Один день в «безумном мире»
Как-то раз мне довелось по долгу учебы побывать в специальном учреждении для детей с особенностями в развитии. Об этом я и хочу повести свой рассказ. От института (а учился я тогда на психолога) нас отправляли на практику в вышеупомянутое учреждение, название которого я указывать не стану (также изменю все имена, дабы не затронуть ничьих интересов). Суть была проста — один день поприсутствовать в группе детей, в основном наблюдать, ну или помочь, чем потребуется. Я вызвался проходить практику первым, по обыкновению. Я вообще не люблю затягивать такие дела и на экзаменах, к примеру, тоже старался проскочить скорее, чтобы не сидеть и не мытарить себя. А теперь к главному…
Был первый день весны, с крыш свисали сочащиеся водой сосульки, снег еще лежал громоздкими ватными сугробами, хотя начинал подтаивать. Светило солнце, но я не отважился расстегнуть куртку, поскольку меня смутил прохладный ветер. Я стоял на пороге под навесом и все думал о предстоящем дне. Мне не очень хотелось идти внутрь, я с трудом представлял содержание предстоящей деятельности и, честно признаться, я не очень люблю детей. Не то чтобы я их на дух не переносил, просто имел неприятный опыт общения с ними во время обучения в педагогическом колледже (даже не спрашивайте, как меня туда занесло). И к тому же, как мне кажется, до любви к детям надо дорасти. Нет, скорее до желания их иметь, а затем уже и любовь придет. Да и не в этом суть. Значит, стою я на пороге и никак не нажму на кнопку домофона. Решил взглянуть на время — половина двенадцатого. Опять раньше прибыл. У меня такое частенько бывает: все время боюсь опоздать, а в итоге оказываюсь на месте примерно за полчаса. С другой стороны, это не самая вредная черта. Собрался с мыслями, нажал на кнопку. Дверь открылась сразу же. Я ожидал, что меня спросят, к кому я пришёл, но этого не произошло.
Я был здесь уже во второй раз (в первый проходил инструктаж), однако восприятие изменилось в корне. Если вчера я приходил просто посидеть минут сорок и послушать вводную речь, то сегодня у меня были совсем другие цели. Переобувшись, как требовали правила учреждения, и водрузив косуху на крючок в раздевалке, находившейся сразу за входом, я присел на кресло рядом с окном и двумя аквариумами. Руководитель — назовем ее просто Марина, — должна была встретить меня на первом этаже, в этом самом маленьком зале. Времени оставалось целое море, и я решил потратить его на осмотр вестибюля. Напротив меня какой-то кабинет, позади консьержка болтает с одной из работниц. По левую сторону диванчик для ожидающих, упирающийся в вешалки. Вдали доносятся детские визги. Ощущение, доложу я вам, словно в приемной психбольницы. Мне, слава богу, не доводилось там оказываться, но могу предположить, что чувствовал бы себя так же.
Входная дверь снова открылась. Вошла мама с ребенком. Тот что-то невнятно бормотал и все время порывался убежать, но мать останавливала его. Пока происходило переодевание, из левого прохода вышла молодая женщина. Она поговорила с мамой и, взяв ребенка за руку, повела его в группу. Мне стало как-то не по себе. Я до тех пор не сталкивался ни с чем подобным, максимум — видел на улице или в транспорте странноватых людей, умственно отсталых, иногда сумасшедших (да кто их не видел). Но чтобы выходить с ними на контакт — такого точно еще не бывало. К тому же нас (студентов) заранее «пугали» предупреждениями, что, мол, детишки могут запачкать чем, дернуть за волосы (у меня они как раз длинные), а также стащить часы или мобильный телефон (!) и, цитирую: «…зайти в Интернет и начать качать оттуда всякое…» Помню, еще удивился, как в наше время с мобильником управиться может даже ребенок с какими-либо трудностями в развитии. Оптимизма после встречи с одним таким ребенком, пусть это был просто визуальный контакт, не прибавилось. Так прошло еще несколько родителей. Кто приводил свое чадо, кто забирал. Дети бегали, кричали… Некоторые, казалось, вообще находятся в другой реальности, а одна девочка показалась мне вполне нормальной. Успокаиваться помогали разноцветные рыбки, безмятежно порхающие в зеленой воде за мутноватым стеклом аквариумов.
Время шло, а вот Марина — нет. Я подождал наступления условленного часа и пошел искать ее сам (она на всякий случай назвала кабинет, где может находиться). Пройдя коридорчиком, в котором шумной компанией сидели ожидающие родители, давно друг с другом перезнакомившиеся, я миновал игровую комнату. Дверь кабинета, где проходят уроки, была открыта. Над столом склонилась Марина. Она приводила в порядок свои бумаги (материалы к уроку, как мне кажется). Я даже не удивился, что она не вышла в вестибюль меня встречать. С такой нелегкой работой у любого голова кругом пойдет.
— Здравствуйте, это студент-практикант прибыл, — представился я.
Марина меня сразу узнала (надеюсь, не из-за той глупой шутки, которую я ляпнул в адрес практики одному товарищу).
— Да-да, проходите в игровую. Я сейчас подойду.
И вот я стою на пороге игровой. Осталось только повернуть ручку и сделать шаг, и начнется этот длинный-длинный день.
В игровой стоял гвалт. Детишки бегали, вопили, метали игрушки. Особенным буйством отличался самый старший из группы мальчик в очках. Все, что ни попадало в его руки, летело в стену, а как он голосил! В отличие от остальных он внятно разговаривал и воспринимал речь, но здесь явно не обошлось без СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивность). Что порадовало, я оказался в этом хаосе не один. В игровой находились три девушки-студентки, присматривавшие за детьми. То ли они были волонтерами, то ли пришли на практику из другого института, только на их долю перепала работенка, которую я не решился бы выполнять. Хотя выглядели они вполне счастливыми.
«Ну, — думаю, — теперь и расслабиться можно». А что, вся основная работа с группой досталась тем девушкам, на ковер к детям меня совсем не тянуло, а пока на студенток полюбоваться можно (одна так особенно мне приглянулась). Отошел я к дальней стене, чтобы мне не зазвездили игрушечным телефоном промеж глаз, сел на стул и принялся наблюдать (тем паче, что это я делать как раз люблю). Происходящее вокруг меня казалось чем-то странным, непривычным.
«Да уж, занесло меня в безумный мир», — подумал я.
А куда деваться, надо — так надо. В конце концов можно и вытерпеть три часа. И только я для себя так решил, один мальчик, закончив валяться на полу и толкать остальных, направился в мою сторону. Я, ясное дело, не знаю, каким образом нужно себя вести в таком случае, поэтому просто сижу да гляжу на него. Мальчик деловито подвинул стул, сел напротив меня и залепетал какие-то нечленораздельные слова, среди которых я мог разобрать только «я». Сидит, смотрит на меня и бормочет.
— Чего? — говорю ему. А он все свое.
У меня проклюнулась легкая улыбка.
— Ну, чего случилось-то? — спросил я еще раз. При этом у меня вышла довольно суровая поза. Не то чтобы я пытался отогнать мальчика специально, просто волнение таким образом сказалось.
Как бы то ни было, мальчик встал со стула и отправился скакать на диване. Чуть позже он вернулся ко мне, но после почти аналогичного первому диалога вновь удалился на ковер с игрушками. Вскоре в «игровой» появилась Марина. На ковре выстроился круг из стульев, в который она с помощью девушек собрала детей. Для начала группа стала перечислять присутствующих по очереди. Забавный был процесс. Далее дети хором читали стишки, повторяя за Мариной.
Через пару минут в комнату вошел молодой мужчина из числа служащих и девочка из другой группы. Ее родители задерживались, и потому ее привели в «игровую» подождать их. Далее произошло такое, чего я никак не мог ожидать. Тот самый мальчик, постоянно подсаживающийся ко мне, Ваня, подскочил со стула, подбежал к девочке, обхватил ее за шею и чуть не приложил об пол. Вовремя вмешались находившиеся рядом взрослые. Я, надо отметить, был шокирован таким поворотом событий. Правда, по необычному спокойствию девочки можно было предположить, что и вовсе ничего не стряслось. Однако история на этом не закончилась. Девочку усадили в круг и подключили к совместному прочтению стихов и распеванию песенок. Но видимая гармония длилась недолго: Ваня, непредусмотрительно посаженный рядом с Аней (дадим ей такое имя), не удержался, да как толкнет ее в плечо. Словно по цепной реакции вскакивает Петя и со всего разгона ударяет Ваню так, что тот валится со стула.
— Правильно Петя вступился за девочку, — укорила Ваню Марина.
Дети вернулись в круг, а я с непонимающим видом и улыбкой вылезшего из своей норы из глубин души внутреннего бесенка на лице смотрел, как дети мирно поют бок о бок, точно напрочь забыли о событиях, произошедших каких-то десять секунд назад. Тем не менее, баталии прекратились, а детям предложили по очереди подержать свечу. Я даже испугался, и не столько за себя, сколько за самих детей. Они и так норовили друг другу наподдать, а свеча может превратиться в опасное оружие в их руках. Зажечь свечу бурно порывался Кирилл, тот старший мальчик в очках. Как ни странно, никто не пострадал, и уже вскоре после процедуры держания свечи зазвенел колокольчик, свидетельствующий о прохождении получаса. Теперь дети должны были отправиться на урок.
Мы все перешли в соседний кабинет. Я, как обычно, занял наиболее удобную для наблюдения позицию — крайнюю парту возле двери. Чуть поодаль от меня расположились две девушки-студентки и тот бритый мужчина с добрым лицом, приводивший Аню. Дети по команде Марины достали пеналы и тетради. Марина давала им задания (пожалуй, я не стану вдаваться в их суть), а они выполняли их с достаточным рвением, во всяком случае, большинство из тех восьми человек. Хотя отвлекались они очень легко и нередко им на помощь приходили взрослые (ну я, как вы понимаете, воздерживался от вмешательства, позволяя процессу идти своим чередом). В целом урок проходил спокойно, до тех пор, как безо всяких на то причин Петя сорвался с места и вышиб из-за парты Витю, скорее всего аутиста, почему-то все время пребывавшего без штанов, в одних чулках. И, как и прежде, оба возвратились на места с завидным безразличием к происшедшему. Я же не смог удержать улыбки и легкого смеха. Нет-нет, я не садист и не потешаюсь над чьими-либо недугами, меня позабавил не сам факт насилия, а его бессмысленность, отсутствие всякого содержания и реакции со стороны потерпевшего Вити. Такое впечатление у меня сложилось, будто он не почувствовал ни боли, ни агрессии, словно его просто ветром сдуло. Хотя это даже не поворачивается язык назвать насилием. Скорее это походило на игру двух щенков, которые кусают друг друга за уши и бьют лапами, не понимая, что могут причинить таким образом боль, да и неизвестно, причиняют ли ее.
Помимо пары подобных потасовок меня позабавило, как тот же Витя мог посреди урока спокойно встать и выйти из кабинета. Я и сам придержал его от этого дважды. Урок подошел к концу, и группа отправилась на физкультуру.
Об авторе:
Николай Бершицкий, с раннего детства и вплоть до настоящего момента фантазирование и сочинительство занимает ведущую позицию в жизни. Создавать свой собственный фантастический мир начал еще в детстве, рисуя в тетрадях и иногда сопровождая рисованные истории текстом. Первым произведением, написанным на компьютере, стал роман «Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса» (работа над романом началась в 2003 году), созданный по мотивам сочиненной вселенной, носящей такое же имя. Книга изначально получилась с большой «примесью» Библии, которая тогда повлияла на мировоззрение автора. Тогда же в сферу основных увлечений попали мировые религии, мифологии и философские учения, немало повлиявшие на дальнейшее творчество.
Писался первый роман во время обучения в педагогическом колледже, на первом его курсе в том же 2003, после которого, в 2006 году, автор поступил в институт на факультет психологии. И, хотя работа практического психолога особого интереса не вызвала, обучение дало хороший толчок в сторону изучения психологической и также религиозно-мифологической литературы. В этот период появляется идея вкладывать в книги более глубокий смысл, что-то говорить читателю через свое творчество.
Таким образом, основной идеей большинства произведений является борьба извечных сил Света и Тьмы, животного и разумного начал в человеке. Также большая часть работ вращается вокруг вселенной Вечной Битвы, повествуя об основных событиях периода прихода Зверя и Эпохи Хаоса с их последствиями, либо о различных сторонах и легендах вселенной.
Каждая новая работа вписывает очередную страницу в историю Вечной Битвы, но есть и другие направления. В частности, миниатюры и рассказы с рассуждениями и мыслями по поводу тех или иных аспектов жизни человека. Фантастика — лишь первый этап на пути к новым горизонтам.
За время писательской деятельности выходил в финал нескольких конкурсов и имеет несколько наград. С 2015 года член Интернационального Союза писателей и Союза независимых авторов и издателей.
«Один день в «безумном мире» (фрагмент) — один из моих ранних рассказов студенческой бытности, можно сказать — автобиографический. Лично я горд им, но здесь есть один момент: из-за того, что выложен он не полностью, может утратиться контекст. Писал я его максимально откровенно с самим собой, описал все ощущения и мысли, а также их ход и изменение в процессе проживания этого необычного дня. Но со стороны, особенно если судить по отрывку, может показаться, будто я циничный… хм, нехороший человек, что вовсе не так. Повторюсь, я опять же хотел быть искренним и не рисовал себя в идеальном виде.
