Полевая кухня мира

Сергей РУСАКОВ | Проза

Русаков

9 мая – это еще не День Победы. Праздником этот день станет после войны, а сегодня просто начало второй недели взятого Берлина. Капитан Русаков только что назначен в политотдел комендатуры Берлинского гарнизона, и задача перед ним стоит не из легких.

В городе оказалось много гражданского населения – старики, старухи, женщины и дети. Нужно налаживать быт, устроить перепись, навести порядок, лечить, принимать роды, хоронить… Короче, все то, что обычно делают городские власти, делать придется военной комендатуре.

Задача политотдела – наладить отношения с местным населением, сделать так, чтобы горожане не мешали, не усугубляли свое и без того нелегкое положение непониманием, сопротивлением, протестами, саботажем. Ну и конечно, помогать вышедшим из подполья немецким коммунистам.

Берлинская наступательная операция началась аккурат в день рождения сына Саши – 16 апреля. Политрук отдельного зенитного дивизиона капитан Русаков имел к началу операции самое непосредственное отношение. Первая линия обороны немцев на участке подготовленного наступления 1-го Белорусского фронта была оснащена приборами ночного видения, и тогда около полутысячи наших зенитных прожекторов, включенных одновременно, ослепили и вывели из строя немецкую оптику. Наступление началось. Затемно. В пять часов утра.

К майским праздникам Берлин пал. Война закончилась, и даже не верится, что это так. Привыкли. Мирные задачи предстоит решать военными методами. Или же правильнее самим перестроиться на мирный лад? Пора бы уже возвращаться к мирной жизни, привыкать. Отвыкли…

Политрук Русаков всё голову ломал – как наладить отношения с жителями Берлина, чтобы наши войска перестали быть для них врагами? У большинства из берлинцев война унесла близких – отцов, мужей, сыновей, братьев. Мы по-прежнему для них враги, а значит, война, закончившись, не закончилась.

За первую свою идею политрук получил похвалу начальства, и дело пошло. Немцев стали кормить из походных кухонь, которые развозили по кварталам. За солдатской кашей вытягивались очереди, но в глазах голодных немцев светилась смесь ненависти и страха. Что делать? Листовки? Собрания? Работа с немецкими коммунистами? Вряд ли этим изменить выражение глаз. По крайней мере, понадобится немало времени.

Капитан Русаков остановил полуторку, выделенную ему вместе с водителем, на одном из перекрестков Берлина, где из котла полевой кухни усатый боец-повар черпал дымящуюся кашу и разливал ее черпаком по тарелкам в протянутых руках. Протягивали не только тарелки – самую разную посуду, вплоть до расписанной золотом фарфоровой супницы или хрустальной вазы.

В голову пришла еще одна идея. Провизией Красная Армия снабжалась хорошо: «Все для фронта! Все для победы!». Поэтому решение о расходовании крупы, тушенки, соли и лаврового листа на кормление жителей Берлина было принято легко. У тыловиков всегда имеются запасы.

Капитан Русаков вышел на начальство с новым предложением – раздавать немцам посуду: солдатские котелки, кружки и ложки. Это вам не каша в животе – переварил и забыл. Посуда – это и полезная вещь, и символ помощи, и то, к чему немцы постепенно будут привыкать, когда это станет частью их быта. А то ведь как говорят? «Дал еды – дай и ложку!»

Со скрипом и это решение было принято. Практичные немцы с удовольствием заменили свою посуду из сервизов на алюминиевые котелки-кружки-ложки. Однако их лица не стали теплее, а надо бы. Не должны гражданские люди, не принимавшие участия в войне, чувствовать себя военнопленными.

Не нужны натянутые улыбки, деланное радушие, поклоны в пояс, не для того победили немцев, чтобы навсегда оставаться врагами. Правда, видимо, знают гражданские немцы, что понаделали их военные земляки, что так боятся и ненавидят русского солдата.

Рассуждая как-то в этом роде, капитан Русаков на следующем перекрестке увидел совсем уж необычную картину – немцы, столпившиеся вокруг полевой кухни, улыбались и глядели на возвышающегося над ними повара с благоговением. Приказав водителю остановить машину, политрук зашагал к кухне.

– Боец! – строго окликнул он повара, тот обернулся и вытянулся.

Вот оно что! Солдат-то был какой-то благообразный, на попа похожий – в возрасте, плотный, с бородой.

– Что тут у тебя? Доложи! – потребовал политрук, замечая, что повар что-то прячет в руке за спиной. – А ну, дай-ка то, что прячешь!

Повар засмущался, но в его глазах блеснула смелость – победа как-никак, – и он разжал ладонь, в которой прятал крашеное яйцо. Капитан взглянул на него с недоумением, и солдат поспешил оправдаться:

– Пасха ведь! Пасхальная неделя. Праздник великий, а им несладко. Вот и решил детишек побаловать, – и повар приподнял крышку кастрюли, наполовину наполненной крашеными яйцами.

– То-то я смотрю, они у тебя улыбаются! – обнадежился капитан, что сейчас найдет решение задачи налаживания отношений с местным населением.

– Это не все! – перебил его надежды солдат. – Я молюсь за них! Господа Иисуса Христа им в помощь призываю. – Солдат повернулся к немцам и затянул напевно: – Христос воскресе из мертвых…

– Отставить! – остановил его политрук.

Солдат осекся на полуслове и повернулся к офицеру.

– Мы же победили! Это как победа Спасителя над грехами людскими… – что-то знакомое узнавалось в речи повара.

– Да ты не поп ли часом? – осенило политрука.

– Иерей, – и солдат склонил голову.

– Да ты что! Белены объелся? Да тебя же за это… – политрук не знал, что делать.

– На все воля Божья! – осмелел солдат, распрямился, повернулся к политруку спиной и снова обратился к пастве: – Христос воскресе!

Капитан Русаков смотрел на все это с недоумением. Немцы не понимают русского языка, но признали в солдате священника. Дружно крестятся, правда, в другую, католическую сторону, но ведь крестятся и кланяются, а лица их сияют.

Вернувшись в политотдел, политрук доложил об увиденном, боясь при этом, что солдат-иерей пострадает. Но, несмотря на то, что и он сам навлекает на себя опасность, капитан с жаром пытался передать чувства, которые испытал, увидев просветленные лица изможденных войной мирных жителей Берлина.

А потом… Потом, благо организованности нашим командирам и политработникам было не занимать, всех поваров заменили на других, отысканных среди множества солдат Красной Армии, дошедших до Берлина, и понеслись над штрассами и аллеями басовитые распевы «Христос воскресе…»

А потом… Удивляя закаленных подпольем немецких коммунистов, политотдел комендатуры Берлина организовал жителей на расчистку немецких кирх, отыскал местных священников, и начались церковные службы, поддерживая людей и обращаясь за поддержкой к Спасителю. Он ведь не разбирает конфессий…

Так ли это было или так должно было бы быть, но капитан Русаков Иван Петрович, мой дед, действительно был политруком 269-го отдельного зенитного дивизиона и служил после Победы в политотделе комендатуры Берлинского гарнизона. Помню или мне только кажется, но что-то такое я слышал, когда дед спорил со своим соседом-фронтовиком. Маленький я был. Мог что-то перепутать.

Как бы там ни было, но праздник есть праздник, и мы обязаны вспомнить всех и все, что привело к Победе. Да и Светлая Пасха еще продолжается до Вознесения…

С Днем Победы!

9 мая 2015 года.

Об авторе:

Сергей Александрович Русаков, родился в 1962 году в маленьком селе Алтайского края, где его родители работали учителями в сельской школе по распределению после Рязанского пединститута. Однако детство Сережи прошло на Рязанщине, в десяти верстах от родины его великого земляка Сергея Александровича Есенина. Во времена детства Сережи Русакова была такая мода: назвать сына Александром, чтобы его сына назвать Сергеем, дабы тот стал полным тезкой поэта…

Как бы то ни было, но в судьбе Сергея Александровича Русакова определенно отметились и педагогический талант в своих родителей-учителей, и неодолимая тяга предавать мысли письменной речи. Сергей Александрович Русаков преподает менеджмент в Российской академии народного хозяйства и пишет научно-фантастические романы, пытаясь языком сказки передать сложные материи мироздания.

С тех пор одно другому не мешает, а даже наоборот. По дороге на лекции Сергей придумывает разные истории в пример к теме занятий, а возвращаясь домой, пишет главу очередного научно-фантастического романа, замечая, что сюжет уклонился под влиянием преподанной студентам темы. Его часто можно видеть в вагоне метро с блокнотом и авторучкой – так рождается новое художественное произведение.

Пожалуй, писать сказки и научно-фантастические романы – единственное занятие, приносящее автору истинное наслаждение. Ни одного дня не проходит без рукописного письма. Читать произведения Сергея Александровича легко. Они захватывают воображение и погружают читателя в особые миры, да так, что после прочтения остается легкая досада, что история закончилась.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: