Вредины
(Новогодняя сказка Волшебной страны)
Эота вполне устраивала своя физиономия: злобный оскал заранее предупреждал любого, кто осмелится приблизиться к нему: «Осторожно, злой клоун!». Зато не нужно лицемерить и притворяться добреньким, как медведь Топотун. Его шкура, набитая опилками, служила прикроватным половичком Джюсу до того, как Урфина угораздило оживить её, а он преданно, верой и правдой, стал служить хозяину.
После поражения Урфина Джюса во Второй войне против Изумрудного города деревянному клоуну Эоту Лингу удалось в суматохе благополучно затеряться в высокой траве. Ему вовсе не улыбалось стать слугой Страшилы и, как дуболом, носиться по его поручениям с вечной улыбкой на лице. Найдя себе убежище в глухой чащобе, клоун внимательно следил за судьбой Джюса, подслушивая, о чём судачат сойки да сороки. Так он узнал, что одновременно с ним покинул хозяина и Топотун.
«Своя шкура ближе к телу! — одобрил Линг. — Не дожидаться же, когда из тебя снова коврик сделают!»
Эот надеялся, что вот-вот Джюс затеет очередную войнушку и снова пригодятся его острые глаза и чуткие уши. Каково же было удивление клоуна, когда он узнал, что Урфин стал до омерзения порядочным, заделался огородником и даже опустился до поставок овощей в Изумрудный город, ко двору Его превосходительства Страшилы Трижды Премудрого.
«Эк как судьба-то его скрутила! — сокрушался Линг. — А ведь дважды был Правителем Волшебной страны. Эх, если бы не помощнички Страшилы из Большого мира, всякие там Элли да Чарли… Не иначе, как Урфина кто-то околдовал! — решил он. — Не поверю, что человек может так перемениться по собственной воле. Был-был плохим, а потом вдруг — раз, и стал таким хорошим, что даже смотреть противно!»
Деревянный клоун вдруг припомнил, что один из шипов оживляющего растения до крови уколол Урфину палец…
«А вдруг это заражение крови добротой! — осенило клоуна. — Вот бы найти снадобье, которое смогло бы снова сделать Джюса злым и завистливым. Рассказывал же филин про какого-то мальчишку, Кая, кажется, которому Снежная королева смогла осколком льда так заморозить сердце, что ему на всех стало наплевать, даже на самых родных и близких».
— Вот только где найти такое колдовское мороженое в нашей Волшебной стране, здесь же вечное лето? — вздохнул Эот.
— В Снежном поле! — вдруг услышал он в ответ.
Это было настолько неожиданным, что Линг чуть не свалился с пенька под дубом.
Подняв голову, клоун разглядел в ветках филина Гуамоколатокинта.
— А ты откуда здесь взялся, Гуамо? — поинтересовался Эот, хотя хорошо знал, что филин терпеть ненавидит, когда его называют вместо полного имени каким-то огрызком.
— Не Гуамо, а Гуамоколатокинт! — огрызнулся филин.
— Ладно, ладно, — пошёл на попятную Эот. — Будь хоть Гуамоколато-Шоколато, мне не жалко! Что, сбежал от добренького и сладенького Урфина? Противно стало?
— Ты же знаешь, я летаю сам по себе! — отозвался филин. — С кем выгодней, с тем и живу. Просто у Урфина стало слишком уж чисто и светло, а мы, филины, любим, где темно да сыро. Вот я и решил переселиться в лесную чащу, в дупло старого дуба. Я же в нём после Первой войны прятался!
— Живи где знаешь! — не стал возражать Эот. — Так что ты там проухал?
— Лёд, говорю, можно найти в Снежном поле! — проворчал филин. — Ты чем слушаешь? Впрочем, чего с тебя взять: у тебя ушей-то нет.
И филин горделиво встряхнул шикарными кисточками ушей.
—Мой прадед Каритофилакси рассказывал, что в Большом мире есть Страна Ква, где времена года не следуют одно за другим, как им положено, а располагаются одно подле другого…
— Как-как это? — недоверчиво воскликнул Эот.
— Что ты раскаркался, как Кагги-Карр! — проворчал Гуамоко. — Помнишь ворону, которая вечно возле Правителя Изумрудного города крутилась? Ты не поверишь, Страшила её Министром связи сделал. А ведь во время войны с менвитами я первым сообщил, что мыши уснули, когда вся её птичья почта сбежала в Жёлтую страну, испугавшись взрыва «Диавоны»!
«Так вот почему филин сбежал, — сообразил клоун. — Приятно узнать, что и старина Гуамо подвержен такому приятному чувству, как чёрная зависть!»
— Там ты сможешь, например, прямо из весны вернуться в зиму! — продолжил филин.
— Здорово! — воскликнул Линг. — Вот только подействует ли лёд на Урфина?
— Еще как! — уверил его филин. — Правда, для этого снег должен быть прошлогодним, а добыть его нужно в канун Нового года!
— Ну, допустим, — по своей вредной привычке продолжал сомневаться Эот.— А как его в Волшебную страну доставим? Растает же по дороге!
— Нужно спрятать в опилки! — не полез за словом в карман Гуамоколатокинт.
— Где же мы в Снежном поле опилки достанем? — воскликнул Линг. — Там, наверно, от холода весь лес сожгли…
— Есть у меня и на этот счёт мыслишка! — довольно ухнул Гуамоко. — Тут совсем недалеко Топотун себе берлогу соорудил, после того, как от хозяина сбежал…
— Топотун — берлогу? — недоверчиво протянул Эот. — Медведи же летом не спят! Да он и не настоящий, просто шкура, набитая опилками…
Клоун осёкся.
— Ах ты, Гуамоколатокинтище! — восторженно завопил Линг. — А почему Топотун от хозяина сбежал? Он же ему был предан как собака, верхом на себе позволял ездить…
— Да, как и ты, испугался, наверно. Медведь же не таким уж белым и пушистым был! Помнишь, как дуболомам направо и налево оплеухи раздавал?
— А как мы заставим его с нами в Снежное поле идти? — продолжал сомневаться Линг.
— Да ты пораскинь мозгами-то! — филин раздражённо махнул крылом на деревянного клоуна. — Ух, совсем забыл, ты же из породы дуболомов, откуда у тебя им взяться?
— Ну-ну, полегче на поворотах! — огрызнулся Эот.
— Скажем Урфин попросил, — усмехнулся Гуамо, — погреб для хранения фруктов оборудовать.
— Какой же ты умный! — восхитился Эот.
— Да, мы, филины, такие! — не стал спорить Гуамоколатокинт. — Ну, что, полетели? Садись на меня!
Минут через пятнадцать он приземлился возле кучи хвороста, откуда доносилось причмокивание.
— Лапу сосёт, косолапый! — проухал Гуамоко. — Никому не известно, почему медведи сосут лапу. Одни считают, что скусывают старую огрубевшую кожу с подошвы. Другие — что привычка осталась с детства, когда мамку сосали. Зоопсихологи расценивают это как поведенческую патологию…
Эот уставился на Гуамо как на сумасшедшего: «Ну и зачем, спрашивается, мне мозги? Чтобы такую вот околесицу нести?»
Филин взгромоздился наверх берлоги и… закукарекал.
«Ну, точно, сбрендил! — окончательно уверился в своих мыслях Линг. — А ведь мне с ним в Снежное поле идти…»
Куча хвороста зашевелилась, вздыбилась. «Петушок» едва успел перепорхнуть на соседнее дерево, как из-под обломков берлоги восстал громадный бурый медведь. Он протёр лапой глаза, помотал головой и проревел:
— Кому не спится в ночь глухую? Подходи по одному!
Его взгляд остановился на филине.
— А, Гуамоколатокинт! Ты от хозяина? Я ему понадобился? — с явной надеждой в голосе поинтересовался он.
«Рыбка клюнула! — обрадовался Гуамоко. — Осталось только подсечь!»
— Хозяин попросил тебя сходить в Снежное поле и принести льда для погреба! — выпалил Гуамоко.
— Урфин не забыл про меня! — обрадованно проревел Топотун. — А мне уж показалось, что хозяин никогда не простит, что я его бросил…
— Да ты что! — воскликнул филин с обидой в голосе. — Как ты мог так подумать?
— Да это я сгоряча брякнул, — смутился Топотун.
— Так что выручай хозяина, дружище! — покровительственно похлопал Гуам крылом медведя по холке, безбоязненно усевшись ему на плечо. — Похоже, последнее время хозяину нездоровится, жалуется, что его в жар бросает, — прошептал филин. — Мой прадед Каритофилакси считал, что в таких случаях лучше всего лёд помогает. Если его к сердцу приложить, всю хворь как рукой снимет! Так что мы, добыв лёд, одним ударом двух зайцев убьём…
— Может, Урфину нужна помощь? — встрепенулся Топотун, опускаясь на четыре лапы и намереваясь немедленно бежать к хозяину.
— Не волнуйся, ему есть кому помочь, — добил медведя Гуамо. — Страшила дуболома выделил…
— Дуболома… — растерянно пробормотал Топотун. — Ну, значит, мне там делать нечего!
— Лучшей помощью будет, если ты выполнишь просьбу Урфина, — продолжал уговаривать медведя хитрый филин.
— И чего тогда стоим, кого ждём? — возмутился Топотун.
— Меня! — воскликнул Эот Линг, выскакивая из кустов, как чёртик из коробочки.
Медведь даже отшатнулся от неожиданности.
— Ты-то откуда здесь? — удивился он. — После того как Марраны и Мигуны прогнали хозяина, тебя и след простыл…
— Ты, верно, забыл, кто во время войны с Мигунами самым лучшим разведчиком был? — насмешливо воскликнул Эот. — Я просто спрятался до лучших времён, когда Урфин новую войну затеет! Да, видно, не дождусь…
— Мы с хозяином решили больше не воевать! — подтвердил Гуамоколатокинт. — От этого одни неприятности! То ли дело огородничество. Знаешь, какая капуста нынче уродилась?
— Ты что, с мышей на овощи перешёл? — не упустил случая вставить шпильку Эот. — Может, и тебя вместе с Урфином лечить пора?.. Ну что, по коням? — воскликнул он, увернувшись от оплеухи филина, и по-хозяйски запрыгнул на спину Топтуна. — Вперёд, в Снежное поле!
Об авторе:
Юрий Николаевич Кузнецов, автор нескольких книг для детей и подростков, изданных в России и Германии.
Родился в г. Анжеро-Судженск Кемеровской области в 1950 году. В 1972 году окончил Горьковский политехнический институт по специальности «Радиотехника», более 30 лет жил и работал в г. Ярославле. С 2010 года проживает в г. Реутов Московской области.
Автор 20 изобретений, 50 научных и 30 художественных публикаций. Член ИСП, МГП и СП России, лауреат ряда литературных международных и российских конкурсов, премий и наград.