Ностальгия

Александр СТОЯНОВ | Поэзия

Стоянов

Ностальгия

Сезонные распродажи листьев заканчиваются.
Ранние алмазы на ветвях тополей туманны.
Подводные лодки из желудей готовы к отплытию
в нежное небытие распускающего света.

На белых гитарах озёр пальцы деревянных теней
перебирают струны пустынных аккордов.
Каждый аккорд наполняет и опустошает,
раскрашивая перья нахохлившейся тишины.

Забвение опускается на поля серыми простынями.
Просторы становятся одинокими, как забытые песни
родных и совсем незнакомых, ушедших людей.
Колокольни как рубки кораблей в витражном море,
над которым с пронзительным криком летят журавли,
оставляя в сердце сухую фигурку сгорбленной тоски,
рассыпающейся на строки самой древней мелодии
приближающейся белой и бесконечной вьюги.

Трансцендентальность

Не видно, когда появился.
Не ясно, откуда ушёл.
Выходящий за рамки принцип —
скрытый простором шов.

Увиденное не влезет в форму.
Услышанное не обретёт берега.
Непьющий не знает норму.
Не знает английский Баба-Яга.

Пространство беременно временем.
Весь свет — червивый пирог.
Просчитано прошлое гением,
что будущее сберёг.

Трансцендентальность выпитого стакана
в неотразимости бытия:
От невоспитанности учёного таракана
до необузданности человеческого дитя.

Не выйти нам за пределы пространства.
И времени не заглянуть в глаза.
Не развязать пуповину транса.
Не разомкнуть нейронные тормоза.

Атлантида

Я видел и знал Атлантиду как себя, но забыл.
По большой воде и по отмелям мой корабль плыл,
и земля, словно дракон, улыбалась мокрому мне.
Азбуки всего мира жили, не участвуя в войне.
Слова и музыка перетекали от головы к голове.
Мы — были свободными творцами зелёной страны.
Большие и великодушные мы видели пёстрые сны.
Не было в городах одиночества и не было тюрем.
Мы понимали и любили солнце и снежные бури.
Помню походы к звёздам и комнату с облаками,
взгляд любимой и глаза, не стареющие веками.
Тогда мы посадили Секвойю и древнейшее Гинко.
Наши хроники в кодах ДНК и в царстве Инка.
В стране Росы хранятся золотые воспоминания,
но не дотянуться до них и с Радужного моста Скандинавии.
Это мы изобрели формулу повторяемости бесконечной,
иероглиф любви и руны гармонии вечной.

Самурай

Там меч самурайский висит под стеклом, пугают доспехи детей.
Фонарик потухший о чём-то молчит, и запах минувших дней.
Под древней крышей минимализм, лишь карп оживляет пруд.
Когда-то предок сменил свой плуг на саблю и ратный труд.
В бою на картине теперь самурай, в лице благородство и честь.
В надёжном месте седой сюзерен и тучам луну не съесть.

В воронёной реке

Люди покидают города
в поисках своего «я»,
но находят лишь отражение
луны в воронёной реке.

Об авторе:

Александр Иванович Стоянов, родился в 1967 году в городе Краснодаре. Потомок терских казаков. Член Российского Союза писателей. Кандидат Интернационального Союза писателей. Автор поэтического сборника «Ревущая тишина» (2012 год). Автор поэтического сборника «Театр радуги» (2014 год). Автор аудиокниги «На пороге солнца», выпущенной в 2014 году при поддержке Интернационального Союза писателей и газеты «Московская Правда».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: