Ангелы
Саласпилс концлагерь «Куртенгоф»
Посвящается детям, насильно разлученным с родителями, угнанным далеко от родных мест, упрятанным за колючую проволоку. Они тысячами гибли от голода и болезней, от нечеловеческих медицинских экспериментов и принудительного донорства.
Только в Саласпилсе у детей выкачано 3500 литров крови. За каждой каплей крови – детская трагедия, только одному из десяти детей удалось выжить в этом аду.
Уважаемые читатели! Я написал этот рассказ под впечатлением прочитанного в Википедии к 11 апреля, Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей. Когда я читал про этот детский лагерь смерти, у меня от ужаса шевелились волосы.
Прожив почти пятьдесят лет, я не знал, что фашисты дошли во Вторую мировую войну до такого скотства.
И как после всего этого в Риге могут проходить парады пособников, так называемых освободителей Латвии, добровольно проходившие службу Латышском легионе Waffen-SS, часть из которых стала лагерными охранниками. Эти старики, марширующие по узким улицам Риги, вскидывая руку в фашистском приветствии, на груди у которых поблёскивают кресты, часть из которых дана за убийство невинных детей, стариков и женщин.
Было промозглое осеннее холодное утро, когда в бараке скрипнула дверь и на пороге возник здоровый бугай-эсэсовец. В руках у него был небольшой комок тряпок, в котором находилась маленькая, на вид не больше трех лет девочка.
«Вот живучая тварь, – сказал он по-немецки, – все после первой сдачи крови окочуриваются, а эта еще в барак обратно у доктора Майзнера попросилась».
И он с брезгливостью бросил ребенка прямо на земляной пол.
У малышки не было сил не только плакать, но даже пошевелиться.
Прошло немного времени, и ребенок начал приходить в себя. Рядом с ним лежали совершенно обессиленные дети постарше, которым было по семь и больше лет.
У них уже по нескольку раз брали кровь с небольшими перерывами, многие после этого уже не возвращались в барак смерти. Их тельца, иногда ещё живыми, выбрасывали в яму, мимо которой недавно её пронес эсэсовец и в которую девочка должна была попасть. И только живучий организм ребёнка, понравившийся доктору Майзнеру, спас ее от неминуемой гибели. В этом бараке смерти среди изможденных детей был и её старший восьмилетний брат, у которого уже трижды брали кровь, и от этого мальчик, уже не мог ходить.
– Брат, братик, – позвала его девочка почти неслышно, еле шевеля запекшими от жажды губами.
– Я не умерла, слышишь, братик, – опять позвала она его.
– Да, сестренка, слышу, – мальчик, потихоньку собравшись с последними силами, подполз к ней и попытался передвинуть ближе к нарам сестру, которая уже тоже немного оправилась и стала ему помогать.
Так совместными усилиями они оказались рядом, на деревянных сколоченных из досок нарах, что было намного лучше, чем лежать на сырой земле.
– Что, моя маленькая, больно было, когда у тебя брали кровь? – спросил брат у сестренки?
– Совсем не больно, – ответила малышка, – только я чуть не уснула, и в голове у меня стало темно, а потом я вспомнила нашу маму и проснулась!
Они ещё некоторое время лежали, обнявшись, вместе, согревая друг друга своими обескровленными телами. А над ними летала невидимая душа их матери, которой уже не было на этом свете. Но она пыталась, как могла, защитить своих кровиночек. Но что могла сделать безмолвная душа матери? Только отчаянно биться в беззвучном крике над ещё живыми телами своих детей.
Дядя Путин, найди мою маму!
Малышка лежала на спине, смотря вверх широко раскрытыми глазами, и улыбалась. Уже у такой маленькой была видна их красивая голубизна. Такой редкий цвет глаз достался ей от матери. Эта женщина, несколько часов назад подписав отказ от своей дочери втайне от всех своих знакомых рожениц, которые лежали вместе с ней в палате, крадучись, через черный ход, провожаемая санитаркой и боясь с кем-нибудь из них встретиться, спешно покинула родильный дом.
Её девочка, которую она назвала Ассоль, видимо под впечатлением прочитанного ею в молодости романа, ещё не знала о предательстве матери, которой оказалась совсем не нужна. Мать Ассоль, которую звали Нина, мечтала только об одном: дозе героина или любой другой дури, которую можно было наконец после трёх месяцев, проведенных в больнице без наркотиков, загнать в вены. Желание наркоманки со стажем было настолько сильным, что пересиливало в десятки раз материнский инстинкт. Да и о каком материнском инстинкте можно было говорить, когда она просто ненавидела своего ребенка с самого зачатия. Он мешал ей зарабатывать деньги так, как она привыкла, продавая своё тело за дозу или деньги всем без разбора, в притонах.
Ассоль не могла помнить, как мать, нисколько не заботясь о своей беременности, кололась всякой дрянью, начав убивать свою девочку ещё в утробе. На четвертом месяце беременности маму Ассоль госпитализировали с передозом в больницу, в результате чего у ещё не родившегося ребёнка появился тяжелый порок сердца. Здесь же после сдачи крови у Нины обнаружили гепатит С и её беременность. Ни о каком искусственном прерывании, как просила врачей Нина, речи уже быть не могло из-за позднего срока. И тогда Нина в сердцах сказала: «Все равно я от тебя избавлюсь, сдохнешь во мне, тварь».
Оставшиеся пять месяцев превратились в настоящее убийство ещё не рожденного ребенка. Нина пустилась во все тяжкие, чередуя огромные дозы алкоголя с наркотиками, надеясь, что ребенок появится на свет мёртвым и ей не придется с ним возиться. Но природа-мать распорядилась по-своему, ребенок вопреки всему выжил, правда родился уже глубоко больным. Так, борясь со своими болезнями, за своё право жить на этом свете, Ассоль прожила в доме-интернате для детей-инвалидов семь лет.
Научившись писать первые буквы, она написала: «Мама, я тебя люблю! Ты где потерялась?» Так ей объяснила на вопрос ребенка «Где моя мама?» нянечка в детском доме. «Она потерялась, детка! Но когда ты вырастешь, то обязательно её найдешь». Когда на занятиях детям стали объяснять, как устроено наше государство и что у нас главный – президент Путин В. В., премьер – Медведев Д. В., маленькая Ассоль спросила у учителя:
– А Путин всё может? И любого человека найти?
– Да, конечно, Ассоль, – ответил учитель. – Но только к нему очень трудно попасть на прием. Даже взрослым!
Прошло ещё два года. Проучившись в четвертом классе три месяца, Ассоль серьезно заболела, она лежала в кроватке и наблюдала, как другие дети каждый день ходят в школу. И думала, почему судьба так несправедлива к ней, ведь ей тоже так хочется в школу и играть вместе с другими детьми.
Однажды, смотря на её страдания, нянечка, которая мыла полы, рассказала про её имя Ассоль.
– Есть такая, почти сказка, «Алые паруса», – сказала она, – про девушку, которая мечтала и верила, и её мечты сбылись!
На следующий день она принесла эту книгу девочке. Роман «Алые паруса» настолько потряс чистую ангельскую душу страдающего ребенка, что стал любимым произведением, которое Ассоль перечитывала почти каждый день.
«Вот почему моя любимая мамочка так меня назвала, ей тоже понравился этот рассказ», – думала она про себя.
Оставалось всего несколько дней до Нового года, и все дети очень ждали этого праздника! С нетерпением его ждала и Ассоль, ей пообещали, что Дед Мороз придет к ней прямо сюда подарить ей подарок. И ему можно загадать желание в конверте.
Наконец наступил долгожданный день, Ассоль лежала на своей кроватке в новом платье, которое ей подарили спонсоры на Новый год. С нижнего этажа до неё доносились детский смех и музыка. И ей так хотелось туда, что казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди и убежит само на праздник. Девочка знала, у неё больное сердце и ей нельзя волноваться, и, чтобы успокоиться, взяла в руки свою любимую книгу.
Когда её подружки вместе с Дедом Морозом со счастливыми от праздника лицами, подбежали к кровати Ассоль, чтобы её поздравить, Ассоль уже не была с ними, и только широко открытые глаза смотрели с её лица живыми голубыми озерами, прощаясь со всеми в последний раз. На груди девочки лежала дочитанная до последней страницы книга. В другой руке Ассоль сжимала письмо, на котором было написано: «Деду Морозу!» Когда из мертвой руки девочки взяли письмо и начали читать, в нём было написано: «Дядя Путин, ты самый главный! Пожалуйста, найди мою Маму! Она потерялась. Её дочка Ассоль!»
Ангелы
В одном сиротском приюте жила маленькая девочка, которую звали Оля, ей было всего пять лет. Она очень плохо помнила свою маму, которая исчезла из её жизни два года назад.
Единственно, что хорошо она помнила, это страшную боль, когда пьяная мать, качаясь, вылила на её детское личико кружку кипятка, перепутав его с теплой водой.
После этого она около года вообще никого не видела, пролежав с забинтованным лицом, брошенная пьяницей матерью, в детской больнице.
Только добрые тёти, которые приходили к своим детям, зная о её ужасной истории, подкармливали сиротку иногда принесёнными сладостями.
Но вот прошёл год, и Олю выписали, поместив в приют, лицо её было ужасно: один глаз вообще не видел, всё лицо было в сплошных красных рубцах.
Из детей с ней никто не хотел играть и общаться, а только обзывали и обижали, причиняя девочке и без того невыносимые страдания.
Сиротка часто плакала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал, и мечтала, что когда-нибудь придет мама и заберет её от сюда.
И представляла, как она гладит её по головке и поет колыбельную песенку, как та тетя из рекламы в телевизоре, которая с такой нежностью и любовью гладила по головке свою дочку и пела.
И вот однажды Оля сидела, забившись в самый дальний угол приютского двора, спрятавшись от всех своих обидчиков.
И тут к ней, прихрамывая, мяукая, подбежал маленький котенок, который был, как и сама девочка, с одним глазом и почти без шкуры на голове.
Его, так же как и малышку, кто-то обварил кипятком, и он был такой маленький и несчастный, что Оля приняла его в свое маленькое детское сердечко, как родное существо.
Она прижала его к своей груди, и он успокоился, потом девочка, оглядевшись, нашла рядом коробку и сделала из неё домик для котенка.
Весь остаток осени Оля приходила к своему другу, которого назвала Ангелом, принося ему недоеденную котлетку или немного молока.
Котенок окреп, но выходить из своего укрытия боялся и, только когда девочка приходила, он радовался, прыгая ей на руки.
И было так трогательно смотреть на это счастье двух калек, но счастье, как мы знаем, долгим не бывает.
Мальчишки выследили, куда ходит девочка, и, найдя её котенка, увидев, какой он уродливый, стали закидывать его камнями, крича про него всякие гадости.
Оля как будто почувствовала, что с её другом случилась беда, и прибежала, даже не одевшись, кинулась к котенку, который под градом камней превратился уже в кровавый, свернувшийся в клубочек комок.
И несмотря на то что ей тоже досталось несколько камней, подхватила его на руки и побежала куда глаза глядят.
Она не помнила, сколько времени и куда бежала, но когда Оля остановилась и огляделась по сторонам, поняла, что заблудилась, вокруг был незнакомый лес.
Тут девочка вспомнила про котенка, которого прижимала к груди, и стала его осматривать.
Встать на ноги он уже не мог: мальчишки перебили ему камнями позвоночник.
И сам котенок, чувствуя, что умирает, стал лизать малышке руки, как бы прощаясь с ней и благодаря её за ту любовь в его короткой жизни на этой земле, которую Оля ему подарила.
Для него она была не страшной девочкой-калекой, а самой доброй и красивой принцессой, которая по-настоящему его любила.
Оля с нежностью прижала котенка к себе и запела ему колыбельную песенку, как та мама из телевизора, не заметив, как сама заснула то ли от звука своей колыбельной, то ли от вечернего осеннего холода.
На следующий день, когда их нашли, все женщины приюта плакали навзрыд, увидев Олю.
Говорят, у смерти страшное лицо, но тут случилось все наоборот, от холода мертвое лицо девочки превратилось в ангельское, на котором застыли несколько слезинок.
Так вместе их и похоронили, двух ангелочков-мучеников, которые не нужны были никому здесь, на земле, но обрели друг друга на том свете.
О Байкале
Священность озера Байкал
В его чистейших водах.
Планеты слезами он стал,
Воспетый в многих одах.
На берегах его ресниц
Летают стаи дивных птиц.
А в глубинах его слезы
Не видно даже края тьмы.
Об авторе:
Иван Рассказов родился в полной семье, где было трое детей. Мать – учитель русского языка в школе, отец – политический деятель. Окончив в 1986 г. техникум, пошёл служить в армию. В этот период начал понемногу писать в газету стихи и очерки о службе. Демобилизовавшись после срочной службы, устроился на работу, женился. Окончил Московскую академию. Воспитывает пятерых детей.
После выхода на пенсию вернулся к давно забытому, но очень любимому занятию – написанию прозы и стихов. Параллельно занимается политикой, благотворительностью и волонтерством, переписывается с огромным количеством общественных деятелей в сфере защиты прав слабозащищённых категорий граждан. Особенное внимание в своём творчестве уделяет судьбам детей, сирот-инвалидов, пытаясь своими рассказами привлечь как можно больше внимания к их очень тяжёлым жизненным проблемам, разбудить в сознании людей такое сейчас модное слово толерантность по отношению к тем, кто нуждается в нашей заботе и защите.
