Баллада о фотографии
Баллада о фотографии
(рассказ)
Я влюбился в ту девушку, когда чайки начали вить гнёзда. Отчего-то я отождествлял её со своей мамой — она была хрупкой, и её нежные, тонкие пальцы напоминали мне мамины.
Говорят, что моя мама скончалась в ранней молодости от воспаления. Тогда мне был всего годик… Если бы спустя много лет отец не показал её фотографии, то я бы не смог запомнить её, и на моей памяти не запечатлелись бы картинки её молодости, полные любви к жизни.
Но после того, как отец женился во второй раз, фотокарточки мамы навсегда исчезли из нашего дома, и я больше не смог их увидеть. Это меня сильно огорчало.
Однажды мачеха иронично сказала мне:
— Прям как девчонка… Не к лицу мужчине столько скорбеть! Она же не успела даже вырастить тебя!
— Не трогай ребёнка! — упрекнул её отец. — Он — верный сын, поэтому и скорбит… Вот влюбится в кого-нибудь, сразу обо всём забудет…
Тоска по матери словно родилась вместе со мной: она неотступно была рядом везде, не оставляла меня в покое ни дома, ни в университете. Позавчера я нашёл внутри школьного дневника фотографию и неимоверно обрадовался. Мне казалось, что отыскал самое ценное на свете фото, и решил непременно показать его любимой девушке.
Я встречался с ней уже несколько дней. Честно говоря, до сих пор мы даже руками не прикасались друг к другу. При встрече просто общались — порой как родные, а порой как совершенно чужие люди. Я чувствовал, что при виде её скорбь, застывшая и обледенелая в моей душе, постепенно тает и медленно исчезает.
В тот вечер я вновь встретился на бульваре с девушкой, похожей на мою маму, и показал ей найденную фотографию. Она долго рассматривала изображение, потом вдруг уставилась на меня вопросительно.
Накатило ощущение, что её взгляд укутал меня всего. В её глазах я не увидел ни ласки, ни любви, ни внимания, которых я так ждал.
Мне стало не по себе. Я даже немного пожалел о том, что показал ей эту фотографию.
Кажется, девушка была в смятении. Она перевела взор на чаек, беспечно порхающих над морем. В тот момент она и сама была похожа на этих белоснежных кудрявых птиц, внимательно следящих за малейшими движениями на поверхности воды и готовых в любой момент наброситься на свою жертву с выдвинутым вперёд клювом, когда от романтичного образа чаек не остаётся и следа. От тягостных мыслей меня отвлёк ожидаемый вопрос девушки:
— Кто это?
— Это я…
— Ты? — переспросила она и начала разглядывать фотографию ещё более внимательно, затем добавила с заметным безразличием: — Даже не похож… А сколько тебе лет?
— Восемнадцать…
— Нет, я имею в виду на фотографии…
— А, там… Там мне годик… Сижу в кресле… А рука, придерживающая меня, — рука моей матери…
— Ах, вот оно что…
Мы оба помолчали. Девушка всё ещё продолжала смотреть на фото. Порой она переводила свои странные взгляды на меня, и я не понимал, что она хочет этим сказать. К счастью, разговор продолжила она сама:
— Я вот пытаюсь найти в тебе хоть одну из черт на этой фотографии… но не могу. Неужели человек может так сильно измениться? Между фотографией этого малыша и восемнадцатилетним парнем разница в целых семнадцать лет… Семнадцать лет!
— Да… — подтвердил я с сожалением. — Но такое ощущение, что прошло всего семнадцать часов…
— Я тоже об этом думаю. Всего ничего — семнадцать часов. Но у вас ни толики схожести… Может…
— Что значит «может»? Это моя фотография — могу поклясться чем угодно!
— Ну совсем не похож! Разве можно так сильно измениться? — девушка всё ещё томилась в сомнениях.
— Но ведь мы же не меняемся на фотографиях. Они застывшие… Человек меняется, так как он двигается, растёт…
Девушка кивнула в знак согласия, но никак не угомонялась:
— На самом деле человек тоже никогда не меняется — как и фотографии…
Мы оба направились к железным перилам, установленным на берегу. Она держала в руке карточку, переворачивала её и время от времени глядела на порхающих над морем чаек.
Издавая странные звуки, белоснежные птицы ударялись о воду и хватали клювом мелких рыб или куски хлеба, подбрасываемые прохожими, и, взмывая ввысь, порхали, толкались в воздухе, пели песни на своём птичьем языке и наслаждались птичьей жизнью. Девушка прислонилась к перилам, а я, стоя чуть поодаль, глядел то на неё волосы, развевающиеся под дуновением ветерка, то на упорядоченные волны, раскачивающиеся подобно колыбели, и строил для себя сладкие мечты.
Внезапно девушка уронила фотографию в воду. Растерявшись, я крикнул:
— Что ты наделала? Она же в одном экземпляре!..
— Эта фотография нам больше не нужна, — тихо промолвила она, спокойно беря меня за руку. Я впервые ощутил её руку на своей — её ледяные пальцы дрожали. Я чувствовал, что она тоже волнуется, но старается не подать виду. — Человек может быть похожим на фотографию, —промолвила она мягким голосом и после определённой паузы добавила: — Но фотографии не похожи на людей… Мы слишком молоды для того, чтобы жить фотографиями!
— Ох-х-х!.. — волей-неволей вздохнул я. — Ведь там была запечатлена… рука моей мамы! Единственная память о моей матери! У меня же больше нет ничего, что напоминало бы о ней… Рука матери…
— Прости…
Девушка медленно ласкала мои дрожащие руки, зацепившиеся за перила.
Грабители тьмы
(рассказ)
Грабители проникли в тёмную квартиру. Их было двое — один постарше, бородатый, а другой — помоложе, без бороды. Оба были в шапках. Молодой держал в руке ланцет, которым и открыл входную дверь.
Они следили за хозяйкой квартиры вот уже несколько дней и тщательно изучили её распорядок. Оказалось, что хозяйка, женщина около пятидесяти лет, живёт одна и работает в ночную смену в метро.
За несколько дней до начала весеннего праздника в полдевятого вечера хозяйка квартиры заперла дверь на ключ и отправилась на службу. До того, как грабители ворвались внутрь, поднялся северный ветер, внезапно начался дождь, и в здании выключился свет. Пользуясь удобным случаем, злоумышленники тут же приступили к «операции». Они неспешно, бесшумно отворили дверь девятнадцатой квартиры, расположенной на пятом этаже. Оба были уверены, что дома никого нет, так как в квартире стояла кромешная тьма.
— Ты взял ручной фонарь? — спросил бородатый грабитель, войдя в прихожую.
— Нет, — ответил его молодой напарник, — я забыл…
— Эх, ты! Надейся после этого на тебя! — рассердился бородач. — А как же будем искать теперь, умник? Свет-то не горит…
Молодой грабитель молчал, осознавая свою ошибку. Возможно, это было его первым «делом». Интересно, как же он сдаст «экзамен»? Новичок отправился на кухню за спичками, чтобы можно было хотя бы приблизительно определить местонахождение ценных вещей.
— Нашёл! — внезапно воскликнул он с радостью.
Бородач тут же ринулся к нему:
— Не ори! Потише не можешь? Чего ты нашёл?
— Спички!
— Спички? — на этот раз бородач сам воскликнул от изумления. — Вот идиот! Я-то думаю, он драгоценности нашёл! Как мне жаль мою сестру — за то, что у неё такой бездарный сын! С меня три шкуры сойдёт, пока из тебя человека сделаю! Даже на ограбление с тобой не пойдёшь!
— Ну что поделаешь, дядя, если моё первое дело началось при свете зажжённой спички… Хочешь, пойду за фонарём?
— Нет! — вновь скрипнул тот… — Молчи… А-а-а-а! Ты слышал?..
— Чего?
— Тихо! Дома кто-то есть, — прошептал бородач, указывая на угловую комнату. — Дай сюда нож! — приказал он с шёпотом.
Племянник протянул ему ланцет. Глаза у бородатого округлились, губы взмылились.
— Не это! Мой нож! — буркнул он.
— Я не взял… — робко ответил молодой грабитель.
Бородача словно током ударило:
— Эх-х-х! — разъяренно воскликнул он. — Тьфу на тебя, сукин сын!
— Не ругайся, дядя!
— Заткнись! — старший прихватил один из кухонных ножей и медленно направился к двери угловой комнаты.
Оттуда послышался девичий голос:
— Кто там? Мама, это ты?..
В ответ не донеслось ни звука.
— Мама! Как ты рано вернулась!
Девушка, встав с кровати, вынула из ушей наушники, в которых она слушала музыку, и нащупала дверь. Схватившись за ручку, легонько потянула к себе.
— Мама, ты где? — окликнула она в темноте.
Ответа не последовало. Воры спрятались за дверь, ожидая, когда девушка приблизится к ним. Но они пока не решили, что делать с девушкой — связать её и зарезать ножом или задушить платком? Размахивая руками, девушка сделала ещё пару шагов вперёд и, словно что-то почувствовав, остановилась.
— Мама, ты где? — промолвила она дрожащим голосом. — Ответь! Я слышу шум дождя… Опять дождь идёт, да? Ты не намокла?
Не услышав ответа, девушка подумала, что ей показалось. Как ни в чём не бывало, продолжая размахивать руками и придерживаясь за правую стену, она вернулась к двери комнаты. У себя, взяв с кровати наушники, надела их и собралась слушать музыку, но в это время из кухни донёсся звон. Это молодой грабитель уронил ланцет. Девушка вздрогнула. Испуганно встав с кровати, она обернулась и тихо, мягким голосом промолвила:
— Кто там?
Бородатый грабитель в мгновенье ока встал у неё над изголовьем. Опешив, девушка прижалась к кровати и спросила вновь:
— Ты кто? Зачем ты ворвался в нашу квартиру?
— А для чего врываются в квартиру в такое время? — грубо ответил бородач.
То ли из-за странного поведения девушки, то ли из-за её мягкого голоса грабители растерялись. Молодой стоял как истукан, не понимая, почему владелица этого нежного голоса не кричит, а тихо, без страха, задаёт вопросы.
— А что вам нужно? — спросила девушка.
— Покажи нам, где ваши деньги, золото! — приказал бородач. — Иначе…
— Как же я могу вам показать? Я же сама не вижу…
— Не видишь? — удивился бородач. — Ты что, слепая?
— Да… До десяти лет я худо-бедно видела… Мама говорит, что меня травмировали при родах… Отец умер восемь лет назад, и с тех пор я вижу только тьму…
Бородач обратился к племяннику:
— Зажги спичку, быстро!
При свете огонька они взглянули на девушку. Белокурая длинноволосая девушка была в фиолетовой ночной рубашке. Сидя на кровати и обхватив колени, она глядела куда-то вдаль. Племянник ахнул — пламя спички обожгло ему пальцы. Потушив спичку, он бросил её на пол.
— Зажигай! — вновь приказал бородач.
— Возьмите что хотите, только не поджигайте наш дом! — шёпотом попросила девушка, повернув голову в сторону голосов. Грабители приблизили горящую спичку к девушке — её большие, грустные глаза прослезились. Это были обычные человеческие глаза — глубокие, миндалевидные… В них не было света, но они были полны обворожительного блеска. От испуга девушка начала икать.
У молодого грабителя затряслась рука.
— Дядя, — промолвил он дрожащим голосом, — пойдём отсюда! Не пугай девушку!
Слепая прижалась к стене и внезапно сказала едва слышно:
— Включите свет, посмотрите в бельевом шкафу в соседней комнате. Там мама прячет шкатулку. В ней все драгоценности, забирайте… Только меня не трогайте!
— Свет включить? — удивился бородатый грабитель. — Свет же пропал… Ты будто не знаешь?
— Нет, не знаю… Для меня всегда темно… Я ничего не вижу… Ничего, кроме тьмы… Почему вы мне не верите?
Бородач, видимо, был опытным грабителем — покачав головой, он ринулся в соседнюю комнату. А неопытный молодой помощник вновь обжёг пальцы. Кажется, он совсем забыл про ограбление — по одной зажигая спички, он глядел на очаровательную девушку. Из соседней комнаты доносился шорох — видимо, дядя шарил по шкафам в поисках шкатулки, время от времени произнося брань в адрес племянника.
А незадачливый вор сидел на табуретке и, словно околдованный, глядел на девушку, от всей души желая, чтобы включился свет…
Внезапно дядя появился у дверей и протянул ему маленькую деревянную шкатулку:
— Держи это, я и сервант осмотрю! Кажется, в квартире хоть шаром покати…
Не проронив ни слова, юноша забрал шкатулку — в ней было несколько украшений и денежных купюр. Недолго думая, он закрыл крышку шкатулки и вновь принялся глядеть на девушку. Видимо, эта слепая красавица вконец одурманила его…
У парня отнялась речь, он не мог сказать ни слова и даже позабыл, для чего вообще оказался в этой квартире. Девушка чувствовала, что человек, находящийся рядом, смотрит на неё: парень зажигал спички и при её свете глядел на девушку, затем тушил её и бросал на пол. Он был обескуражен.
— Ты тоже грабитель? — наконец спросила девушка.
Парень смутился; не нашёлся, что и ответить — до сих пор никто не задавал ему такого вопроса. Он был полностью уверен, что владелица этого нежного, очаровательного голоса слепа, но при свете зажжённых спичек он был готов упасть на колени перед этим олицетворением неописуемой красоты.
— Да нет! — наконец ответил он, кое-как взяв себя руки. — Почему сразу грабитель?!
— А зачем ворвался в нашу квартиру?
Не найдя ответа, парень промолчал — и вновь почувствовал, как горящая спичка обожгла ему пальцы, но на этот раз ему было стыдно охать. Волей-неволей он зажёг ещё одну спичку и промолвил:
— Я пришёл зажечь… нет… пришел… зажечь… — он замялся.
На самом деле, ему было нечего ответить. Горевшая спичка потухла, который раз обжигая ему пальцы. Он зажёг ещё одну и уставился на обворожительный бюст девушки.
— Пришёл зажигать спички? — спросила девушка.
— Да… — обрадовался парень; вопрос оказался ему по душе.
— Может, будет лучше, если вы унесёте темноту? — она повернула невидящие глаза куда-то вдаль и прошептала совсем странную вещь: — Украдите у меня тьму!
— Тьму? — удивлённо переспросил парень, чувствуя, как сильно бьётся сердце в груди. — Как тебя зовут? — спросил он дрожащим голосом.
— Зулейха…
— А меня зовут Гасанага…
— Гасанага, может, ты — монтёр, не так ли? А почему у нас выключили электричество? Кажется, ветер дует, да? А это что за шорох? Дождь, что ли?
— Нет… Я зажигаю спички, это шорох спичек…
Девушка чувствовала, что парень, беседующий с ней, очень взволнован — он не был похож на грабителей.
Когда молодой зажёг последнюю спичку, у него над головой появился бородатый грабитель, и, схватив племянника за руку, потянул его к дверям:
— Ты сюда работать пришёл или серенады петь? Кажись, неплохо устроился… Ещё немного, и назовёшь всех своих родичей… Давай, пошли отсюда, бездарность ты этакая! Будь я проклят, если ещё раз возьму тебя с собой!
Парень расстроился, но ему пришлось подчиниться дяде. Дверь открылась и закрылась, мужчины исчезли в кромешной тьме. Девушка некоторое время стояла в изумлении — что это такое, господи? Неужели грабители бывают именно такими? Или это всего лишь кошмарный сон? Её тело охватила дрожь — и только сейчас она ощутила возрастающий испуг. Кое-как, держась о стену, она вышла в коридор и заперла входную дверь изнутри. Немного успокоившись, вошла в комнату матери и споткнулась о разброшенное по всей комнате бельё. Нагнулась, подобрала бельё и, аккуратно сложив, положила в шкаф. На ощупь проверила ящик, где лежала шкатулка, — шкатулки на месте не было. Она прослезилась и чуть не разрыдалась, но, взяв себя в руки, расстроенно вернулась в свою комнату; пытаясь лечь в кровать, она споткнулась о табуретку, и что-то со стуком упало на пол. Нагнувшись, девушка провела руками вокруг табуретки и нащупала шкатулку. Её душу охватило непонятное чувство. Всё содержимое шкатулки было на месте. Не сдерживая слёз, она села на корточки и принялась живо подбирать с пола обгоревшие спички.
Когда опадают листья…
(рассказ)
Потолок протекал. Капли воды падали в ведро, стоящее посреди комнаты, а снаружи в окно стучался дождь. Неожиданно отключилось электричество; тишину в тёмной комнате нарушали не только монотонный стук капель и шорох дождя, но и сказка, которую с интересом слушал внук, прижавшись к деду.
Едва начался дождь, как потолок протёк. Расстроенная хозяйка, бурча под нос, принесла ведро и поставила посреди комнаты, а затем, надев зелёное платье, взяла чёрный зонт и обратилась к мужу:
— Уложи ребёнка, — указала она на полусонного внука и, уставившись усталыми глазами на дверь, добавила: — Пойду спрошу, дома ли сын Анаханум. Пусть забирается на крышу, посмотрит, где опять просело…
Дед неохотно лёг в постель. Когда вернулась жена несолоно хлебавши, он уже лежал под одеялом вместе с внуком. Из кухни доносился голос жены — она сердито общалась с сыном по телефону.
— Опять оставили ребёнка и ушли! Нашли время по свадьбам гулять! Света нет, потолок протекает… Быстро возвращайтесь… — жаловалась она.
Дед и внук на мгновенье замолчали. Неожиданно внук обнял деда и начал умолять:
— Дедушка, ну пожалуйста, расскажи сказку… новую сказку! Не ту, что в книжке!
А деду было не до сказки — в последнее время у него очень быстро иссякало терпение. Уставал, падал духом, был молчаливым. Когда приходил внук, он рассказывал ему старые сказки, которые еле вспоминал. Такова участь пенсионера — ни на что желания нет, хочется весь день сидеть в одиночестве, жить прошлым. Но прошлым, а не воспоминаниями…
«Сколько можно рассказывать сказку про Красную Шапочку или Маликмамеда?» И стоило каждый раз чуток исказить сюжет, как внук возникал как дамоклов меч: «Не так, ты неправильно рассказываешь! Ведь вчера рассказывал совсем по-другому!» Ну, давай теперь, попробуй вспомнить, что ты рассказывал вчера…»
Дед задумался. Внезапно он оживился, подумал: а что, если придумать что-нибудь новое, рассказать ребёнку что-то лирическое? Ведь он же сам напросился. Мозг включился с грохотом, как мотор старых холодильников, и он начал рассказ:
— Я увидел её, когда опадали листья. Мы взглянули друг на друга, наши взгляды встретились, наши лица ласкало холодное дуновение прибрежного ветра. Мы молча гуляли вдвоём, останавливались, глядели друг на друга и вновь продолжали путь. Наши взгляды то целовались, то прятались под ресницами, то горели ярким пламенем. Мы шли, не уставая, и под ногами шелестели опавшие жёлтые листья. Осень с любовью ласкала нашу весеннюю жизнь.
Внезапно она спросила:
— Я люблю дождь… А ты?
— А я люблю солнце, — ответил я.
— Дедушка, а кто она была? — поспешно спросил внук.
— Твоя бабушка!
— Бабушка? — ребёнок облокотился и принялся слушать с ещё бо́льшим интересом.
— Прогремел гром, начался ливень. Мы оба промокли до ниточки — одежда была вся мокрая, но поблизости нигде не нашлось места, где мы могли бы скрыться от дождя, но в глубине души это радовало нас. Будь где-то убежище, мы бы спрятались там, чтобы не мокнуть. Но мы шагали под дождём, веря, что он вот-вот прекратится и выглянет солнце. Поэтому мы продолжали путь, глядели друг на друга, улыбались, шли дальше, медленно, радостно, любя… Мимо прошла пожилая женщина с зонтом и, взглянув на нас, недовольно буркнула:
— Вот сумасшедшие!
Да, она была права — мы сошли с ума! Мы свели с ума друг друга!
Ребёнок не сдержался — видимо, это слово задело его.
— Это она сама сумасшедшая! — громко всхлипнул он.
Дед промолчал. Молчание было долгим. Он смотрел на протекающий потолок.
— А что потом? — внук локтем ткнул ему в бок. — Что было потом? Где вы просушились?
— Нигде!
— Почему?
— Потому что солнце так и не выглянуло. Мы все ещё не просушились. Не видишь, у нас вся одежда мокрая?
Ребёнок задумался. Потрогал одежду деда, затем встал, открыл платяной шкаф, прощупал зелёное платье бабушки. Сухо. Вернулся в постель, залез под одеяло и, повернувшись к деду спиной, буркнул в манере старых мудрецов:
— Тебе не надоело рассказывать всякие сказки?
Оба промолчали. Дед смотрел на трясущуюся тень лампового света в кухне. А внук сладко спал.
Об авторе:
Камран Исмаил оглы Назирли, также известен как Камран Назирли, азербайджанский писатель, переводчик и драматург, доктор философии, член Союза писателей Азербайджана и Союза журналистов, родился 19 июня 1958 года в г. Астара Азербайджанской ССР, в семье интеллигентов. Отец — Исмаил Кубушович Назиров (1931-2010) — историк по образованию; мать — Рафига Амировна Абиева (1933-1976) — физик по образованию. Камран Назирли в 1980 году окончил факультет английского языка Азербайджанского института иностранных языков в г. Баку. Работал в различных газетах корректором, внештатным корреспондентом, зав. отделом, редактором, был зав. отделом Азеринформа при ТАСС при Совете Министров Азербайджанской ССР, с 1989 по 1991 работал инструктором, позже зав. сектором печати ЦК КП Азербайджана, с 1991 по 1995 — помощником Министра Печати Азербайджана. С 1996 по 2001 год работал в разных международных организациях переводчиком и консультантом, в том числе в Проектах Мирового Банка и ООН. С 2001 по 2009 работал пресс-секретарем Национального Банка Азербайджана. Имеет политическое и экономическое высшее образование. Кандидат филологических наук.
В различных журналах и газетах опубликованы десятки научно-литературных статей, а также научные произведения, посвященные мировой литературе, языкознанию и социологии. Камран Назирли — автор нескольких художественных и публицистических книг — «Сказка о любви» (1991), «Среди родных» (1995), «The Old Baby» (на англ. языке, 2002), «Свет дьявола» (2004), «Человек в коме» (2007), «Общество — зеркало политики» (1999), «Бабушка, расскажи об отце» (2003), «Мгновения аристократической жизни» (2005), «Утром взойдёт солнце» (2000), «Белый дом» (на русском языке, 2004), «Четвертая Печать» (2015) и др. Его рассказы опубликованы в различных литературных альманахах и журналах в США, Турции, Голландии, Корее, Беларуси, Узбекистане, Украине и др.
Представлял культуру и литературу Азербайджана на различных международных фестивалях и симпозиумах. Он занимается с переводческой деятельностью, переводил из серии «Библиотека мировой литературы» Джека Лондона (1987), кроме того, в различные годы переводил с оригинала различные рассказы, повести и романы О. Уайлда, Э. Хемингуэя, У. Фолкнера, С. Моэма, Г. Маркеса, Дж. Голсуорси, М. Митчелл и др. авторов. Награжден премиями Г. Зардаби (1999) СЖА. Также Национальная культурологическая премия «Книга прозы 2007 г.», присужденная Обществом новых деятелей литературы и искусства Азербайджана (2008). Лауреат литературной премий «Золотое слово» Министерства культуры и туризма Азербайджана (2011), международной литературной премии имени Расула Рзы (2016) и специальная премия посольства США в Азербайджане за перевод романа Мелвилла «Моби Дик» с английского на азербайджанский (2011).
