«История в событиях и лицах»
Перед нами книга, способная, на мой взгляд, заинтересовать тех читателей, которых в современное время с небольшой долей иронии называют «сделаны в СССР». Им, безусловно, будут понятны и знакомы такие слова, как: «сталинки», «хрущевки» и многое другое. Может быть, у кого-то проснется ностальгия, а кто-то возмутится. Но равнодушным никто не останется. А чтобы чтение было более интересным и понятным, мы решили задать несколько вопросов автору книги и уточнить некоторые моменты.
Знакомьтесь, Александр Ломтев – писатель, журналист, путешественник. Автор книги «Финский дом. Хроники уходящих времен».
– Александр, Вы назвали свою книгу «повестью без сюжета и главного героя». Разве так бывает? Что Вы хотели этим сказать?
– Понятно, что это своего рода игра с читателем: он сам выберет главного героя, сам откроет для себя сюжетную линию. Для меня главный герой – тот самый финский дом, в котором и вокруг которого происходят события, становящиеся вехами в жизни, как каждого его обитателя, так и страны в целом. В этом смысле для меня равны и дядя Вася, выточивший, может быть, сам не зная того, деталь для первой атомной бомбы; и диктор Мальский, отсчитывающий секунды перед её взрывом, – все они части той мозаики, которая и становится историей страны, историей народа.
– Что именно вам хотелось запечатлеть в «Хрониках уходящих времен»?
– Да вот как раз историю страны через истории людей в конкретном, довольно знаковом, месте…
– Кто был первым читателем «Финского дома»?
– Хм, корректор и «по совместительству» литературный критик Татьяна Криницкая. Потом повесть прочитал один из тех, кто имел прямое отношение к работе Ядерного центра. Ему показался весьма необычным взгляд на глобальное, так сказать, с уровня быта, но повесть понравилась.
– События хроник охватывают период с 1946 г. и до наших дней, не так ли? Почему именно это время?
– А мне кажется, что это один из наиболее интересных периодов жизни СССР – очень контрастный и противоречивый и в каком-то смысле поучительный…
– Некоторые истории (жизнь в «сталинках», квашение капусты), описанные в книге, очень похожи на реальные воспоминания из детства. Я ошибаюсь или Вы все же делитесь тем, что Вам особо дорого и что память хранила все эти годы?
– Любой писатель, даже если он фантаст, опирается в первую очередь на свой житейский опыт, на свои представления и знания. На то, что кажется ему наиболее важным, значительным или характерным.
– Ферапонтыч, дядя Вася – вымышленные герои или существуют прототипы?
– Это собирательные образы. Хотя и у Ферапонтыча, и у дяди Васи есть реальные прототипы – это всё же не прямое копирование.
– В книге есть интересная теория о том, что «есть два вида людей, ну или подвида. Нет, пожалуй, всё же – вида. Один – изначально, генетически способный на убийство. В принципе, вне зависимости от воспитания, условий жизни и темперамента. Другой – не способный на убийство ни при каких обстоятельствах, разве что ради спасения своей жизни. Зачем природе понадобилось создавать два вида – это другой вопрос, может быть, процесс эволюции этого требует… Убийцы – это брак. Ну как генетическая болезнь». Могли бы Вы сказать, кому принадлежит эта теория?
– На эту мысль меня навели публикации о так называемых детях-индиго. Возможно, краткая в космических масштабах история человека разумного – лишь самое-самое начало его развития и процесс эволюции человека и человечества будет очень длительным. К чему он приведёт, даже представить себе трудно. Эту теорию я довольно обстоятельно продумал и хочу отразить в новом романе.
– В «Хрониках…» написано: «Наверное, это формула жизни: «Человечество – вечный странник, который забыл, откуда идет, не знает куда, и его все время мучит вопрос: зачем?» А какая формула жизни у Вас?
– Жизнь невозможно уложить в одну формулу. Есть масса вопросов, которые волнуют человека от рождения до смерти, но самый животрепещущий и самый безответный – зачем? Как прожить правильно, если не знаешь, зачем она – жизнь?
– Несколько глав книги посвящены событиям, происходившим в Чечне. Могли бы Вы рассказать, откуда брали материал?
– Как журналист, я специализировался в том числе и на горячих точках. Бывал в Косове, Южной Осетии, Приднестровье и так далее. А в воюющей Чечне с информационными и гуманитарными миссиями иногда жил неделями. Однажды, за одну командировку, встретил там свой день рождения, Новый год и Рождество. Так что впечатлений и фактов более чем достаточно.
– Хочется спросить, если бы не стали писателем, чем бы хотели заниматься?
– У меня много увлечений, так что тут проблемы не возникло бы. Может быть, художником – у меня состоялось четыре персональных выставки графики. А может быть, работал бы с дядей Васей на секретном заводе – я электромонтёр-ремонтник четвёртого разряда. Или был бы кинологом. На заре юности мне довелось работать инструктором в милицейском питомнике служебных собак. Кто знает…
Заканчивая нашу беседу, хочу поблагодарить Вас за откровенные ответы и пожелать благодарных читателей и творческого вдохновения!
