Взрыв на железнодорожном полотне…
Взрыв на железнодорожном полотне, прямо перед поездом, отправит к «Небесной сотне», как минимум, тысячу ублюдков из Западной Украины
(Рассказ)
Пролог
«Скоростной поезд Киев – Львов, на определённых участках, которые легко вычислить, развивает скорость около 150 километров в час. Взрыв на железнодорожном полотне, прямо перед поездом, отправит к «Небесной сотне», как минимум, тысячу ублюдков из Западной Украины. И тогда мы посчитаемся за наших убитых детей – их детьми!» – в глазах моего попутчика было столько ненависти, что я начинал верить в то, что он мне говорил.
Глава первая
Беженцев из Луганской и Донецкой областей было много, так много, что все свободные квартиры в нашем городке были заполнены, и людей начали расселять по близлежащим сёлам. Мы с женой тоже решили сдать свой дом под Харьковом семье из Новоазовска. Молодая, приличная пара занималась бизнесом в интернете, так что они, без лишних вопросов, быстро заселились, и мы успокоились. Дело в том, что до них к нам обратилась семья из Луганска с просьбой поселить их в нашем доме. Мы, естественно, согласились, заключили формальный договор, в котором оговорили поселение семьи из четырёх человек. Привезли мебель, одеяла, подушки и много другой всякой всячины. Поселив людей, жена не успокаивалась и начала собирать посуду, ковры, полотенца, в общем, всё, что могло понадобиться людям, бежавшим от войны.
Через неделю решили это всё завезти и заодно посмотреть, как устроились люди. Зайдя в дом, мы с женой просто онемели – в доме находилось, как мы потом посчитали, восемнадцать человек. Хмурые, угрюмые люди неохотно с нами здоровались и разбегались по углам. Человека, который заключал с нами договор, не было. Всем заправляла его мать, которая с порога, вместо слов благодарности, набросилась на нас с претензиями: почему так мало спальных мест – всего на восемь человек, мало стульев, посуды и вообще, они рассчитывали совсем на «другое». Наши возражения насчёт того, что даже наш большой двухэтажный дом не рассчитан на такое количество людей, тем более, что изначально договорились о четверых квартирантах. Всё это она просто проигнорировала. Наглое, беспардонное поведение людей вынудило нас предупредить их о выселении через неделю.
Приехав принимать дом, мы застали какую-то девушку, которая просто передала нам ключи и, не попрощавшись, ушла. Зайдя в дом, мы просто ужаснулись – грязные полы, горы мусора, немытая посуда, отсутствие многих вещей и забитая канализация – это, по-видимому, и была благодарность людей. Мы привели дом в порядок и решили – больше никого не пускать, но, через два дня, нам позвонила женщина и очень просила пустить их вдвоём с мужем пожить в доме. После долгих уговоров, мы согласились.
Уже через неделю мы увидели, что мы не ошиблись: в доме всё блестело, трава была покошена, огород убран, в общем, мы успокоились, и надо сказать наперёд, при прощании, через три месяца, нам было очень жаль с ними расставаться.
Трудно судить людей по их поступкам, тем более по тому, откуда они родом. Везде есть нормальные люди, везде есть нелюди.
Глава вторая
Живём мы в районном центре, в восьмидесяти километрах от Харькова, и частенько ездим по делам в областной центр. Однажды, около месяца назад, мне пришлось срочно поехать туда по делу. Дело было срочное, поэтому пришлось отложить все дела и «лететь» на машине, на ночь глядя, в гордом одиночестве. За двадцать километров от города наша дорога выезжает на трассу Симферополь – Харьков. Повернув, я увидел стоящего на обочине трассы немолодого человека с огромным рюкзаком и большой сумкой. Мужчина отчаянно махал рукой с просьбой остановиться. Не в моих правилах останавливаться в тёмное время суток на дороге, тем более кого-то подвозить, но что-то мне подсказывало, что в этот раз нужно сделать исключение.
– До Харькова подвези, пожалуйста, на поезд опаздываю, – убедительно попросил он.
– Садись, я как раз мимо вокзала буду проезжать, – соврал я. Я собирался ехать совсем другой дорогой в центр, но решил помочь мужику.
– Спасибо, приятель, – сказал он, усаживаясь на заднее сиденье.
– Как это ты на поезд собрался автостопом попасть? У нас здесь не принято на трассе людей подбирать, тем более в темноте, хотя, может быть, какая-то маршрутка и подобрала бы, – подумал я вслух больше для себя, чем для него.
– Да получилось так, – неохотно поддержал он разговор.
До вокзала оставалось ехать больше получаса. Я включил музыку, чтобы не навязывать ему ненужных разговоров. Через минуты две зазвонил телефон. Жена спросила меня как дорога и сообщила, что звонили из горисполкома и просили принять беженцев из Луганска.
– А ты им расскажи про то, как у нас уже жили с Луганска, и сколько мы после этого разгребались, – громко и нервно ответил я и положил телефон. Когда собрался опять включить музыку, мой пассажир вдруг решил представиться:
– Меня зовут Захар, я еду с Луганска, – после его слов в воздухе повисла неудобная пауза.
– Андрей, – представился я, – ты извини, что я так про земляков твоих.
– Да, ладно, сволочей везде хватает, только одни сволочи бытовые и мирные, а другие – политические и военные, – как-то нескладно выразился он.
– Что война сразу расставила всех по местам? – понимая о чём идёт речь, переспросил я.
– Не только всех, но и всё, что можно расставила, и что нельзя расставила, да так расставила, что жить тошно, – его голос задрожал.
– Беда случилась, Захар, да?
– Случилась, да ещё какая, врагу не пожелаешь, вернее, этим фашистам, уже пожелаю.
Глава третья
– Случилось это давно, в июне, – неторопливо начал он рассказывать, и видно было, что этому человеку надо было кому-то выговориться. – Мы жили в небольшом домике, на окраине города и, когда началась война, решили никуда не ехать. Мы – это я, жена и две дочки, моих красавицы, – он сделал паузу, наверно потому, что подкатил ком в горле.
Через минуту он продолжил:
– Линия фронта проходила как раз по нашей улице. Мы обустроили подвал и, когда начиналась стрельба, спускались в него пережидать очередной кошмар. Когда стало совсем невмоготу, решили бежать. Собрали на скорую руку всё, что смогли вместить в наш «Жигулёнок», посадили детей и поехали в сторону границы с Россией.
Родственников и знакомых у нас на Украине не было, так получилось, что все жили в России. Люди рассказывали, что многие бежали в лагеря беженцев, чтобы переждать, тем более там было бесплатное жильё и еда. Соображать было некогда, в таких ситуациях и бегут, наверное, куда глаза глядят, мы и побежали.
Проезжая мимо разбомбленных домов, мы никак не могли понять – почему и за что нас так ненавидят бендеровцы, как можно стрелять по жилым домам, в котором живёт народ Украины. Какая она, нахрен, после этого «Едына»? Нам оставалось проехать ещё около двух километров до пункта пропуска на границе, как вдруг рядом что-то взорвалось. Машина перевернулась, и я потерял сознание.
Глава четвёртая
Очнулся я от украинской речи над моим ухом. Один из говоривших спрашивал у другого, всё ли он обыскал. Тот отвечал, что у этих «голодранных москалей» ничего толком нет – кроме кольца и цепочки на бабе. Я открыл глаза и увидел перед собой морду этой твари. Я его никогда не забуду, потому что он, уходя от машины, сказал другому, что это он «так классно «влучив в москалей». Пролежав ещё какое-то время, я попытался вылезти из машины. Когда мне это удалось, я увидел, что жена моя и дочери были мертвы. Их окровавленные головы неестественно свисали, тела были все окровавлены. Я заорал так, что где-то залаяли собаки. Через минут пять ко мне подползли люди в камуфляже и стали тащить за собой. Ничего не соображая, я опять отключился.
Очнулся я в каком-то вагончике. Голова разрывалась от боли, и я застонал. Кто-то позвал доктора. Мне сделали укол и через десять минут стало легче. Ко мне подсел человек в форме без опознавательных знаков. Опустив голову, он мне сообщил: «Жену и детей твоих мы похоронили в посадке, потом покажу. Полежи денёк, а там видно будет». Он встал и ушёл. Мне почему-то стало легче, и я уснул.
На следующий день мне показали могилку, где похоронили моих девочек. Долго с ними побыть я не мог, так как начали стрелять.
Решение отомстить гадам пришло сразу. Я записался в ополчение, прошёл быструю подготовку, так как служил в армии, где был подрывником. К тому же я отлично стрелял. Упросил командира, чтобы он записал меня в снайперы. Зная мою историю, он согласился.
Каждый день, выходя на задание, я всматривался в лица врагов, горя желанием отомстить только «тому». Но каждый день мне приходилось убивать других, может быть, ни в чём не повинных людей, которых силой забрали на войну.
Прошёл месяц, я получил небольшое ранение, вылечился, получил медаль, стал «лучше работать по противнику», как выражался наш инструктор из славного города Владимира. Выходил пару раз на задание по подрыву железнодорожных составов противника, и всё-таки мне повезло, ну не могло не повезти.
Глава пятая
Я увидел его в оптику и тут же предупредил своего напарника: «Не стрелять!» Все знали мою историю, так что слов «это он» вполне было достаточно, чтобы он всё понял. Когда ТО ЖИВОТНОЕ решило отойти в кусты, по нужде, а уже было довольно темно, я сделал выстрел. Никто не услышал, ветер был в нашу сторону, а крикнуть он не успел, да и не смог бы. По темноте я быстро дополз до трупа, стал выворачивать карманы. В нагрудном кармане нашёл свёрток, в котором было несколько колец и та, моя цепочка, которую я подарил жене на пятилетний юбилей. Забрав свёрток, мобильный и документы я достал маркер и на его лбу написал «В АД». Быстро вернулись назад. Я взял свою цепочку и кольцо, остальное завернул и пошёл к командиру.
Прощались не долго. Сдав всё своё оружие и форму, я решил уходить. «Куда?» – только и спросил командир.
– Отдавать долги, в село Микуличин, Яремчанского городского совета, Ивано- Франковской области, – ответил я.
– По-моему, уже отдал, тридцать четыре «укропа» – это не хрен собачий, – таким образом меня похвалил командир. Зря уходишь, хороший ты боец. Но не держу, надо, так надо. Надумаешь вернуться, знаешь где искать.
И я ушёл, вот три дня добирался, кругом этих тварей тьма, – закончил и задумался мой попутчик.
– Так, а всё-таки, куда? – не удержался я.
– При всём при том, что скоростные поезда Киев – Львов, на определённых участках, развивают скорость около 150 километров в час, взрыв на железнодорожном полотне прямо перед поездом отправит к «небесной сотне», как минимум, тысячу ублюдков из Западной Украины. Это будет первым этапом мести за невинно убиенных у нас, на Востоке. На Западе должно умереть не меньше, а, может быть, и больше, пусть и невинных людей, но это война. Они первые пришли к нам убивать, мы их Львов не обстреливали из гаубиц, мы теперь должны прийти к ним. Они хотели напиться кровью русских младенцев, так мы их напоим кровью своих, «свидомых» младенцев.
В глазах моего попутчика было столько ненависти, что я начинал верить в то, что он говорил.
Мы подъехали к вокзалу, он быстро вышел, сказал «спасибо» и, отвернувшись, ушёл.
Глава шестая
Прошло немало времени, и я стал забывать о том жутком разговоре, и о том мужчине, лицо которого я толком и не разглядел. Списал всё на нервный стресс, войну, смерть родных людей. Много думал: почему страна, в которой было всё более-менее нормально, скатилась в пропасть, к ненависти, откровенной неприязни и желанию уничтожения друг друга. Это настолько ненормально, что не поддаётся нормальному, человеческому восприятию. Нельзя уничтожать соседей только за то, что они думают по-другому, нельзя! Нельзя посылать своих сыновей на смертный бой с сыновьями других матерей, какими бы они не были. Этими рассуждениями я более-менее успокоил себя, вернулся к нормальной жизни, как вдруг недавно читаю на одном сайте:
«На Ивано-Франковщине в лесу обнаружили тела 3-х расстрелянных детей и 2-х взрослых. В Ивано-Франковской обл. вблизи с. Микуличин в лесу обнаружили тела 5 людей, среди них – 3 детей». Об этом сообщает Управление по чрезвычайным ситуациям и делам защиты населения от последствий Чернобыльской катастрофы Ивано-Франковской обладминистрации.
«От дежурного УМВД в области поступило сообщение о том, что в лесном массиве вблизи с. Микуличин Яремчанского МР, на участке Копчин обнаружены тела 5 человек», – говорится в сообщении.
Тела выявлены с признаками насильственной смерти (следы от выстрелов из огнестрельного оружия). Предположительно это семья сержанта, воюющего на Донбассе…
Проверил по другим сайтам, да, проходила такая информация. Сначала не поверил, потом, вспомнив разговор, подумал: «Да, село то, район тот, область, но может быть всё-таки это совпадение?» Чтобы как-то успокоиться, решил вчера посмотреть телевизор и вдруг, на каком-то канале узнаю его в толпе, во Львове, в каком-то репортаже. Его ухмылка человека, у которого украли душу, мне напомнила старый фильм 1982 года «Прикосновение». Там тоже было похожее лицо в портрете, на стене…
Я запаниковал. Лицо его точно не помнил, но узнал. Слушал рассказ незнакомого человека, но запомнил не только его имя, но село, область, да в общем всё! Что это? – Глупость, отвечал я сам себе. Не может быть! Нечего народ пугать рассказами какого-то неуравновешенного человека, взявшегося из ниоткуда и ушедшего в никуда.
Но всё-таки, что-то мне не давало покоя, и я решился: пусть ругают, пусть подозревают, пусть что хотят, но в случае чего, я не буду себя чувствовать виновным, что я их не предупредил. Может не сейчас, дай Бог, чтоб я ошибся, но когда-то, кому-то, эта мысль придёт в голову и тогда, не дай Бог, случится непоправимое. Ведь всё чаще и чаще слышно из Львова, Донецка, Тернополя и Луганска слова: «Я всё равно отомщу!»
Сложно это всё, сложнее, кажется, в этой стране ещё не было.
Трудно это всё, труднее, кажется, ещё никому так не было.
Не религиозно это всё, не смотря на то, каким богам ты молишься.
Не по-братски это всё, учитывая, что все мы братья и сёстры на общей планете Земля.
Не по совести, да и не по чести это всё. Всем нам, всё равно, придётся предстать перед Высшим судом, каким бы он не был. За всё придётся отвечать. Любое зло будет обязательно наказано, и очень жаль, что многие стали об этом забывать.
И всё-таки биатлонистка Е.Пидгрушная – снайпер-убийца!?
(Заметка)
Когда в начале июня 2014 года интернет взорвался сообщениями о том, что знаменитая украинская биатлонистка Елена Пидгрушная принимает участие в антитеррористической операции в качестве снайпера на горе Карачун, под Славянском, я, конечно, не поверил и, как многие, посчитал это сообщение фейком. Сомнения закрадывались, тем более что были обстоятельные статьи очень информированных и авторитетных источников. Одну из них я приведу ниже:
Украинская чемпионка-биатлонистка участвует в АТО снайпером – версия
04.06.2014 17:51:09
Известная украинская спортсменка, олимпийская чемпионка по биатлону в Сочи-2014, Елена Пидгрушная оказалась в центре скандала. Аудитория опознала её на фотографии, появившейся в конце прошлой недели в интернете: в полный рост, в военной форме и с винтовкой она стоит на горе Карачун под Славянском в лагере сил «антитеррористической операции».
Никакой реакции от самой спортсменки тогда не последовало, комментарий от неё журналисты смогли получить лишь после того, как один из лидеров «Народного фронта» Новороссии Константин Долгов обвинил её в отстреле повстанцев и мирных жителей юго-восточных областей Украины.
Прилюдно, выступая в эфире центрального российского канала ТВ «Россия», Долгов объявил, что Пидгрушная «работает» снайпером в Славянске.
«Вот эта спортсменка, которая часто была на российских каналах, когда выступала в биатлоне. Вы знаете, что ее муж – член партии «Свобода» Алексей Кайда? Так вот, сейчас Пидгрушная в составе карательных украинских сил работает в Славянске снайпером и убивает мирных граждан», – заявил Долгов в эфире программы «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» на телеканале «Россия».
На публичное и официальное обвинение, прозвучавшее на центральном телеканале России, спортсменка отреагировала быстро и попыталась категорически опровергнуть его, привычно вспомнив о «российской пропаганде». «Учитывая, что я на сегодняшний день полностью отдаю себя работе в Министерстве, работе с детьми и спортсменами, эта информация вызвала у меня шок и чувство несправедливости. Никто и никогда не предлагал мне принимать участие в АТО», – заявила Пидгрушная.
Увы, веры в ее праведную обиду – ноль.
Но надо понимать, что все слова и поступки украинской чемпионки по биатлону в последние месяцы свидетельствуют против неё. За последний год Пидгрушная не раз и не два демонстрировала свои русофобские и, по большому счёту, антиукраинские взгляды.
Например, около года назад, 26-летняя уроженка польского города Легница обручилась с активистом националистической партии «Свобода» Алексеем Кайда, ныне числящимся в депутатах Верховной Рады. Алексей Кайда также член «Правого Сектора» – и не скрывает этого. Единогласно супруги с самого начала поддерживали и отстаивали ЕвроМайдан, то есть принимали непосредственное участие в государственном перевороте в Киеве.
Во время зимней олимпиады в Сочи в феврале 2014-го Пидгрушная проявила себя с некрасивой стороны, докатившись до откровенного вранья: выиграв эстафету, она заявила, будто бы русские болельщики скандировали специально для украинской команды биатлонисток: «Не попасть и упасть!» Однако, по факту этот инцидент не был задокументирован ни одной из многочисленных видеокамер и не нашел более свидетелей, кроме «незалежных» лыжниц. А во время награждения медалями Пидгрушная очевидно решила достойно ответить злобным «москальским болельщикам», вручение наград превратилось в шоу с нарочитым декламированием лозунгов Евромайдана…
Уже после смены власти наша героиня заняла пост замминистра спорта Украины. Под руководством известного провокатора, лидера «Автомайдана» Дмитрия Булатова, она с головой погрузилась в работу. Однако на сайте министерства нет ни одной свежей новости о работе ведомства, нет и новых фотографий, где бы фигурировала собственно Пидгрушная. Последняя новость Министерства по делам молодежи и спорта гласит, что спортсмены и молодежь поддерживают украинскую армию. А как именно поддерживают, дело десятое, надо полагать.
Не надо исключать и ту возможность, что Пидгрушная все же принимала участие в АТО по одной простой причине: появление в зоне подобной операции гарантирует статус «Участник боевых действий» со всеми вытекающими преференциями. А как показывает практика, евромайдановцы совсем не против монетизации своей сопричастности к «перемоге».
И напоследок. Буквально накануне появления скандального фото девушки на горе Карачун, которая так похожа на нашу Елену, спортсменка в одном из интервью заявила о том, что к войне она всегда готова: «Лучшие снайперы – это биатлонисты, поэтому нас могут вызвать в любой момент».
Авторы: Лада Михайлюк
Конечно, то, что источник российский, на меня повлияло. И я сам для себя решил – фейк и всё!!
Прошёл месяц, Славянск был освобождён и, как всем известно, появился Указ Президента Украины от 5 июля 2014 года о награждении военнослужащих ВСУ, отличившихся при освобождении города Славянска и других населённых пунктов. Так вот, 6 июля мне позвонил старый знакомый, с которым мы вместе служили в артполку города Черновцы, и сообщил, что помимо открытой части Указа, есть ещё и закрытая, в которой помимо военнослужащих ВСУ есть много других фамилий из СБУ, МВД, других министерств и ведомств, а также представители других государств. Я ему ответил, что это мировая практика награждать скрытых и законспирированных героев страны, тут ничего необычного нет. На что он мне сказал:
– А знаешь, кто ещё есть в этом списке?
– Да мало ли кто…
– Там присутствует Леночка Пидгрушная!
– ???
– Указ помнишь как называется? Делай выводы.
Он положил трубку. Я просто оторопел и долго не мог ничего понять. Не доверять бывшему сослуживцу я не мог – он сейчас работает высокопоставленным чиновником в одном из силовых ведомств. Проверить то, что он сказал, тоже не было возможности. И тогда я решил позвонить своему сокурснику по Винницкому политеху, который был вместе с мужем Пидгрушной Кайдой депутатом Тернопольской областной Рады с 2009 года. Спросил в лоб, чтобы он смог меня быстренько переубедить:
– Мне тут сорока на хвосте принесла, что Пидгрушная орден получила за Славянск, это правда?
– Нехилая у тебя сорока, это же под грифом «Секретно», – тут он выругался.
– Так что, это правда?
– Да!
– И это за снайперство?
– Скорей всего. Мы тут с Алексеем (Кайдой) недавно схлёстывались, по старой памяти, посидели по-взрослому, так он по-пьяни хвастался, что Ленка (Пидгрушная) под Славянском пять москалей завалила. Получила «Участника боевых действий» и представлена к награде. Недавно звонил, говорит, что скоро приедут в Тернополь обмывать награду.
Совсем не хотел всему этому верить. Долго не хотел. Всё думал о том, что олимпийский дух и убийство несовместимы, но….
Список убийц-олимпийцев в последнее время прирос многими фамилиями, в том числе: Оскар Писториус, Евгений Сотников, Юрген Брюммер и другие. Но это всё примеры на бытовой почве, а тут преднамеренно, хладнокровно, с гордостью… убивать женщине, спортсменке….
Я не знаю как это назвать и не берусь судить, но спортсменки Е. Пидгрушной для меня больше нет….
Бывшая Украина
(Новелла)
Пролог
В города и сёла Днепропетровщины пришли цинковые гробы с телами погибших десантников, которые направлялись в Луганск для участия в карательной операции на том самом ИЛ-76, который был сбит ополченцами. Трагедия коснулась и семьи моей жены. Её сестра, которая живёт в одном из райцентров Днепропетровской области, рассказала о горе, которое постигло семью её родственников.
Служили два товарища
Антон и Сергей призывались после окончания школы в десантные войска. Вместе попали в одну часть, вместе прошли «учебку» и вместе были направлены для дальнейшей службы в одну бригаду ВДВ. Нельзя сказать, что в школе они дружили, но «тяготы и лишения военной службы» сделали их закадычными друзьями. Отслужили, как положено, и вернулись в один и тот же день в родное село. Гуляли два дня, как и водиться в сёлах.
Через время пошли оба работать на шахту. Через два года стали уважаемыми членами бригады. Потом поженились, обзавелись детьми, переехали в райцентр, купили квартиры, опять же в одном районе, дружили семьями. Когда собирались на праздники, непременно вспоминали службу в армии, а на день ВДВ обязательно купались в фонтанах, с такими же, как они десантниками в запасе.
Зима 2014
Новый год, как всегда, праздновали вместе. Было всё как обычно, кроме разговоров. После очередной рюмки пошли на перекур, в подъезд. Разговаривали о Майдане, о нестабильности и согласились друг с другом, что Янукович зажрался, ворует безбожно, погряз в роскоши, и правильно люди вышли с протестом против творившегося беспредела. А вот в вопросе интеграции в Евро или Таможенный союз мнения разошлись, но как-то в полушутливом тоне.
Когда ситуация в Киеве начала обостряться Антон, не долго думая, поехал стоять на Майдане, а Сергей, с шахтёрами, поддерживал Антимайдан. Но там, в Киеве, всё равно вечером встречались, ходили, как ни в чём не бывало в кафе, пили пиво и просто спорили, каждый защищая свою точку зрения. Без фанатизма, в форме дискуссии. Потом опять возвращались домой, спускались в забой, вместе праздновали и 23 февраля, и 8 марта.
Весна 2014
События в Крыму и всё последующее за этим заставили многих принимать кардинально решительные действия. Началась новая эра Украины. Всё происходило стремительно и, когда уже на Востоке началась война, многие стали задумываться о своём будущем и будущем своих детей. События в Харькове, Одессе, Мариуполе не оставили равнодушным никого. Кто-то скорбел, кто-то злорадствовал. Такая она стала, Украина, страна контрастов, противостояния и откровенной ненависти.
Сергей ушёл в ополчение, в Донецк, а Антон ждал повестку из военкомата. Встречались редко, но в последнюю встречу Сергей уговаривал Антона идти вместе с ним «на борьбу с хунтой». Антон же, со своей стороны, называл его сепаратистом, но без вражды, с сожалением. Жёны плакали, но ничего не могли сделать.
Лето 2014
Вскоре Антон получил повестку в военкомат. Пришёл отмечаться, но его сразу же отправили с сопровождением в какую-то комнату, где находилось ещё шесть человек. Попросили набрать номер телефона его жены и, когда она ответила, сказали, что его через пять часов уже отправляют и необходимо принести продукты в дорогу и предметы личной гигиены. На вопрос Антона, а почему это он не может сделать сам, ответили, что это в его интересах – мол, сбежишь, дурак, по советам друзей и родственников, а потом в тюрьму сядешь надолго, так что «сиди и не рыпайся».
Перед военкоматом собралась толпа, и никто не мог понять, как это без предупреждения, без времени для прощания забирают парней неизвестно куда. Вышел военком, сказал, что ваши сыновья отправляются на священное задание защищать «неньку Украину» и под гимн «Ще не вмерла» всех загрузили в автобус, дав на прощания 5 минут, под охраной по периметру вооружённых людей в масках и с оружием. Крики, плач, вой матерей и жён никого не смутил. Автобусы уехали.
В последний путь
Антон звонил часто, говорил, что их тренируют какие-то американцы, через переводчика. Учат тому, что мы и так знаем. Не жаловался ни на что, говорил, что 45 суток быстро пролетят и тихонько говорил отцу, что не собирается ни в кого стрелять, тем более, что «на той стороне» может быть Серёга. Последний звонок был впопыхах, на ходу: «Привезли на аэродром, грузимся в ИЛ-76, куда летим – не знаю». Обещал, как только станет ясно, где они будут служить, перезвонить… Не перезвонил.
В новостях все услышали о сбитом самолёте. Сидели молча, в шоке. Мало ли в войсках ИЛ-76, но каждый знал, что в ночь на 14 июня, погибли десантники, Антон не звонит – столько совпадений не бывает.
Гроб прибыл уже на следующий день. Мужики, которые выгружали его из машины, удивились – какой-то лёгкий. Мать услышала и кинулась к ним с просьбой вскрыть, чтобы убедиться, что там её сын. Майор из военкомата с двумя вооружёнными людьми категорически запретил это делать, приказав сегодня же, при них, похоронить.
Собралось всё село. Люди не могли поверить, что в двадцать первом веке, в нескольких сотен километров от их села идёт война, и гибнут люди. Молча разошлись. На поминки все приходили со своим. Сидели в гробовой тишине. Разошлись тоже быстро. Майор, тот самый, который отправлял ребят, ушёл последний, оставив матери какую-то бумажку.
Эпилог
Во время похорон, вдали от места захоронения, мужики заметили парня. «Серёга», – пошептались они. Пришёл всё-таки дружок, хотя и опасно. Уже месяц его пытаются поймать те «суки» из военкомата.
Когда с кладбища люди ушли, к Сергею подошёл его отец. Обнялись. Сергей заплакал и, надрываясь, выдавил из себя: «А ведь это я сбил тот ИЛ-76 под Луганском, а узнал что там Серёга из сводок. Как же так, батя? Что это за страна такая, что друг должен убивать друга, брат – брата, отец – сына?» Отец помолчал и ответил с горечью: «Это, сынок, бывшая Украина!»
Об авторе:
Шаргородский Андрей Вадимович, родился и вырос в городе Ухта, Россия. Жил и работал в Тюменской, Орловской, Винницкой и Харьковской областях. Автор трёх книг, которые издавались в России, Украине и Канаде. Его произведения опубликованы в десятках литературных изданий и сборников. Неоднократный лауреат и дипломант различных международных конкурсов. Шаргородский А.В. член Российского и Интернационального Союза писателей, член Международного Союза писателей «Новый Современник». Награждён медалью Московской литературной премии.
