Способность любить
Способность любить
Я, с пуританским воспитанием,
Сторонилась с презреньем мужчин.
Их избегать с негодованием
Находила тысячу причин.
С ними говорить, казалось, стыдно,
Выучено было как урок:
Их вниманье к девушке обидно,
Так как ими движет лишь порок.
Но однажды, в середине лета,
Как-то томик Бунина открыв,
У окна читала до рассвета,
Обо всём на свете позабыв.
И тут увидела, какая,
От любви страдающая чувств,
Беззащитная душа мужская,
И мой мир без них уже был пуст.
Во мне открылось сострадание,
Не могла сплеча теперь рубить.
Так изменилось мироздание,
Что способность обрела любить.
С бунинским изяществом
Если б с бунинским изяществом
Мне намекнул, что хороша,
Тогда с Вашим бы Сиятельством,
В «Аллеи темные» б пошла.
Пусть всё случится как в «Мадриде»,
Мне нервы чтоб не щекотал!
Ведь мы в любви как на корриде,
Дал чувствам волю и пропал.
Тогда в падении признанье
Сердце влюбленное взорвёт,
И девы легкое дыханье
Внезапный выстрел оборвет.
В купе, как в «Солнечном ударе»,
Не сможет дама устоять,
Ночь проведя в шальном угаре,
Забыть всё будет умолять.
Когда кого-то страстно любим,
В узде нам чувств не удержать.
И мог об этом только Бунин
Со светлой чистотой писать.
На что любовь похожа
Я видела, на что любовь похожа.
На яркий свет, сияющий из глаз.
Что чувствуешь при этом, знаю тоже.
Как будто в воду входишь в первый раз.
Пьянящий страх от сил своих незнанья,
Волной накроет или поплывешь,
А также знаю, что в момент признанья
Вдруг кажется, что ты сейчас умрёшь.
И воскресаешь лишь от поцелуя,
В желанье страстном в небо воспарить
И всем богам запеть гимн «Аллилуйя»,
Сумевшим это чудо сотворить.
Я пойду Марией Магдалиной
Гордый профиль склонен к фортепьяно,
Звуки-волны несут в водопад,
Мне и томно, и страшно, и пьяно,
Но нельзя возвратиться назад.
Поднимаюсь на гребне эмоций
И парю в высоте неземной.
Там вдруг мальчик крылатый и босый
Попадает мне в сердце стрелой.
После Шуберта, Баха и Листа,
Опускаясь на землю с небес,
Утонула в глазах пианиста.
То ли бог для меня он, то ль бес?
Стою, замерев в умилении,
Не готова к общенью пока,
На него я смотрю в изумлении,
Так печаль его глаз велика!
Я пойду Марией Магдалиной
За тобой, любовь моя, мой бог!
Станет жизнь легендой и былиной,
А когда устанешь от дорог,
Омою ноги, как в Писании,
Мне простишь невольные грехи,
И на одном прочту дыхании
Посвященные тебе стихи.
Интриги
Обожание то или мания,
Так безрассудно её он любил,
Что, к себе привлекая внимание,
Ежеминутно о ней говорил.
Он словно стал обладателем клада,
Только об этом и мог говорить.
Радость делить с ней одной было надо,
Счастье сумел бы тогда сохранить.
Достойней другие себя считали,
Чтобы иметь вдохновляющий клад.
Клубы интриг вокруг них завитали,
И ни себе, и ни ей стал не рад
От подозрений страдая, от муки,
Сам уж не знает, боится чего –
Женщины той или с нею разлуки.
Счастье, удача ушли от него.
Ни семьи, ни работы, ни дома.
Где-то сделан неверный был шаг.
От беды, как от снежного кома,
Убегаю я, чувствуя страх.
Больше так продолжаться не может,
Я уже у последней черты,
И мне чудо теперь лишь поможет,
Это чудо, конечно, не ты.
Если я тебя где-нибудь встречу,
Отведу незаметно свой взгляд,
Твой участливый я не замечу,
Где любовь и надежда горят.
Ни просить, ни молить я не буду,
И пусть рушится всё у меня,
Сквозь страдания счастье добуду,
Вспомнив в радости лишь про тебя.
И на пике вершины удачи
Мы столкнёмся в дверях невзначай.
Но монетой не дай моей сдачи,
На влюбленный мой взгляд отвечай!
Встреча на концерте
Пора знать мне себе уже цену,
Не глядеть, ожидая, на дверь.
Обращаю вниманье на сцену.
Оживленье у входа теперь.
Вроде ты… или мне показалось?
Я смотрю на певицы наряд.
В дверях девушка вдруг рассмеялась,
И другие с тобой говорят.
О любви поет нежно певица.
Взгляд шальной… ты со сцены куда?!
А у входа веселые лица.
Нет, не надо смотреть мне туда!
Твёрдый дух наконец-то вернулся
И готова я слушать сонет,
Но ты вдруг в этот миг обернулся,
Ничего, кроме глаз твоих, нет!
И из всех ты меня выделяешь,
Может в сказке такое лишь быть!
Безрассудство в глазах разделяешь,
Ради этого стоило жить!
Ленаик
В деревню французскую
Директор фойе Галл
Взял девушку русскую
И её опекал.
Взгляд доверчиво-детский
Умиленье внушал,
Только юноша дерзкий
На пути его встал.
Её голос чудесный
Среди ночи поднял,
Словно в выси небесной
Он так дивно звучал.
Очень грустная песня,
Холодящая кровь,
И сошла с поднебесья,
Всё встревожив, любовь.
Веселы и игривы,
Рай земной обретя,
Глаз не видят ревнивых,
Прямо в пропасть летя.
И задули вдруг свечи
Зависть, скука и злость,
И рука чья-то мечет
Уж каменьев в них горсть.
И назвали паденьем
Эту дивную страсть,
И подвергли гоненьям,
Применив ложь и власть.
Увезли иностранку
В лес густой, в монастырь.
А французу-подранку
Лишь сказали: «Остынь!
Ведь она уж в России,
Не вернётся назад».
Словно свет погасили,
Сердце бьет, как в набат!
А она убежала
И вернулась в фойе.
Лишь на день опоздала,
Его нет уж нигде…
Что случилось?
Исполняя заветный обет,
Припадаю к кресту на могиле:
– Что случилось? – прошу дать ответ,
Обращаясь к небесной я силе.
Гробовое молчанье храня,
Освещаясь вспышками молнии,
Плачет крест твой слезами дождя,
Он лишь здесь для того, чтоб помнили.
В грязь и лужи устав наступать,
Возвращаюсь домой я без силы,
И хотелось мне только лишь спать,
Чтоб забыть этот холод могилы.
Женщина села на табурет
В тёмном проёме прихожей нашей,
Вдруг входишь ты, неся с собой свет,
Называешь сестрой её старшей.
Я бросаюсь к тебе, чтоб обнять,
Но колюча щека, как терновник:
– Что случилось, хотела понять? –
Указал на неё: «Вот виновник!»
Я проснулась от крика в ночи,
Сестра и такое чудовище!
Что уж теперь, кричи, не кричи,
Не смогла уберечь я сокровище.
Свет звезды
Я любить разучилась по-русски,
Всё мне слышится нежно: «Je t’aime»,
Но падучей звезды всполох узкий
Зачеркнул наш с тобою Эдем.
Ты – моя не взлетевшая птица,
Всё в России хотел побывать.
Это ж надо французом родиться,
Чтобы так о Руси тосковать.
Теперь видишь из выси небесной,
Как по Москве иду я, скорбя,
Средь веселья кажусь неуместной
И живу, никого не любя.
Ночью к звезде я твоей обращаюсь,
Светит, сияет ласковый свет,
Словно с душой твоей я общаюсь,
Шлешь из дальних галактик привет.
Вносишь покой в мою ты обитель,
Пред грядущим не страшно ничуть,
Если звездным лучом небожитель
На Земле освещает мне путь.
Об авторе:
Людмила Руйе, происхожу из рода Михаила Кошкина, конструктора танка Т-34, из Ярославской области, Переславского района. Ранее проживала в Мытищах, в Каширском районе и в Москве. Сейчас живу во Франции, в Париже. Двойное мировоззрение позволяет объективнее видеть события. Публиковалась в альманахах «Родники», «Юность», «Очарованный странник», в сборниках им. Бунина и Блока. В 1996 году вышел роман «Все не так», в 2015 г. – сборник стихов «Луч звезды».
Произведения Бунина пробудили во мне способность сочувствовать и сопереживать мужчине, а затем и полюбить его.
