Экспедиция
Посёлок Сапёрный, Санкт-Петербург
В этом, 2005, году с началом навигации наша группа ОАРНО (Объединённый арктический радионавигационный отряд гидрографии) вновь полетела в командировку на Север, в порт Тикси, который находится в устье реки Лены. В Тикси начинает работать новый передатчик на международной частоте 518 кГц. После развала Советского Союза Россия практически осталась без торгового флота. Сейчас постепенно всё начинает возрождаться, и для передачи информации по безопасности мореплавания в море Лаптевых построена станция «Навтекс». Станции этой системы уже работают в северных широтах – Баренцевом и Чукотском морях. Но на самом Севере пока их нет. Дело в том, что MSI (maritime safety information – информация по безопасности мореплавания) суда также получают через спутники «Инмарсат» (Inmarsat – international maritime satellite). Но спутники находятся на геостационарной орбите над экватором, и уверенный приём осуществляется до семидесятого градуса северной и южной широт, а севернее и южнее информация проходит с искажениями. Кроме того, порт Тикси находится как раз между зонами охвата индийского (IOR – Indian ocean region) и тихоокеанского (POR – Pacific ocean region) спутников. Вот наша станция и обязана заполнить этот информационный пробел в море Лаптевых.
В прошлом году, правда, мы добирались до Тикси на гидрографическом судне, а сейчас летим из Санкт-Петербурга на самолёте. Вначале нас посадили в Новосибирске, затем завернули в Иркутск, а уже потом приземлили в Якутске, где мы и застряли, потому что Тикси не принимал. 12 июля там выпал снег и засыпал всю взлётную полосу в аэропорту. Два дня жили в гостинице, благо гостиница в Якутске рядом с аэровокзалом, но рейс постоянно задерживали, а мы рвались к месту работы. Больше всего всегда гнетёт бездействие. Так как время от времени нам приходилось обращаться в справочное бюро аэропорта, сами собой появились вот такие строчки:
В аэропорту у стойки регистрации
На вас смотрю в который раз:
Отправьте нас, отправьте нас.
Но вы задержку вновь даёте,
А главное, совсем не врёте.
На риф мы сели? Нет, на дно,
Приду ещё взглянуть в окно.
Мы ждём. Скажите, что летим,
И это лучше, чем интим…
13 июля наконец дали добро на вылет, и мы добрались до Тикси. Прохладно, залив ещё покрыт льдом, и вокруг белеют верхушки сопок.
Из Архангельска вышли наши гидрографические суда – «Яков Смирницкий» и «Сергей Кравков», на которые будут погружены отработанные РИТЭГи (радиоизотопные тепловые электрогенераторы, работающие на распаде стронция-90). Далее их доставят в Мурманск на утилизацию. Старые генераторы уже отработали более двадцати лет, и теперь их будут заменять более экологически чистыми источниками питания.
Меня направляют на г/с «Яков Смирницкий» с единственной целью: определить дальность действия передатчиков нашей станции «Навтекс». Почти через месяц долгожданный теплоход дошёл до порта Тикси, а «Тикси» в переводе с местного языка – это место встречи.
18 августа отошли от причала. Вышли из порта, прошли маяк Бруснёв, обогнули мыс Муостах, и дальше наш маршрут будет следовать через губу Буор-Хая в море Лаптевых.
У этого мыса мы однажды как-то были на рыбалке, и это забыть никак нельзя.
Мы вышли, как всегда, под вечер –
Успеть на место подойти,
Расставить сети, ночку встретить,
Ненастье чтобы обойти.
Бруснёв прошли – маяк весь в дымке,
На горизонте ждёт коса.
Муостах мыс, балóк с подпоркой –
Здесь наше место неспроста.
Поставим сети для начала,
Работа требует затрат.
Вот туча зубы показала,
Ей каждый точно уж не рад.
Внизу вода, и сверху мочит,
А через тройку там часов
Проверить сети не захочешь,
Уже весь мокрый до концов.
Но все невзгоды отдыхают,
Когда ты видишь, что к тебе
Сам омуль к сетке подплывает,
Муксун и чир – в почёте все.
Бывает, ряпушка прорвётся,
Осётр заденет усом сеть,
А если нельма в нас упрётся,
Захочешь песни тогда петь.
Торпеда эта, как акула,
На Севере идёт гурьбой.
Не та, конечно, у ней шкура,
Но попотеешь с ней, друг мой.
За двадцать килограммов будет,
Наполнишь лодку до бортов,
На берегу костёр раздуют,
Готовы там принять улов.
«Пятиминуточку» сварганят,
Сто граммов здесь совсем не грех,
И снова лодку потаранят
На сети в бой, какой тут смех.
Работа хуже здесь «укола»,
Не любит море слабаков.
Уходят вновь сейчас от мола,
А это счастье рыбаков.
P. S. Балóк – это специальный домик зимовщиков на больших полозьях, который тягачи на буксире перемещают с места на место.
На мысе Муостах находится старое кладбище репрессированных из Прибалтики, когда-то здесь был лагерь-поселение. Берег в этом месте крутой. Кладбище расположено высоко над водой, где свободно гуляет только ветер. На кладбище сейчас установлен памятник бывшим ссыльным. Родственники специально приезжали для возведения этого монумента, изготовленного в Прибалтике. Деревянные кресты покосились, но ещё стоят – в вечной мерзлоте всё долго сохраняется. «Микробы мёрзнут на корню», – как я уже писал.
Наш маршрут лежит в Хатангский залив, где предстоит погрузить на борт девятнадцать РИТЭГов, в это же время должен подойти и г/с «С. Кравков», который также возьмёт одиннадцать штук и направится в Мурманск, а затем уйдёт в другие районы Северного морского пути. Работать мы будем не только в этом районе, но и в районе острова Котельный в проливе Санникова.
Войти в Хатангский залив кратчайшим путём мимо острова Большой Бегичев не удалось: нас встретило огромное ледяное поле – до горизонта с десятибалльным паковым льдом, потому что почти три недели дули ветра с северных направлений. Капитан принял решение двигаться дальше на север вдоль кромки ледяного поля, чтобы обогнуть остров с севера. Так мы поднялись до семьдесят пятого градуса северной широты и спустились в Хатангский залив, следуя с одной стороны вдоль берега, а с другой – вдоль кромки ледяного поля.
В мою задачу, как уже было сказано, входит определение дальности действия береговой станции «Навтекс», находящейся в порту Тикси. Постоянно веду приём сообщений, по прибору определяю напряжённость электромагнитного поля на частоте 518 кГц, всё регистрирую в журнале.
Природа вокруг какая-то однообразная, но самое главное – облака здесь висят очень низко. Но так оно и есть, наш «шарик» приплющен с полюсов. Это я заметил, ещё находясь по ту сторону экватора, в районе Новой Каледонии, островов Фиджи. Здесь, в принципе, та же картина, только океан другого цвета и небо не такое прозрачное, как на юге.
Вот так мы заходили в Хатангский залив.
Льдины, словно облака,
Летом в море бродят,
Упираются в борта,
Закрывают ворота,
Перемычки сводят.
Дунет ветер с северов,
Поле в берег мчится,
Хуже всех оно врагов,
Здесь закон всегда таков,
На кого молиться?
Перемычки в пресс берут,
Сквозь них не продраться;
К берегу у нас маршрут,
Мы берём их как редут,
Будем упираться.
Старый теплоход уже,
«Рёбра» под обшивкой
Вылезли на вираже,
Как бугры на той меже,
Где бурьян с крапивкой.
«Жалко стало старика? –
Капитан смеётся. –
В лёд не лезем мы пока,
Чуем воду сдалека,
К полынье прорвёмся».
Теплоход наш – в общем, друг,
Тридцать лет на службе,
В трудные года от мук,
Перестроек, разных штук
Он спасал нас в дружбе.
И сейчас российский флаг,
А не иностранный,
Он несёт, как факел – маг,
Кореш и простой чудак,
Труженик наш странный.
Непогода и серое низкое небо нагоняют тоску, а мысли тянутся к дому.
Облака, проплывая, за мачты цепляют,
Сейчас дотянусь и потрогаю их.
Рукой разведу, по звёздам узнаю…
Твоё отраженье найду среди них.
Та звёздочка, что далеко в поднебесье,
Гори постоянно, со мной говори.
Внизу – только лёд, не наше полесье…
Звезда, передай о моей к ней любви.
Да, сверху виднее, мы все на ладони…
Ты светом её поцелуй от меня.
Не добежать, «не помогут и кони»…
Знай, что люблю только очень тебя.
Облака, облака – пел так Галич давненько.
Облака, облака, где моя деревенька?
Время быстро бежит, небо нас накрывает,
Наша память живёт, о былом вспоминает.
И сейчас облака зацепились за сопку,
Миражи разгляжу и увижу я тропку.
Вдаль уводит она, в пелену из тумана.
Наверху хорошо, там вся жизнь без обмана.
Наконец 21 августа пришли на наше место, спустились на широту 74° 01ʹ. На берегу уже ждёт «воздушная лошадка» – вертолёт Ми-8, который должен снять РИТЭГи с объектов и подтащить их на берег. А с берега они на судовой барже будут доставлены к борту теплохода. На каждом
гидрографическом судне имеется рабочая баржа с носовой рампой, которая опускается, и через этот проём втаскивается груз, будь то бочки с горючим или, как в этот раз, генераторы. Вес их, однако, более 800 кг. Работа спорилась, экипаж на судне постоянный, все специалисты своего дела. Вертолёт таскал генераторы, команда грузила на борт. Мы спешили ещё и потому, что должен подойти в наш район атомный ледокол «Советский Союз», который поможет нам выбраться из Хатангского залива на чистую воду.
Напротив нас, как раз на траверзе, находится бывшая воздушная воинская часть. Брошен целый посёлок с трёхэтажными домами, с аэродромом, замороженными радиолокационными установками. Конечно, только с внешней стороны они выглядят как рабочие, а на самом деле всё ценное давно уже сдано в металлолом.
Работа на судне кипела круглые сутки, благо ночи белые. Баржа от судна на берег шла не в балласте, а везла керосин вертолёту в двадцатипятилитровых канистрах. На корме у нас закреплена цистерна диаметром три метра, в которой мы привезли топливо для «воздушной лошадки».
После погрузки всех РИТЭГов в этом районе вертолёт улетел в Тикси, а мы вечером 22 августа снялись с якоря и подошли к кромке припая, где уже ждал ледокола теплоход типа «река – море», полностью загруженный металлоломом. Мы сейчас говорим о новых технологиях, а у этих моряков, кроме станции УКВ, больше ничего нет, у них даже нет гирокомпаса. Ходят они, оказывается, по карманному GPS.
Чайки в море, словно гномы,
Что хохочете сейчас?
Вы же птицы, не вороны,
Спойте что-нибудь про нас.
Наш маршрут – от точки к точке,
Между – кучи островов.
Лёд на море – это кочки,
Что в полях и меж холмов.
Чайки, лучше передайте
Вы привет в мой край родной.
Вы со мною поиграйте,
Корку брошу вам рукой.
Расскажите, что тут, в далях,
Лето кончилось давно,
Прокричите о печалях
И о мелях заодно.
Лёд не тает здесь и летом,
И на сердце льдинка есть.
Вы добавьте, что при этом
Мы про дом бормочем песнь.
В два часа ночи появился плавучий город – атомный ледокол «Советский Союз». Глядя на него, невольно подумаешь, что крепкий всё же был наш Советский Союз. У него только над главной палубой ещё шесть, а сколько внизу – один Бог знает. На корме – ангар для вертолёта. Выкрашен ледокол красным суриком, так что виден на фоне льда почти с горизонта. Караван, состоящий из двух судов, он повёл к чистой воде. Через двенадцать часов, распрощавшись с ледоколом гудками, направились на восток, к острову Котельный. Сопровождали нас чайки, море покачивало зыбью, и 26 августа мы подошли к проливу Санникова.
Вечером встали на якорь напротив полярной станции «Бунге», находящейся на юго-востоке острова Котельный, на земле Бунге.
Сейчас мы находимся на пути следования полярной историко-мемориальной экспедиции «БЕННЕТТА-2003», проходившей на теплоходе «Дионисий Хитров» Ленского объединённого речного пароходства, научным руководителем которой был А. Першин. Экспедиция была посвящена 100-летию похода А. В. Колчака на остров Беннетта.
В прошлом году генераторы в этом районе снимали силами военной авиации, военные лётчики – ребята очень резкие и быстрые, поэтому с ними было много заморочек. А самая главная беда состояла в том, что они потеряли два генератора, был произведён аварийный сброс. Генераторы радиоактивные работающие, так как процесс распада не останавливается, поэтому из Москвы прилетала целая комиссия, чтобы оценить обстановку на месте. Но в прошлом году их так и не смогли вывезти. В нынешнем году эта задача поставлена перед нами – г/с «Яков Смирницкий», который привёз специальные датские мини-трактора с гидравлической подъёмной стрелой. По плану эти трактора и должны вывезти повреждённые генераторы из тундры к берегу, а далее на барже их доставят на борт судна. Пикантность вопроса состояла в том, что трактор управляется, только если к нему подсоединена задняя грузовая платформа с кран-балкой, а без неё он неуправляем, и на судовую баржу можно уместить только по отдельности трактор или прицеп. Выкатить груз на берег возможно только при условии идеальной стыковки рампы баржи с наклоном береговой черты при штилевой погоде.
Неожиданно – здесь всё происходит неожиданно – поднялся ветер, разыгралась волна, и два дня мы никак не могли начать операцию по доставке тракторов на берег.
После того как стих ветер, после многочисленных попыток при помощи рацпредложений и крепких слов в конце концов команде удалось выгрузить два трактора и два прицепа на берег.
30 августа десант, насчитывавший пятнадцать человек, также был доставлен на берег. Команда состояла из нескольких групп специалистов: архангельского лоцотряда, четырёх человек из Москвы (из института, который занимается проектированием, изготовлением и утилизацией таких генераторов), представителя-эколога Республики Якутия, прибывшего из Якутска, механиков и матросов судна. Руководил данной операцией главный инженер тиксинской гидробазы, участник прошлогодней эпопеи.
В полдень тракторный поезд ушёл в тундру, пройти им предстояло двадцать пять километров по пересечённой местности, минуя речки и озёра.
Мы стоим на рейде, поддерживаем связь с экспедицией. Я принимаю сообщения по безопасности мореплавания, фиксирую в журнале.
Ветер-пастух
Ветер-пастух пасёт волны на море,
Вместо лужайки кругом океан.
Ты не гони их, они же на воле,
Ветер-пастух, неужели ты пьян?
С севера гонишь, бывает – с востока,
А то и совсем с другой стороны.
Остров один стоит у истока,
В дымке он словно у белой стены.
На западе моря Бегичев крышкой,
Хатанга где-то у нас за кормой.
Может, шмыгнём в полынью просто мышкой,
Ждёт нас Котельный, а здесь хоть завой.
Ветер-пастух, помоги нам продраться
Сквозь перемычку на нашем пути.
Пусть ледокол громко будет смеяться,
Помощи лучшей нам не найти.
Пройдём Столбовой, в море застрявший,
Шторм разыгрался и «лаптем» нас бьёт.
Ждёт вертолёт наш, совсем не уставший,
Рвётся в работу и в срочный полёт.
Воображенье оазис шевелит,
Санникова где волшебный есть мир.
Каждый, наверное, в это всё ж верит –
В сказку, которая в душах кумир.
Ветер-пастух, принеси миражи нам,
И горизонт приоткроет экран.
Кто не бывал здесь, тогда и увидит
Сказку, что спрятал давно океан.
P. S. Бегичев и Столбовой – это острова в море Лаптевых.
Сама полярная станция «Бунге» состояла из добротного дома. Это раньше он был добротный, пока работала станция. Сейчас всё заброшено, станция закрыта. Охотники и копатели мамонтовых костей испортили единственное здание: зачем-то побили всё оборудование, разбили ртутные градусники, а ртуть разлили по всему помещению. Теперь там находиться небезопасно, воздух пропитан ядовитыми парами, а саму ртуть можно найти во всех углах.
Недалеко от метеоплощадки расположен жилой кунг – небольшое помещение, где есть буржуйка. Также здесь сохранились продукты, в этом помещении закон Севера ещё существует. В такой теплушке спокойно можно пересидеть несколько недель в ожидании благоприятной
погоды.
Эта станция в прошлые времена была действующей, обитаемой и современной: рядом с главным зданием находится ветряк, который вырабатывал электроэнергию от ветра. Чего-чего, а этого добра здесь достаточно. Вот что нам рассказала эта «ветреная станция»:
П/с «Бунге»
Старый ветряк, возвышаясь на горке,
Словно живой он и нам говорит:
«Смажьте суставы, пожалуйста, дольки,
Слушайте, сердце моё как скрипит.
Ветер старается сделать дыханье
И развернуть поудобней меня.
Брошенный я, и к чему наказанье?
Я же послушный, не нужно ремня».
Станция «Бунге» скончалась, истлела…
Ветер – хозяин в суровых краях,
Между строений он ходит умело;
И чайки орут, как птицы в полях.
Крепкая станция, что с нею стало?
Да и не только с нею одной…
Нет нас нигде и осталось так мало,
Кто управляет нашей страной?
Ржавый строй бочек угрюмый на вахте.
Старый ветряк просит помощи всех.
Нет никого. «Привет гауптвахте!»
Снег гонит ветер в краях только тех.
В 15:00 по местному времени 30 августа повалил снег такой силы, что с судна не стало видно берега. Пришла информация от береговой экспедиции, что один трактор еле тянет пустую телегу, люди идут пешком. Первый трактор идёт по GPS в точку падения РИТЭГов, второй следует за ним, но отстаёт, а след первого заметает.
Трактора изготовлены на гусеничном ходу, траки сделаны из резины, но посадка у трактора очень низкая. Поэтому было принято решение: слабый трактор отправить назад, на берег, но и первый увяз в болоте. После героических усилий его вытащили, но решили вернуться домой. Пешком сходили к месту падения генераторов, убедились в наличии последних. Вся экспедиция также пешком вернулась на берег. Непогода разыгралась не на шутку, поднялась крутая волна. Судовую баржу подняли на борт, а люди на берегу спрятались в кунге с печкой, но там, к сожалению, есть только одна широкая кровать, а в отряде – пятнадцать человек.
Стихия бушевала всю ночь и следующий день. Через день, во второй половине, непогода стала утихать. На совещании было принято окончательное решение: вызвать вертолёт с Тикси и с его помощью доставить повреждённые РИТЭГи на берег, то есть повторить операцию, которая была произведена в Хатангском заливе.
Пилотировал вертолёт ас – Хачатуров В. В., командир тиксинского звена. От Тикси до нашего места ему три часа лёта. К прибытию вертолёта на берег уже была доставлена для него закуска в виде авиационного керосина. Заправившись, он успешно справился с поставленной задачей.
Трактора, закупленные на Западе за бешеные деньги (каждый стоит около 120 000 долларов), оказались неприспособлены для работы в тундре. По плотному снежному насту они, может, и могут ползать, но по сырой проваливающейся почве не смогли пройти и пустыми. Погрузив генераторы в трюмы, мы двинулись в обратный путь. Радиационный фон в лобовых каютах у переборки (трюм находится перед надстройкой) составил семьдесят микрорентген в час при норме двадцать, после этого все жители лобовых кают со своих коек перебрались спать на диванчики соседних кают, так как койки расположены как раз у лобовой переборки.
3 сентября ошвартовались в Тикси. Экспедиция была завершена, и теплоход взял курс на Мурманск. Так закончилось моё маленькое последнее путешествие на борту г/с «Яков Смирницкий».
Чайка
Чайка спит, качаясь на волне,
Клювом воду черпая «в отключке».
Старая она – и в стороне,
А подальше – молодёжь, и в кучке.
Чайка дремлет, глаз закрыт совсем.
Только клюв чуть-чуть воды коснётся,
Веком дёрнет, мыслит: «Что же съем?
Может, счастье мне и улыбнётся?»
Хитрая старушка за бортом,
Знает, когда камбуз убирают.
И заметим, что при том при всём
Моряки же чаек не пугают.
Молодёжь на страже, вдалеке,
Учится у старой расслабляться.
Их желудки просто налегке,
Опыта приплыли набираться.
Опыт к нам приходит не спеша,
Как мозоль, растёт он постепенно.
Кто за опыт не платил гроша,
Тот голодный ходит – это верно.
Об авторе:
Родился 4 июня 1947 г. в Ленинграде.
В 1975 г. окончил ЛВИМУ им. С. О. Макарова.
Работал в Черноморском морском пароходстве (Одесса) на т/х «Баймак», в Латвийском морском пароходстве (Рига) на т/х «Ессентуки», т/х «Механик Герасимов», в компании «Совкомфлот» (Лимассол) на m/v Capitaine Tasman, после окончания плавания – в компании «Морские комплексы и системы», в «Гидрографии», сейчас работает на верфи.
Занимается в ЛИТО «Огни Гавани» и ЛИТО «Путь на моря». Печатается в альманахах «Огни Гавани», «Поэтический фарватер», «Мост», «Русское слово», «Ижорские берега».
Изданы книги: «Душа пролита в океан», «Листая пройденные мили», «Фарватер жизни», «Огни Гавани».
10 мая 2017 г. принят в Российский союз писателей.
В 2019 г. принят в Интернациональный Союз писателей.
