Летняя ночь
Летняя ночь
Любе
Ты на веранде, на окне
Сидела, ноги в ночь и мудрствуя,
Включил я лампу, и ко мне
Вмиг мотыльки влетели шустрые.
А за окном синь-тишина
Внимала соловьиным присвистам,
Луна вдали на домик наш,
На огород глядела пристально.
Там тесно всё переплелось,
Но в кажущемся единении,
В былинке каждой жил вопрос
О собственном её значении.
А мне у лампы за столом
В ночи, как рассмотреть не силился,
Был виден лишь окна излом,
В нём абрис робко твой красивился.
Мне показалось – жизнь твоя,
Не явленная сложность таинства,
Как звёздочка, любовь тая,
Пред чудом бытия теряется.
Недвижных плеч, объятых в плен
Ночным восторгом и мечтаньями,
Хотел коснуться, но нелеп
Я стал бы со своим желанием.
Я на бумаге укрощал
И мысль, и ритм, и настроения,
Ты оглянулась и прочла…
Мы рядом вновь, отрада летняя…
Усталь
Л. Холмовой
Прошу тебя – заботу обо мне
Сведи с чела рукою равнодушной…
Любовь – не явь, таинственна вдвойне
Она для тех, кто ждёт ответ послушный.
Я бегло жил, мудрёный и пустой,
Зло-совершенный, ветрено-бывалый,
До той минуты, как увидел твой
Спокойный облик женщины усталой.
Минуло время, чувство улеглось
Среди твоих забот и потрясений,
Оно ворочалось, ворчало, жгло,
Предвосхищая муки объяснений.
Уже твой сын зовёт меня отцом
Полушутливо, то полусерьёзно, –
Его любовь, в движении простом,
Не видит в прошлом будущих курьёзов.
… Но если в сердце не слыхать огня,
Нет вдохновенья нам зажить иначе,
Прошу теперь не причислять меня
К адептам Дон Кихота из Ламанчи.
Запорошится и память обо мне,
Как избывает боль при излеченьи…
Любовь – не явь, но с нею, как во сне,
Пустая жизнь с божественным в общеньи…
Ревность
Мне легко ли быть с тобой,
Ангел колкий, мне легко ль
Быть с тобою, безоружному…
Пролонгируем раскол
Словесами дружными?
Сиречь, нам ли в тёплом сне
Время в негу сманивать,
Где вольна любовь, а с ней
Чарованья заповедь?
В новых жестах узнавать
Прежность слов обычных – стыдно,
Ведь не сможешь ведьмой стать
С бесом молодым ты?
Да и то: укрощена
Закорючка ревности, –
Ангел, тему зачинал
Ген твоей же вредности…
Фьють! Фантазии, шутя,
Смылись… Тайна умотала…
Так всезнайками, дитя,
Вот и сделались, мадама!
Ну ж, признайся, проскочить
Класс последний мне легко ли, –
Ангел колкий, что учить
Двоечнику в старой школе?..
Просьба
Из объявлений в газете:
«Требуется смелый мужчина,
способный подарить женщине
ребёнка, за дальнейшую судьбу
которого просьба не беспокоится…»»
Добрый день! Так в череде абортов
…И в добрый час Моих прекрасных дам
Я уведомляю вас, Я вкус к семье испортил…
Что, окинув жизни нить, Что ж, угожу я вам)…
Взором, Выходим из-за скобок.
Мне не лень Не сон ли?… К делу – речь!
В роль немедленно вступить. Знакомимся? Но чтобы
В поры И совесть уберечь!
Прошлые За качество и скорость
Разных самых объявлень В решении задач
Навидался много я Ручаюсь. Муки порознь?
И указов, И кто из нас ловкач?
Но вердикта боле строгого Чтобы найти на теле –
Не читал ни разу. Конечно – фоне – мой
Но заявка ваша есть. Номер, еле-еле
Что мы, робки? Размыслим головой.
«Детских рук не рвутся нити…» Решаемся? Звоните
Приоткроем скобки: Два с двойкой… Два…
(- Здесь. (Оценочки? Не мните,
Заходите! Не выезжает сват.)
…Когда цвелось и пелось, Ну-с, дальше: тройку – следом
Как ветке на виньеточке, С восьмёркой (колесо
Ребёнка так хотелось! Фортуны? Стать поэтом?)
Мальчишку! Даже девочку. Ах, лишь не подлецом?!.
И пусть почти босыми Две единицы… (Верно!
За счастьем шли мы в очередь, Что – одиночек – для…)
Мне так хотелось сына! – Звоночек был? Не первый?
Но не было и дочери. – Володю? Это я!
Амуры
В той комнате, где ночь уже давно
день погасила и держала шторы
на трех полосках уличного света, –
в той комнате, где слышалось едва,
как тёплая вода, журча, переливалась
по трубам водяного отопленья, –
в той комнате, где вещи, затаившись,
казалось, превратились в тени,
пытаясь скрыть присутствие своё,
пока возлюбленно звучал
мотив желания и страстный шёпот, –
теперь торжествовала тишина,
но в воздухе витал
ещё неутомлённый признак плоти…
Но вот усталость руки развела,
смягчился слух и сон объял постель,
два сна, вернее, каждому – особый.
Сон
Мне снилась лошадь скаковая
И невесомых дрожек шум, –
Качусь я, плавно управляя,
Лесной дорогой к шалашу.
Там жадно ждёт меня зазноба,
Что знает сказочный мотив
Любовной песенки особой…
Я, росинанта укротив,
К подружке мчу, томясь… Будильник
Разнообразил вдруг экстаз,
Но сон усилием бессилья
Отринул мир открытых глаз.
Стансы
Не оттого, что мы с тобой расстались,
Не оттого, что некого винить,
Мне тяжело, что жизнь моя простая
Упрямо учит довеку любить.
А каждый день беднее и надменней,
Прости, наивность, выдержанный взгляд,
Гордыню любят развлекать в измене,
Для сердца всё ж неопытность хранят.
Мне тяжело беречь сентиментальность,
Как в позолоте вычурную брошь,
Ведь сон мечтаний – фантазёр миндальный…
Но там любовь, где совестится ложь.
Памяти любви
к Людмиле
Любовь среди воспоминаний…
Жаль, не заполнить ими дни,
Не счесть на счастье притязаний,
Былых обид не отменить.
Когда же вдруг ты в мир летальный
Ушла от нас, призвав любовь,
Я мнил в мечтах воспоминаний
Любовным сном забыться вновь.
Но годы правят суть желаний:
Воображение молчит, –
Вослед в тиши воспоминаний
Ослабевает дух мечты…
Об авторе:
Владимир Думский, «Родился в г. Ленинграде, проживаю в Санкт-Петербурге.
В мае 1941 г. мы уехали в деревню… и на всю войну.
Там меня отдали в школу, и, когда мы вернулись, я уже бегло читал, мне было шесть лет.
Отец, Думский Л. М., ушёл добровольцем на фронт и пропал без вести.
В 1965 г. я оказался в Литобъединении, которым блестяще руководил выпускник Литературного института по классу И. Сельвинского В. Прохватилов, который дал мне рекомендацию в Литинститут, но И. Сельвинский умер – и мне не пришлось учиться в институте.
Первая книга стихов «Вчера» была издана в 1990 г. в изд. «Смарт», (редактор А. Мясников). Затем было издано ещё несколько книг.
В 1999 г я окончил Высшую духовную Академию по классу Р. Блаво (специальность «валеолог»). Работал инженером-наладчиком, главным инженером, директором ООО, валеологом.
Печатался в альманахах и журналах. Награждён медалями «С. Есенин», «За заслуги в культуре и искусстве» и др.».
