Гошка

Георгий БУРЦЕВ | Поэзия

Бурцев

Гошка

Солнца луч блеснул в окошке.
За окошком месяц май.
Разбудил папаша Гошку:
«Быстро завтракать вставай!»
Гошка лодырь несусветный.
Лежебока – ну и ну!
А мечтает о ракетах
И полётах на Луну.
Умываться нет привычки.
Только раз в лицо плеснул
Тёплой комнатной водичкой,
И скорее – на свой стул.
Ни пюрешке, ни окрошке
Гошка вовсе не был рад.
Не притронулся к лепёшке,
Не попробовал салат.
И вкуснячую котлету
Отодвинул словно лорд:
«Не хочу я кушать это,
Дайте мне с повидлом торт!»
Мирный завтрак воскресенья
Оборвал отец: «Егор,
Выходи на построенье.
И немедленно. Во двор!»
Гошка вышел на крылечко.
А отец – вот ё-моё!
Протянул с ремнём наплечным
Деревянное ружьё.
«Становись! Кругом! Направо!
Смирно! Вольно! Шагом марш!
Шире шаг! Быстрее! Браво!
Вот, возьми-ка патронташ!
Получи, солдат, заданье:
В тыл врага за «языком».
Не получишь выше званья,
Коль придёшь порожняком!»
«А с каким он будет флагом?
И какой он хоть на вид?»
«Глянь в бинокль. За оврагом
В огороде кто стоит?»
«Это ж пугало, папаня.
Мама выпишет чертей!»
«Ваше мнение понятно –
Выполняйте. И скорей!»
«Хорошо, – ответил Гошка, –
Я по-быстрому, бегом».
Козырнул отцу ладошкой.
Ну, а тот ему: «Ползком!»
Тут же Гошка, будто прочно
Дело зная, был таков,
Замаячил пятой точкой
Красных плисовых штанов.
Между грядками с редиской
И морковкой, там, где лук,
С настоящим чувством риска,
Не щадя колен и рук.
Солнце жаркое застыло
В середине синевы.
Грело. Жарило. Душило
Ароматами травы.
Большекрылый, изумрудный
Майский жук над ним жужжит
Угрожающе и нудно,
Как немецкий «мессершмитт».
Нависает берег круто.
А в овраге шмель притих.
С бережка в ручей с запрудой
Гошка кубарем – бултых!
Хорошо – воды немного –
Раз! И снова на ногах!
Левый берег – он пологий,
Весь в траве и в лопухах.
Неприветлива, угрюма
За оврагом тишина.
Гошка вылез на три дюйма,
Огляделся – вот те на…
Глухомань. Безлюдно, пусто
И поблизости, и там…
Лишь кочанная капуста
Зеленеет по рядам.
Между ними для острастки,
Создавая страшный вид,
В старой ржавой вражьей каске
В поле пугало торчит.
Всё на нём висит, грохочет –
Банки, склянки, – дребедень, –
И ворон пугает очень
Сорок раз подряд на день.
На делянке чернозёма
Гошке это не указ.
Против лома нет приёма?
А у Гошки глаз – алмаз!
Рукопашный бой короток:
Раз – прикладом! Два – штыком!
Неприятель уж измотан
И теперь лежит ничком.
Перепачканный, без кепки,
Но счастливейший вполне,
Гошка прибыл из разведки
С той фигурой на спине.
Два часа с отцом чинили
Реквизит и гардероб.
Вновь на место водрузили,
Приносили пользу чтоб.
А когда, помывшись, каждый
Был причёсан и одет,
Оба вместе, чинно, важно,
Рядом сели за обед.
Рыбу с жареной картошкой, –
Всё, что придавало сил,
С аппетитом скушал Гошка
И… добавки попросил.
После спал. Во сне не кашлял.
Не мешал ни шум, ни гам…
А приснился Гошке маршал.
Правда, им был Гошка сам.

Усмешки

Приветик

Бдит и внемлет профессура,
Шелестят бумаги,
На потоке абитура –
Школьники-стиляги.
А пред будущим студентом,
Как медведь пред зайцем,
Председатель в документах
Копошится пальцем.
«В вашем деле моё фото
Как утюг сияет,
И ЕГЭ не очень что-то
Как-то вдохновляет…
Кто на нашем факультете
Ваша… кхе-кхе… лапа?»
Ну а тот ему: «Приветик
От мамули, папа!»

***

Его чело белее мела.
Но не поэт лежал в гробу.
Убийца лишь угробил тело,
Навеки оживив судьбу.
В. Петровский

И я брожу по тротуарам,
Взирая на скульптуры медь,
По мостовым и по бульварам,
Себя куда не зная деть.
Порой, не ведая, что лучше –
Тюрьма, сума или успех.
Не поучаствовать ли в путче?
Ой, что-то пучит меня… Эх!
Кому б синяк под глаз поставить?
Иль битой засветить по лбу?
А может, темя продырявить?
Чтоб оживить навек судьбу?

Урок бонтона

Вы чихнули громко если

на переговорах,

крутанитесь в своём кресле

на глазах партнёра.

Взяв платочек, нос утрите,

галстук и дискету.

Приподняв её, протрите стол,

затем – штиблету.

А потом, упёршись прямо

в ожиданье взора,

оботрите столь же рьяно

и лицо партнёра.

Должен знать, понять он должен,

что поверх программы,

и пиджак его, и рожа

вам милее мамы.

***

Мчит в полях среди коровок
Поезд вёрстами страны.
Едут из командировок.
Едут к тёще на блины.
Вдоль пути, гудя упруго,
Провода несутся вдаль,
И сидят друг против друга
Украинец и москаль.
Вот пронёсся по вагону
Сытный смачный аромат.
Это дядька из Херсона
Вынул толстый сала шмат.
Русский взял буханку хлеба
И поставил перед ним.
Ну, а тот ему: «Не треба,
Бо я сало з салом iм».
Русский молод, непоседа,
И наивен как индус.
Всё судобится к соседу –
Каково ж оно на вкус.
«Чоловiче iншей мовы,
Не растютькувай мечты.
Хочь и гарный почарьовок,
Iсть не будешь ёго ты».
«Да не будьте пессимистом.
Я осилю килограмм!»
«Нi, не будешь сало iсти».
«Почему?»
«Бо я не дам!»

***

На полях в предместьях Акапулько
От жары в трудах на спинах соль.
Там в стручках-обоймах, словно пулька,
Вызревает белая фасоль.
Обожал фасольку дон Алонсо,
Да ещё зелёный тонкий лук,
И спешил, когда садилось солнце,
С той фасолькой скушать лука пук.
Но судьба иной не знала цели
Ни потом, ни прежде, ни теперь,
Не оставив на ночь в окнах щели,
Точно так же затворил он дверь.
Ни один из тех интимных звуков
Разбудить не смог Алонсо вдруг…
Угорел от собственных же пуков,
Чем поверг всю Мексику в испуг.

***

Кандидату С. Б.

Как бедный генеральский шурин,
Удачно выдавший сестру,
Товарищ светел, не нахмурен,
Подобострастней кенгуру.
Его улыбочка – загадка
Для тех, кто ставит на него.
Быть на сносях, наверно, сладко,
Когда не знаешь от кого.

Частушки

Не читал Федюха «Плаху»
И не слухал Гилельса.
Тискает свою Дуняху
За краюху «Сникерса».

***

Объявили: с неба падать
Будет станция «Восток».
Ночь провёл я под кроватью,
Сунув голову в горшок.

Клаустрофобия

Страх закрытого пространства
Мной не будет пережит,
Вот спешу пивком догнаться,
Да боюсь, что бар закрыт.

***

Доказали вновь британцы,
Что здоровье перетрут
Не веселье, ром и танцы,
А безденежье и труд.

***

Что у тёщи твоей было,
Так внезапно померла?
Пустяки, кладовка с мылом
Да немного барахла.

***

Мат как облако над раем
От инфаркта сбережёт.
Мать не нашу вспоминаем
Разве только в гололёд.

***

Вот стучит соседка в дверь,
И с порога руки в боки.
Я сегодня продал дрель
И пою под караоке.

***

Штирлиц ел картошку.
Пел про эсэсер.
Вдруг не понарошку
Кто-то стукнул в дверь.
Пистолет начищен,
Взгляд как у совы.
Настежь дверь: «Дружище!
Холтоф! Это вы?!
Кто из нас с приветом?
Ошалел совсем.
Грудь прикрыл жилетом,
На макушке шлем?»
«Нет, штандартенфюрер,
Холтоф не дурак.
Я хочу без дури
Кушать ваш коньяк!»

***

На приёме пара дам.
Доктор молод, лих.
«Раздевайтесь!» – он сказал
Младшенькой из них.
«Доктор… Нет… Больная вот…
То есть как бы я-я-я-я».
«Вы? Тогда откройте рот
И скажите: а-а-а-а-а!»

***

Врач, как менеджер над мором
Кто-то медлен, кто-то быстр.
Пессимист приедет скоро.
С опозданьем – оптимист.

***

Взяв мешок и собачонку
В лодку-плоскодонку,
Далёко глядит в сторонку
Мрачный мужичонка.
На холопа глянув зычно,
Говорит собака:
«Что-то ты, Герасим, нынче
Молчалив, однако…»

***

Дед соседу говорит,
Доверяясь сразу:
«Забодал радикулит –
Никакого спасу!»
«Да? А ну, загнись ежом,
То есть как бы кочкой.
Здеся? Тута? Выше жо…?
Тю, так это ж почки!»
«Вы, наверное, врачом
Служите, к примеру?»
«В околотке за углом
Милиционером!»

***

С военкомом батя спорит
На три сотенных У.Е.,
Что турнут меня на сборы
Во солдатское турне.
С военкомом бесполезно
Спорить – только портить кровь.
И выходит, что железно
Проиграл папаня вновь.
Так и спорим мы игриво
Про своё, то есть моё.
Он нам справку от призыва,
Ну а мы домой уё…

***

Раз гаишнику в наследство
Обломился миллион.
За «поляной» без кокетства
Говорил коллегам он:
«Не поеду на Канары,
На Сейшелы или Крит.
Домик мой на двух гектарах
В пяти уровнях стоит.
В доме всё – янтарь, кораллы,
Шестисотый «мерседес»,
Но купил бы захудалый
Перекрёсток – в интерес».
«Что за притча, боже правый,
Не блажи и не смеши.
Неужели ради славы?»
«Нет, коллеги! Для души!»

***

Письмо в ЦК

Мчат процессы по державе
Словно воды горных рек,
Я молчать уже не вправе,
Уважаемый Генсек.
Разгадать пытаюсь ребус
Я уже в который раз:
Почему, коль есть консенсус,
Секса нет в стране у нас.
Есть еда на объеденье
Всем известный винегрет,
К чаю – сладкое варенье,
Секса ж не было и нет.
Всюду стражник есть у входа
И на каждый огород,
Так как ентая свобода
Нас до секса доведёт.
И на нём тогда упрямо
Повсеместно, наконец,
Сломит ногу «Жилпрограмма»
И всему придёт… трандец.

***

Пал Палычу Бородину
от Егория Говоруна

Свет Пал Палыч дорогой,
Мастер дач и тронов,
Бедный и почти святой,
Стоишь пять «лимонов».
Не страшишься ты оков
И тюремных мышек,
Прокуроров, следаков,
Импортных людишек.
Позабудь швейцарских кур –
Кушай в минском баре.
Сделай мне в Женеву тур –
Будешь не в накладе!
Я шутлив, да не шучу!
За тебя, коль надо,
Все допросы отмолчу,
Как разведчик Радо!

***

Кандидату В. Е.

Однажды, дня рождения порою,
Чему, конечно, я безмерно рад,
К погонам с третьею звездою
Мне поднесли с секретом «дипломат».
И утром, наспех съев кусок бельдюги,
Ликёрчиком поправив интеллект,
Тихонько от внимания супруги,
Я собираю малый спецкомплект.
Протирки ради техники народной,
Для линз и для ферритовых колец
Кладу в портфель я рядом с бутербродом
Из морозилки водки чекунец.
На удостоверение с ракетой,
Что у врагов не вызывает смех,
Кладу рулон бумаги туалетной –
Вдруг маршал нас обложит матом всех.
Не для того, чтоб глаз светился нимбом
И вдаль глядел сквозь 21-й век,
Беру запас «Виагры» с «Иохимбе».
А вдруг случится нужный человек!
По мне портфель – что премия к зарплате.
Я без него, что хвост без ишака!
Пусть думает из НАТО наблюдатель,
Что в нём лежат секреты ВПК!

***

И. С.

Не буду тратить я похвал,
Чернил и красных слов,
Про Моську до меня писал
Иван Андреевич Крылов.

Бабло

Как-то раз в сырой саванне,
По скончании дождей,
На большое совещанье
Подоспел кагал вождей.
Были тигры и удавы
Наподобие мурен,
Делегацию шакалов
Возглавлял вожак гиен.
Не стыдясь ходить по трупам,
Сей делец иль бизнесмен
Подсобрал, и очень крупно,
Баксов, тугриков и иен.
Ну, а коль бабла навалом, –
Нал, известно, не дрова, –
То решил: пора настала
Потеснить на троне льва.
И сказал он, взявши слово,
Здесь освоившись вполне:
«Хватит быть на царстве Лёве!
Быть пора на троне мне!»
Лев силён, но незлобливый.
Сам до шуток не дурак.
Лапу лишь воздел игриво
И тому по шее – шмяк!
Словно ветка или палка
Претендент на землю – бух!
Лапкой дёрнул как-то жалко
И…издал… зловонный дух.
Ветерок, не поняв бучи,
В чём причина, где беда,
Всё бабло вознёс до тучи
И развеял в никуда.
Может, кто-то скажет: должен
Утвердить я здесь мораль.
Да, наверное, быть может…
Только… время как-то жаль.

Об авторе:

Георгий Бурцев, родился в городе Холмск Сахалинской области в 1950 году.

«Отец русский. Мать белоруска. Её фамилию – Богданович – я часто использую в журналистике, в случаях, если в газете помещено более одного моего материала. Служил. Сержант. Окончил строительный техникум, курсы военных журналистов, институт психологии, институт управления. Работал на стройке прорабом. На радио – репортёром и диктором. На телевидении – ведущим программы. В театре – заведующим художественно-постановочной частью. В газете – журналистом и редактором. В школе – психологом и учителем.

Мною написано и опубликовано множество статей. Есть несколько статей и обо мне как о психологе и учителе. Написал много песен к различным театральным постановкам. Опубликовано много стихов, как в России, так и за её пределами, в том числе на Украине и в Белоруссии. Снялся в нескольких телефильмах и телевизионных программах».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: