Поэма: М. Ю. Лермонтов
Поэма: М. Ю. Лермонтов
Вступление
Век девятнадцатый, двенадцатый шёл год,
Москва, дотла сожжённая пожаром.
Кругом на улицах ликующий народ,
Солдат российский признан идеалом!
Успех, победу празднует Россия,
И торжествует с ней Европа вся!
Весь мир спасён Россией от насилья,
Отмечен красным днем календаря!
В четырнадцатом Лермонтов родился
В столице в середине октября.
Никто здесь ничему не удивился…
Горда поэтом русская земля!
Район тот звался Красные Ворота.
Всех завораживал осенний листопад.
Не ожидали здесь такого взлёта,
Поэзия поэта дала дивный клад.
1
Мать Лермонтова с ранних юных лет
Одарена душою музыкальной.
Наследственность оставила свой след:
Персоной слыл поэт принципиальной.
К Арсеньевым нагрянула беда:
Внезапно заболела мать, скончалась.
А бабушка характером тверда,
Поэтому и с внуком не рассталась!
В Тарханах Миша детство проводил
У бабушки в родном имении,
И чудный дух пейзажа чуть грустил,
Бывая с ним в уединении.
Расстался Миша со своей мечтой,
С рождения став яблоком раздора,
Ведь тяжба прежний рушила покой,
Все ждали ожиданье приговора.
Разборки встречные давали им скандал,
Барьером встав, и камнем преткновения,
На попечении у бабушки финал,
Поэтому замкнулся круг общения.
Пуская в душу только кисть, перо,
Поэт палитрой красок восторгался.
Хоть молод, но душа стара давно,
И безмятежностью той наслаждался.
От наслаждения эмоции, заряд
В усадьбе получал в затишье,
Меняла роща разноцветия наряд
Под рифму, звон четверостишья.
Он белой завистью смотрел им вслед:
Единство прочное легло меж ними.
Им облака стелили светлый плед,
До боли становясь ему родными.
Отца и мать поэт не забывал,
Во всём лишь с ними измерения.
И в сладких снах в объятья заключал,
Рубец на сердце в знак волнения.
2
В четырнадцать он побывал в Москве,
А вскоре в центр переселился.
Все годы детские прошли в тоске,
С искусством более сроднился.
Отдушиной явились кисть, перо,
Исписывал бумаги до рассвета.
Проникновенно слог писал, легко….
Ни у кого не спрашивал совета.
С пером и с кистью искренне в ладу,
Играл на скрипке, также на рояле.
Всё схватывал мальчишка на лету…
На карнавалах, на балу – в печали.
Ему давались языки легко,
И творчеством он заявлял, что русский!
И прозе отдавался целиком,
Любил, однако, и язык французский!
Глубоко мысли излагал в стихах,
И огненные чувства в такт ложились.
Герой мечтал о дальних берегах,
И разные таланты в нём раскрылись.
И одарённым, и серьёзным был,
Профессоров он в пансионе слушал,
А в декабре поднялся залпом пыл,
Поэты-бунтари запали в душу.
Из пансиона – в университет,
Где он с Белинским, с Герциным учился.
В кружках водился с ними, не секрет,
И к переменам власти всё стремился.
И с творчеством Рылеева знаком,
А Пушкин для него был идеалом!
В передовом студенчестве тайком…
Стих «Смерть поэта» веял опахалом.
Друзья ценили Михаила за стихи,
И в творчестве узрели гениальность!
Верхи поэзию восприняли в штыки,
И с ней художника принципиальность.
Дарованный Творцом свой ценный дар
Трудом упорным совершенствовал.
Поэт стихами смог зажечь пожар!
С цензурой грозно царь главенствовал!
А за протест приняли на штыки!
Лишился места в университете…
Пером исписаны им «Дневники»,
Одним из лучших был на факультете!
Средь юнкеров мгновенно повзрослел…
Все годы с верою жил в Высший суд…
И сверстников талантом превзошёл…
Лишь после смерти почесть воздадут…
3
Суд не доступен звону злата,
Умом поэт всё осознал!
Придёт возмездие, расплата,
И каждого ждал свой финал.
На будущее строя планы,
Он благородство проявлял!
Мечты заветные туманны,
Он в «Повести» их описал.
Арбенин Саша – повторенье,
С себя портрет нарисовал,
Любимое создав творенье,
От мыслей томных сам страдал.
Царя он образ воссоздав,
Как в памяти храним в народной,
Купца возвёл на пьедестал,
А пьедестал вождя – холодный!
Царю та мысль была понятна,
В изгнании, как и герой!
Давалось разъясненье внятно:
Для них важней всего покой!
«Опять вы, гордые сыны,
За независимость восстали!»
В стихах поэта прочитали…
Мотивы были каковы?!
Он светскую, в походах жизнь,
Описывая в «Маскараде»,
Цвет Петербурга осветив,
Всё излагал нам на бумаге.
И, акцентируя на лживость,
Высокомерие, ничтожность,
Продажность, а ещё игривость,
Вновь создавал себе опасность.
Как величайший живописец,
Портрет героя воссоздал,
И, помогая, летописец
С фольклором образ оживлял.
Стихами бил «не в бровь, а в глаз»,
Как отмечалось в «Завещании».
А «Валерик», душевный сказ,
Писался на одном дыхании.
О Пугачёве есть мотив,
И есть надежда на свободу.
Цензура – главный лейтмотив,
Его взор обращён к народу.
Но непомерно гибли силы,
Без цели подвиг как вершить?
С печоринской душой порывы
Их невозможно отличить.
Теряя веру и надежду,
О нравах общества писал.
Описывая только правду,
Любовь к свободе воспевал!
Портрет, составив из пороков,
Познав всю истинную суть,
Давал он множество намёков
Самодержавие свернуть.
И правды чистое ученье
В «Пророке» верно оценил,
Великолепное творенье
Родным на память посвятил.
И в поисках родной души
Блуждая в разочарованиях,
Он в рифму излагал стихи,
Всё уходя в воспоминания.
«Да, были люди в наше время!» –
Он сообщал в тридцать седьмом,
И каждый жаждал видеть племя,
Да в доме, только не в своём!
4
С рождения больным ребёнком слыл,
Лечился в Кислых водах на Кавказе,
Поэзию всем сердцем полюбил,
И чётко слог чеканил рифмой в сказе.
В имении Арсеньевой скучая,
Поэт манеры в совершенстве прививал,
И, пензенским пейзажем наслаждаясь,
И изучать он языки преуспевал.
Езда на лошадях чрез всю Россию
Дала возможность обозреть Кавказ.
Запечатлев природу вековую,
Хранил и образ горцев детский глаз.
Любил Кавказ как край свободы, чести,
Как пламя благороднейших страстей.
В душе свободной нет и чувства мести,
И в тайне множество хранил идей.
Увлёкшись грёзами пустой души,
В себе страданья тела побеждал!
И в одиночестве, побыв в тиши,
Предвидение с детства обретал.
Неизлечимо грудь точил недуг,
В душе не находя успокоение,
У многих вызывал порой испуг,
Развив богатое воображение.
Всё дорогое грузом залегло,
Кавказа горы в памяти священны,
Вновь распластав подбитое крыло,
Он изучал жемчужины-легенды.
В сознании поэта с ранних лет
Кавказ являлся высшим эталоном!
Своим родным назвал наш край поэт,
Когда писал стихи под небосклоном.
В горах Кавказа находил приют,
Лишь с седовласым сердце замирало!
А звезды отдавали вслед салют,
И солнце с таинством их согревало.
Дышалось здесь привольно и легко,
Глубокий делая и вдох, и выдох,
О, как мечтал подняться высоко!
А расставание с ним в виде пыток.
Привольный воздух свеж и чист,
Лишь холодок давал продрогнуть,
Глаз радует, как аметист!
К поэзии он смог прибегнуть.
Вернувшись вновь в свои застенки,
Он целый цикл им посвящал.
И горечь испытав, разлуки,
Мечтал вернуться на привал.
Он сравнивал Кавказ с царём суровым,
Явления природы объяснял.
А тот, кто Михаила звал бредовым,
Тот чувств поэта вовсе не познал.
В наряд оделись пики белоснежные,
Всё ждал благословения от них,
Тянулись дни за днями безмятежные,
Горам любимым посвящая стих!
Кавказ, в стихах поэтами воспетый,
Пленял мальчишку дивной красотой.
И горцев храбрых рисовал портреты,
Описывая быт их непростой.
И перед взором горные места
Наряд меняли с солнцем каждый раз,
И с ними радовались небеса,
В лучах купаясь ярких, как алмаз!
По необычной проходя дороге,
Он в Грузии все тропы исходил.
Поэт побыл в Тифлисе и в Мцхете,
Кахетию всю сам исколесил!
Он выучил язык азербайджанский,
Ахундов Лермонтова вдохновил,
Переводил «Ашик-Кериб» на русский
И текстами кавказцев удивил.
5
Когда узнал, что ранен Пушкин,
Ну, и впоследствии убит,
Стих «Смерть поэта», как из пушки,
Как колокол, в набат звучит!
«Погиб поэт, невольник чести,
Пал оклеветанный молвой!»
Поэт писал не ради лести,
С поникшей стоя головой.
Благоуханной и прекрасной
Была поэзия души!
Но в то же время и несчастной,
Как перст, скитаясь в той глуши.
Поэт, в раздумьях прозябая,
В тиши поэмы сочинял,
Все строки людям посвящая,
Народ в них русский прославлял!
В животрепещущих строках
Так много трепета, волнений.
Царь звался им – тиран монарх,
Немало нёс он поражений.
К нему являлась ночью муза,
И с нею Родину воспел,
Желал свободного союза,
Трудом во многом преуспел.
С глубин натуры извлекая,
В них исполинский видел взмах,
И за стихи гнев навлекая,
Преследовал его монарх.
С пороками не мог мириться,
Царю Мартынов подыграл.
Всё, что судьбой должно свершиться,
Во снах предвидел свой финал.
Сражения в боях и лужи крови –
Всё в передышках описал,
И, испытав друзей своих до боли,
Прочувствовал такой накал.
В краю отцов себя считал
Он мужественным храбрецом.
В израненной душе скрывал
Всю боль, остался молодцом.
Поэт в ночи чеканил слог
Причём, писал он их с размаха.
Поэт извлёк себе урок…
А в синеве заждалась плаха.
6
Какой глубокий и могучий дух,
Поэт как верно смотрит на искусство!
И эпиграммами всех в прах и пух
Он задевал у недругов все чувства!
И с Байроном себя сравнив,
Он в сходстве находил моменты.
Был общий в творчестве мотив,
А в знак признанья – монументы!
И склонность есть к воспоминаниям,
«Мой дух погас» … и стар уже…
И близким стал к чужим страданиям,
Жизнь пронеслась, как в страшном сне.
Поэту мир земной был тесен,
А игры юности страшны.
И ночь, и день неинтересен,
Мосты для жизни сожжены.
Готов идти он в мир иной,
Немного видя в нём отрады.
На поле брани был герой,
А в обществе одни преграды.
Став «жертвой посреди степей»,
Я – «сын природы» повторяет.
В борьбе так множество страстей,
И разум это всё внимает.
И «Узник», «Пленник» для него
Есть образ мужества и чести.
И в зеркале своё лицо
Увидев, понял: близок к смерти.
Туманный взгляд вдаль устремлён,
И голос эхом отдавался.
Вердикт, хоть не был оглашён,
День смерти явно приближался.
Трясущиеся руки старика
Истомой сладкой сердце наполняли.
И чудный сон из детства, голоса
Перед дуэлью слух его ласкали.
С Мартыновым он на дуэль,
А на весах лишь двадцать семь.
Задела пуля, пал поэт.
В младом застряла, не на оземь.
И мигом смерть ему согрела
Младую и больную грудь,
Душой и телом овладела,
Лишь на лице оставив грусть.
И жертвой стали жребия земного:
Каков отец, таков и сын,
«Отец дал жизнь, но счастья никакого!», –
Сказав, он очи вслед закрыл.
«В поэзию стреляют так удачно,
Уже второй раз промах не дают. –
Так вторил Вяземский неоднозначно:
Поэтов наших пули стерегут».
Ему издать журналы не пришлось,
Романы тоже не окончил.
Не выстрели Мартынов, – обошлось! …
На Машуке он жизнь закончил.
Мечтал произведения издать,
Осталось всё несбыточной мечтою.
Мысль в голове: «Зачем же убивать?».
Писал потомкам искренне, с душою!
О нём мы говорим, как о живом! …
Того его поэзия диктует.
Ведь поприще великое ждало! …
А государь и двор его ликует.
Народная молва о нём жива,
Стихи и проза нам известны.
Не зарастёт народная тропа!
Сказать об этом так уместно!
У каждого народа свадебный обряд
У каждого народа свадебный обряд,
Обычаи, – и все закономерно.
Наряд национальный с гордостью хранят,
У всех влюблённых счастье так безмерно!
И, объясняясь языком любви,
Нечётное число роз дарят к свадьбе.
Сердца, как те бутоны, расцвели,
И счастье поселяется в усадьбе.
У молодости – вечная краса!
Ведь молодым пожить в любви охота!
В глазах – надежда, вера, доброта,
На все проблемы – с птичьего полёта!
Полёт сердец, глоток свободы вкус,
И ждут благополучного исхода.
И, взваливая весь семейный груз,
Прощения просят и любви у Бога!
И счастьем полным будет наделён,
Ведь люди Господом все созданы!
Да будет каждый в мире Им прощён,
Ведь в Судный день мы будем собраны!
Живём с тобой на этой матушке – земле
Добро посеять, рознь не разжигать!
Пускай влюблённые побудут в тишине,
Любви ничто не будет угрожать!
Женился сын и вот теперь семья
Женился сын и вот теперь семья,
Казалось, счастливы они навеки!
Но радуется больше всех она,
Печется, чтоб не было помехи.
Свекровь невестка невзлюбила,
А сыну говорить, пойдёт раздор.
Она не хочет в доме срыва.
Всегда уходит тихо в коридор.
Приехал сын домой навеселе,
Жене принёс букет цветов.
А мама, как всегда, здесь во дворе,
Средь стада возится коров.
– Смотри, какие мне принёс цветы,
Подарок сделал муж мне дорогой!
Старушка не ответила, следы
Остались на её лице с тоской.
А утром она рано вышла в поле
И колокольчиков букетик нарвала.
Старушка собирала на просторе,
А слёзы капали из глаз сполна!
Ведь ей сноха совсем не удружила
И для приличия не отдала.
Тяжёлый груз на плечи возложила.
Ведь для неё же сына сберегла!
В ручонках стареньких букетик держит.
Сын понял: виноват он перед ней:
– Мамаша, на, возьми скорее деньги…
От этого становится больней!
– Сыночек, милый, ничего не надо!
Отец твой колокольчики дарил.
Однако мудрость не была преградой.
Букет он первый матери вручил!
Наверно трудно старшим быть
Сыну Хаджи-Мурату посвящаю
Наверно трудно старшим быть,
Нести ответственность за младших
И постоянно теребить
Напоминания от старших.
Наверно сложно старшим быть
И выполнять роль папы рано.
Когда в тебе лишь только прыть,
В пятнадцать нет ещё изъяна!
Наверно грустно старшим быть,
Мечтаешь сам о старшем брате
И деньги надобно добыть,
И тяжела мысль об утрате!
Наверно страшно старшим быть,
Коли война вдруг на пороге.
В пятнадцать как войну забыть?
Четыре раза мы в дороге!
Да, быть за старшего, пойми,
Оно не всем даётся!
И лишь в общении с людьми,
Сильнее сердце бьётся!
Со временем зачтётся всё,
Поймёшь своё величие!
Пронёс честь рода на земле!
С искринкой взгляд, с отличием!
Для шестерых ты, как гранит,
Фундамент после мамы.
А для сестёр скорее щит!
И помнишь с детства гаммы!
Наверно просто старшим быть
Почётно и ответственно!
Наладив свой домашний быт,
Всё выглядит естественно!
Посвящение классику ингушской поэзии Джемалдину Яндиеву
Селение Балта – жемчужина района
В шестнадцатом году Джемалд родился тут.
Стихи писал поэт под сенью небосвода,
И твёрдо выбирая выбранный маршрут!
И окружала дикая природа,
Парили в небе горные орлы.
И, лёжа на траве, кричал: «Свобода!»
Высотных башен видел все углы.
Прекраснее не может быть восхода,
Всё примечал поэт: гул, игры детворы.
Работая до самого заката,
Мечтал взобраться на Скалистые хребты!
Столовая гора так привлекала,
И спящий великан покоя не давал.
И делать нет желанья в полнакала,
Селение Балта стихами воспевал!
Сполна он предавался этим чувствам,
Не требуя взамен себе похвал.
Вникал в поэзию своим искусством.
На пике славы на хребте стоял!
Джемалду в эти годы молодые
Врезалась в памяти война.
И вслед с сочувствием хребты седые:
«Мол, ты прости нас, старина!»
В сорок четвертом – путь в Киргизию,
С семьёй заброшен в поезд был этапом.
«Конец ли будет безобразию?» –
Тринадцать лет Джемалд твердил набатом!
Чрез годы вновь Балта дождалась сына,
Джемалда приняла родимая земля!
Тоска по Родине так объяснима:
Должно всё возвратиться на круги своя!
Язык твой – Лев, отныне царь!
Язык твой – Лев, отныне царь!
Удержишь ты – он защитит тебя!
Нет – растерзает, ведь главарь!
Сознание и мысли вновь дробя.
Бог даровал в награду всем язык!
Для радости, общения был дан.
Благоуханного цветка ярлык.
Живой воды и веры в океан!
Ножом он ковыряет ткань души,
И раскалённым бьёт железом.
Комочком грязи быть не поспеши,
Для нежной ткани душ порезом!
Слова мудры, бывают и добры,
Душевностью наполнены, загадкой.
А могут рассказать без суеты,
Как сердце плакало от них украдкой!
Дать радость, позабавить и дитя!
Хорошею манерой интересен!
В смятении, в тревоге вновь душа:
Словами приговор всем обеспечен!
Рассеять зло и сотворить добро.
В уныние и в слёзы повернуть!
Оно, как золото, как серебро,
Поняв значенье Слова, суть!
Такую силу здесь имеет Слово:
И полноценно, и всегда весомо!
Коли дано следить за языком,
Ты никогда не будешь за бортом!
Дети войны, не знавшие сказки
Дети войны, не знавшие сказки,
Дети войны, не знавшие ласки,
Дети войны под пулями пляски,
Дети, как выжить, не знали подсказки?!
Дети войны, сожженные заживо,
Дети войны, погребённые намертво,
Дети войны от дел отрешённые,
На одиночество вновь обреченные!
Дети оглохли от мощи обстрела,
Не заслужили другого надела?
Дети, уставшие от беспредела,
Спасала их только в Господа вера!
Дети войны под винтовкой с прицелом,
Неужто другого нет применения?!
Детям, что дорого и драгоценно,
Разве по возрасту те ощущения?
Дети, лишённые взрослыми детства,
Пусть прекратят изощрённые средства!
Дети, лишённые дома, наследства,
Дети, лишённые сил для протеста!
Мне нечем утешить и слов не найти,
Одно лишь прошу: «Господь наш, прости!»
Нам нужно покой на земле обрести,
Надежду и веру во имя любви!
Хотела закончить, но нет, не могу,
«Живы ли дети?» – услышать хочу!
Патриция, хоть без обеих рук
Посвящается Патриции Арчер
Патриция, хоть без обеих рук,
Никчемной же себя не признавала,
Пройдя чрез столько нестерпимых мук,
Ошибкою природы не считала.
У Бога попросила не со зла:
– Творец, дай что-нибудь сначала!
Для дочери, обиженной, как я,
Убогой, творчество – не жало!
В сознание Творец ей заложил
Художеством владенье мастерства,
Но голову ей этим не вскружил,
Та начинала тяжело едва!
Она могла подряд всё рисовать.
Особенно по нраву были птицы.
Ведь соловей ей песни распевал,
И журавли неслись вслед вереницей!
И снова, карандаш в зубах держа,
Картины рисовать хотелось.
Решительной, раскованной была,
И мудрость напрочь в ней уселась!
И трели соловьиные тех птиц,
Что будят по утрам, будили.
Нектар целебный с уст попили.
Нет счастью девушки границ!
На выставке Патриции картин
Все плакали от изумления.
От многочисленных её витрин
Художнице дарили восхищение!
И здесь они жалели не её,
Тут вот себя они жалели!
Что вроде были две у них руки,
Но рисовать так не умели!
Седьмое чудо света башня Вовнушки
Три башни в комплекс Вовнушки в любви
И яркостью своею ослепляют.
А на вопрос: «Давно их возвели?»
Тем самым память в старцах пробуждают!
Своею древностью, сюда всех так маня,
Своею экзотической природой,
И память верную, традициям храня,
Прозвали комплекс ингуши – Свободой!
И на вершине узенькой скалы
Две башни вместе плотно разместились.
Напротив к третьей пролегли следы.
Улыбкой меж собою так светились!
Как будто вместе водят хоровод.
На храброго взор устремляют.
Встречают вместе все втроём восход
С утра нас в путь-дорогу провожают.
Учёные, поэты к ней полны любви,
В трудах своих тот комплекс восхваляют.
А живописное ущелье Гулой-хи
На фоне скал Кавказа их ласкают!
Со стороны, как продолжение тех скал,
В четыре этажа видны строения.
Как отражение сферических зеркал,
Пирамидальные изобретения.
И каждая из башен ровно год
Строителями рода завершалась.
А комплекс был фантазии их плод.
И отпечатком башни тайны знала.
Легенды нынче ходят по горам,
Как в башнях женщина детей спасала.
И по канату, словно по стволам,
С подвесного моста к ним пробиралась.
Названье Вовнушки на первый слог.
Он местом башен боевых зовётся.
Ни разу не была я у его порог.
– Ну, как, родному, без меня живётся?
Об авторе:
Айшат Мальсагова, родилась 27 июля 1956 года в Кокчетавской области, г. Щучинске. 1962 год – семья вернулась на Кавказ, обосновалась в городе Грозном.
1963-1973 гг. – средняя школа № 50 города Грозного ЧИАССР.
1973-1975 гг. – училище № 6 на кондитера г. Грозный
1976-1982 гг. – Чечено-Ингушский госуниверситет им. Л.Н.Толстого.
1977 г. вышла замуж за Мальсагова Ахмета Орцхоевича.
1978-1996 гг. – работа в Грозненском педагогическом училище.
1993 год – умер муж, на руках остались 7 полусирот: 4 сына и 3 дочери.
1995 г. – работа в ЧГУ в отделе кадров, а затем на кафедре «Общее языкознание».
1996-1999 годы – аспирантура при ЧГУ.
1999 год – беженцы в РИ.
2000 год – первые жители города Магас.
1999-2004 годы – работа психологом в Гуманитарно-техническом колледже.
2005-2006 года – работа в филиале Ростовского Института народного хозяйства «РИНХ» зам. директора по воспитательной работе.
В 1982 году вышла статья «Восточная лексика в повести Льва Николаевича Толстого «Хаджи-Мурат» в книге «Лев Толстой и Чечено-Ингушетия».
Много статей по творчеству Орцхо Артагановича Мальсагова и Ахмета Орцхоевича Мальсагова. Печаталась в журналах и газетах: «Голос Назрани», «Ингушетия», «Сердало». Альманах «Утро гор».
Стихи пишу со школьной скамьи, но не публиковала. Написано много рассказов. Готовлю для издания две книги. Люблю и очень жалею нашу молодежь!
С 1996 года по сегодняшнее время преподаю в филиале Махачкалинского института в Гудермесе и в Грозном /директор – Шамурзаева Раиса/. Читаю дисциплины: «Русский язык и культура речи», «Культурология», «Этика и психология в профессиональной деятельности».
В 2014 году награждена Дипломом Номинант Национальной Литературной премии «Поэт года» 2013г.. В 52 Альманахе «Поэт года 2013г.» опубликовано 28 стихотворений.
В 2015 году награждена Дипломом Номинант Национальной Литературной премии «Поэт года 2014 г.». В 68 альманахе опубликовано 61 произведение.
21 марта 2015 года была приглашена в большой конференц-зал Правительства Москвы на торжественную церемонию вручения национальной литературной премии «Поэт года 2014г.».
Получила Диплом лауреата в номинации «Выбор издательства», статуэтку и Сертификат в размере 10 тыс.рублей.
27.09.2015 Г. в Москве в издательстве СТИХИ. ру вышли еще 3 книги:
- НАСЛЕДИЕ. Литературная премия 2015 года. Книга 12. — С.162- 211;
- НАСЛЕДИЕ. Литературная премия 2015 года. Книга 15.- С.270 -288;
- ГЕОРГИЕВСКАЯ ЛЕНТА. Книга 8. — С.212 — 256.
Прислали 2 ДИПЛОМА. Номинант Литературной премии «НАСЛЕДИЕ» 2015г..
Декабрь 2015 года – член Союза Писателей Республики Ингушетия.
К 121-летию Сергея Есенина вышел сборник «Русь моя 2016». Номинант Литературной премии имени Сергея Есенина. Москва, 2016. Книга 18.- С. 227 — 239. В этот сборник вошли 15 стихов.
