Мои алые паруса
1
Я росла мечтательной Ассолью,
Верила в свой белый пароход
И ходила часто к косогорью,
Где с рекой встречался небосвод.
Тогда любовь мне казалась шхуной,
Над которой реют паруса
Алым заревом в глади лазурной,
Суля мира всего чудеса.
Не заметила, как растворилась
Моя юность в ряби синих вод,
Молодежь вокруг остепенилась
И несет груз серьезных забот.
Сверстницы катают уж коляски
По поселку с малыми детьми,
Им читают у песочниц сказки,
Выросли чтоб добрыми людьми.
Только я разглядеть всё пытаюсь
Алый парус в дали голубой
И расставаться не собираюсь
Со своею заветной мечтой.
А ведь мне давно не восемнадцать,
Двадцать шесть уж в осень отмечать,
По вечерам тех, кому шестнадцать,
Парни к дому идут провожать.
Поздно ждать парусов уже алых,
Жизнь такой, как есть, нужно принять,
Вот такой, как она в сериалах,
Где смысл всей суеты не понять.
Как-то сказал мне учитель школьный,
Идущий на речку с удой:
– Может, в городе принц ждет достойный,
Скучно здесь тебе будет одной.
Тогда мечту наконец оставила,
На прощанье рукой помахав.
Изменила я жизни правила,
Место искать в ней свое начав.
Изменила я жизни правила
И не стала больше принца ждать,
Мечту сказочную оставила,
Судьбу решив в свои руки взять.
2
Сама шхуну себе построила
С парусом, словно алый восход,
На заре, как только всё ожило,
Я отправилась за горизонт.
И как будто бы в море бурное
Окунулась вдруг там с головой.
Подхватило общество шумное,
Понесло потоком за собой.
Ведь устроена так жизнь города,
Что меж собой все хотят дружить,
Могут к вам нагрянуть без повода
Иль к себе без причин пригласить.
К личной жизни и я со временем
Относиться начала легко,
Не прельщаться семейным бременем,
А свободу ценить высоко.
В спешке встречи все и расставанья
Происходят здесь, как на бегу,
Делаешь нынче в любви признанье,
А назавтра: – «Прости, не могу».
Всё мелькает, как в калейдоскопе,
Красота лишь внешняя нужна,
Жизнь летит в стремительном галопе,
Никому суть души не важна.
В такой действительности сумбурной
Душевных не ощущаешь мук,
Выглядеть чтоб красивой и умной,
Нужно много усвоить наук.
Я была поглощена работой,
Предана ей до мозга костей
И одержима одной заботой –
Доказать, что я все здесь ней.
И, как амазонке воинственной,
Каждый коллега оды мне пел,
Но называть своей единственной
Никто из них меня не хотел.
Я с ними тоже была готова
Идти вместе хоть в бой, хоть на пир,
Но не было среди них такого,
Кто как суженый стал бы мне мил.
Вглядываясь в лицо волевое
В зеркале женщины деловой,
Смирилась с тем, что выпала доля
Без семьи прожить век мне одной.
И теперь, с лицом победителя,
На мужчину стала походить.
И, как говорится, на любителя
Был мой мужественный внешний вид.
На меня лицо без чувств смотрело,
В котором нежности женской нет,
Душа его больше не грела,
Исчез одухотворенья свет.
Хотела, не прельстившись розами,
Иметь титул лучшего борца,
Утратила главные козыри –
Отблески души сошли с лица.
Душа размылась в потоках ливней,
В огне пожаров стала золой
И в круговерти метели зимней
Покрылась коростой ледяной.
И, совсем никому не нужная,
Сникла, тень наложив на лик мой.
Предрассудков была я чуждая,
Но поняла, что знак то дурной,
Что душа мне теперь не помощник
В суете моей этой пустой,
Что до срока перевез паромщик
Неприкаянную в мир иной.
И смысл жизни рухнул в одночасье,
Я впервые задала вопрос –
Что же нужно было мне для счастья,
Триумф иль миллион алых роз?
3
Переждать дождь на Красную Пресню
Мы с компанией шумной зашли.
И бардовскую слушая песню,
Ощутила движенье души,
А мой разум оценил впервые
Воздействие остроумных слов,
Когда иронично-озорные
Прочитал стихи Лев Котюков.
И, катаясь по креслам от смеха,
Хватался за животики зал,
Такого огромного успеха
Даже юморист не каждый знал.
Зал до того был наэлектризован,
От виртуозной ума игры,
Что от хохота барьер был взорван,
Отделявший высшие миры.
Вселенной странниками мы сами
Ощущали себя в этот час,
Что под алыми парусами
Стремились ввысь, слушать Божий глас.
Оратора просто обожали
За искрометный юмор стихов.
«Браво!» – аплодируя, кричали,
Так, что не разобрать стало слов.
Я даже сумела представить,
Как Есенин всех вводил в восторг.
Вот таким бы мой принц-избранник
Быть поэтом-романтиком мог.
В похвале не мог соблюсти меру
Зал, расхохотавшийся до слез.
Но поэт тут, подобно Гомеру,
Философскую речь произнес:
– Кидаемся в разные крайности,
Благородство души позабыв,
Ради какой-то банальности
Бьемся, ящик Пандоры открыв.
О достиженьях наук мы громко
На весь мир привыкли заявлять,
А на кладезь души смотрим робко
И не пытаемся изучать.
Как беречь тело, нам непонятно,
Быстро тратим ресурсы его,
Сердца глас для нас звучит невнятно,
Разобрать не можем ничего.
Если отменить сумели Бога,
То и души как будто нет.
В никуда приведет нас дорога,
Коль души не познаем секрет.
А рукописи горят прекрасно,
Но той правде, что в ее словах,
Пламя сжигающее не страшно,
Остается она на устах.
Пробудил позабытые грезы,
Афоризмов мудрых фейерверк,
Будто вновь пытался с белой розой
Венчать жабу этот человек.
И казалось, доступны всецело
Души каждой ему тайники.
Чувствовала, что в груди теплело,
Словно раскалились угольки.
Был в тот миг он как будто рупором,
Нам вещающим суть, что проста.
И я впала в возвышенный ступор,
Где смысл слов поняла и Христа.
Когда он сказал в эпилоге,
Взгляд адресовав будто бы мне:
– Поэт тот, кто ищет себя в Боге,
А не кто ищет Бога в себе.
От той энергии зарядившись,
Что от поэта потоком шла,
Встрепенулась душа, возродившись,
И внутри меня жить начала.
Боже мой, да вместо сериалов
С детства вот это слышать должна,
Душа бы в поиске идеалов
На самый легкий путь не сошла.
Прежде чем что-то сделать, как кроха,
Задавала бы себе вопрос:
– А это хорошо или плохо?
Не было б с лицом метаморфоз.
Если бы только в ранней юности
За мной приплыл такой капитан,
Я б не сделала этой глупости,
Чтоб растратить жизнь по пустякам.
От умиротворенья такого
Себя чувствовала, как дитя,
За горизонт посмотрела снова,
Пароход мечты моей ища.
Оказалось, счастливой быть просто,
Среди родственных душ если ты,
Ощущенье внутреннего роста
Помогает добиться мечты
4
Стало жаль, что только избранные
Шанс имеют это лицезреть,
Роли, актерами сыгранные,
Не могут эффект тот же иметь.
Не заряжается энергией
От фонограммных песен душа,
Предсказуемо всё и медленно,
А надо, чтоб спонтанность пошла.
Зарождение новой идеи –
Как в мир появленье дитя.
И мы начинаем верить,
Что на связь вышла с нами земля.
Священники дух взбунтовавшийся
Успокаивать могли в церквях,
А теперь разочаровавшийся
Не находит отклика в сердцах.
Можно коль, рассмешив афоризмом,
Понять суть жизни возможность дать,
То почему б наравне с артистом
Стих поэту со сцен не читать?
Ведь был же Политехнический,
Шли смысл жизни понять куда,
От той энергии космической
Светлей делались люди тогда.
Даже фильмы стали гуманнее,
Да и в песнях возвышенный слог.
Откликались дружно на чаянья
Тех, кто в жизни преуспеть не смог.
Добивались все понимания
Без наказания и угроз,
Пробуждалось совести сознанье,
Будто в одной большой семье рос.
Возвышенный смысл несло искусство
И уверенность в завтрашнем дне,
Защищенности было чувство
И то, что люди добры к тебе.
Звучала в форме поэтической
Нашего пути земного цель,
И слышалась в песне лирической
Соловья на ветках клена трель.
В настоящее время о личном
Говорить может только поэт,
Но в мире суетном и практичном
Оттеснили его в интернет.
Голосом превосходным зрителей
Лишь способен певец покорить,
А вот игра ума мыслителей
Может благородство возродить.
Существует театр, между прочим,
Для имеющих роль учить дар,
А мы, кто жизни смысл превозносит,
Должны идти о нем спорить в бар.
Если бы зазвучали на концертах,
Вместе с одами любви певцов,
Философские мысли поэтов,
То мы стали б обществом творцов.
Этику освоили б общенья,
Глядь, и нашли бы общий язык,
Чтоб для жизни служил улучшенья,
Он ведь у нас могуч и велик.
Об авторе:
Людмила Руйе происходит из рода Михаила Кошкина, конструктора танка Т-34, из Переславского района Ярославской области.
«А я с раннего детства всё рвалась кого-то спасать – то бездомного котенка, то хромого цыпленка. Хотя помощь чаще всего была нужна мне самой. Однажды зимой провалилась в прорубь, а летом оказалась на дне реки, сорвавшись с перевернувшегося баллона. Отец уверял, что жить я должна с ними, так как вне дома меня подстерегают одни опасности. Даже учиться отпустил с трудом.
Но потом перестройка сломала устоявшийся уклад жизни, и я смогла начать самостоятельную жизнь в Москве. Мое стремление помогать ближним достигло своего апогея, когда я работала комендантом общежития строительного треста. Зарплаты задерживались. Одни квалифицированные специалисты становились похожими на бродяг, а другие – на парней из фильма «Бригада». Для тех и других я хотела отыскать достойный выход из тупика. И, как говорил отец, экстремальные ситуации сами находили меня.
Думала, что в Европе смогу просто радоваться жизни. Но и здесь мое внимание привлекают не архитектурные красоты Лувра и собора Парижской Богоматери, а бездомные нелегальные иммигранты, сидящие около них. Видимо, это удел поэтов – счастье добывать через страдание.
Публиковалась в альманахах «Родники», «Юность», «Очарованный странник», «Спутник». Имею дипломы участника сборников «Иван Бунин» и «Александр Блок», также публиковалась на литературных сайтах «Стихи.ру», «Общелит.ру стихи». Являюсь членом ассоциации в поддержку русской культуры в Париже «Глагол». В 1996 году вышел роман «Всё не так», в 2015 году – сборник стихов “Луч звезды”».
