Дорогая моя Марфа Антоновна
Дорогая моя Марфа Антоновна
Моя дорогая и горячо любимая бабушка, Марфа Антоновна Веснина, родилась в селе Трубочево Читинской области в 1915 году. Главный человек моего детства и юности. Пишу об этом потому, что только гораздо позднее по-настоящему осмыслила ту силу, которой обладала она — моя бабушка! Я не помню, чтобы бабушка сидела без дела, все спорилось в ее руках, она не теряла ни бодрости духа, ни веселости нрава, ни ловкости в любой работе. И мы с братом понимали: не работать нельзя. Бабушка была крутой на расправу, могла и веником поддать, но все это любя.
Вечерами ходили с дедом и с нами, внуками, в гости к соседям, играли в лото. Лото! Это особое действо! Играют по очереди у всех соседей. Чинно садятся за стол, и — понеслось! Каждому раздают по две карты, на кон (на тарелку в середине стола) кладут деньги — по две копейки за карту… Играют на деньги. Турчиха (бабушка из барака напротив) трясет и громко гремит мешком с деревянными бочоночками от лото и зычно спрашивает: «Кто седни реветь будет?» (кто сегодня первым будет выкрикивать числа?) Находится первый смельчак. Выкрикивают числа все по очереди. «Реветь» — это самое почетное, это надо заслужить. Все напряженно смотрят в карты, в глазах азарт. Слышится: «Четырнадцать! Барабанные палочки (11)! Дед (90)! Туда-сюда (69)!». Все боятся, чтобы кто-нибудь не выиграл, каждому хочется быть первым! Напряжение растет, вот уже первый выигрыш, зависть, мимолетные разборки, кого-то из внуков обвинили в мошенничестве и с позором прогнали в куть (за печку). Уф! Игра окончена! Выигравший рассказывает, как он ловко всех обыграл, хозяйка приглашает к столу, на чай. Завтра придут к нам…
Моя бабушка очень радовалась, когда гости, родственники приезжали из Трубочево или Шилки. Праздничная суета, гомон, детские голоса, все стихало, когда дед запевал своим красивым голосом: «Скакал казак через долину-у-у…», бабушка и тетя Таня (свояченица) подхватывали высоко и звонко: «Кольцо блестело-о-о на-а руке-е-е-е». Я с восторгом залезала к бабушке на колени и, под гордые бабушкины и одобрительные тети-Танины взгляды, подвывала: «А-а-а ми-и-ила-а-а-ам дру-ужке-е-е-…» Лица поющих расцветали, и моя бабушка была среди них всегда самая красивая! Сидели долго, вспоминали родных, знакомых, рассказывали разные истории, песни пели. А потом! Под вечер выходили на улицу, играть в лапту! «Бью! Поддаю! На первом! На втором! Расчет окончен!» Вставали все, маленькие и большие, матери и отцы, дяди и тети, конечно же, все дети. А самые заслуженные, кому года не позволяют носиться вприпрыжку по улице, садились на лавочку возле ворот и были самыми строгими судьями.
А еще моя бабушка была самая умная и самая смелая! Всего 3 класса закончила, а была членом ВЛКСМ, выполняла поручения по охране хлебных скирдов в ночное время. Закончила курсы медсестер, работала заведующей детяслями, была председателем сельпо. В партию, правда, не вступала, но мне говорила: «Я беспартейный коммунист!» При всем при том читала она едва-едва по слогам! Удивительная она — моя бабушка!
Не знаю, как она меня учила грамоте. Помню: под диктовку бабушки пишу открытку: «Проздравляю з днем рожденя!» — это бабушкиной младшей сестре Вале. Наклеиваем на конверт марку, также печатными буквами пишем адрес и несем бросать в почтовый ящик на крыльце магазина. По дороге рассказываем подруге — бабе Нюре, тете Пане — соседке, продавщице Томе, сидящей на крыльце магазина, и заодно соседу дяде Ирису о моих успехах в письме и науках… Потом дома меня привлекают к громкому чтению газеты «Путь Ильича» (надо отрабатывать похвалы!), приводится множество примеров соседских детей, которые «выбились в люди», и чтоб «не заглядывала к подружке Ритке через забор, а стих выучила да рассказала»…
Помню, как бабушка боялась вместе со мной докторов, врачи казались мне какими-то неземными существами, и моя прививка превращалась в общий рев от страха: я реву, уткнувшись в бабушкины колени, она вытирает слезы, глядя на меня и увещевая: «Все уже! Все!» А сама всю обратную дорогу несет мою руку, постоянно поглядывая на покрасневшее место от укола, дует, поглаживает и качает сокрушенно головой.
Помню вечерние застольные разговоры. Со скотиной управились, дров и воды натаскали, уроки выучили — заслужили покой. Горит керосиновая лампа, потрескивают дрова в печке, на столе — большой пузатый самовар. Бабушка пьет чай из блюдца с «лампасейками» (разноцветными сосательными карамельками) из жестяной баночки.
Потом в тазу моет стаканы с блюдцами. И рассказывает, рассказывает про войну…
Как одна управлялась с детьми, от голода спасала. Работала сторожем в МТС, детей оставляла ночью с лампой и несколько раз приходила навещать. Косила сено, заготавливала и колола дрова.
Тревожное ожидание вестей с фронта. Ежедневный женский плач то в одном, то в другом конце деревни. Страдания бабушки. Незнание того, чем накормить детей, во что одеть. Хорошо еще, весной приехала на тракторе тетя Валя, сестра бабушки, и решила забрать ее и троих маленьких детей к себе, в село Трубочево, чтоб помогать спасать от голода. 20 км шли пешком, на тракторе везли «шмутки» (вещи). Бабушка вела корову и несла маленького Юру, а еще двое малышей шагали рядом.
Она рассказывает, иногда со смехом, иногда со слезами… В одну из зим все болели малярией, кроме бабушки. Чтоб спасти детей от голода и болезни, пришлось тайно зарезать теленка в доме ночью, ночью и варить, чтоб запаха не было… (Это было строжайше запрещено, весь скот сдавали в колхоз). Это и спасло. А когда умер брат бабушки, она одна везла его на санях в Трубочево из Газ-завода, чтоб похоронить.
По окончании войны вернулся дед. Брат бабушки забрал двух своих детей из детского дома (Толю и Лиду) и привез к бабушке в домик. Еще один брат, двоюродный, привез сюда же двух своих сыновей (Тиму и Борю) тоже из детского дома. Итого: семеро детей, трое мужчин и моя бабушка со своей мамой. Стало намного легче жить. Дети стали учиться в школе, уроки делали кто где примостится. Валентинушка (так звала бабушка старшую дочь) брала телогрейку и в подполье при керосиновой лампе выполняла задания. Она самая старшая, должна пример подавать.
Взгрустнув, дед запевал тихонько: «Враги сожгли родную ха-а-ату…» Мы подхватывали…
Таким образом рассказывая нам о своей жизни, бабушка выводила нас «в мир», «в люди»,
учила различать добро и зло, сравнивать «прежде» и «теперь». Во что обошлось ей наше
воспитание! Она заплатила за него здоровьем, годами жизни. Сколько всего пришлось
пережить!
Бедная, бедная моя бабочка, царствие тебе небесное!
Плата за материнский подвиг одна — уметь слушать. А потом помнить.
Гордость моей бабушки — ее дети, особенно старшая- Валентина, опора и основа всей
семьи. И, конечно, внуки и правнуки, которым мы передаем эстафету семейных традиций,
полученных от моей бабушки.
