфессиональный характер, став основной угрозой существованию не только отдельных государств, но всей цивилизованной части мира. Известно, что во время захвата талибами власти в Кабуле мулла Омар, бывший руководитель талибского Афганистана в 1996-2001 годах, заявлял о намерениях захватить к началу нового XXI века Бухару, Ходжент и Самарканд, а затем пойти в Казахстан и Россию для утверждения «зелёного знамени ислама». В 2001 году международный терроризм опробовал в Нью-Йорке новый вид ведения войны – ассиметричную войну.

Эти войны ведут негосударственные структуры против государств и их мирных жителей. Очередной акт такой войны со стороны негосударственных структур практически непредсказуем и часто бывает неотвратим. В качестве цели нападения выбираются обычные гражданские объекты, а средствами нападения становятся пассажирские самолёты, как это было в США в 2001 году, или автобусы, автомобили и метро, как в ряде случаев в России, или обыкновенные почтовые отправления, как в некоторых европейских странах. Террористические организации рекрутируют исполнителей своих варварских акций из мирных граждан. Как правило, это – безработные, в большинстве своём молодые люди с низким уровнем образования, довольно часто фанатично ориентированные в конфессиональном и националистическом смысле.

Существующая международная система правовых норм, оценок, предписаний, образцов поведения, которые выполняют функции морального регулирования отношений между государствами или региональными структурами в случае с террористическими организациями оказывается неэффективной. Противодействовать этой глобальной угрозе можно только солидарными усилиями всего международного сообщества, избегая двойных стандартов в оценках деятельности террористических организаций, идеологи которых, как правило, прибегают к оправданию своих деяний демагогическими заявлениями о так называемом национальном освобождении или о борьбе против местных тиранических режимов. Чрезвычайно важным обстоятельством при этом является нравственный аспект, а именно: формирование такого международного общественного мнения, которое создавало бы нетерпимое отношение к попыткам силовыми, военными средствами решать возникающие проблемы и, напротив, способствовало бы конструктивному, толерантному, неагрессивному и миролюбивому поведению всех участников процесса. Позитивную роль в этом может сыграть гуманизация международных отношений, вовлечение в них всё более широких слоёв населения различных стран, усиление культурного обмена между народами, который, в свою очередь, будет помогать межцивилизационному общению. Более активный культурный обмен между всеми субъектами международных отношений приведёт к росту взаимного доверия во всех областях, в том числе и в сфере безопасности, и постепенному формированию общепризнанной системы международных нравственных ценностей, идеалов и принципов, основанных на равенстве, солидарности и учёте взаимных озабоченностей. Процесс этот длительный и исключительно трудный. Он потребует напряжения интеллектуального потенциала большинства стран мира и сложения усилий всего международного сообщества.

Глава 7

«Болезнь русской души»

Перу Григория Петрова принадлежит ряд литературоведческих работ, посвящённых творчеству Л.Толстого, Ф.Достоевского, М.Горького и А.Чехова. Для современного читателя интерес может представлять его книга «Пророк большевизма», издававшаяся четыре раза в Софии в середине 20-х годов прошлого столетия. В ней он анализирует особое явление русской духовной и политической жизни, вскрытое гением Ф.М.Достоевского и названное Г.Петровым по имени великого писателя «достоевщина».

Он подчёркивает, что Достоевский и достоевщина – это два совершенно противоположных явления. Достоевский – гений мировой литературы, слава русского народа и гордость всего славянства. Он воплощает силу и величие человеческого духа, его наследие представляет собой особую ценность в сокровищнице высшей человеческой культуры.

Достоевщиной Г.Петров называет болезнь духа русского народа, которую глубоко постиг и гениально описал Достоевский. Это – тяжёлое духовное бедствие России. Петров называет его раком – cancer русской души, с которым необходимо вести борьбу, как медицина борется с подобным заболеванием. Нужно исторгнут достоевщину из русской народной души. Один из путей спасения и возрождения России в том и состоит, чтобы очистить русский народный дух от достоевщины.

Огромное значение Ф.М.Достоевского, прежде всего для нас, русских, но и для всего цивилизованного человечества в том и состоит, что в своих произведениях он с необыкновенной глубиной раскрыл тайны русского народного духа, выявил корни его болезней и с поразительной силой воплотил их в художественных образах.

Часто Достоевского называют гениальным психологом и глубоким знатоком человеческой души, пишет Г.Петров. Это верно и неверно. Действительно Достоевский глубоко постиг человеческую душу. Но не вообще человеческую душу, не душу всех народов, как, например Шекспир, героями которого были французы и англичане, греки и римляне, итальянцы, датский принц. Достоевский – психолог души русского народа. Но психолог не вообще русской души, а психолог её болезненных проявлений. Г.Петров называет его психологом – паталогом. Его бессмертные произведения рисуют живые, всеохватывающие картины паталогии русской души.

И когда Фёдора Михайловича называют учителем, то надо иметь в виду, что он действительно великий учитель, но не того, как надо жить, а как жить не нужно. Достоевского по праву можно назвать писателем – мучителем. Но в то же время он и писатель – мученик. Он мучится сам и заставляет жестоко мучиться читателей от сознания своих духовных недугов и своего духовного бессилия.

Г.Петров считает Достоевского величайшим и самым глубоким трагиком мировой литературы. В чём, например, пишет он, сущность трагедии Фауста у Гёте? В том, что, изучив все науки и овладев мировой мудростью, Фауст чувствует себя подобно ребёнку, который ничего не знает. В этом суть трагедии мысли, трагедии ума.

Трагедия Достоевского несравненно глубже. Это трагедия неутолимой жажды всемирной гармонии, жажды всеобщей радости и всеобщего счастья, как для людей, так и для природы. Иван Карамазов у Достоевского стыдится жить. Ему до того стыдно жить, что он хочет покончить жизнь самоубийством, чтобы не чувствовать этого стыда. Стыдятся жить и другие герои произведений Достоевского: Раскольников, Шатов и Кириллов. И не потому, что они мало знают, как Фауст. А потому, что на земле около себя видят много страданий. Они стыдятся быть счастливыми, когда вокруг видят столько страданий. Им совесть не позволяет быть счастливыми. Трагедия героев Достоевского не трагедия ума, как у Фауста, не трагедия того или иного обманутого чувства (ревности, любви, честолюбия), как у Шекспира, а трагедия совести. Трагедия неудовлетворённой жажды всемирной гармонии, жажды всеобщей радости и счастья. Трагедия от сознания личного бессилия создать эту всемирную гармонию. Трагедия от недовольства самим собой. Трагедия от тупого отчаяния, доходящего до рабской покорности, от дикого и вместе с тем бессильного бунта против страданий.

В романе «Бесы» дана живая и содержательная характеристика героя второго плана Липутина. Это – тёмная, подловатая фигура мелкого провинциального чиновника. Он ревнив и грубо деспотичен в своёй семье. Скряга и процентщик. Объедки, остающиеся от обеда, прячет в шкафу, а свечные огарки запирает на ключ. И в то же время Липутин до фанатизма верил в будущую социальную гармонию. В восторженных фантазиях он рисовал себе картины будущей жизни в единой братской коммуне, веря, что такая коммуна придёт и в Россию,и в его губернию.

— «Бог знает, откуда берутся такие люди!» – недоумевает главный герой романа «Бесы» Ставрогин, говоря о Липутине.

Десятками художественных образов, созданных гением Достоевского в ряде романов и повестей, писатель объясняет, «откуда берутся такие люди». Липутин – это блестящий образ достоевщины. Он подобен живому ключу для понимания русского большевизма. Липутин – это доведённая до крайности больная душа героев Достоевского. Люди страстно желают красоты, гармонии, радости в жизни. Они недовольны, возмущены недугами окружающей их действительности. Хотят её изменить. Хотят, но не могут. Бессильны это сделать, потому что ничтожны. И от этого негодуют, презирают себя, презирают и других. Мучатся от этого презрения, злобствуют. Мучат себя и мучат своих ближних. Они и палачи и одновременно жертвы. Вся их жизнь представляет собой непрерывную муку.

Г.Петров пишет, что вся жизнь и самого Достоевского была настоящей мукой. Всю жизнь его мучила мысль о Боге. Во время работы над романом «Бесы» в письмах к А.Майкову и Н.Страхову он признавался:

— «Кажется мне, что, наконец, я разрешу вопрос, который мучил меня всю жизнь, вопрос о Боге».

Чтобы правильно понять эту муку Достоевского и всех героев его творений, не следует думать, что вопрос о Боге был у Достоевского вопросом о вере, вопросом религиозным, церковным, богословским или академически философским. Это была у него трагедия совести. Трагедия жажды общего счастья. Общей гармонии и взаимоотношений людей в мире.

Как известно, в молодые годы Достоевский увлекался идеями Фурье. Группа Петрашевского, в которую он входил, приступила к изданию энциклопедического словаря. Его редактором был некто Кириллов, который в предисловии к словарю писал:

— «Настанет время, когда и в человеческом обществе, и в самой природе всё придёт в полную гармонию. Тогда не будет ни слёз, ни обид, ни страданий. А каждое человеческое деяние будет актом радости и наслаждения».

Такими были мечты, надежды и убеждения Кириллова, раннего Достоевского и их друзей. «Всё в жизни придёт в гармонию. Жизнь станет радостной, страдания исчезнут». Но всё это – дело будущего. А сегодня всё в жизни пронизано страданиями. Гармонии нет. Счастье – это недостижимая мечта. Жизнь страшная, она отравлена неправдами, обидами, злобой и общими страданиями. А люди мелочны, презренны и ничтожны.

Как это стало возможным? Почему это произошло? Почему люди страдали и в прошлом, страдают и сейчас?

Иван Карамазов в книге «Братья Карамазовы» спрашивает у своего младшего брата Алёши:

«Зачем все эти страдания в мире? Бог всемогущ. Он мог сделать мир таким, каким хочет. Бог – существо доброе. А почему люди страдают? Зачем нужны страдания в мире?»

И этот вопрос о людских страданиях и их причинах превратил всю жизнь Достоевского в истинную муку. Всё творчество писателя пронизывает мысль о страданиях в жизни, о смысле страданий и борьбе с ними. Он воссоздаёт картины страданий в жизни, рассказывает о самих страждущих, анализирует их психологию, которая стала результатом страданий. Раскрывает философию, этику, религию страданий. Без обиняков задаётся вопросом о Боге, о ценностях мироздания и происхождении зла в мире. И проникает в сущность этого вопроса так глубоко, как ни один писатель или философ в мире.

Г.Петров приводит признание Ницше, когда его спросили, был ли у него идейный предшественник, что единственным человеком, которого он мог бы назвать своим духовным учителем, был Достоевский – этот глубокий человек (diese tiefe Mensch). И это, по мнению Г.Петрова, – самое верное определение Достоевского. Именно, глубокий человек. Он поставил самые основные, самые глубокие вопросы о человеке, о духе человека, и попытался их объяснить до конца, исчерпать их до самого дна. Все произведения Ф.М.Достоевского, делает вывод Г.Петров, можно рассматривать как отдельные главы огромной трагедии под общим названием «Плоды страданий».

Действующих лиц произведений Достоевского Г.Петров объединяет в три группы. В первую группу он включает тех, кого страдания довели духовно до того, что они уже слепо покоряются всем бедам и несправедливостям в жизни. Они встречают страдания как фатальную необходимость, как нечто естественное в жизни. Не только не борются с удушающими их страданиями, но даже не ропщут против них, покорно мирятся с ними. Пример такого раба страданий представляет собой Соня Мармеладова из «Преступления и наказания». Эта святая и целомудренная душа, которую ужасы жизни бросили в уличный вихрь торговать собой, чтобы помочь своей семье. По убеждению таких, как Соня Мармеладова, страдания людей – вполне естественны и законны, это дело Провидения. Таких рабов и рабынь страданий в книгах Достоевского десятки. Вася Шумков («Слабое сердце»), мать и сестра Раскольникова («Преступление и наказание»), полковник Ростанев («Село Степанчиково»), князь Мышкин («Идиот») и ряд других. Люди добрые, но безвольные, покорные любому гнёту. Когда их обижают, оскорбляют, бьют их по лицу, плюют в их душу, они встречают унижения и удары как нечто вполне естественное.

Князь Мышкин, после пощёчины покорно сносит оскорбления и говорит:

— «Я не знаю, за что он меня ударил. Но, если ударил, значит, я виноват…»

Фома Опискин – большое ничтожество из «Село Степанчиково», постоянно оскорбляет достоинство хозяина дома полковника Ростанева. А этот полковник покорно сносит издевательства Опискина, мучится душевно, страдает от постоянного чувства вины.

И так всегда и во всём эти рабы страданий покорно подставляют свою голову под удары кого бы то ни было. О них можно сказать словами княгини Белопольской о князе Мышкине:

— «Добрые вы люди, но смешные и жалкие!»

Невыносимо и страшно жить рядом с такими людьми. Покорно терпят мучения и считают, что заслужили свои страдания. Добровольные рабы! Рабы рабской философии и рабской религии, рабского мировоззрения. Люди, убитые страданиями. Отсюда один шаг до психоза, до болезненной жажды страданий. Вначале страдания принимают как нечто естественное, затем их жаждут уже по привычке. Так же, как люди привыкают к табаку, к алкоголю, к опиуму или кокаину, привыкают и к страданиям. Страдания становятся их потребностью. В страданиях находят упоение. Появляется сладострастие в страданиях. Такая болезнь духа называется мазохизмом. Таким мазохизмом страдает большая часть героев Достоевского. Все они истерики, люди без душевного равновесия. Им нравится быть жертвами.

— «Слушай, Дарья, – обращается мать Ставрогина к своей воспитаннице, – самое большое счастье для человека – жертвовать собой».

Такие покорные рабы страданий затопляют творческие силы общества. С покорностью страданиям необходимо вести борьбу, как борются с невежеством, с суеверием и всеми видами насилия.

Но если предосудительно смирение со страданиями, то ещё более предосудительно и даже преступно оправдывать страдания. Часть героев Достоевского не только считают страдания неизбежными, но и оправдывают их. Приписывают им спасительные свойства. Таким защитником страданий у Достоевского показан Алёша Карамазов и особенно старец Зосима. Многие читатели и литературоведы называют их светлыми, положительными образами. Г.Петров считает это большой ошибкой. Конечно, старец Зосима – человек благочестивый, добрый, кроткий, всепрощающий. Он привлекает к себе многими чертами своего характера и своей жизнью. Но тем и опасна философия Зосимы. Достоевский устами Алёши Карамазова и Зосимы «оправдывает страдания». Они видят в страданиях большую воспитательную, облагораживающую роль. Старец Зосима подробно это аргументирует. Он принимает страдания не только как нечто неизбежное, но и считает большим грехом жаловаться на них, роптать против них. Человек, по его мнению, должен «покоряться насилию и гнёту и терпеть». Страдания людей представляются как Божья воля, поэтому Зосима говорит:

— «Пострадай и очистишься!»

— «Не тебе, а твоим страданиям я поклонился, – говорит он Дмитрию Карамазову. Здесь достоевщина доходит до своей крайности. Страдания становятся желанными, благословенными. Их следует приветствовать. Им поклоняются. В этом проявляется искалеченная душа. Люди так много страдали, что даже обессилили от страданий. И стали находить в них большой воспитательный смысл. Так возникла своеобразная философия страданий и религия страданий. Страдания приобрели сакральный смысл. Окрасили в мрачный цвет мировоззрение и деятельность людей. В этой мрачной философии и религии достоевщины заключены корни многих болезных и патологичных проявлений русской жизни.

Герой романа «Бесы» Николай Ставрогин, богатый, образованный красавец, сын первой помещицы в губернии, совершенно неожиданно женится в Петербурге на нищей полуидиотке. Через некоторое время он хочет объявить об этом браке, предвкушая утончённую сладость от общественного скандала и стыда. И таких героев-мазохистов у Достоевского много. Почти все они неврастеники, которые в одинаковой степени и жертвы, и мучители.

Другой тип людей олицетворяет Иван Карамазов. Он приемлет Бога, но не принимает страданий в мире. Не может примирить идею о Боге с фактом страданий людей на земле. Он отказывается от понимания смысла мира, в котором люди подвержены страданиям, и отказывается жить в таком мире.

Герои Достоевского способны совершить великие подвиги самопожертвования. Но в то же время, не задумываясь, готовы совершить и страшные злодеяния. В самых гнусных мерзостях и жестокостях могут находить сладострастное наслаждение. Тогда мазохисты превращаются уже в садистов.

Все отвратительные мерзости и зверства русского большевизма, – подчеркивает Григорий Петров, – в огромной степени являются проявлением достоевщины, исторгнутой из больной народной души. В никаком другом народе цивилизованного мира не найдётся такого количества сладострастных палачей, сколько проявилось в русском народе в годы большевизма. Юноши и девушки из интеллигентных семей, бывшие студенты и офицеры сладострастно упивались кровавыми оргиями чрезвычайки. Они все были садистами и садистками. Люди не со злой, а больной, измученной, истерзанной душой.

В «Дневнике писателя» Достоевский мудро замечает, что русский народ при всех мерзостях и жестокостях, которые он совершал и совершает, по природе, по душе своей не злой и не порочный. То, что время от времени вырывается из него звериная сущность, представляет собой временное проявление его больной, озлоблённой страданиями души. Великий писатель пророчески предупреждал:

— «Не доводите народ до отчаяния. Измученный бесконечными обидами и издевательствами, народ сам может стать мучителем».

Только великая душа великого народа могла веками выносить невыносимое бремя унижений, обид и страданий. Народ терпел, и терпение его стало нарицательным. Но для души народа это не прошло бесследно. Страдания измучили душу народа. Страданиями довели рабскую покорность до мазохизма, а рабскую злобу и месть – до исступления и садизма (жажды мучить, жажды наслаждений от истязаний и убийств даже невинных жертв).

Как и безграничное терпение русского народа, его покорность страданиям до такой степени, что они становятся наслаждением, так и его дикая разнузданность, проявляющаяся временами, его скотство и зверство – всё это и есть достоевщина. Достоевский исчерпывающе представил эту болезнь русской народной души.

И точно так, как борются в стране с изнурительными лихорадками не только с помощью лекарств, но и путём уничтожения болотистых мест, так и кардинальное оздоровление души русского народа можно достичь, прежде всего, избавлением жизни от страданий, которые делают его больным. При этом важно не только избавить народ от страданий в жизни. Важнее добиться изменений психологии народа, перевоспитания народного духа. Ужас достоевщины состоит в том, что она признаёт страдания естественными, неизбежными спутниками жизни, и таким образом парализует силы людей, обрекает дух народа на тупую покорность. Из-за этого герои Достоевского, часто столь добрые и умные, едва ли не святые, но оказываются столь безвольные и жалкие, что вызывают не сожаление к себе, а досаду и раздражение.

Чтобы освободить русскую душу от болезненных проявлений, нужно вести борьбу с мрачной философией достоевщины, которой отравлены русские люди. Подобно тому, как есть идолопоклонники, солнцепоклонники, так есть и поклонники горю или скорби. Многие русские люди поклоняются скорби и страданиям. Довольно часто подвиг и героизм в понимании русских выражаются в форме страдания, жертвования, самоотречения, готовности умереть за кого-то или за что-то: за отечество, за народ, за идею, за человечество. Страдания превращаются в мученичество. Они окрашиваются в ореол высшей духовной красоты. Создаётся культ страданий.

Русский народ всегда был силён в терпении и выдержке, в покорности страданиям, пишет Г.Петров. Вот поэтому сто пятьдесят миллионов русских людей покорно терпят насилия нескольких сотен палачей Ленина. Страдают. Ненавидят этих палачей. Проклинают их. Но терпят.

В страданиях доходят до экстаза. В терпении – до подвига. Не только народные массы, но и большая часть интеллигенции подвержена мистицизму. Среди русских распространяется теософия. Появляется интерес к буддизму. Революцию считают делом Антихриста. Все надежды на спасение связывают только с чудом. Мрачная тень страданий легла на светлое лицо радости. Радость и счастье становится чем-то предосудительным. Их стесняются. Иван Карамазов говорит:

— «Стыдно быть счастливым».

Стыдится быть счастливой Лиза Хохлакова. Извращениям достоевщины нет конца. Можно услышать от русских, что стыдно быть сытым, когда вокруг много голодных. Стыдно быть образованным, когда много безграмотных. Стыдно быть здоровым, когда много больных. В этом какое-то извращённое чувство стыда. Конечно, когда много голодных, больных, безграмотных и порочных, то нужно стыдиться. Не может нормальный человек не стыдиться. Бессовестно и позорно не стыдиться. Но в таких случаях человек должен стыдиться не своей сытости, своего ума, здоровья, нравственной чистоты, а стыдиться от того, что рядом с ним так много людских страданий, невежества, болезней. И с ними нужно бороться, чтобы их искоренить. Действовать так, чтобы не было голодных. Не самому отказываться от радостей из-за несчастных, а трудиться для организации такой жизни, в которой несчастные станут счастливыми.

При таком понимании сути вещей, не себя следует ограничивать, стесняться, а способствовать тому, чтобы радостными, счастливыми и благополучными были другие. Тогда и героизм, и красота подвига будут не в самоотречении и не в самопожертвовании, а в работе по содействию благополучию других. Главным будет не умереть за кого-то или за что-то, а жить ради кого-то или ради чего-то. Жить, чтобы бороться со страданиями. Творить и создавать радость.

Здесь уже речь идёт не о примирении со страданиями, не об их принятии или об их оправдании, а об их осуждении. Об упорной борьбе с ними, как с большим злом и уродством жизни. Борьба с достоевщиной – это борьба с уродством, аномалией русской души.

Многие герои Достоевского не хотят мириться со страданиями. Они их не приемлют. Восстают против них. И это бунт самой достоевщины, бунт бессилия и безволия. Поэтому такой бунт проявляется не в форме борьбы со страданиями путём создания радости в жизни, а позорным бегством из жизни: физическим или моральным самоубийством.

Бунт достоевщины имеет несколько разновидностей, которые определяются разными чувствами и отношением к миру и к жизни. В «Униженных и оскорблённых» есть персонаж – князь Валковский. Человек хитрый, алчный, грубый, эгоистичный. Главное для него – личный интерес, исполнение его личных желаний. Чтобы достичь своих корыстных целей, Валковский не стесняется в средствах. Он не признаёт ни совести, ни стыда, ни любви, ни жалости, вообще, никаких нравственных правил и ограничений. Он не скрывал, что для него не существует никаких нравственных правил, и он знает только свою собственную волю и один закон – своё благополучие. Никаких добродетелей, совести и нравственности он не признавал. Даже их презирал. Ему доставляло особое удовольствие подвергать осмеянию все так называемые благородные идеи и идеалы.

Валковскому претила всякая мысль о том, что страдания необходимы и что они могут быть полезными. Всё, что ему мешало в достижении целей, он отрицал и отбрасывал. Этот образ создан писателем, чтобы показать бунт против страданий, бунт против покорности страданиям. Волковский считал, пусть другие страдают, служат идеалам, приносят жертвы. Для него же главным было личное благополучие и удовольствия. Однако этот бунт низменный, грубый, как низкопробно и грубо понимание Валконским счастья, смысла и радости в жизни. Он грубый хищник. Грабитель. Он не хочет быть жертвой, но палачом может стать, если посчитает нужным.

Валковщина – это самая низкопробная достоевщина. Человек видит, как страдания угнетают жизнь, чувствует, как мерзости и уродства жизни терзают людей, но не хочет ничем им помочь, не хочет бороться с этим уродством, чтобы в жизни не было ни жертв, ни палачей. А если для его личного благополучия потребуется, Валковский согласен стать палачом. Он не согласен страдать, но страдания других приемлет. Ради своих удобств готов причинять страдания иным людям.

Другая разновидность бунта достоевщины – это бунт Раскольникова в «Преступлении и наказании», бунт Шигалева и Петра Верховенского в «Бесах» и, наконец, бунт русских большевиков. Это не личный, а общественный, социальный бунт. Бунт не против своих страданий, как у Валковского, а против общественных страданий, против страданий народа и всего человечества.

Г.Петров считает, что в образе Раскольникова Достоевский показал бунтовщика против общественных, народных и общечеловеческих страданий. Он не может терпеть страдания, как Соня Мармеладова. Страдания, чьи бы они ни были, возмущают Раскольникова. Он хотел бы избавить людей от них. Но как это сделать? Раскольников видит, что люди в большинстве своём подавлены, угнетены, обезличены, лишены способности сопротивляться страданиям. Сами они, по своей инициативе, не способны подняться на борьбу против страданий. Поэтому Раскольников готов даже быть тираном, чтобы освободить людей от страданий, заставить их силой быть счастливыми. И если рабски угнетённая и парализованная толпа воспротивится пророку-избавителю, то нужно будет прибегнуть к насилию, преследовать, бить, а, может быть, и убивать. Раскольников, чтобы проверить свои силы, испытать себя, совершает преступление – убивает старую процентщицу.

Герои романа «Бесы» пошли дальше Раскольникова. Они оправдывают насилие и убийства во имя будущего блага тех, над кем насилие совершается. Их философия оправдывает самые крайние, дикие формы насилия во имя свободы. Шигалев написал специальную книгу. В ней он предложил собственную систему организации человеческого общества, которое следует разделить на две части. Одна десятая часть людей получает свободу личности и безграничное право быть деспотами над остальными девятью десятыми, превращёнными в стадо, которое находится в полном подчинении у деспотов.

Развивая эти мысли, Пётр Верховенский говорит Ставрогину, что для общего счастья необходимо полное подчинение и покорность народа. И никаких желаний. Желания возможны только для узкой группы правителей. Но чтобы приучить массы к рабской покорности, надо создать невиданный разврат для одного или двух поколений. Разврат неслыханный, подлый, когда человек превращается в отвратительного, трусливого, жестокого, эгоиста – мерзавца. А чтобы народ привык к жестокости, надо добавить ещё немного «тёплой кровушки». Пётр Верховенский согласен с Шигалевым превратить сотни миллионов людей в покорное двуногое стадо, которому избранные пастухи-деспоты насильно дают пищу, отдых и материальное благополучие. Но чтобы эти благоустроенные рабы не вздумали восставать против новых фараонов, им нужно привить цинизм. Из народной души, говорит Верховенский, надо испарить всякое благовоние и уважение к чему бы то ни было. Нужно, чтобы люди потеряли стыд и срам. Сделать это можно посредством мастерских фальсификаций идей, внушая народу, что стыд и срам – это предрассудки, духовные оковы, и что бесстыдство и бессовестность являются показателем смелости и силы духа.

Во имя «светлого будущего» Верховенский готов извращать, фальсифицировать идеи о героизме, красоте и силе духа. Он понимает, что это подло, низменно, но считает, что всё позволено, потому что полезно. Все надежды на успех своей пропаганды он возлагает на грубые, низкопробные инстинкты народа. Он, как дьявол-искуситель, хочет ловить души людей, проповедуя нравственную распущенность, недозволенное сделать дозволенным, то, что является срамным, признать благородным. Он заявляет, что всем всё разрешим. Разнузданность назовём свободой. И тогда разнузданные массы сами наденут на себя узду и с радостью пойдут за нами. А все эти гнусности – сознательное, преднамеренное развращение народа, оправдание бесстыдства, распущенности и животных страстей, – всё это Верховенский и его последователи готовы делать во имя общего блага! Из-за любви к человеку! Во имя борьбы с несправедливостью и страданиями народа и человечества!

И это не грубая шутка или сатира. Это – плод длительных размышлений, своеобразная философская система. Это – политическая программа достоевщины, подчёркивает Григорий Петров. Программа, которую Ленин – духовный сын Шигалева и ученик Петра Верховенского, начал претворять в жизнь.

Когда весь мир всматривается в гнусное лицо русского большевизма, с его наглой ложью и небывалой мясорубкой, в бессовестный грабёж и разврат народа, то многие не могут понять действий лидеров большевизма. Некоторые даже утверждают, что Ленин и его приспешники не виновны в безобразиях большевизма. Будто бы Ленин и его единомышленники – идейные люди, и не их вина, если рядом с ними оказались палачи, разбойники и нравственные уроды. Это грубая ошибка. Люди, уважительно говорящие об «идеях» Ленина и большевиков, не понимают, что сам ленинизм и весь большевизм по своей природе и своим корням, по своей основной идее является духовным уродством, изуродованной достоевщиной. Ленинизм – это шигалевщина, дополненная мошенническим развратом Петра Верховенского, полагает Г.Петров.

Многие называют Достоевского пророком, отмечают, что он предсказал в романах появление Ленина и большевиков. И действительно, читая романы «Бесы» и «Преступление и наказание» не можешь не удивляться идейной близости их главных героев с Лениным и большевиками. Но все члены группы Верховенского взяты писателем из реальной жизни – их прообразами была группа Нечаева. Ленин повторил нечаевщину в реальной жизни России. По мнению Григория Петрова, и Нечаев, и Ленин, и все Раскольниковы, Шигалевы, Верховенские, и их последователи – идейные большевики, представляют собой повторение образа инквизитора, созданного великим писателем в романе «Братья Карамазовы». Это люди, которые думали и думают, что царство Божие на земле, т.е. царство радостной свободы, светлой истины и общего счастья людей, легче всего строить руками дьявола. Великий инквизитор является извращением Христа. Он хочет осуществить Христово дело способами, которые сам Христос осудил. Все шигалевцы и ленинцы и сотни, тысячи их последователей – такие же инквизиторы. Разница лишь в том, что инквизиторы извращали идеи Христа, а ленинцы извратили идею свободы. Ленинская шигалевщина является бунтом достоевщины, делает вывод Г.Петров. Бунт вчерашних рабов, которые сегодня хотят быть деспотами, чтобы заставить людей быть счастливыми.

Достоевщина не верит в достоинство человека, в красоту и силу человеческого духа. Она не способна пробудить сильный свободный дух. Достоевщина – это порождение рабской души, поэтому для обеспечения свободы людей она видит единственный путь – принуждение, насилие и деспотизм. А чтобы подсластить пилюлю коммунистического насилия, бунтовщики достоевщины готовы привлечь массы развратом. В борьбе с рабством людей они видят единственное средство – невиданный, безграничный деспотизм и неслыханный, небывалый разврат. Бунтуя против страданий «бедных людей», они не против страданий вообще. Они готовы мучить «мучителей» бедных. Путём мучений «мучителей», виселиц и террора социалисты – бунтовщики надеются создать социальный рай для человечества. Так лекарство становится страшнее самой болезни.

В достоевщине проявляется страшная болезнь русского народного духа, с которой необходимо бороться, как необходимо борются с холерой, чумой и другими тяжёлыми заболеваниями. Нужна «дезинфекция» русского народного духа и тех условий, которые породили и позволили развиться достоевщине в русской народной душе.

Сущность достоевщины – в мрачном, пессимистичном отношении к миру, жизни и человеку. В её представлении жизнь ужасна, а люди жалки и ничтожны. Она является выражением больного и измученного духа в результате многовекового жестокого угнетения народа. Народ привык подчиняться чужой силе и чужой воле. А когда он «бунтует» против угнетения, то надеется не на себя, а на чужую силу, на чужую помощь. Ожидает чуда. Ищет спасения чужими руками и за чужой счёт.

Достоевщина – это несчастное наследие многовекового рабства. Рабства внешнего – государственного и внутреннего – духовного. Г.Петров считает, что большим несчастьем русского народа было принятие «светлого солнечного учения христианства о мире, жизни и человеке через мрачные очки Византии». Византия – это царство дворцовых евнухов, конюхов и невежественных монахов, превратила Евангелие – великую книгу светлой жизни, в мрачный учебник духовного рабства. Сделала из христианства школу страха перед светом и жизнью. Объявила покорность страданиям мудростью и святостью жизни.

Достоевщина – та же византийщина в русском облачении. Тяжёлые политические условия русской жизни, постоянный гнёт государственной власти, неуважение к личности, насилие над основными правами человека и народа, систематическое отстранение общества от строительства жизни, – всё это ещё больше усиливало византийскую отраву души русского народа. Это и породило достоевщину как его глубокую и тяжёлую духовную болезнь. От неё в одинаковой степени страдают все: и высший слой интеллигенции, и низшие слои непросвещённого сельского населения.

Ф.М.Достоевский, как никто другой, поднял вопросы о страданиях на земле и с гениальным мастерством показал бессилие русского духа возвыситься и победоносно разрешить эти вопросы. Одни его герои покорно мирятся с фактом страданий. Другие даже их оправдывают, видят в них путь к высшей мудрости и святости. Третьи, хотя и бунтуют против покорности и страданий, находят единственный способ уйти от них – убить себя или других.

Достоевский показал достоевщину как болезнь русского духа. Но как явление достоевщина – болезнь не только русских людей, утверждает Г.Петров. Она присуща всему человечеству. С тех пор, как человечество появилось на земле, оно имело очень мало возможностей для радости. Поэтому люди объявили страдания законом жизни. А многие видят в них путь к святости. В истории человечества было немало апостолов и пророков страданий. Эти люди подобны кротам, которые боятся солнечного света. «Бегите от них, братья мои!» – приводит Г.Петров слова мудрого Заратустры.

Для борьбы с достоевщиной необходимо противопоставить ей ясное, убедительное и здоровое мировоззрение. Нужно научиться радоваться и нести радость другим. Во всём стремиться находить самое доброе. Всё лучшее, что есть в вас, призывает Г.Петров, отдавайте другим. Тогда и другие будут добрее. Добрее будет и окружающая вас жизнь. Этому принципу Григорий Спиридонович следовал до конца своей жизни.

* * *

Произведение «Пророк большевизма (Достоевский и достоевщина)» Григорий Спиридонович написал за десять лет до страшных сталинских репрессий 30-х годов. Уничтожение в вихре Гражданской войны и в годы так называемых коллективизации и индустриализации лучшей и самой трудоспособной части населения нашей страны подорвало творческие силы русского народа. Это и стало основным трагическим результатом достоевщины. Об этом написано множество книг. Но тема эта будет ещё долго волновать честных людей. К ней будут возвращаться писатели и исследователи, открывая всё новые и новые страницы чудовищного периода в истории родного Отечества.

Казалось бы, ныне живущему поколению можно было усвоить уроки прошлого и не допустить разгула достоевщины в новых исторических условиях. Но события конца прошлого века и начала века нынешнего показывают, что народ наш не способен делать нужных выводов из уроков истории. Уставший от лицемерной коммунистической пропаганды, измученный в нескольких поколениях государственно-бюрократическим насилием, русский народ легко поддался на обман новых апостолов «демократизации» и, словно загипнотизированный посулами быстрого процветания, безропотно пошёл за новыми Шигалевыми, Верховенскими и их клевретами. Основные методы, которые применяли и применяют новые большевики, не претерпели изменений. Они сменили только знак минус на плюс в конечных целях социально-экономических преобразований и свои фамилии, стали гаддарами и чумайсами и с гордостью называют себя либералами. Захватив высшую государственную власть, эти, поражённые достоевщиной люди, поспешили развалить великую державу, которая тысячелетиями складывалась благодаря мужеству народа и мудрости её правителей, и провели грабительскую приватизацию, приведшую к беспрецедентной криминализации всего общества. Жертвами политического авантюризма современных большевиков стали все народы бывшей супердержавы. Но особенно пострадал русский народ, более двадцати пяти миллионов сынов и дочерей которого в одночасье превратились в изгоев в бывших союзных республиках, ставших новыми национальными государствами.

Последствия того, что произошло в стране в результате «шоковой терапии» гаддаров и чумайсов, заслуживают названия «Плоды достоевщины». Социально-политические потрясения, сравнимые с гигантской катастрофой, привели к разрушению устойчивых экономических и уникальных духовных связей, которые складывались на протяжении столетий между отдельными частями единого евразийского государства. Деградировали целые отрасли экономики, были уничтожены тысячи научных центров по всей стране, непоправимый урон понесла многонациональная культура. Огромные массы людей были выброшены на улицу и оказались без средств существования. Неисчислимые людские и нравственно-психологические потери – это настоящий геноцид собственного народа, который скажется на нескольких его последующих поколениях.

Во всей этой вакханалии наиболее безнравственные и максимально приближённые к власти большевички новой формации сумели путём махинаций прихватить лакомые финансово-промышленные куски. Многие из этих объектов создавались в течение десятилетий за счёт невероятного напряжения сил всего народа, которому тираны, предшественники современных либералов, клятвенно обещали, что сооружаемые гиганты индустрии будут работать на будущие поколения нашего народа. Обогатившись за несколько месяцев, их владельцы вывели основные капиталы за рубеж, при полном отсутствии контроля со стороны государства, и через марионеточный парламент сумели создать такую финансовую систему, которая обеспечивает им непрерывный поток заработанных здесь денег в заграничные банки, питающих чужую экономику.

Небывалое социальное неравенство, возникшее в результате ускоренных экспериментов либеральных тиранов, обострило все противоречия в обществе. Кризис судебно-правовой системы и невиданные масштабы коррупции, охватившей все органы управления, стали причиной криминализации, которая по своему размаху напоминает послевоенные годы.

Бунт новой достоевщины сопровождается неслыханным развратом общества с помощью так называемых политических технологий и современных информационных средств. Словно чума, низменные вкусы и полная безнравственность, насаждаемые телевидением, Интернетом и прессой, поразили все слои общества и особенно пагубно сказываются на молодом поколении, доводя его до полного оболванивания. То, о чём мечтали духовные отцы современных отечественных либералов, стало повседневной практикой на российском телевидении, отдельные программы которого потакают самым низменным, животным инстинктам людей. Они крикливо заявляют о своей приверженности свободе. Но в их понимании, подлинная свобода – это удовлетворение собственных инстинктов. Поэтому и культивируют такие критерии «красоты», которые, как правило, «ниже пояса». Они в большинстве своём, конечно же, не знают, а некоторые из них забыли о предупреждении мудрого Гомера, которое он оставил человечеству в виде мифа о Цитере: беспрестанные удовольствия и наслаждения, пьянство, обжорство, грубая греховная любовь превращают людей в животных, в стадо свиней. Весь их развратный шабаш, который они агрессивно навязывают обществу, движет его не к высотам духа, а к острову Цитеры. Если не подверженная достоевщине часть нашего народа не воспрепятствует этой агрессии, то всё может закончиться повторением той трагедии, которая выражена в формуле: comedia divina – tragedia humana.

И что примечательно. Когда здоровая часть общества возмущается проявлениями бесовщины в публичном пространстве, то, словно по команде, все так называемые либералы встают на защиту тех, кто своими безобразиями оскорбляет нравственные чувства большинства нашего народа. Они сразу вспоминают о праве на свободу выражения, понимая свободу как вседозволенность, забывая о том, что своими действиями ущемляют свободу большинства нравственных людей. Им тут же вторят их зарубежные то ли хозяева, то ли симпатизанты, то ли кукловоды.

Бунтовщики достоевщины не приёмлют никаких аргументов, если они не совпадают с их точкой зрения. Они становятся нетерпимы, агрессивны и даже вульгарны. Хорошо понимая силу православной религии, как основной духовной скрепы нашего народа, способной обеспечить сохранение его национальной идентичности в бушующем море глобализации, они с особой изощрённостью подвергают нападкам Русскую Православную Церковь. Просматривается даже скоординированность и целенаправленность такой кампании. Иначе чем объяснить совпадение по времени злобных выпадов «демократических властей» и против иерархов болгарской и греческой православных церквей? В России объектом нападок становятся и сама национальная идентичность, и вся предыдущая история нашего народа. Замечательный современный русский философ А.С.Панарин совершенно справедливо назвал эти атаки «демократическим расизмом». Отличительная черта «демократических расистов» – это их низкопоклонство перед Западом. В этом они доходят до такого подобострастия, которое становится уже раболепием и самоуничижением. Может быть, они были бы чуть сдержаннее в своём эпигонстве, если бы знали, как в своё время Ф.И.Тютчев беспощадно заклеймил низкопоклонство перед Западом доморощенных либералов:

«Напрасный труд – нет, их не вразумишь, –
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но не доступна им её идея.
Как перед ней не гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В её глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы».

Обострению «болезни русской души» весьма способствуют заокеанские «доброжелатели». Они внимательно следят за происходящими у нас процессами. И уловив, что в последние годы появились некоторые признаки оздоровления российского общества от достоевщины и несколько ослабло влияние демократических расистов на власть, тут же активизировали их деятельность, пытаясь реализовать сценарии по захвату ими высшей государственной власти теми же методами, которые были успешно апробированы в других странах. Иногда демократическим расистам удаётся использовать справедливое возмущение людей чиновничьим и криминальным беспределом.

Можно быть уверенным, что они не ослабят своей активности и в будущем. Застарелая болезнь русской души будет ещё долго продолжаться. Похоже, она перешла уже в хроническую стадию. Великий Достоевский выявил её симптомы. Григорий Петров показал, какими средствами можно от неё избавиться. Это потребует напряжённых и длительных усилий здоровой части нашего общества – всех честных, не равнодушных и не потерявших совесть и чувство патриотизма людей.

В этой работе по реабилитации души русского народа действенную помощь может оказать и творческое наследие Григория Спиридоновича Петрова.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книги Григория Петрова представляют собой литературное и философское свидетельство того времени, в котором он жил и творил. Мы остановились лишь на тех его сочинениях, которые могут иметь определённый интерес и актуальность в нынешних условиях. Конечно, не все могут согласиться с его утверждениями и выводами. И это вполне естественно. С позиций сегодняшнего дня кое-кому они могут показаться идеалистичными, наивными и даже упрощёнными. У каждого свой взгляд на окружающий мир, на происходящие в нём процессы и явления, который определяется и образованием, и жизненным опытом, и индивидуальным интеллектом. В кажущейся простоте и общедоступности идей и мыслей Г.Петрова – сила и привлекательность его работ. Правда – всегда проста.

Прочтение его произведений в контексте современности поможет по-новому оценить происходящее в наши дни и определить наиболее оптимальные пути решения стоящих перед каждым человеком и всем обществом проблем. Несмотря на отдельные его заблуждения, творческое наследие Г.Петрова представляет для нас не только библиографическую ценность как уникальный исторический источник и памятник русской духовной культуры. Пронизанное светлыми идеями о нравственной чистоте человеческой личности оно зовёт к созидательной деятельности во имя добра, красоты и любви к людям. А ведь этого так не хватает в нынешнем жестоком и противоречивом мире.

Все произведения Григория Спиридоновича имеют мощный нравственный императив, они пронизаны желанием автора донести до читателей великую силу христианского учения. Зная об обстоятельствах его полной драматизма жизни, о суровых испытаниях, которые выпали на его долю, не можешь не удивляться тому, что до конца дней своих он сохранил поразительный оптимизм, веру в победу добра над злом, любви над ненавистью и человеческого начала над животным в самом человеке.

Ему всегда претили ложь и обман. В книге «Политика и религия» Г.Петров предостерегает от того, чтобы извращать политику и понимание сущности власти. Задача политика, с его точки зрения, заключается в том, чтобы созидать гармоничное общество, в котором отдельные составляющие его элементы взаимодействовали бы слаженно и с пользой для каждого отдельно и всех вместе. Для этого нужны огромные знания, мудрость, энергия, мужество и сила духа. В этой связи он приводит слова Аристотеля о том, что задача политики – дать как можно больше благополучия для возможно большего числа людей. Это, без сомнения, важная задача, но, к сожалению, забытая современными политиками. Злободневным является его утверждение, что искусство государственного управления состоит не в грубой силе, не в умении устрашать народ, а в способности пробудить самые добрые, человеческие, гражданские чувства у всех членов общества. И не важно, какой будет форма государственной власти. Главное – насколько глубокие и здоровые все её проявления, в основе которых должны быть нравственные начала, справедливость и добродетель. Критерием хорошего государственного управления должно быть не стремление правительства усилить и расширить свою власть, а умение укрепить в стране справедливость и права народа. Этого можно добиться только тогда, когда нравственность и власть будут неразрывны. Если бы современные политики действовали так, то они стремились бы не к тому, чтобы любой ценой, не редко подлогом и обманом, захватить или удержать власть, а направляли бы все свои усилия на гармонизацию общественных отношений и самой политической жизни.

Сегодня не редко можно услышать рассуждения о том, что политика и религия не совместимы. Особенно усердствуют в отрицании такой связи демократические расисты. Это и понятно. Для них нравственность и совесть – это отжившие химеры. Вся их практическая деятельность свидетельствует об этом. Поэтому они бессовестно нападают на Русскую Православную Церковь.

Вот как понимал проблему взаимодействия политики и религии Г.Петров.

«Как христианская нравственность имеет целью осуществление царства Божьего внутри каждого отдельного человека, – пишет он, – так и христианская политика должна подготовить приход царства Божьего для всего человечества как единого целого, состоящего из народов, племён и государств». Но в политике до сих пор царствуют безбожная вражда, зло и раздор. Поэтому кто, как не церковь, не духовенство должны расчистить и пролить свет на взаимные общественные и государственные отношения, отношения между правительством и народом, между трудом и капиталом, между сословиями, между этносами в интересах единого отечества. Поэтому, делает вывод Г.Петров, деятельность духовенства должна сводиться не к тому, чтобы стараться предугадать волю властей и угождать им, а всё более и более содействовать духовному росту людей, утверждению евангельской правды в нравах, в повседневной деятельности общества, правительства и всего государства.

Произведения Григория Спиридоновича можно рассматривать и в общекультурном контексте: как исторический источник и памятник русской духовной культуры конца девятнадцатого века и начала двадцатого. Через призму его неординарной, творческой личности можно лучше разглядеть и понять сложную и противоречивую эпоху, как в масштабах России, так и всего человечества. В его судьбе отразилась эпоха, а он, как зеркало, в своём творчестве отразил эпоху. Многообразие личных впечатлений и переживаний, интересные интерпретации своих и чужих мыслей, глубокое философское осмысление исторического прошлого и событий современной действительности позволило Г.Петрову создать свой, неповторимый и увлекательный мир, который проникнут гуманизмом и верой в торжество добра и красоты в её самом светлом понимании.

Мир Григория Петрова, оставаясь глубоко национальным, был открыт и отзывчив к внешней культуре, к европейскому и мировому цивилизационному опыту. Это сделало его творчество не только понятным, но, как оказалось, и чрезвычайно востребованным в других странах, имеющих свою религиозно-культурную специфику.

Это обстоятельство не может не вызывать гордости за нашего соотечественника и вселяет надежду, что его сочинения, будь они переведены на русский язык, могут заинтересовать российские интеллектуальные круги. Возможно, для некоторых они станут нравственным ориентиром в жизни, побуждая к активной творческой созидательной деятельности и высококультурному, благородному поведению в каждодневной жизни.

Гармонизация общественных отношений, отношений между различными социальными, национальными и конфессиональными группами, между отдельными государствами – это высшее проявление духовной красоты человека – таков основной лейтмотив творчества Григория Петрова. Используя его метафору, можно сказать, что эта та скрижаль, которую он оставил людям разных стран и народов. Именно в этом он видел практическое значение и реализацию гениального завета Ф.М.Достоевского о том, что «красота спасёт мир».

Об авторе:

Анатолий Викторович Щелкунов – чрезвычайный и полномочный посланник I класса. С 1997 г. по 2002 г. – посол России в Туркменистане. С 2005 г. по 2009г. – генеральный консул России в Варне (Болгария). Кандидат философских наук. Почётный гражданин города Варны. Член Союза писателей России. Научные и публицистические работы А.Щелкунова издавались в российской и зарубежной периодической печати. В 2009 г. в Варне вышла его книга «Духовное единение», о которой болгарский кинорежиссёр, действительный член Евразийской академии телевидения и радио Вылчан Вылчанов написал, что её автор «утверждает традиции своей профессии: быть миссионером в поиске и утверждении Доброго, Разумного, Вечного». В 2010 г. в Софии опубликована книга «Александр Рачинский», рассказывающая о жизни и деятельности первого российского дипломата в Варне, одного из создателей Московского славянского благотворительного комитета, который сыграл заметную роль в освобождении балканских народов от иноземного владычества. В 2013 году в Москве издана книга «Формула добра и красоты» о русском проповеднике, философе и мыслителе Григории Петрове, неизвестном современному читателю, но весьма популярном в начале прошлого века. Его идеи не потерли своей актуальности и сегодня. В 2014 году московским редакционно-издательским центром «Классика» опубликована книга «Туркменистан: эпоха перемен», в которой автор на основе своих дневниковых записей, а также архивных материалов воссоздаёт реальную атмосферу, существовавшую в этой стране и в российско-туркменских отношениях в наиболее сложный период их развития. В том же году в Софии вышла его книга «Болгарской розы красота». Книга повествует об удивительно живописной природе Болгарии, её уютных городах, богатой истории и культуре, уходящей своими корнями в далёкое прошлое. Герои, словно на машине времени, переносятся в загадочную фракийскую античность, суровое Средневековье, вместе с героическими защитниками Шипки бьются против иноземных поработителей. Повсюду они обнаруживают свидетельства российско-болгарских духовных связей. Постепенно взаимная симпатия между юной болгаркой и русским парнем перерастает в страстную, всепоглощающую любовь. Жестоким испытанием для них становится похищение в Санкт-Петербурге главного героя книги бандитами-отморозками. Успешное взаимодействие его родителей и полиции приводит к счастливой развязке детективной истории.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии журнала «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: