Отец
1
Георгий Васильевич задумался: «Двадцать три года сыну исполнилось!.. Сегодня приедет в своё свадебное путешествие ко мне на пасеку в пустыню!.. И мне когда-то тоже было двадцать пять!.. Тысяча девятьсот сорок пятый год!.. Свадьбу с Людмилой Шевченко сыграли в колхозе “Горный Гигант”!.. И за серебряный наш век выросли два сына и дочь. Старший, Виталий, окончил лесной техникум, женился, работает в лесничестве, на природе, а мне в первый же год войны выпали концлагеря».
Телёнок напился, фыркнув, мотнул головой, брызги воды с шерсти мокрой мордочки разлетелись, окропив брюки. Пасечник рассмеялся, выплеснул остатки воды на телёнка и пошёл под навес летней кухни, устроенной у домика пчеловода. Телёнок вдогонку обидчику взбрыкнул и, постояв на ветерке, обсох, вздохнул и улёгся в тень.
Под навесом налил из самовара горячего чая, сел за стол и с удовольствием, не спеша стал чаёвничать, обмакивая жаренную в сковороде на подсолнечном масле лепёшку в чашку с мёдом. «Духота как в Сахаре. Довелось и там побывать».
Отдохнув в тени навеса, пошёл в домик. Снял выгоревшую на солнце соломенную шляпу, поношенные брюки и сандалии, лёг на железную кровать, застланную ватным матрацем, а поверх старым байковым одеялом. В проёме двери видны ряды ульев, они наводят на размышления: «А ещё есть три коровы. Одна приходит к телёнку вечером, кормит его, остатки молока сдаиваем себе, утром она вновь кормит, опять остатки доим, и корова уходит пастись в степь. Там пасутся ещё две коровы, нетели, телята.
2
По их одинаковым цветным пятнам только и отличишь наше стадо от других коров. Казахи знают, и у кого сын купил коров, и где пасутся. Сено запасать без надобности: зимой едят сухую траву, камыш, ветки кустарников. У нас с Людмилой всё есть для полудикой жизни: молоко, творог, мясо, рыба, мёд, чай, мука. Домик для лета и дом на усадьбе лесничества в тепле зимовать. Пока я на должности пчеловода лесничества, дом не займут».
Присматривать за пчёлами Георгия Васильевича в молодости научила родная тётя Поля, сестра отца, в девичестве Кутелева Полина Федотовна, жена Фёдора Фёдоровича Шевченко, она работала пчеловодом в колхозе «Горный Гигант». А ещё колхозу в юности помогал урожай яблок и малины в саду убирать.
Одиннадцать килограммов собрал – тебе один килограмм, а вечером там посчитают, что – колхозное, что – твоё. Ешь, суши для компота на зиму яблоки и груши, вари варенье на меду из малины и смородины, черешни и вишни. Колхоз – дело коллективное. А теперь есть своё хозяйство: пасека, своих восемьдесят три и лесничества пятьдесят ульев; и коров и телят сын нам оставил. Расширяйся, сколько сил хватит. Вот только помогать кто будет? Виталия перевели в Мало-Алматинское лесничество в горах, контора в городе, прилетать на выходные из Алма-Аты не станет. Олег пишет из Монголии, что приедет, как только в армии отслужит, бывал в гостях здесь у брата, пока тот работал».
Георгий Васильевич лежит, расслабился, голова на перьевой подушке, перед глазами крашенные белой краской стены из фанеры, по всему периметру доска, в неё вбиты гвозди, на них одежда да ещё охотничьи ружья: две двустволки «Иж» шестнадцатого калибра, штучной работы начала века, и одноствольное двадцать восьмого калибра; два патронташа с патронами.
3
«Вот и всё наследство, что осталось от Фёдора Фёдоровича». А ведь в сорок пятом, когда вернулся из Америки и мы с Людмилой поженились, я, его племянник, просил уступить нам участок земли в его саду, а он не такой уж и маленький был у него!.. Два гектара!.. В центре столицы!.. В пятнадцати минутах ходьбы от Дома правительства!.. Школа обещала купить стройматериал для строительства. Не дал.
Месяц назад привезла Людмила дядьку из города к нам на пасеку, так у него судьба сложилась. Родная тётя Полина Федотовна Кутелева приказала нам долго жить, Фёдор Фёдорович остался в одиночестве. Сын Георгий Шевченко, лейтенант, погиб в 1943 году. Александр попал в плен и получил двадцать пять лет лагерей в Магаданской области. Костя попросил отца продать дом. Продали. Костя забрал отца к себе, жил он со второй женой, и попросил денег купить кооперативную квартиру. Как не помочь сыну, если под старость жить в благоустроенной. Выделил денег и на мебель. Вторая жена написала заявление в милицию на Костю, что он алкоголик и с ним невозможно жить, оболгала его, избавилась от больного радиацией: он уезжал с первой женой под Семипалатинск и там попал под взрыв атомной бомбы, вернулся. Косте дали сорок восемь часов на то, чтобы покинуть столицу. Выселили в отдалённый совхоз в степи, пасти баранов. И Фёдор Фёдорович остался без крыши над головой, с тысячей рублей на всю оставшуюся жизнь.
Сама судьба свела дядьку и племянника вновь. Людмила уехала в город, торговать мёдом, и, оставшись наедине, Георгий Васильевич и напомнил.
4
– Что?! Сам теперь без крыши над головой?! Как и я в молодости?! Не дал мне построить дом в твоём саду?! Жили бы рядом! И мы с Людмилой рядом, и внуки! А я ведь яблоневый сад твой поливал!.. Каждый год. Старался!.. А теперь что?.. Ко мне приехал жить?!
…Инфаркт Фёдора Фёдоровича тут и хватанул!.. Да так!.. Хватанул, так хватанул!..
Хоронили всем лесничеством, русские. Лежит в земле рядом с мазаром бека. Доска с фамилией и камень. Красной железной звезды в ауле не нашлось.
Подполковник!.. Чекист!.. Жизнь честно прожил, а ничего, кроме звания, после себя не оставил. Разве что эти ружья на стене!..
Людмила за укор старику обиделась. Сильно обиделась. Молчит. В город снова поехала.
Жара. Георгий Васильевич уснул, словно потерял сознание от взрыва бомбы. Замелькали кадры из жизни. Война. Учёба в разведшколе Пограничного училища в Алма-Ате. Задание. Группа из одиннадцати человек. Командир – майор. Самолёт пересёк линию фронта на рассвете. Выбросились на парашютах под Винницей.
Ветер. Облачность. Непогода. Всех разбросало.
5
Парашют и рацию закопал в приметном месте. Утром облава фашистов. Выдал себя за местного. Украинский язык знает как родной, мама – украинка, русский не хотела учить.
Плен. Концлагерь. Побег. Бетонная яма размером метр на метр. Холод!.. Сырость!.. Ни задремать, прислонясь к стене, ни уснуть на полу.
После ямы человек сгорал от температуры и трёх дней не жил, воспаление лёгких. Была и такая казнь.
Выстоял. Пересылки по концлагерям. Второй побег. Румынская деревня. Сдали.
Франкфурт-на-Майне. Виноградник немецкого генерала. Сбор урожая.
Привезли женщин-остарбайтен. Сошёлся с одной.
Побег. Лагерь.
Штурмбанфюрер: «У тебя есть специальная подготовка! Так нельзя выживать».
Пытки. Рвут ногти на пальцах рук и ног. Заживают раны долго, по ним и били.
Не выдал себя, что окончил разведшколу в Алма-Ате.
Штурмбанфюрер: «Тебя есть расстрелять!.. Или работать на германский разведка!..»
Спецшкола. Северная Африка. Алжир.
Задание: собрать сведения о военных заводах в Омске.
Заброска в СССР.
6
Явился в Смерш и заявил о себе.
Двойная игра.
Франция. Париж. Немецкая овчарка, воспитанная им, рядом.
Армия США занимает Францию. Война идёт к концу, но не к завершению.
США. ЦРУ. Перевербовка. Немецкая овчарка.
Нью-Йорк. Небоскрёб. Стоэтажное здание качает от ветра, оно отклоняется на метр.
Владелец ресторана отнёсся к Георгию как к сыну: тот погиб на войне, а Георгий так на него похож!..
– Ты мой сын!.. Ты очень похож!..
Привязался по-отцовски, с любовью.
«Бери мою дочь, женись. Живи в… Америка, лучше, чем Россия!.. Тебе будет… два ресторана!..»
«Если останусь, то у контрразведки руки длинные. Уберут предателя!.. А если в США по своим каналам узнают, что двойной агент… уберут американцы!..
Лучше уж умереть под собственным забором на Родине, как собака, чем быть казнённым как предатель!..
Присяге я не изменил, каких бы мук мне это всё ни стоило!..»
Август 1945 года. Алма-Ата, с ним овчарка. Он в модном костюме щёголя и шляпе. В начищенных до блеска ботинках. В саквояже из светло-коричневой кожи крокодила «вальтер».
ЦК профсоюзов Средней Азии и Казахстана. Кабинет председателя.
«Восстановить тебя в должности инструктора не могу. Тех, кто был в плену, на руководящие посты не восстанавливают. Да и… здесь ты будешь на виду. Люди возвращаются с войны.
7
Вдруг тебя опознают?.. Поедешь работать на периферию, в Илийский район, председателем спорткомитета».
1951-й. 1954-й. Поездки по заданию американского резидента в Алма-Ате в США.
1961 год. Допрос не нюхавшего пороха офицера КГБ.
Вновь и вновь терзают: «Перевербовка?! Ты шпион?!»
Отметил двадцать лет двойной жизни в контрразведке. Напился дома в одиночестве. Что-то бессвязно рассказал сыну. Забыть бы всё!..
…Пасека. Река Балатопарка, есть моторная лодка, ружья – охотиться, сетка – ловить рыбу, мотоцикл, коровы.
Рыбалка. Уха. Пельмени. Котлеты. Жаренная на летней печке рыба на подсолнечном масле с дымком.
Охота. Лапша из фазанов и уток.
Шум в ушах…
Георгий Васильевич, сквозь сон услышав звук мотоцикла, проснулся.
Об авторе:
Геннадий Исиков проживает в г. Владивостоке. Член Интернационального Союза писателей, лауреат Московской и Лондонской литературных премий 2015–2019 гг. Участник серии «Современники и классики». Кавалер многих литературных медалей.
Стихотворения вошли в хрестоматию для школьников «Вечные чувства в стихах современных поэтов». Отрывок из книги «Наследники Дерсу» включён в хрестоматию для старшего школьного возраста «Мир глазами современных писателей».
Его творчество сравнивают с произведениями лучших представителей социалистического реализма: Михаила Шолохова, Виктора Астафьева, Анатолия Иванова, Чингиза Айтматова. Исторический роман «Наследники Дерсу» опубликован издательствами «Русь» (г. Владивосток), Lambert academic publishing (г. Берлин), «Другое решение» (г. Рига), «SUPERиздательство» (г. Санкт-Петербург), «ЛитРес».
