Приключения Пана
Комедия
Действующие лица:
Пан – лесной бездельник.
Вакх – бог вина и плодородия, предводитель менад.
Рысь – говорящая лесная кошка, спутница Вакха.
Артемида – богиня-лучница, непорочная дева.
Аталанта – красотка и спортсменка, служанка Артемиды.
Фиола – служанка Артемиды.
Комат, Тирсис, Коридон, Батт – пастухи.
Киниска, Алкиппа, Амариллис – пастушки.
Бастинда – колдунья.
Лев – Царь зверей.
Значение непонятных слов и выражений смотрите в конце книги.
Из песен Греции
В дебри Тайгета приди – благо они недалёко.
Краше зелёных лесов нету в ахейской земле,
Также скалистых вершин, также и речек проворных,
Что по распадкам спешат к долам, лугам и садам.
Сколько рассказов несут их леденящие струи!
На перекатах они наперебой говорят
Про Артемиду-красу, как она Вакху утёрла
Нос, как примерил Мидас бремя ослиных ушей;
Как в эриманфских снегах вепрь несносный завязнул,
А безупречный Алкид поднял его на хребет.
Нимфы толкуют легко, камни тугие в раздумьях
Морщат гранитные лбы. Повести дуба крепки.
У искривлённых олив много в рассказах извилин.
Мак колыбельную песнь, тополь балладу поёт.
А водопады шумят! А журавли затянули,
Ивика вспомнив, свою песню щемящую. Лань
В роще мелькает густой, коршун круги нарезает,
Водятся рысь и медведь, с лапой тяжелою лев.
Есть кого соколу бить, чем поживиться кунице,
Рыб, черепах и лягух вовсе без счёта. Шатром
Гибкие лозы сплелись возле пещерного входа:
«Кто там? Ау?» И «Ау» Эхо прелестная шлёт.
Звонко звучат голоса рек, а не любо – не слушай;
Словно болотный пенёк, мхом зарастай до бровей.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Поляна в лесу. На ней – трое. Один – загорелый, с виду бродяга или пастух, но из-под волос выступают небольшие рожки. Другой – красавчик с женственным лицом и фигурой гимнаста. Иссиня-чёрные кудри ниспадают по плечам. Третья – рысь.
Они отдыхают в тени деревьев. Послеполуденный час. На горизонте обрисовываются вершины Тайгета.
Пан (оглушительно, на всю округу). Чиха!
Рысь просыпается.
Пан. Чиха!
Вакх просыпается.
Пан. Чиха!
Вакх. Ну сколько можно!
Пан (раздраженно).Откуда я знаю? Боги меня покарали насморком!
Вакх (Рыси). Он всю дичь распугает.
Пан (с сожалением). Если б только дичь… Тут не дичь… Ч-чиха!..
Вакх и Рысь утираются.
Пан (беззаботно). А что я могу сделать? Даже на флейте играть не хочется, а она-то ведь всегда меня утешала. Ну всё насмарку!
Вакх щёлкает пальцем.
Пан. Ух ты! Прошло… За одно мгновенье! Как ты это сделал?
Вакх. Я щёлкнул пальцами – вот так.
Пан. Вот так? (Щёлкает пальцами, но ничего не происходит.) Всегда ты темнишь! А разве от друзей могут быть секреты?
Рысь (сощурив глаза). Обязательно!
Пан. Кошатина, цыц.
Рысь (протестует). Я не кошка. У меня кисточки!
Пан. И линька от триппера!
Готовы сцепиться.
Вакх. Стойте. (Обращается к Пану.) Никакого секрета. Представь, что ты дом. Я просто выгнал насморк из дома, и теперь он ищет себе другое пристанище.
Пан. В смысле – другой нос? Это ненаучно.
Дерево. Чиха!
Рысь. Слыхал?
Пан (изумлённо). Он вселился в дерево? (Чешет между рожками и заглядывает в дупло чихнувшему дереву.) Ничего себе! (Обращается к Вакху.) Спасибо за услугу! А то я уже порядком натерпелся из-за этого насморка. Зверь, который заседал у меня в носу, расшугал всю, как ты правильно тут выразился, «дичь».
Рысь. А дичь-то – двуногая…
Пан. Молчи.
Рысь. Случайно не Сиринга её звали? Не Питис?
Пан. У, проклятая! Выдеру я тебя однажды за кисточки! Когда-нибудь ты дождёшься!
Вакх (потешаясь). Сиринга!.. Питис!.. (Смотрит на Пана.) Губа не дура.
Пан (обозлённо). Они сами за мной бегают!
Вакх. Послушай, приятель, ты хороший музыкант, и рожа у тебя смешная, но по части Амура – увы и ах. К тому же девчонкам нравятся гитаристы, а ты со своей деревенской свистулькой (указывает на свирель) немного устарел. У тебя даже профиля нет в «Инстаграмм».
Пан (вызывающе). И что? Если мне кто приглянется, я возьму любую.
Рысь. Га.
Вакх. Так уж и любую?
Пан. Абсолютно.
Вакх. И Аталанту?
Пан (растерявшись). Как Аталанту?
Вакх. А что она – не женщина? Ты сказал «любую».
Рысь (почёсываясь). Говорил-говорил.
Пан. В мешок тебя – и в воду!
Вакх. Так что с Аталантой?
Пан. Дай мне три дня – и она втюрится в меня как кошка.
Рысь. Много ты понимаешь!
Вакх (с деловым азартом). Готов биться об заклад?
Пан. На что?
Вакх. На звание главного лесного дурака! Проигравшего прокатят по пелопонесской ярмарке в смоле и перьях под музыку и танцы!
Пан. Согласен.
Вакх.По рукам?
Пан. По рукам. Кошатина – свидетель. А кто разобьёт?
Вакх цокает языком, и сосновая шишка падает с ветки, разбивая рукопожатие.
Пан (присвистывает). Как ты это делаешь?
ИЗ ПЕСЕН ЛЕСА
Лес я, и мне наплевать, что обо мне ни решишь ты:
Прочно стою на ногах, корнями в землю уйдя,
Где-то морену обняв, где-то, рекой рассечённый,
Отмель с песчаной косой выстелив берега вдоль.
Старых коряг и болот, мхов разноцветных и ягод
Я обладатель; зверья, птиц разнокликих и змей
Я властелин, и ответ мой соразмерный услышишь,
Если разуешь глаза или же слух напряжёшь,
Вспомнив, как жил в старину ты, городскими стенами
Не ограждён, не укрыт, – был благодарнее ты.
Всё ж и теперь воевать нам бы с тобой не пристало –
Родичи дальние мы, наша природа одна.
Хватит сидеть взаперти, лучше б пошёл-погулял ты
Славной опушкой лесной, я бы тебе показал
Мощь вековую дубрав, зелень олив серебристых –
В дуплах их можно найти непредсказуемый клад:
Прячутся там от лучей солнечных сплюшки и сони,
Чёрные крысы живут или крапивник сидит.
Целый тебе зоопарк, и ни билета, ни платы:
Можно детей приводить и безвозмездно глазеть.
Сколько всего под листвой и в камышах притаилось!
В чаще гуляет олень, на повороте речном
Бобр-однолеток себе хату-времянку построил,
В мокром песке, как ножом, взрезаны цапель следы.
Дёрн кабанами подрыт. Шёл как-то путник из Лерны
По незнакомым местам – вздумал над ним подшутить
Я, и лишь озера он глади достиг, как услышал
Хрюканье из тростников – думает: вепря семья
Дикого тут залегла, дети визжат и играют,
Старый же хряк невдали точит убийственный клык!
То-то же парень струхнул, но отступать устыдился.
Сразу за храбрость его зрелищем я наградил
Редкостным – ведь не свиней, а черноклювых фламинго,
Розовых, как тамариск, слышал он голос – такой,
Будто и впрямь пороси за камышами возились;
Целую стаю застал путник на озере том!
Шеи изысканных птиц то изгибалися кверху,
То добирались до дна их роговые носы
В поисках мелких существ, в пищу им данных; крикливо
Семьи фламинго брели по мелководью. Из них
Что покрупнее – вожак. Ногу одну поджимая,
В ил рыжеватый другой он упирался стопой.
Путник, гляди не зевай, фотографируй глазами
Леса счастливый пейзаж, быстротекущего дар
Лета…
СЦЕНА ВТОРАЯ
Артемида и Аталанта занимаются йогой.
Интерьер небольшой современной студии. В правом углу – стойка с «ремнями» и «блоками». В левом углу – велотренажёр.
Аталанта – высокая чернокудрая красотка. У неё заметная грудь и низкий голос не то кабацкой певицы, не то атаманши разбойников.
Артемида – изящная, светленькая, но такая же высокая и длинноногая.
Обе очаровательны и, подобно абонентам сотовой связи, находящимся в глубинах метро, «временно недоступны».
Иногда раздаются слова заклинаний: «тадасана», «планка», «вирабхадрасана», «триконасана» – очевидно, так призывают здоровье.
Артемида. Давай ещё круг?
Аталанта. Давай.
Артемида. Скрутка. Уддияна бангха. Мула бангха. Собака мордой вверх. Собака мордой вниз… Плечи к ушам!.. Тянем пятки к полу. Саламба сарвангасана. Поза кобры.
Продолжают упражнения до полной «шавасаны».
Фиола (входит). К вам посетитель.
Артемида (лёжа у стены ногами кверху). Скажи, что мы заняты.
Фиола. Слушаюсь. Салат готов.
Артемида и Аталанта усаживаются в «позу бабочки».
Артемида (соединяя перед собой ладони). Мысленно поблагодарим себя и своё тело за те возможности, которое оно нам предоставляет. Сегодня мы сделали ещё один шаг к сбалансированному уму и внутреннему покою.
Аталанта. Ага.
Артемида. Ну как? Чувствуешь внутренний покой и сбалансированный ум?
Аталанта. Ещё бы. Вообще ум не чувствую!
Артемида (про себя). А я что-то не очень. (Обращается к Аталанте подчёркнуто-бодрым голосом.) Славно позанимались! Теперь – в четверг.
Аталанта. Давай в среду? Чего время терять?
Артемида. В среду я записана на пилинг.
Аталанта (простодушно). Не на целый же день!
Артемида. К тому же мне надо проведать папу. (Врёт на ходу, но по ней незаметно.) Тебя не затруднит передать полотенце?
Аталанта. Держите.
Артемида. Ой. Ты, похоже, всё растёшь… И даже выше меня.
Аталанта. Ну что вы… (Пытается неловко избежать разговора и скрыть неприятный обеим факт, однако эта девушка по натуре не дипломат, и ей трудно выкручиваться.) Да быть не может! Хотя вы правы – я действительно расту.
Артемида (ревниво). Давай-ка смеряемся.
Встают спина к спине.
Аталанта (незаметно сгибает ноги в коленях). Видите – вы выше.
Артемида. Всего на палец! А ты всё растёшь.
Аталанта (мрачнея). Я больше не вырасту. Да и зачем? Чтоб дразнили дылдой?
Артемида. Меня не дразнят.
Аталанта (понимая, что опять сболтнула лишнее). Ваш рост для вас идеален, а я со своим становлюсь крупновата. И грудь растёт… Мешает при беге. Если бежишь, на неё все пялятся, как будто я нарочно!
Артемида ( смягчаясь). Тебе, наверно, трудно избегать поклонников?
Аталанта. Ничуть! С тех пор, как я сломала руку Меналку, они себя стали вести поприличней.
Артемида. Среди них есть красавчики?
Аталанта. Смазливые рожи.
Артемида. Силачи? Спортсмены?
Аталанта. Обуза колесниц.
Артемида. А царские отпрыски? Золотая молодёжь?
Аталанта. И эти встречаются, да что мне до них? От мужчин одни хлопоты.
Артемида.И ни разу не хотелось?
Аталанта (вспыхнув). Я не Фиола!
Артемида (поспешно). Да-да… Фиола… Боюсь, что скоро мы её потеряем. Я видела, как она болтала с Рысью, а эта Рысь – хуже чёрной кошки! (Смотрит в большое зеркало.)
Не понимаю, почему нас на Олимпе считают дикарками? Из всех богинь я одна ношу мини – остальные щеголяют в доисторических хламидах. Разве не нелепо? Ты не находишь?
Аталанта пожимает плечами и осёдлывает велотренажер.
Артемида. Смотри, что у меня есть. (Показывает новый, рискованно-короткий хитон лимонного цвета с синими вышивками. Видно, что он ей очень нравится. Прикладывает его на себя, примеряя.) Разве не прелесть? Из Карфагена… А они нас держат за каменный век! Странный ход мысли… Ты не согласна?
Аталанта (счастливым, беззаботным голосом). Я тренируюсь. Мне некогда задумываться о таких вещах.
Артемида (уязвлённо). Погоди ты хоть минуту – педали отвалятся. (Кладёт руку на руль.)
Не может же быть, чтоб тебе ну в самом деле никто не нравился? Скажи откровенно. (С властной интонацией.) Мы же подруги.
Аталанта (честно). Мне нравится спорт, свежий воздух, здоровье (тоном докладчика повторяет слова, услышанные ей на каком-то семинаре), гигиена тела.
Артемида (про себя).Ну, погоди – я тебя испытаю; по-другому запоёшь. «Гигиена тела»… Это ж надо придумать!
Аталанта (продолжает, не замечая злости в глазах собеседницы). Вегетарианская еда…
Фиола (входит, с прелестной улыбкой). К вам посетитель.
ИЗ ПЕСЕН ФИОЛЫ
Песни о власти моих гнутых ресниц лишь немые
Спеть не успели ещё – все пастухи: Эвмарид,
Батт и Сибирт-богатей, Лин и надменный Фрасидий,
Рослых хозяин быков, и совершатель побед
В играх пифийских – Морсон. Кто увиваться способен,
Все увиваются мне вслед. Если выйду гулять
Я в одиночку, вокруг мигом толпа соберётся:
Кто со свирелью, а кто с щедрым запасом вина.
Этот – ребёнок совсем, тот – с сединой благородной,
Этот пронырливый хват, тот же красиво поёт,
Этот меня веселит пущенной вовремя шуткой,
Этот известен длиной, тот же сноровкой хорош.
Мне же милее всего Тирсис с лицом конопатым –
Даром имеет он то, что покупает Сибирт!
Сплетники пусть говорят – я полагаю, что лучше
Сделать довольными двух, чем недовольной себя.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Вакх – у Артемиды. Та после душа накрутила на голове тюрбан из полотенца.
Вакх. Златострельная Артемида, Несущая Колчан, Владыка Тайгета, Нонакры и Тмола, Эфеса радость…
Артемида. Можно без эпитетов, а то солнце сядет, пока все перечислишь. Любезный братик! Я сто лет о вас не слышала. Говорят, вы были в Индии…
Вакх. Очнулся я, по меньшей мере, там. А как верные друзья стали рассказывать, что было в дороге, я чуть не пристукнул верных друзей… Проткнул бы их тирсом, да помешала сосновая шишка!
Артемида (нравоучительно). Надо осмотрительней выбирать компанию. Вот у меня все подружки – трезвенницы и ночуют дома.
Вакх. Как раз по этому-то поводу я и пришёл!
Артемида. Да что ты! Кто-то опростоволосился?
Вакх (уклончиво). Не совсем.
Артемида. Выкладывай.
Вакх. Одна из ваших любимиц близка к этому!
Артемида. Кто?
Вакх. Аталанта.
Артемида. Как?! Невероятно. Только не она!
Вакх. Поверь, сестрёнка, именно она.
Артемида. Ну вот, а я грешила на Фиолу.
Вакх (защищает с чрезмерной поспешностью). Фиола невинна, как майский день.
Артемида (ей уже всё равно на Фиолу; рассуждает про себя). Аталанта… Не может быть… «Гигиена тела»… (Вакху.) Я никогда не поверю. Скажи еще, что в столовой она заказывала говяжьи котлеты.
Вакх. Не знаю. С говяжьей котлетой я её не заставал, а с одним охальником из моей свиты…
Артемида. Кто?
Вакх. Не скажу. Ты пристрелишь его на месте.
Артемида. Хорошо, что это ты понимаешь. Он молод? Красив?
Вакх. В том-то и дело – ни то ни другое.
Артемида. Богат? Именит?
Вакх. Ничего подобного.
Артемида. Силён, как лев и отважен как пират?
Вакх. Ни капельки!
Артемида. Ничего не понимаю. Кто же он такой?
Вакх. Он старый дурак, свистун и бездельник.
Артемида (охнув). Так это Пан!
Вакх. Я тебе не говорил. Неужели я выдал своего товарища?! Но ты обещала, что не пристрелишь его.
Артемида. Разве я обещала?
Вакх.Я прочёл по глазам. Они видят насквозь. Мне бы твою зоркость!
Артемида (уступая комплименту). Хорошо, не пристрелю. Но ты мне скажи, так сказать, по секрету – далеко у них зашло?
Вакх (не упускает случая потешиться над ней). Смотря, что значит для тебя «далеко». Поцелуй в лобик – это, например, далеко?
Артемида. Это почти дружба.
Вакх. А в щёчки?
Артемида. Тоже.
Вакх. А в бровки и глазки, и все эти поцелуи – один за другим?
Артемида (в сторону). Какова! А корчит недотрогу.
Вакх. Он ещё наяривает ей на свирели – сложил даже песню «Моя Аталанта» и горланит её, расхаживая по лесу. Последний глухарь скоро будет в курсе.
Артемида (живо интересуясь). А кроме поцелуев, ничего у них не было?
Вакх. Откуда я знаю!
Артемида. Да ведь ты, поди, знаешь – не пришёл бы ко мне из-за одних поцелуйчиков.
Вакх. Ты права. Он её чпокнул.
Артемида. Как?! (Чуть не падает со стула.)
Вакх (понимает, что совсем уже заврался, но отступать некуда). Оба были на боку.
Артемида (быстро). А разве так можно?
Вакх. Гмм…
Артемида. Не отвечай! Я знать не хочу про такие штучки. Какая стыдоба! А она ведь была на хорошем счету. Кто бы мог подумать…
Вакх. Вот я и решил тебя предупредить, что всё обстоит именно так, как оно обстоит, и никак иначе.
Артемида (резко).А тебе-то чего надо? Ты же не мог прийти просто так.
Вакх. В том-то и дело – я придумал одну авантюру, чтобы проучить и того, и другого, но для этого ты мне нужна как сообщница.
Артемида. Хорошо. Беззаконное любострастие должно быть наказано.
Вакх. Золотые слова!
Артемида. Ты явился по адресу. Что ты придумал?
Вакх. А нас не подслушивают?
Артемида (выглядывает за двери). Нет. Все играют в мяч.
Вакх. Отлично. План мой таков (Шепчет ей на ухо, так что до зрителя доносятся лишь его заключительные слова.) Но эти три дня не спускай с неё глаз. Будь начеку! А увидишь Пана хотя бы на расстоянии ста шагов от своей спортсменки – гони его в шею.
ИЗ ПЕСЕН ПАНА
Пан, говорят, иль пропал – видимо, это неправда;
Ведь не мешает же мне то, что я Пан, пропадать.
Знаю все Нисы ключи, знаю Нонакры отроги,
Заводей всех имена – только не знаю, как жить.
Тут уж толкуй не толкуй – звёзды не перетолкуешь:
Паном родился – живи Паном – и Паном тю-тю!
Так что чего горевать! В свите ликующей Вакха
Или же в сельской глуши Пану привольно вполне –
Лишь бы играла свирель… Может, мелодии звуки
Пана исправят, а то… заматерею совсем!
СЦЕНА ПЯТАЯ
Поздний вечер.
Пан стучит в дверь.
Аталанта. Кто там?
Пан. Это я.
Аталанта. Опять?!
Пан. Увы! Шатаюсь как пьяный. Не знаю, что со мной. Чуть месяц выходит – у меня начинаются головокружения: трава кажется скользкой, а вода твёрдой.
Аталанта (сочувственно). Сходи к Бастинде – она подберёт тебе нужное снадобье.
Пан. Я знаю лекарство получше. Ведь это не болезнь.
Аталанта. Не болезнь? А что ж это?
Пан. Любовь.
Аталанта. Пошёл вон. Слава Зевсу, я тебе не открыла.
Пан. Но я… я принёс тебе цветы! Целый букет!
Аталанта. Ещё раз заявишься – обработаю тебя почище Меналка.
Пан. Но я…
Аталанта. Меня не касается! Если ты посмеешь меня снова разбудить, Бастинде придётся вправлять тебе кости!
Пан. Жирафа! (Приходит в ярость.) Жирафа бессердечная!
Аталанта. Ну всё – считаю до трёх, и я открываю.
Пан (бросает букет под ноги). Лягушка холоднокровная! (Топчет букет ногами.) Чтоб тебе так же сохнуть, как я сейчас сохну!
Аталанта нарочно громко двигает щеколдой.
Пан. Счастливо оставаться, ледяное изваяние! Чемпионка без сердца… (Удаляется в темноту.)
Аталанта (оставшись в одиночестве, присаживается на край кровати). Неужели я и правда такая бесчувственная? (Трогает пульс – пульс вроде в порядке. Горько.) Он сказал «лягушка», сказал «изваяние»… А ведь я бегаю быстрее всех! (Пытается медитировать, собрав ноги в позу лотоса.) Оммм… (Исполняет мантру, но не может сосредоточиться и поэтому прекращает.) Сама ты «оммм…»! Судьба, что ль, такая?
Смотрит за окно: за окошком месяц – тонкий и белый. Как нарисованный.
Аталанта (роняет фразу за фразой, но глаза её сухи). Я не виновата, что не могу влюбиться. Нельзя же к этому себя принудить или заставить. Если нет, значит, нет… Так тоже нехорошо! (Смотрит на месяц.) Месяц, скажи – разве я ледяная? Разве я из снега? (Протягивает к нему руки, потом говорит, как загадывает желание.) Снег, растай.
Из леса, словно по команде, вылетает стая бело-зелёных светлячков. Они начинают кружиться перед домом.
Аталанта (обречённо). Он меня обидел, а я даже не плачу. Интересно, куда он теперь намылился? Не иначе и впрямь к этой ведьме Бастинде. Она не доведёт его до добра. (Смотрит на светлячков.) А ведь он славный малый! Почему он втюрился именно в меня? Потому что я «жирафа»? Потому что я «ледышка»?! Сейчас ведь пойдёт и наломает дров. Эх, придётся его выручать! (Накидывает плащ и решительно выходит из дома.)
Черная ночь. Мрачные, готические силуэты кипарисов обступают тропу.
ИЗ ПЕСЕН БАСТИНДЫ
Я из Аркадии, но прозвана я Фессалийкой –
Каждой травинки секрет знаю и их берегу.
Рану могу зашептать, воск растопить и изведать,
Будет в торговых делах прибыль купцу или нет.
Прыгай, ячмень, на огонь! Пепел сожжённого лавра
Лавра сильнее; луны голос взывает ко мне!
Хочешь подружку вернуть или свести у соседа
С поля к себе урожай – так не скупись на расчёт.
Я ведь Гекатой самой к делу приучена с детства,
Самых запутанных снов мне толкованье дано.
В засуху дождь приманить, грыжу на место поставить –
Кто может лучше меня? Только Геката сама!
Прутья весенних вербен, мёртвая мышь и сплетенье
Нитей трёх разных цветов – вот и готова волшба.
Ведомо мне, отчего филин лишь ночью летает,
Где недотроги-травы стебель кудрявый сорвать,
Чем лихоманку лечить, как заговаривать зубы;
Знаю, когда на горе рак клешнепалый свистит.
Плавится воск, и вокруг сладкий дурман нарастает,
Твёрдость теряет предмет, мягкой становится кость,
Звуки плывут, как во сне, запахи, стрелы, колосья;
Образов длинных ряды тянутся сквозь пелену –
Гранью становишься ты, обоеполой сиреной,
Зверем изнанкою вверх; глаз твой запретное бдит.
Страшно тебе, но назад нет уж тебе отступленья:
Тигр, отведав всего раз человечую кровь,
Будет всю жизнь людоед, так же и ты, пригубивши
Чары из чаши, добром уж колдовства не отдашь.
Пой, перепёлка, катись, змейка, гремучим колечком,
Остров, швартовы отдай – и по морям, по волнам.
Арфы орфей, корифей, лаоокоонь, и оракул!
Ты искушён, погружён – и расступается мир:
Втуне почувствуй его как вещество – и поддаться
Может он лепке твоей, словно в руках гончара
Глины размятый кусок. Магии древним законом
Будешь его созидать, волю навяжешь свою!
Вот уже пляшет метла – та, что летала в Немею,
Варит горшок без огня мне на закуску бобы.
Знаньем владею таким, что и царям неподчинно,
Чары мои велики, словно у Креза казна.
Лишь от зазнобы одной снадобий я не имею:
Пана-пройдоху люблю – он же ко мне ни ага;
Я уж и так, и не так… Гребня же зубы всё чаще
Меж смоляных моих кос дёргают волос седой!
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Полночь.
Окраина лернейских болот.
Домик на сваях, крыша которого заросла поганками и мхом. Внутри – комната, обставленная как в приключенческих фильмах комнаты колдуний.
На растянутых под потолком верёвках сушится лук и вязанки трав. На столе – полированный конский череп.
«Бетховенский» стук в дверь.
Бастинда. Кто там?
Пан. Собирай манатки! Полиция нравов.
Бастинда (быстро оглядев себя в зеркале). А, это ты! (С притворным недовольством.) Чего припёрся? Ночь на дворе.
Пан. Самое время!
Бастинда (отпирает дверь). Говори, с чем пожаловал.
Пан (на пороге). Пожаловал сказать… (Оглядывается на лес.)
Бастинда (участливо). За тобой следят?
Пан. Да вот проверяю – нет ли хвоста какого-нибудь рысьего…
Бастинда. И не говори — эта драная кошка околачивается повсюду. Давно пора опалить ей кисточки! Если бы не покровительство Вакха…(Выглядывает наружу и, убедившись, что никого нет, запирает дверь. Пану.) Ну?
Пан. Обожди, косатая, не такая эта мысль, чтобы сразу ляпнуть. В общем, мне нужно приворотное зелье. Но чтоб на убой – чтоб тряслась от желания! Чтобы места не находила!
Бастинда. А кому так повезло?
Пан. Тебе что за дело?
Бастинда. Должна же я знать, кого привораживать – блондинку, брюнетку?
Пан (неохотно). Она тёмно-русая.
Бастинда. Волосы гладкие или волнистые?
Пан. Гладкие.
Бастинда. Цвет глаз?
Пан. Карий.
Бастинда. Нос?
Пан. Прямой.
Бастинда. Рост?
Пан. Выше среднего.
Бастинда. Увлечения?
Пан. Спорт.
Бастинда. Так это же Аталанта!
Пан краснеет.
Бастинда. Не отпирайся – по глазам вижу. Эх, Пан-Пан, сам-то не можешь? Околицей не идёт – поведём за околицей? Плавали – знаем! Натерпишься ты с ней…
Пан (глухо). Поможешь?
Бастинда. Ладно. Есть у меня одно средство – спасительный эликсир для несчастных влюблённых. Между прочим, из личных запасов. (Достаёт из «аптечки» с намалёванной змеёй небольшой пузырёк.) Экстракт «Зер Гут»! Действует безотказно. Поверь бывалому и знающему человеку.
Пан (берёт его в руки и внимательно рассматривает). Пакость какая-то.
Бастинда. Ничего ты не смыслишь – с Иды Фригийской прошлогодний сбор, гарантия – триста лет! Осторожно, не нюхай.
Пан. А что?
Бастинда.Наповал.
Пан. Благодетельница моя!.. А много ли возьмёшь за такую дрянь?
Бастинда. По совести возьму. От тебя не убудет.
Пан.Могу барашка годовалого тебе привести.
Ведьма. Не надо мне барашка.
Пан.Могу козлёнка.
Бастинда.Не надо мне козлёнка.
Пан (отчаянно). Ну телёнка!
Бастинда. Не надо мне телёнка. (Снимает фартук.)
Пан.А что ж тебе надо?
Бастинда. По совести возьму… (Задувает лампаду.)
Пан. Ой-ёё-ей! Ты совсем ошалела? Мы так не договаривались!
Слышен звук потасовки и падающих предметов.Потом – тишина.
Бастинда (вполголоса). Козлёнок, ты где?
Пан ощупью ищет дверь, отодвигает засов и выскакивает из избушки. Взбешённая Бастинда останавливается на пороге.
Пан (показывает ей кулак с захваченным пузырьком). У-у, змееварка!
Бастинда. А платить кто будет?
Пан. На огороде отработаю!
Бастинда в ярости хлопает дверью. От удара с крыши валятся поганки.
Пан (насвистывая, идёт по дороге). Теперь дело в шляпе – пари почти выиграно. Славно быть Паном! Горы, вы слышали? Славно быть Паном! (Кричит в полный голос.) ПА-НОМ! ПА-НОМ! (Ощущает в ладони объём пузырька.)
И ни копейки не платил! И ни копейки не платил!
В кустах слышится шорох.
Пан (беззаботно). Рысь, это ты? Не прячься, мяукалка. Кроме тебя, шпионить тут некому.
Шорох повторяется, слегка отдалившись.
Ау, плюгавая, лучше отзовись. Считаю до трёх: раз… (Повелительно.) Два! (Поднимает с земли камень.) Два с половиной! Два с половиной и четвертью! Всё – три, сама напросилась: прилетит тебе гостинец в кошачий бок.
Кидает наугад по зарослям терновника.
В ответ раздаётся звериный рык, от которого на миг закладывает уши.
Выходит Лев.
ИЗ ПЕСЕН ЦАРЯ ЗВЕРЕЙ
Львом меня люди зовут. В дебрях тайгетских немного
Нашей осталось родни, в мифах мы наперечёт.
Вспомним Немейского льва – он Геркулесу на память
Шкуру свою подарил. Это лев номер один.
Лев номер два всё глядит, грусть человечью скрывая
В хищного зверя глазах, и отвечает ему
Взором грустнее ещё ставшая грозною львицей
Иаха дочь – так они с суженым за естества
Взбрык святотатственный, что в роще настиг их Зевеса,
Львиной стяжали себе доли и бремя, и честь.
Вспомнить кого ж ещё? А, был куманёк ржавогривый,
Что на Диктейской горе Аттис блаженную гнал;
Тот ещё случай Катулл увековечил в латыни,
А Волохонский Анри переложил для славян.
Тем бы и был завершён славы семейной реестр
(Лев муравьиный и зев львиный, понятно, не в счёт),
Если б и я не стоял в списке моей родословной;
Знали бы предки меня – как бы гордилися мной!
Рявкну – валится с дубов наземь листва; из засады
Прыгну – и горе тебе, рву я тебе на куски.
РРРРРРРРРРРРРЯЯЯВ!!!
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Пан отступает, пока его спина не упирается в дерево.
Лев приближается. Какой же он жуткий: грива огромна, словно копна сена; в глазах – безликое, неумолимое торжество.
Из пасти вырывается горячий запах.
Пан (думает). Вот мне и крышка.
Закрывает глаза.
Появляется Аталанта.
Оценив положение, она с разбега прыгает льву на спину, словно это тренировочный «козёл».
Царь Зверей от неожиданности шарахается в сторону. Аталанта падает и ударяется головой об дерево. Лев, разевая пасть, наступает на неё.
Девушка в опасности. Хищник вот-вот её задерёт.
Аталанта (думает). Вот и хана… (Закрывает глаза.)
Пан в отчаянье. Лев изготовился…
Дольше медлить нельзя!
Пан, зажмурившись, хватает зверя за хвост и изо всех сил оттаскивает от Аталанты.
Лев огрызается, рвёт землю когтями. Его ещё никто за хвост не таскал!
Пан. Беги! Я его задержу!
В это время девушка приходит в себя и с разворота, приёмом из джиу-джитсу буквально хлещет зверя пяткой по морде.
Лев удирает поджав хвост.
На месте схватки возникает оглушительная яма пустоты. Чувство реальности возвращается не сразу – переживания ещё слишком ярки.
Но трещат цикады; знакомые силуэты Тайгетского хребта и месяц, ярко осветивший поляну, делают своё дело.
Пан. Ты?! (Раздувает грудь и с внушительным видом отряхает ладони.)
Аталанта (иронично). «Поза героя»?
Оба смеются как-то очень хорошо, хвастовство и чопорная насмешливость их покидают.
Пан. Классно ты его.
Аталанта. Сама не ожидала… Никогда не встречалась со львом на ночной тропе.
Пан. И я.
Аталанта. И я.
Смотрят друг на друга в некотором замешательстве.
Пан моргает, переступая с ноги на ногу, будто его что-то жжёт.
Аталанта втягивает ноздрями опьяняющий воздух южной ночи с ароматами лилий, белеющих в темноте, и речной свежести.
Где-то хрустит ветка.
Оба сейчас же оборачиваются на хруст.
Пан. Ложная тревога… Он не вернётся.
Аталанта (выдохнув). Голова что-то кружится. Может быть сотрясение.
Пан (торжествуя, подаёт ей пузырёк.) На!
Аталанта. Что это? Здесь нет этикетки.
Пан. Спасительный эликсир, чудодейственное средство! От головокружения и нервных расстройств. Поможет в два счёта!
Аталанта. А оно… испытано?
Пан. Лично на мне! Экстракт «Зер гут»! Всего пару капель – и здоров как бык.
Аталанта. Ну раз так… А тебе самому оно больше не потребуется?
Пан (ликуя, что ему удалось так удачно всучить зелье). Мне? На что? Ты же видишь – я плясать готов, ноги так и подскакивают. Я полностью исцелился, приняв его.
Аталанта (вдруг). А я-то думала – твоя болезнь серьёзнее…
Пан уже не так уверенно протягивает ей пузырёк. Во время передачи пузырька их пальцы соприкасаются.
Пан. Извини, что назвал тебя жирафой…
Аталанта заглядывает ему в лицо.
Пан отводит взгляд – ему неловко. Он борется с собой.
В какой-то момент ему даже хочется отобрать у Аталанты колдовское средство, но он вспоминает речистость Вакха, ужимки Рыси и… и…
Пан (в сторону). Так ей и надо!
Аталанте. Можно я тебя провожу?
Аталанта колеблется – у него же рожки, и он… он даже бороду не подстриг, собираясь на свидание.
Аталанта (строго). Не дальше крыльца! И без долгой болтовни. Мне завтра утром вставать на пробежку. (Трогает голову.) Крепко ж я вдарилась – наливается шишка. (Поднимает пузырёк и смотрит его на просвет.) Точно поможет?
Пан. Не сомневайся – полегчает с присвистом! Поверь бывалому и знающему человеку.
Над ними аркой пролетают светлячки.
ИЗ ПЕСЕН АТАЛАНТЫ
Грустно, а что я грущу? Стало ль мне вдруг одиноко
Там, где привыкла я жить и наслаждаться своей
Жизни покоем? Зачем? Я никогда не любила,
Холодно сердце моё – ровно стучало оно.
Кто мне букет ни пришлёт или украдкой ни взглянет,
Мимо меня пролетал в крылья обутый Амур.
Мама меня родила, видимо, только для спорта,
Чтобы быстрее других ноги бежали мои,
Опережая парней, даже выносливых самых.
Где им угнаться за мной? Тех, кто отстал, не догнать.
Этот же дурень догнал… Как на свирели он шпарит!
На состязаниях взял сходу он первый бы приз –
Только среди пастухов не с кем ему состязаться,
Все бы отстали они, как отстают от меня
В беге. Смотрю на него, думаю и сомневаюсь:
Ведь приведёшь его в дом – тотчас насмарку пойдёт
Прежний порядок, мои милые сердцу привычки.
Всё же одной хорошо! Хоть бы скорее петух
Песню рассвету пропел, чтобы рассеянный воздух
В землю осел и с меня б морок мятежный слетел.
Вот уже вроде прошло, веки тяжелыми стали…
Чешется пятка, а он мне бы её почесал!
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Раннее-раннее утро.
В дом Аталанты стучится Артемида – на ней полосатый спортивный костюм для бега.
Тук-тук-тук.
Никакой реакции.
Тук-тук-тук.
Артемида (фальшиво-ласковым голосом, в котором легко угадываются стальные нотки). Солнышко, вставай!
Аталанта (продирает глаза). Неужто я проспала?.. Иду-иду… (Плетётся открывать.)
Со мной это впервые.
Артемида (входит и придирчиво озирается). Да, впервые.
Аталанта. Я встала как разбитая.
Артемида.Тебе не спалось?
Аталанта.Где уж тут спать! Ну и ночка выдалась… Вы не поверите.
Артемида.Это так невероятно? (В сторону.) Она думает – я не знаю. Послушаем её версию.
Аталанта (застилает кровать). Я до сих пор не в своей тарелке. Надеюсь, пробежка меня освежит! Вы уж извините, что я вас задержала. Одну минутку. (Снимает пижаму.)
Артемида (в ужасе от сделанного открытия). Но это же… синяки! Это… царапины! Милочка, ты, кажется, влипла в историю.
Аталанта. Как бы я хотела, чтобы вы были не правы. Но вы правы.
Артемида. Расскажи по порядку.
Аталанта. В том-то и дело, что порядка тут не было!
Артемида (в сторону). Похоже, она и не думает отпираться. Ну что ж – тем скорее мы объяснимся и я смогу наказать её по достоинству!
Аталанте. Но если не порядок, то что же было?
Аталанта. Ночь, светлячки…
Артемида. Пока еще не вижу в этом ничего непорядочного.
Аталанта. Луна лезла в окно…
Артемида. Зачем же луне лазить по окошкам? Она не мужчина.
Аталанта. Я тоже раньше не понимала… Меня как будто что-то гнало из дому.
Артемида. Действительно непонятно. И ты…
Аталанта. И я… пошла навстречу.
Артемида. Ага, на встречу! Как же ты решилась?
Аталанта (просто). Я не из мрамора.
Артемида. Верх легкомыслия!
Аталанта. Ночь, темнота. Чёрные вязы по бокам дороги… В какой-то момент у меня возникло чувство, что я иду не одна.
Артемида. Не одна? А с кем?
Аталанта. Да ни с кем – одна, но как будто с кем-то.
Артемида. Опять несуразица!
Аталанта. Да, на словах выходит нелепо, но я описываю именно, как было. Ведь ночью лес совсем не такой, каким кажется днём. Все места – знакомые, а словно незнакомые.
Артемида. Так-так. (В сторону.) Заговаривает мне зубы!
Аталанта. Цикады трещали как сумасшедшие – оглохнуть можно, но я их не слышала. Лунная дорожка… (Останавливается на полуслове.)
Артемида. Что «лунная дорожка»?
Аталанта. Ничего. Просто была лунная дорожка.
Артемида. Ты говоришь как поэт – загадками. (В сторону.) Я тебя выведу на чистую воду.
Аталанта. Я шла и не верила собственным мыслям. Они проплывали, как речные льдины.
Артемида. Опять поэзия! Дорогуша, ближе к делу!
Аталанта.Знаете вы Тыквенную заводь на Ладоне?
Артемида. Ещё бы. (В сторону.) Всё сходится – мне говорили, что он на ней рыбачит!
Аталанта. Мы туда с Фиолой ходили загорать, однажды она там забыла полотенце… (Прикусывает язык, чтобы не выдать чужую тайну.) Кажется, я путаю куски двух историй. Это потому, что я ударилась головой – у меня аж искры из глаз полетели! Или это были светлячки? (Трогает вспухшую на темени шишку.) Вот – потрогайте.
Артемида. Ого! Неудивительно, что ты путаешься в показаниях. Мои вопросы помогут тебе. Соберись и рассказывай чётко и ясно.
Аталанта (старательно). Миновав заводь, я вышла к поляне, и там был он…
Артемида. Кто?
Аталанта. Лев.
Артемида. Лев?.. Ты его называешь львом?
Аталанта. Уж точно не львицей.
Артемида. Так-так. Продолжай. Что он делал? Как выглядел?
Аталанта. Крупный самец.
Артемида (в сторону). Мне он припоминается не слишком высоким… Но, видно, у страха глаза велики.
Аталанта. Взгляд блестит, сам весь на взводе…
Артемида (сочувственно). Ты испугалась?
Аталанта (честно). Просто панически.
Артемида. Ага! Панически!
Аталанта. Именно так! До дрожи в коленках! Но рассуждать было некогда – или пан, или пропал!
Артемида (в сторону). Ага, опять Пан!
Аталанта. Он был сильнее.
Артемида. И ты… Хочешь – я его пристрелю?
Аталанта. Зачем? Он уже получил своё.
Артемида (наклонив головку). Да?
Аталанта. Да.
Артемида (в сторону). Я её не узнаю. Такое ощущение, что ей вовсе не стыдно. Но, может быть, это какой-то трюк. Я слышала, некоторые даже гордятся своим падением… Чур меня, чур! (Аталанте.) А ты сопротивлялась?
Аталанта. Я вцепилась ему в гриву.
Артемида. Да, он нечесаный.
Аталанта. Такого трудно представить в парикмахерской. Он порвал мне тунику!
Артемида. Ужас!
Аталанта. Кошмар. Я думала, что буду вопить как резаная, а сама словно воды в рот набрала.
Артемида. Бедняжка, ты растерялась.
Аталанта. А вы бы не растерялись?!
Артемида. Я?! (Заливается румянцем.) Я… (В сторону.) Как только язык у неё поворачивается! (Аталанте.) А что было дальше?
Аталанта. Я прыгнула на него и сдавила бёдрами – вот так, как лошадь: нно, нно!
Артемида. Ушам не верится.
Аталанта. Я думала: кончусь.
Артемида (в сторону). Мне нельзя такое слушать!
Аталанта. Аж дух захватывало! Он начал вертеться и сбросил меня. Во время падения…
Артемида. Так ты признаешь, что это было падение?
Аталанта. А что же ещё? Я стукнулась головой, он накинулся на меня, ну и понеслось.
Артемида (в сторону). Ей стыд глаз не выест.
Аталанта. Это было… как оказаться во всех асанах сразу.
Артемида (едко). Ну спасибо за перевод, моя просвещённая.
Аталанта. Я ещё легко отделалась!
Артемида (в сторону). Ты пока не отделалась.
Аталанта. Потому что Пан…
Артемида (в сторону). Наконец-то, она назвала негодяя по имени! Терпеть не могу все эти ласковые прозвища: «кошечки», «тигрятки»… Ну какой же он лев? Разве я не видела его трусливую харю? Неужели не могла найти посимпатичней? Или у него есть такие достоинства, о которых я запрещаю себе думать?
Аталанта. Вы знаете – мы думаем о нём хуже, чем он есть!
Артемида (вздрогнув). Правда? Но ведь он горький пьяница.
Аталанта. Он пьяница весёлый!
Артемида. Голь перекатная.
Аталанта. Он бессребреник.
Артемида. Непутёвый музыкант.
Аталанта. Музыкант он безупречный, а сам – непутёвый.
Артемида. Болтун и лодырь.
Аталанта. Каким бы он ни был, минувшей ночью он проявил настоящее мужество.
Артемида (опешив). Час от часу не легче!.. То есть я не сомневаюсь…
Аталанта. Одна бы я не справилась.
Артемида. Куда уж одной…
Аталанта. До этого случая я жила как в кукольном, нарисованном сне, а он растолкал меня.
Артемида. Постой-постой. А ты сейчас не путаешь куски двух историй?
Аталанта (решительно). Ничего я не путаю – ради меня он пошёл на героизм!
Артемида (бормочет себе под нос). То ли мне так плохо, то ли ей так хорошо… (Глядит на Аталанту изумлёнными глазами.)
Аталанта.Что с вами? Вы смотрите, как будто у меня на лбу сидит тарантул или я сама превратилась в тарантула. У вас такой обескураженный вид…
Артемида (выдавливает из себя). Нет, всё в порядке.
Аталанта (с искренним беспокойством). Вы точно хорошо себя чувствуете, сеньора?
Артемида. Куда уж лучше… Пожалуй, я присяду.
Пододвигает к себе табуретку.
Аталанта. Садитесь вот сюда – на кровати мягче.
Артемида (покорно пересаживается с табуретки на кровать). Голова что-то кругом.
Аталанта. Вот! (Достаёт полученный от Пана пузырёк.)
Артемида (вертит его в руках).Что за?..
Аталанта. Спасительный эликсир, чудодейственное средство! От головокруженья и нервных расстройств.
Артемида. Ты в нём уверена?
Аталанта. Как в самой себе. Полегчает с присвистом!
ИЗ ПЕСЕН ВАКХА
Всё, что ни есть на земле, создано Силой Творенья.
Отблеск её золотой чувствуем мы на себе,
Бога приход и уход как и фиалково-тёмный
Занавес, падает ниц, знанье вверяя чутью.
Если Волна – Посейдон, Ветер – Эол, а посевы
Всходят в зелёном строю – это Деметры приход.
Мысль – от Афины, Гефест – огненной кузни искусник –
Нас ремеслом одарил. В жёны досталась ему
Та, что из первых глубин гроздья выносит Желанья,
А прискучав на мели, пеной спадает морской.
Взбалмошный Арес стучит в щит, обрекая на храбрость
Злую, а Феб-Мусагет лирой смягчает закон,
Данный Кронидом самим и благоверной Кронида;
Славят их мощный союз девять певучих сестёр.
Вести разносит Гермес, Гестия дом охраняет,
Дочь Астерии ведёт к мрачным земли чудесам;
Я же веселье дарю и сотрясаю устои,
Что, пережитками став, держат природу в плену.
С кем разгуляться ещё, как не с Кочевником-Вакхом, –
В тяготу выцветших дней он свою радугу льёт.
Юноши резвые, в круг! Девушки, круг поддержите!
Зря, что ли, бродит вино? Вечно ли сердце стучит?
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Лесная река – по-видимому, Ладон или Эриманф. Пан идёт вдоль берега и сшибает палкой крапиву.
Пан (приговаривает). На тебе, зелёная!
Бац-бац.
Хватит красоваться!
Бац-бац.
А вот будет тебе жечь! Обезглавлю я тебя, и глупое сердце своё обезглавлю. Высохнешь ты срубленная, упав на землю, так и чувства мои высохнут по этой дуре! И боль, и сомнения!
Бац-бац.
Не будет тебя – не будет и их. Вот тебе, на! (Замирает, готовый ударить сплеча очередной куст крапивы. В порыве отчаянья.) Всё равно это без толку!
Выбрасывает палку в реку. Подхваченная течением, она плывёт, но скоро останавливается, наткнувшись на тростники.
Пан. Палка застряла, и я застрял. (Идёт вдоль реки, размышляя вслух.) Чем заслужил я такие мысли? Тем, что недоел? Или переел? Как бы не думать! Залезли в голову – хуже насекомых! Сколько в лесу места, а нигде не хорошо. (Видит ворона на ветке.) Что, ворон, кр-ро? Склевал бы ты, что ли, мою беду!
Ворон улетает.
Мудрая птица – не хочет клевать. Как тошнит от себя. Ну зачем я спорил! Не по мне эти игры с приворотными зельями! Они все отворотные…. А вдруг сработает?
Видит бельчонка.
Что, бельчонок? Цоки-цоки-цок? Приятно оставить Вакха в дураках! (Совсем другим тоном.) Привет, черепашка! Аталанту не видела? Она уже, наверно, пол-леса обегала – меня разыскивает! Ну что я за скотина! Желанья мои мечутся туда и сюда, а как навести в них порядок – не знаю, никогда не умел. Пусть будет как будет.
Раздаётся дробь дятла.
Слышишь, дятел? Она ведь за меня рисковала жизнью, а я ей за это дурман подсунул. Ну и барабань, пока шея не отвалится… Может, не поздно ещё всё исправить? Вот угораздило… Стыдоба Пелопоннеса! Позор Аркадии!
Видит тетерева.
Эй, тетерев. Чу-вшш, чу-вшш.
Тетерев с удивлением поднимает на него красные брови.
Пан(заносчиво). Ну ты и тетерев! Пошёл бы ты, тетерев, в суп на потроха! Отступать мне нельзя – на весь лес растрезвонят: Пан – и засовестился… Все животики надорвут, умрут со смеху!
Видит геккона.
Что, геккончик? (Хватается за голову). Прошибла, сволочь! Нет уж, погоди! Готов поклясться, что нету в этой девке ничего такого, чего бы не было ни в одной другой, кроме новизны, а новизна опять же украшает любую… Почему же ноги приводят меня именно к ней, как будто я сам выпил зелье Бастинды?.. Что-то тут не так. Тьфу! Мне жаль её.
Видит перепёлку.
Цвить, перепёлка! (Опускает взгляд в лужу). Ну кто я такой? Енот потасканный… А она такая… такая… рослая! Как кипарис на макушке Тмола! (Смотрит на гору). Здравствуй, Тмол. Всю Элладу увидишь с твоей вершины и, верно, Олимп краем глаза усмотришь – чего-де там деется, и правда ли там едят с золотых подносов золотыми вилками… А мне всё равно руками вкуснее! Низкопородное я существо… Свирель разве звонкая; свирель боевая – циклопам нравится, и кентавры балдеют, а ей хоть бы хны! Дылда стоеросовая! Я тебе покажу собаку мордой вниз! Эх, тоскливо же мне без тебя!..
Видит сороку.
Давай, сорока, растрещи всему свету про мою беду! (Опять сокрушается.) И зачем я только спорил? Вакх намурлыкал, а Рысь подмурлыкивала! Ба, глядите – легки на помине.
У лесной тропы, под ветвистым дубом сидят Вакх и Рысь. Увидев Пана, Рысь что-то шепчет на ухо Вакху.
Пан (в сторону). Сладкая парочка. (Раскланиваясь перед Вакхом.) Моё почтение! (Рыси.)
Кис-кис-кис.
Рысь. Я не кошка!
Пан (с наслаждением). Пока кот не кликнул.
Рысь (Вакху). Sire, можно я его изуродую?
Вакх. Терпение, ma cherie. Ты разве не видишь – он же просто придуривается по своему обыкновению. Шутовство у этого свиристеля в крови. Высокие помыслы ему ни к чему.
Пан (в сторону). Ах, ни к чему! (Вакху – с достоинством.) Пари аннулируется!
Вакх. Что такое?
Пан. Я проиграл.
Вакх (не понимает). Но срок ещё не истёк. В чём дело, дружище?
Пан. Мне не нужен выигрыш. Вернее, нужен… (во внезапном озарении) …но совсем не такой, про который мы спорили.
Вакх. Ты философствуешь? Объелся оливками? Рысь, что ты думаешь по этому поводу?
Рысь. Думаю, на сколько в нём хватит прекрасных чувств. У некоторых они просрочены в ту же секунду, как появляются.
Пан молчит – смотрит себе под ноги, переминается и мрачно раздувает ноздри.
Вакх (укоризненно). Значит, продул? Сдался без борьбы?
Рысь. Признаёшь поражение?
Пан. Да, признаю! САМ признаю! Объявляйте меня главным лесным дураком. Я такой и есть.
Аталанта (в мгновение ока спускается с дуба). А я главная лесная дура!
Все смотрят на неё разинув рты.
ИЗ ПЕСЕН ДУБА
Знал я малышкой тебя – крохою с нежной улыбкой,
Взглядом пронырливых глаз карих. Неопытный шаг
Был твой неловок совсем. Кто тогда знал, что бегунья
Вырастет лани под стать, нравом же – вовсе как лань.
Ах ты дикарка моя! Что за беспечную резвость –
Женским уставам опричь – ты ощущала в себе?
Сколько вилось женихов возле тебя – и не бедных! –
Ты же не видела их: вишни со смехом рвала,
Майских ловила жуков, дружбы искала весёлой,
Кровь твою бег разгонял, а не в сенях поцелуй.
Время же быстро текло – глядь, и подружки по парам
Все разбредались уже. «Что-то со мною не так?» –
Думала ты и им вслед с недоуменьем смотрела:
Что их такое влечёт, что недоступно тебе?
Новый же день приносил скорости новое счастье,
И забывалась с лихвой ты от гнетущей тоски,
Но ненадолго. «Как снег, сердце моё застилает –
Хочет оно полюбить, только не знает кого,
Где разгуляться ему». Так ты шепталась со мною,
Гладя ладонью коры складки глубокие. Эх,
Как ты, бывало, придёшь – плачешь, меня обнимая,
Словно родитель я твой; я же не в силах сказать
Слова и только листвы шумом зелёным пытаюсь
Горькую думу унять в сердце тревожном твоём.
Без толку! Разве старик стосорокооднолетний
Вздохов девичьих порыв может с судьбой примирить?
Вот и сегодня пришла, к ветке шершавой прижалась
Влажной щекой, и тебя стало мне жалко до слёз,
Словно я сам человек, словно и Рыбы певучи,
Словно свалились Весы, а Водолей пересох.
Два хитреца между тем – Либер с пятнистою кошкой –
Выбрали местом бесед сень мою; Пан подошёл –
Начал шуметь, что пари он аннулирует. Мигом
Высохли слёзы твои, вся обратилась ты в слух…
Дуб я, и мне не понять меру людских огорчений.
Всё же тебя попрошу: дочка, счастливою будь!
СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Декорации – те же, что и в предыдущей сцене.
Аталанта. А я главная лесная дура.
Пан (отступает). Ты? Откуда?!
Аталанта. Помнишь, как ты вчера пришёл за мной… Сегодня я пришла за тобой.
У Пана вытягивается лицо.
Из дупла с любопытством выглядывают две молодые белки.
Пан (заикаясь). П-по п-поручению сеньоры Артемиды?
Аталанта. По своему поручению.
Рысь. Charmant.
Пан (не веря). Ты с дуба упала?
Аталанта. Почти.
Пан. А как же твой велотренажёр?
Аталанта. Мне стало скучно с велотренажёром.
Вакх. Ну всё – теперь нарциссы расцветут на можжевельнике! Ущипните меня.
Пан машинально протягивает к нему руку.
Вакх (отскакивает). Только не ты!
Аталанта смеётся. Обстановка разряжена. Дуб одобрительно кивает ветвями.
Пан (в сторону). Это всё зелье и травы Бастинды… Она его выпила! Что теперь будет? Она же меня потом возненавидит! (Обращается к Аталанте.) Погоди пару дней… И ты… у тебя… (Не смеет вымолвить.)
Все смотрят на него.
Вакх (Аталанте) Он просто обалдел от нечаянного счастья. Так-то у него котелок соображает. Думаю, вас лучше оставить вдвоём, и вы сами уладите собственные дела. (Рыси.) Пойдём, ma cherie. Нам тут ловить нечего. Похоже, мы сами остались в дураках. (На ходу оборачивается.) Как там сестрёнка? Я слышал, она немного приболела?
Аталанта. Не стоит беспокоиться.
Рысь (учтиво). А что с ней случилось?
Аталанта (простодушно). У сеньоры Артемиды утром закружилась голова, но я ей дала надёжное лекарство. (Смотрит на Пана.)
Пан. Надеюсь, не то…
Аталанта (с гордостью). Именно то! (Вакху.) Один добрый друг раздобыл для меня чудодейственный экстракт…
Пан (подскакивает словно ужаленный). Спасительный эликсир?! О боги! Скорее! Чего вы уставились?! Галопом! Рысью!
Рысь. Я здесь.
Пан (хлопается перед ней на колени). Кошечка, милая, беги к Артемиде! Выручай всех нас. Не дай ей выпить из этого пузырька!
Аталанта (нахмурившись). А что там такое?
Пан (машет рукой). Быстрей, пушистая! Храни Зевс твои усы!
Вакх. Чего ты всполошился, словно где-то пожар?
Пан. Ещё не пожар, но вот-вот начнётся. Может так полыхнуть – мало не покажется.
Аталанта. Объясни всё толком.
Пан (скрипнув зубами). О я несчастный! Я собирался тебя опоить и дал тебе эту проклятую склянку.
Аталанта. А в ней?..
Пан. А в ней – распаляющее средство.
Аталанта. Ой.
Белки прячутся в дупле.
Пан. Если Артемида выпьет его, всю мифологию придётся переписывать… И Гомер – не Гомер!
Вакх. Н-да, дело пахнет керосином. К сестре я немедленно отправляюсь лично, а ты, любезная, дуй за Бастиндой и тащи её ко мне.
Рысь. Она может заартачиться.
Вакх. Ну что ж, тогда – клянусь виноградом! – мне придётся вытряхнуть её из сандалий и спалить заживо со всеми эликсирами, гороскопами и гербариями. Так и передай.
Рысь. Будет исполнено, sire.
ИЗ ПЕСЕН РЫСИ
Шашен обслугой чужих, зверем сухим и растленным
Автор рисует меня, не разобравшись вполне.
Видно, он судит впригляд, моде наивной поддавшись,
Слухам доверивши слух. Если бы наедине
Он повстречался со мной тёмной порой в перелеске
Том, что от веток когтист, вряд ли б тогда повторял
Он суеверий навет. Где вы, плоды просвещенья?
Вас уплели дураки – умникам нечего рвать!
Что за невежество – ложь? С давних народных присловий
Слухи пристали ко мне – мол, неспроста же её
Пятнами шкура пошла! Я ль их сама заслужила
Или природы диктант мне тот узор начертил –
Пятен не сбросить никак, рысью породу не смоешь;
Буду носить их, пока смотрят по-рысьи глаза.
Мало ли что говорят! Мода была на Микены,
Мемфис, Эфес, Вавилон… Будет и мода на Рысь!
СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
Гостиная Артемиды.
Фиола вешает новые занавески.
Артемида – с книжкой в кресле-качалке.
Фиола напевает, стоя на стуле.
Артемида (оглядывает её фигуру). Разве ты без белья?
Фиола. Я и сплю без белья. А что в этом такого? Оно меня стесняет.
Артемида. Но это же… неприлично.
Фиола. Неприлично думают об этом мужчины. А в женском теле нет ничего неприличного.
Артемида. Я тоже где-то об этом читала… Мужики навязывают нам свои представления. А с какой стати мы должны к ним прислушиваться? Они даже думают другим полушарием! У них совершенно перевёрнутые понятия.
Фиола. Точно! Им «бее» – (подражает молодой овечке), они «мэ» (подражает молодому козлику.)
Артемида. И я так думаю! (Откладывает книгу). Им хорошо то, а нам – не то. Им нравится так, а нам – не так.
Фиола. А совпадаем мы только в одном!
Артемида (торжественно заключает). И это – СПОРТ!
Фиола с трудом подавляет улыбку.
Артемида. В здоровом теле – здоровый дух. Когда я качаю попу, я думаю о высоком и пробуждаю внутреннюю сознательность, а когда беру в руки книгу… Какое занудство эта их «Илиада»!
Фиола. И не говорите! А там про что?
Артемида. Про сборище тунеядцев и грубиянов, один из которых разгневался на другого.
Фиола. Действительно ерунда! (Спрыгивает со стула, берёт влажную тряпку и, поднимая и переставляя предметы, протирает старинное резное трюмо из ливийского кедра.)
Артемида. «Гнев Пелеева сына…». Ну и что, что Пелеева?.. Он давно умер. (Переводит скучающий взгляд за окно.) А что там за юноша у нас на лужайке?
Фиола. Его зовут Комат. Или Коридон. Их тут столько вьётся… Разве упомнишь! Велите прогнать?
Артемида. Пригласи его в дом.
Фиола. К нам?! Этого невежу? Представить не могу, когда последний раз он был занят чем-то путным, кроме своих коз.
Артемида (невозмутимо). Он, наверное, голодный.
Фиола. Но у нас ничего не готово.
Артемида (с нажимом). Вот и приготовь – фруктовый салатик. И заправь двумя обезжиренными йогуртами.
Фиола. Он не оценит. Он даже думает другим полушарием!
Артемида. Ничего – я его натренирую. (Смотрит за окно). Он совсем запущенный. (Мечтательно поскрёбывает ногтями по скатерти.) Йога ещё и не таких выправляла… (Фиоле – сухо.) Проводишь его в зал. Я покажу ему несколько упражнений. Мы сделаем шаг к здоровому телу, сбалансированному уму и внутреннему покою. (Проходит в зал.)
Фиола (окрикивает из окна – с тряпкой в руке.) Эй!.. Коридон! (Машет ему.)
Комат. Комат я.
Фиола. Всё равно. Тебя сеньора зовёт.
Комат (встревоженно). А что случилось?
Фиола. Почём я знаю!.. Ноги вытирай…
У Комата – волнистые волосы с золотым оттенком, но он за ними не ухаживает. Фиола вынимает из них репей.
Комат. Боязно мне что-то. Объясни: зачем я ей всё-таки понадобился?
Фиола. Думаешь, она мне докладывает? Наверно, решила за тебя взяться и сделать из тебя чемпиона.
Комат (с ужасом). Сделать чемпиона? (Начинает заикаться; заиканье идёт его мужественной внешности, делая её не такой однозначной.) Н-н-некогда мне – я в-в-ведь коз пасу…
Фиола. А вот это ты забудь. У нас тут лозунг: «О спорт – ты мир!» Какие козы? (Отворяет двери и громко объявляет.) Сеньора Артемида, к вам посетитель.
ИЗ ПЕСЕН ОГНЯ
Крошечным, еле живым я, лепесток Прометея,
Был у истоков своих: чуть потревожь – и привет.
Но сохранили меня люди, и дымные угли
Обогревают их кров, мысль собирают в пучок.
Как хорошо у костра под вечерок засидеться
Старым и малым; какой странникам отдых в пути,
Воинам и пастухам; что за подспорье хозяйке
В вечной её хлопотне – нужен я этим и тем!
Если б не пламя моё, праотцев славе старинной
Как фимиам воскурить? Чем отгонять мертвецов
Или нападки волков, что караулят у стада
Случай счастливый? Свиней как опалить щетину?
Выковать меч или нож? Так же и дело гончарных
Рук закаляют на мне – много есть дел у огня!
Жарится боб иль кипит из чечевицы похлёбка –
Так же мой труд (или воск плавится у ворожей!).
Втуне умею гореть, торфом укромным питаясь,
Или под крики «Пожар!» страшной стеной нарастать.
Бойтесь капризов огня –молния мне ведь сестрица
Дикая (как есть лесной бык и домашний телок).
Есть прирученный огонь, есть и хлопучие искры;
Есть что сжигает дрова, есть что сжигает людей, –
И головешкою стать каждый способен, кто будет
Или помехой ему, или подмогой ему,
Если не самым Огнём. Мистикой тут и не пахнет:
Тяга пошла, и горит сердце, и печень, и мозг –
Наш белоснежный баран…
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Фиола раскладывает на подносе ломтики нарезанных фруктов.
В гостиную врываются Пан и Аталанта.
Фиола. Чем обязаны?
Пан (запыхавшись). Сеньора дома?
Фиола (равнодушно).Где же ей быть?
Пан. Одна?
Фиола. Тебе-то что за дело? (Инстинктивно загораживает ему дорогу.)
Пан. Самое прямое. С ней может случиться непоправимое… А ну пропусти!
Фиола. «Гнев Пелеева сына»?
Пан. Пропусти немедленно! Или я не ручаюсь…
Фиола (Аталанте). Он не рехнулся?
Аталанта. Если бы так… Заварили мы с ним кашу. И он виноват, и я виновата.
Фиола. К чему ты клонишь?
Аталанта. Репутации сеньоры угрожает опасность.
Пан (взрываясь). Да пёс с ней, с репутацией! Её вообще попрут с Олимпа!
Отталкивает Фиолу. Та хватается за него. Происходит потасовка.
Вакх (на пороге). Надеюсь, не поздно… Мне нужно срочно переговорить с сестрой. Наедине.
Фиола (отступая). Она…
Вакх. Она с кем-то?
Фиола (лепечет). С Коридоном… С Коматом! Вечно их путаю!
Вакх. Давно? Они заперлись?
Фиола. О чём вы?.. Постойте… Не смешите мои стринги!
Пан (с угрозой). Ты всё равно их не носишь! Прочь с дороги.
Фиола. А вдруг вы… ошиблись. Отвечать-то мне…
Вакх. Ну и ответишь! С другой стороны, если мы неправы, придётся объяснять сестре наше вторжение, а правда для неё будет слишком вызывающей. Может в сердцах и за лук схватиться… Щекотливое положение!
Аталанта. Что же нам делать?
Фиола. Мы можем осторожно на них поглядеть – наверху есть щёлка…
Аталанта (фыркает). Ты ещё и подглядываешь!
Фиола (не слушая). Если поздно, то поздно, – к чему тогда шум? Тогда наоборот чем тише, тем лучше.
Вакх. Прекрасная идея!
Фиола. Тсс. Пойдёмте. Только я первая!
Вакх. Соблюдай субординацию.
Выстраиваются в очередь. Фиола пододвигает к стене табуретку. Вакх встаёт на неё и смотрит в щёлку.
Фиола. Ну что?
Пан. Ну что?
Вакх (с облегчением). Занимаются йогой.
Фиола (прикладываясь к потайному «глазку»). И в самом деле – две собаки мордой вверх…
Аталанта. Урдхва мукха шванасана!
Пан (сменяя Фиолу). Вот это да – на неё не подействовало.
Аталанта. Она же богиня.
Пан. Или есть ещё второй вариант: Бастинда – мошенница, и все её зелья – ни больше ни меньше как пустые обольщения.
Вакх. A propos…
ИЗ ПЕСЕН ПАСТУХОВ
Струи Ладона текут – воды ты не остановишь;
Горы Тайгета стоят – Ниса, Нонакра и Тмол.
Заяц ночует в лесу, ослик – в домашнем загоне,
Яд производит змея, сыплет орешник орех.
Двух медвежат-пестунов широколапая матерь
Водит – Каллисто ей свет шлёт от семи своих звёзд.
Розовый цвет миндаля и изумруд кипарисов,
Дафна, которую гнал грозный её ухажёр,
Бук, тамариск, и всего, право, всего изобилье!
В карстовых дуплах пещер – ласточек чёрных стрельба.
Есть и орлан-белохвост, и желтоглазая сплюшка,
На ежевичную гроздь рыжая соня нашлась.
Ворон на чёрных крылах обозревает пространство
Сверху, а снизу ему взгляд посылает тритон.
Жизнью всё живо, одна ведьма лишь нежить разводит –
Имя Бастинда её. Дать ей пора укорот,
Чтобы не смела карга в мойры веленья вторгаться
И Ориона сводить там, где горит Водолей.
СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Перед домом Артемиды появляется возмущённая толпа пастухов и пастушек во главе с Рысью.
Тирсис и Коридон ведут Бастинду, заломив ей руки за спину.
У колдуньи – зелёное от злости лицо.
Бастинда (вырывается). Не имеете права! Уберите руки! Я честная женщина!
Увидев вышедшего на крики Вакха, колдунья берёт себя в руки, но продолжает гнуть ту же решительную линию обороны.
Бастинда. Сеньор, что бы вам ни снаушничали – всё клевета до последнего слова. Я дипломированный специалист!
Коридон (дразнит). По тёмным делишкам.
Бастинда. Каждый зарабатывает как может.
Вакх (величественно и вместе с тем беззаботно). Не отпирайся. Твоя роль известна. Поверь бывалому и знающему человеку.
Бастинда сникает, узнавая интонацию.
Коридон. Ведьма!
Батт. Пиявка!
Амариллис. Давно пора приструнить бесстыжую.
Фиола. Да вы гляньте на неё – разве такую приструнишь? Она и в гробу будет всех проклинать.
Коридон. Сжечь!
Батт. Утопить!
Амариллис. Посадить её на кол!
Бастинда. За что?! Помилуйте… (Уставясь на Пана.) Вот кто ответчик! Он сам же и просил – «чтоб тряслась от желания», «чтобы места не находила».
Аталанта укоризненно смотрит на Пана.
Бастинда. Я его ещё отговаривала – предлагала альтернативу!
Вакх (Бастинде). Я повторяю – твоя роль известна, и если ты будешь упорствовать в отрицании…
Бастинда. Я… я… (Не встречая поддержки в глазах Вакха.) Я… больше не буду. Никакой магии, никаких приворотов! Провалиться мне на месте. Ухожу на пенсию.
Фиола. О, как запела! Не смешите мои стринги.
Бастинда. На тебе смешить нечего.
Пастухи улыбаются.
Фиола. Ах ты…
Вакх (останавливает). Давайте в честь праздника не будем ссориться. ВСЕ ПОМИЛОВАНЫ.
Бастинда. Ура!
Фиола. Праздника? А что у нас за праздник?
Все в недоумении.
Батт. Про праздник не слышали.
Тирсис. Наверно, не греческий.
Вакх. Ещё какой греческий – сегодня Пан и Аталанта женятся!
Пан. Как?
Аталанта. Сегодня?
Возражения тонут в ликующих криках.
Пастухи. Ура! (Подхватывают и качают молодых на руках, осыпают их цветами.) Да будет ваш брак на радость всему свету, всем на загляденье!
Вакх щёлкает пальцами, и каждому достаётся по кубку с вином, в том числе и Бастинде.
Вакх. Ходу! Ходу! Утопим в чаше месяц. (Поднимает свой кубок к небу.) Месяц, ты должен упасть сюда!
Рысь (интеллигентно). Сир, можно вас на небольшой tet-a-tet? (Понижает голос.)
Похоже, у вас опять настроение…
Вакх. Ну и что? Должно же оно было когда-то появиться… Ходу! Ходу! (Возглавляет танцующих.)
Пан, не сдержавшись, вспрыгивает на пенёк, чтобы быть вровень со своей возлюбленной, и целует её в губы.
Аталанта. Представить не могу… Сеньора Артемида будет крайне недовольна.
Пан. Да полно! Она и не заметит твоего отсутствия в своём проекте. Она слишком занята, ей не до этого… Кала бхайравасана!
Аталанта. Откуда ты знаешь?
Пан подмигивает, заставляя Аталанту поневоле насторожиться.
Но думать некогда.
Участники хоровода, растаскивают жениха и невесту, подхватив их за локти.
Тирсис. Успеете нацеловаться!
Батт. Ещё прискучит!
Гогот и веселье.
Пользуясь общим сумбуром, Бастинда тишком отступает к лесу.
Фиола (загораживает ей дорогу). Праздник не нравится?
Бастинда (сквозь зубы). Всю жизнь бы праздновала.
Возвращается в круг.
Вакх. Дудки готовы?
Дудки (высовываясь из левой кулисы). Готовы!
Вакх. Бубны готовы?
Бубны (высовываясь из правой кулисы). Готовы!
Вакх. Кимвалы?
Кимвалы (в оркестровой яме). Есть, сэр.
Пастухи и пастушки. Да здравствует Вакх! Да здравствует Пан! Да здравствует Аталанта!
Вакх (наливая всем без разбору). Наполним кубки, наполним чаши. С краями! Неразбавленного! Рысь, напомни мне, что случилось, когда мы последний раз хлебали неразбавленное?
Рысь (педантично). Вы очнулись в Индии.
Вакх. Ну и прекрасно. За Индией наверняка есть ещё более прекрасные земли! Спиваются те, у кого нет настроения, а в нашей компании его хоть отбавляй. Вперёд, друзья!
Вступают трещотки.
Всё беснуется и пляшет – даже ослик на привязи у сломанного забора.
По стволам деревьям, словно зелёные змеи, карабкаются виноградные лозы и плющ.
Лин трубит в выгнутый фракийский рог. Алкиппа и Амариллис размахивают тирсами. Меналк бьёт горшки.
Бастинда крутится по земле волчком.
Пан целуется с Аталантой, Тирсис – с Фиолой, Сибирт – с Киниской, Бат – с Коридоном.
Пир – горой.
Овцы. М-е-е!
Козлы. Б-е-е-е!
В покоях Артемиды звучит бодрый тренерский голос.
Чатуранга-дандасана. Собака мордой вниз. Пять циклов дыхания. Поза горы. Вирабхадрасана… Держим-держим… А эта… ну как его… Проклятый санскрит!.. Поза треугольника!
Вакх (на улице). Ходу! Ходу! Иначе эта комедия никогда не кончится!
ИЗ ПЕСЕН БОГИНИ-ЛУЧНИЦЫ
(финальное обращение «радующейся стрелами» Артемиды-Лигодесмы к возможным читателям)
Я Артемида, и мне было приятно услышать,
Что и в российской земле помнят про наши дела!
Где-то писатель приврал, где-то сдурил и напутал –
В целом же всё хорошо. Честь окажите ему!
Я же помчусь по траве, опережая досуги,
Лёгкой стопой по хребтам сонных тайгетских вершин.
Лук мне надёжнейший друг, ясень копьё подарил мне
Меткое. Знаю, как взять, где ожидать и тропить.
Да не исчезнет в лесах дичь мохноногая, да не…
Не подведёт тетива, не опустеет колчан!
Словарь
Аталанта – героиню пьесы не стоит путать с Аталантой – участницей Калидонской охоты.
Тайгет – горный хребет на полуострове Пелопоннес (южная часть Балканского полуострова).
Ивик – прославленный поэт и музыкант; по дороге в Коринф был убит разбойниками, которых впоследствии «обличили» пролетающие журавли – «мстители Ивика».
Мидас – фригийский царь. Аполлон наградил его ослиными ушами за то, что, будучи судьёй на музыкальном состязании, Мидас предпочёл высокому искусству классической лиры народный фольклор с его пастушьей свирелью.
Алкид – Геракл, сын Алкмены.
Лерна – город на востоке Пелопонесса.
Эхо – нимфа, отверженная Нарциссом.
Аркадия – гористая местность в центре Пелопонесса.
Фессалия – область на востоке Средней Греции, известная своими колдуньями.
Корифей – в античных постановках – руководитель хора, здесь – глагол.
Лаокоон – жрец и прорицатель, удушенный выползшими на берег гигантскими морскими змеями.
Ио – нимфа, в честь неё названо Ионическое море.
Оракул – тот, кто говорит несбывшуюся правду.
Крез – легендарный лидийский царь, прославившийся своим богатством.
Пифийские игры – регулярные спортивные состязания, проводившиеся в Греции (наравне с олимпийскими).
«Говорят, вы были в Индии» – юному Вакху на Олимпе не сиделось. Пребывая в загуле, он отправился странствовать по всему свету. Его сопровождали менады и сатиры. Через Тигр ему помог перебраться тигр. Индийцев Вакх научил искусству виноградарства и основал в их стране большие города.
Нонакра, Тмол, Ниса, Эриманф – горные вершины в Пелопоннесе.
Тирс – увитый плющом ритуальный жезл с навершием в виде сосновой шишки; одна из главных принадлежностей культа Вакха.
Лев номер два – здесь: юноша Меланион. Он и его супруга Аталанта, участница Калидонской охоты, обуянные страстью, совершили совокупление в священной роще Зевса. За это Зевс превратил их во львов.
Диктейская гора – вершина на Крите, посвящённая Кибеле.
Ладон – река, пересекающая Пелопоннес.
Мусагет (Предводитель муз) – одно из имён Аполлона.
Кронид – Зевс, сын Крона; его супруга – Гера.
Дочь Астерии – Геката, богиня ночных распутий и перекрёстков.
Sire («шеф», «патрон»), ma cherie («моя дорогая») – авторская вольность: Вакх и Рысь переговариваются между собой по-французски, чего в действительности быть не могло.
Либер – одно из имён Вакха.
Charmant (франц.) – прелестно, очаровательно.
«Наш белоснежный баран» – здесь: объект жертвоприношения (метафора).
A propos (франц.) – кстати.
Каллисто – одна из нимф, ревностью Геры превращенная в медведицу, а потом по воле Зевса вознесённая на небо и ставшая созвездием Большой Медведицы.
Дафна – нимфа, отвергшая любовь Аполлона и ставшая венчающим его лавром.
Мойра – судьба, то, что положено.
Орион, Водолей – созвездия, находящиеся на противоположных сторонах неба.
Tet-a-tet (франц.) – с глазу на глаз, разговор наедине.
Кала бхайравасана – в йоге поза Разрушителя Вселенной, считается одной из самых сложных.
Лигодесма – то есть «связанная ивой», одно из имён Артемиды, которую в матриархальные времена почитали в том числе и в образе ивы. Согласно другой версии, древнейшее изображение богини, найденное в храме на берегу пелопонесской реки Эврот, было сплетено из ивовых прутьев.
Об авторе:
Писатель, этнограф, путешественник. Член Русского Географического общества. Лауреат премии «Дебют» (2005) и номинант русско-итальянской премии «Радуга» (2010). Автор книги «Бахтале-зурале! Цыгане, которых мы не знаем» (Альпина нон-фикшн, 2013). Рассказы переведены и опубликованы в различных изданиях Китая, Великобритании, Франции и Италии.
