Татьяна Богомолова

Татьяна БОГОМОЛОВА | Детская литература

Богомолова Татьяна — член союзов писателей России, США, Англии, в том числе Интернационального Союза писателей, лауреат литературных конкурсов в России и за рубежом. Также Татьяна Геннадьевна — член Российского союза работников культуры, награждена за педагогическую деятельность медалью Л. Н. Толстого; удостоена Российской литературной премии — 2023, нагрудного знака «Серебряное перо». Автор 13 книг в жанрах публицистики и художественной прозы, участвовала со своими произведениями в коллективных литературных сборниках, антологиях, альманахах и журналах в России и за рубежом.

Лёгкий выбор

Дениска ощущал себя путешественником, мечтал о будущих перемещениях по разным городам и странам.

Сначала он ездил с матерью, позже — со старшей единоутробной сестрой Дарьей. Когда старшая сестра оказалась связанной двумя детьми, его возила к матери уже средняя сестра, Дина. Необходимости в его приездах не было, но мальчик очень любил сам процесс и встречу с мамой после краткой разлуки. Калейдоскоп мест мало сохранился в сознании малыша, как и его побег из дома, где в тот день отсутствовали мать и Дина. Он часто вспоминал это обстоятельство, впрочем, забыв, какие ощущения его личные, а какие — из воспоминаний родных.

Мальчик лишь хорошо помнил, как после побега из квартиры Дины от них с матерью вскоре сбежал его отец. Мать объясняла сыну, что его сёстры не сбегали, а вышли замуж и больше жить в их квартире не будут. Дениска был смышлёным и многое понимал с малых лет. Однако подросток до сих пор не мог понять, почему отец так поступил, и хотел после окончания школы найти папу и похвалиться тем, каким умным и хорошим вырос. Он считал, что был плохим в раннем детстве и поэтому надоел отцу. Мальчику снились сны — как продолжение кадра из воспоминаний: папа исчезает с чемоданом за домами-многоквартирниками. На расспросы Дениски о папе родственники отвечали односложно, и чаще всего звучала непонятная фраза «скатертью ему дорога». В детских снах он видел вокруг себя людей с большими баулами: в одних ситуациях он чувствовал себя счастливым, в других — несчастным. Какие-то детали меняли его ощущения, но почему — он не мог вспомнить, когда просыпался…

— Дина, почему мама умерла? — спросил подросток, устремив большие серые глаза на молодую женщину. — Это несправедливо! Ты ведь мне всегда говорила: учись хорошо, будешь с помощью хорошей работы мать на старости лет кормить и покоить. И вот…

— Денис, болезнь скосила мамочку, — быстро ответила сестра. Они с братом поглощали недавно приготовленный суп. — Никто не знал: она работала и работала, мало отдыхала, не обследовалась. Всё нагрянуло неожиданно… Обрезала её жизнь своей косой смерть. Так Богу было угодно. Ты молишься Ему, как учили тебя?

Единоутробный брат кивнул, сосредоточенно глядя на сестру и доедая суп.

— Дин, а кто были те мужчины на похоронах мамы? — встрепенулся Денис, отодвинув тарелку.

— Один — отец мой, другой — отец Дарьи, — замешкавшись на несколько секунд, выдавила из себя молодая женщина. — Они же были бывшими мужьями нашей матери, пришли нас с сестрой поддержать… и последний долг ей отдать.

— Да? Вот не знал! Почему я никогда их не видел? — с простодушием в голосе спросил подросток.

— Мать не хотела, чтобы они приходили: ни ко мне, ни к сестре. Но отцы встречались с нами обеими, дарили подарки, позже — деньги… Гуляли, общались.

— А мой отец? — поник Дениска. — Он не хотел? Почему?

— Братик, успокойся! Пойми теперь уже: он сам не хотел, даже алименты не переводил на тебя… Бегал от пристава. Не хотела тебе раньше это говорить… За шесть лет отсутствия не встретился с тобой. А зря. Ведь ты всегда был хорошим — сколько помню тебя… И он мать нашу изводил в те годы: на пустом месте ревновал её, а сам… Всё помню: мне тогда было восемнадцать, когда он сам ушёл. Спалился со своим блудом перед нашей матерью… И её… уже нет, а мы — как о живой.

Дина внезапно тихо заплакала, с укоризной блеснув на брата зелёными глазами из-под длинных чёрных ресниц. Она встала из-за стола и отошла к окну. Дениска хоть и силился удержать слёзы, но вдруг заревел, как вчера, когда хоронили мать.

Перед родными и особенно перед детьми Дарьи он крепился, но, когда умершую Наталью Владимировну опустили в гробу в свежевырытую землю, с сыном случилась истерика. Ему показалось, что жизнь словно закончилась. Хотелось схватить воображаемый чемодан и убежать из этого места, как из страшного сна. Сёстры тут же подскочили к младшему брату и стали предлагать попить воды с медпрепаратами. Подросток бился в их руках, как неврастеник, так что Дарья вскоре с испугом попятилась от него, уводя в сторону двух детей — десяти и восьми лет. Мужья Дарьи и Дины прижали сына умершей женщины к себе и почти силой влили ему в рот воды и каких-то снадобий. Лекарства быстро подействовали, и муж Дины на руках отнёс обмякшего мальчика в свой автомобиль. На заднем сиденье подросток быстро уснул и очнулся лишь в квартире покойной матери, куда его привёз муж сестры, дядя Дэн, тёзка. Впрочем, мальчик всегда звал его Денисом Николаевичем, как от него требовала сестра.

Подросток, внезапно проснувшись и приподнявшись на кровати, услышал тихий разговор Дины с мужем, доносящийся до него из кухни. Денис имел очень острое зрение и отличный слух, чему не раз удивлялись знавшие его люди. Он вслушивался и ловил каждое слово. Денис Николаевич предлагал жене переехать жить сюда из его квартиры: ведь последней волей Натальи Владимировны было передать опеку над братом Дине. Мать не раз замечала по-родственному близкие отношения и любовь между её средней Диной и последышем, родившимся, когда она отметила сорок два года. У супругов был пока один ребёнок, и они вполне могли уделить время и внимание Дениске, вырастив и дав путёвку во взрослую жизнь. Поэтому мать, зная, что умирает, распорядилась в завещании разделить трёхкомнатную квартиру между Диной и Денисом. Старшей, Дарье, мать завещала дачу, унаследованную ею после родителей. В разговоре же с мужем на кухне Дина уговаривала его жить в прежней квартире вчетвером, а эту — материнскую — сдавать в аренду. В тот момент Дениска задумался: а где бы он хотел? И через минуту подросток остро осознал: только в квартире дяди Дэна, здесь всё напоминало о матери.

Он стремительно встал с кровати и прошёл на кухню.

— Денис Николаевич, можно я буду жить у вас дома? — обратился Денис к мужчине средних лет. — Здесь я не смогу. Точняк. Иначе куда-то сбегу… Может, на бабушкину дачу.

Муж Дины встрепенулся, пристально взглянув голубыми глазами на родственника жены, быстро промолвил:

— Забудь. Мы с Диной будем оформлять опеку. Нужен пригляд за тобой и всё такое… Так и быть: будешь жить у нас… Не против — в комнате с Эдиком? Третьей комнаты-то у нас нет, приятель!

Денис обрадованно воскликнул:

— Идёт! Здорово!

Сестра улыбнулась и весело произнесла:

— Ну, вот и настал твой черёд помочь мне с сынком! Считай, двенадцать лет нянчила и воспитывала тебя на пару с мамой… А то мы хотели и второго заиметь. Как раз всё вовремя. Эдька будет тебя слушаться в наше отсутствие. Ты ведь уже не раз оставался с ним!

Дэн рассмеялся:

— О как, я и не подумал. И то правда: и Эдичке поможет, и за другим ребёнком приглядит… А деньги не помешают: будем сдавать эту трёшку… Правда, Денис? Ты ведь уже достаточно большой?

Мальчик кивнул и ушёл в свою комнату. Горе по матери словно сдавило ему горло: ни есть, ни говорить в тот вечер не хотелось…

Отревев откровенно и не стыдясь друг друга, вымыв лица, Дениска с сестрой доели обед на кухне и, не сговариваясь, отправились в комнату, в которой до замужества проживала Дина. Она открывала замок на двери в неё, только когда приезжала проведать брата в отсутствие матери.

— Знаешь, — обратилась сестра к сироте, — воля мамы была в том, чтобы мы с Дэном взяли над тобой опеку. То есть мы теперь… становимся как бы твоими родителями. Понимаешь?

Дина решила снова сказать об этом брату, чтобы он привык, не передумал и не захотел жить у сестры Дарьи.

— Здорово! — искренне обрадовался Денис. — А вы не передумаете?

— Нет уж, — с хитринкой в глазах произнесла Дина. — Ведь я тебя люблю, а за пять лет и дядя Дэн, то есть Денис Николаевич, тебя полюбил… У нас пока не было проблем с тобой… Надеюсь, ты не подведёшь нас?

— Нет-нет, поверь! Я буду послушным! — поспешно проговорил Дениска, умеряя радостную дрожь в груди, от которой хотелось смеяться.

Но он помнил слова людей, что смех без причины — признак дурачины. А к таковым мальчик себя не относил. Он хорошо учился в школе и прекрасно ладил с однокашниками. С ним был совсем не тот случай, когда говорят: у молодых умок — как в поле ветерок. Денис, наоборот, быстро схватывал все поучения и советы взрослых людей. Он также понимал редкие упрёки и выговоры, не обижался.

Во время болезни матери мальчику говорили некоторые соседи, что мать помрёт и сёстры сдадут его в интернат. Но подросток не хотел в это верить. Однако он всё же заранее сложил вещи в свой чемоданчик, с которым однажды ездил с Дарьей и её семьёй на море. Денис мечтал убежать в ту гостиницу на причале у реки, где в последние два года работала администратором его мать. Он не понимал, что комната гостиницы, в которой мать стелила ему на ночь, была не её собственностью. Она обычно ложилась в одежде рядом, на краю широкой постели, но лишь на четыре часа, полузакрыв глаза в дремоте и прислушиваясь к звукам в маленьком коридоре и комнатах постояльцев. Река в тёплое время года тихо плескалась о сваи, на которых стояла маленькая гостиничка с номерным фондом из нескольких комнат. Подростку больше всего нравился этот отель из всех тех, которые он помнил, приезжая к матери на работу.

Вспомнив сейчас снова о том месте, Денис задумал прятать там разные вещички. В этой квартире-то он уже два года убирал свою комнату, и сестра туда не заходила. «Вот будет куда отвозить кое-что…» — но внезапно вышел из думок от неожиданного восклицания сестры:

— Ну где же он?! Ещё полчаса назад должен был приехать! Сегодня ж воскресенье. Неужели на работу вызвали? Почему ж не позвонил? Бог мой, Боже, помоги!

Дина стояла у окна своей комнаты, встревоженно глядя во двор.

— Сейчас позвоню, — вызвался Дениска, словно сестра не могла сделать это сама.

Она усмехнулась, снова поглядев на дисплей смартфона.

В памяти Дениса отложилось: убегающие из квартиры увозили навсегда свои большие чемоданы. Но оставались другие, которые хранились в чулане. Наконец после побега сестры Дины остались только два среднего размера чемодана. Он надеялся, что теперь они никуда не денутся: жили в последние пять лет в квартире только мать с сыном. Дениска любил лазить в кладовку, вынимая консервацию и поглаживая свой чемоданчик, купленный ему три года назад Дарьей.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: