Локон в ладони
Локон в ладони
Локон в ладони, а сердцу тревожно.
Лаской намёк у него за намёком…
Слышу, иль грезится мне: «Всё возможно…»
Что же напевы души о далёком?
Зрелой пшеницей игривого поля
Волны качаются… Гаснет свеча.
Локон задумался — вольному воля,
Но отчего так ладонь горяча?
Шепчу
Струятся лёгким перезвоном
Сердечной ласки отголоски,
Что были светлым, тёплым тоном
Житейских радостей наброски.
Гуляло солнце по дорогам.
Над ним смеялись ручейки.
Луна казалась недотрогой —
Разумным чувствам вопреки.
А сон доверчиво и нежно
На брови положил ладонь.
Ему шепчу я безнадежно:
«Прошу, души моей не тронь».
***
Плеск солёной грусти — мимо,
Если нет грустить причин.
Коль душа неопалима,
Вздрогни страстью на почин.
Скажешь: «Знаю. Было дело.
Повторенье ни к чему.
Без души осталось тело,
Лишь клеймом та ночь… ему».
***
Осколки прелестей былых
Терзают тело через душу
Напоминаньем слов святых.
Не ты, а я былое рушу.
А может, вовсе и не ты,
Не я, а сверху брошен камень
Тот… преткновение мечты,
Что быстр, как без поддержки пламень.
Всё, как земля, как мы — не вечно.
Всё — развлечение Вселенной.
Не вечен путь, который Млечный,
Но хуже наш — он алчно тленный.
Словно робкий снег
Сладкий трепет ожиданья,
Свет надежды, как во сне —
С кем — не знаю, жду свиданья,
Словно первый робкий снег.
Заиграй, луна, сонату
Колокольцами с небес.
Ту, что радостна и свята,
Что с тобой в душе и… без…
Мечты апофеоз
Дорисовать картину жизни
Спешу — осталось три мазка.
Как жаль — мешают видеть слизни
Из глаз — насколько та… близка.
Рука толчками силы воли
Стремится с кистью к потолку,
Не ощущая страха боли,
Влекущей в скорбный час ко дну.
Дорисовать! Кричит желанье.
Развей сомнения вопрос.
Дай неизбежности признанье.
Рисуй мечты апофеоз.
Тихие улочки
Дикие тихие улочки
Снятся по глупости лет.
Нет, не хочу! Не сниму очки —
Душу тревожит рассвет!
Шагает нагло пустомелей
Мгновеньем брошенная кость
К притворно ласковой постели.
И мне туда. И я здесь гость…
Не задержусь — мгновенье — кроха.
Шагну два раза и… адью!
Но в таре чувств не слышен грохот —
Почти пустой унёс бадью.
И даже донце не прикрыто…
А кто и как подкинул это?
Я не заметил: шито-крыто…
На дне — лишь стон мечты поэта.
Дикие тихие улочки
Снятся по глупости лет.
Тем, кто уснул, ни к чему очки —
Розы укутали свет!
Нежностью врачуя
Я не прошу у неба страсти —
Её хватает — видит Бог.
Не в радость цвет мне модной масти,
Пересекающей порог.
Застенчивость, намёки взгляда,
Прикосновения чуть-чуть,
Мгновения, когда ты рада,
Прошу я — этого хочу.
Мы всё поймём, мы всё почуем,
Благословляя Божий Свет,
Безумство нежностью врачуя
Под крышей алчно мчащих лет.
***
Он опьянел ветвей качаньем…
Казалось… чем бы там пьянеть?
Но листьев грустное молчанье
Влекло в пленительную сеть.
Намёками красы зелёной,
Слияньем с думами его.
И лёгким шелестом влюблённо
Ласкали гостя своего.
Найдёт однажды
Ты — фрагменты и кусочки.
Это я иль кто другой
Пишет кровью эти строчки,
Шлёт поклон — спина дугой?
Для кого-то ты старушка.
А кому — грудной ребёнок.
Кто-то — для тебя игрушка.
Кто — растратчиком с пелёнок.
Всем от мала до велика
Ты желанна не заочно —
То блистаешь, то безлика,
Но недолго держишь прочно.
Ну, а та… другое дело —
С ней дружить не хочет каждый.
От неё не спрячешь тело —
Всё равно найдёт однажды…
***
Разделось счастье догола…
И что там оказалось?
Картина стёрта добела,
Мифического — малость.
Н.Н.
Самум безумием в пути
Несёт Сахары ароматы.
Мне дух лесов, полей претит —
Я злобой, как и он, богатый.
Гуляй разбоем, океан.
Дыми, пожарище лесное.
Безумством, как и вы, я пьян.
Я не хочу, как вы, покоя.
Во имя славы, царь царей,
Круши земное поселенье.
И стань зверее всех зверей
И насладись людей моленьем.
***
Значит, тебе без меня хорошо.
Стало быть, греет другое…
Значит, не зря мне во сне чёрт-те что
Грезится в чёрном покрое.
Где же тот нежный души ветерок?
Саваном кажется небо.
Сопротивляюсь — жесток поводок —
В грусти такой ещё не был.
Каждый готов
С реальностью ссориться глупо иль мудро?
Кто брызнет мыслишкой без фальши в ответ?
Кому-то сияет она перламутром,
Кому-то чадит, предлагая фуршет.
Реальность поэзию просит крутую,
И марши печали нам вместо сонат.
Кто полную чашу, а кто-то пустую
Пытается выпить, бедняга, стократ.
Да что говорить, ощущая безмерье
Чарующих дьявола подленьких слов,
Купаясь в тумане греха и безверья,
Где каждый на подвиг безумства готов.
В твоих глазах
Не устают свиреть свирели.
Не затихает плеск ручья.
Лишь ветер шепчет еле-еле
О том, что ты ещё ничья.
И соловей поёт намёки…
Сорока выдала секрет
О том, что счастье недалёко —
В твоих глазах восторга свет!
Звон мечты
Вложил он в музыку прощанье —
Прощанье с таинством надежд,
Намёк на страстные желанья,
Презренье к голосу невежд.
Вливалась музыка в те уши,
Что цену знают красоте
И любят больше сердцем слушать,
Не шлют поклоны суете.
Звенят прощальные аккорды.
Теплей, но тише звон мечты.
Укрылись скалами фиорды.
Склонили головы цветы.
Звенящей тишиной
Звенящей тишиной хочу упиться.
Не думайте — я вовсе не тупица —
Звучанье тишины — подарок редкий.
Как будто вылетел душой из клетки.
Как мил бурлящий грохот водопада!
Весну вдохну и — пьян цветеньем сада.
О, милые подарки мать-природы!
Жаль, не подвластны мне восходы и заходы…
Не отпущу
Не отпущу тебя из плена
Вулкана глаз, ручья речей!
Не отпущу, звени, сирена,
Пой, фея сказочных ночей!
Затихли волны океана,
Растаяла прибоя пена,
Хор ангелов поёт: «Осанна!»
Не отпущу… себя из плена.
До высшей точки
Ты не сдавалась очень долго —
Сопротивленье — мука сил,
Как пред разливом терпит Волга.
Затем — нас боже упаси!
Нет-нет, совсем не то сравненье —
Гора копила долго снег…
И вот обвал — души горенье
Летит, сметая всё и всех.
Терпи и ты до высшей точки —
Взорвётся ярости вулкан.
И я терпел до этой строчки…
Всё, всё — очнулся истукан.
Зачем те норы?
В исчадье алая нора
Меня манила хитровато.
А я шептал: «Нет, не пора —
Мне лет для пробы маловато».
Менялся цвет и зова тон,
И я менялся понемногу:
Познал в поэзии центон
И твёрже бил ногой дорогу.
Менялось всё меня вокруг.
И я уже — как волк матёрый.
Но почему к норе испуг?
Как мне узнать — зачем те норы?
Юностью парит
Наслаждаюсь дерзко малым —
Даже парой миллионов.
Не гнушаюсь снегом талым
И подружки нежным стоном.
Всё глаза и душу греет.
Рушит возраста гранит.
Не скажу вам, сколько мне лет —
Сердце юностью парит.
Анапестом сон
Распакую конвертики снов.
Развернусь вопросительным знаком.
То ль потеха седых облаков?
То ли что-то серьёзное на кон?
Разыгрался анапестом сон.
Вдалеке затрещали петарды.
Быль и небыль сплелись в унисон —
Это други и недруги барды.
Эх, подушка! Была — не была.
Поверни на другую бочину.
Накалилась душа добела —
Вдруг открою, а там — не по чину?!
Пегаса ржанье
Нырни в потоки трепетанья
Стремлений таинств негасимых,
Дорог, любовью опалимых,
Проверь себя на испытанья.
Нырни в усладу медитаций —
Затормози мозгов шуршанье —
Услышишь там Пегаса ржанье —
Полёт душевных трепанаций.
***
Чихнул старик —
Смеётся внучка.
Не чей-то крик —
Дверная ручка
Давно не смазана была.
Тяжёлый вздох,
То телевизор
Встряхнуть не смог
Души капризы —
Печаль не смоешь добела.
Но где-то смех —
Кому веселье?
Не это грех,
И грех не в келье…
А у задвинутых гардин.
О чём печаль —
Не наше дело.
И нам не жаль,
Что в платье белом
Не спит одна и… он один…
***
Мы судачим о поэтах,
О философах слегка.
Кто всерьёз про тех и этих,
Кто валяет дурака.
А чего от нас хотите?
Мы умны со стороны —
В сказке мысли о корыте…
Назидательно сильны —
Алчность — дело наживное,
Пушкин это показал.
У Платона всё иное —
Философии накал.
Но хитрее и… правдивей
Мы в стремлениях к молодке.
И, пожалуй, справедливей
В рассужденьях после… водки.
***
В безумстве мир мы обвиняем зря.
Напрасна злоба жалких пустозвонов —
Прекрасен в нём закат, живительна заря…
Ты будь царём, а не слугой его законов.
***
Не шалость шёпота листвы
Щекочет путь воображенья.
По-детски замыслы чисты
Ручья, звенящих вод движенье.
А взор луны глубины сердца
Встревожил тайнами небес.
Затихли вздоры иноверца,
И дверь скрипит в миры чудес.
Какой добряк открыл задвижку?
Кто на меня взглянуть хотел?
Я думаю, не будет лишку
Войти и там в сближенье тел.
О, Боже мой! Тела какие
Меж звёзд порхают в небесах?
Неужто замыслы людские
У них? Как мы витают в облаках?
Похоже, мне открыл задвижку —
Кому я просто пустячок.
Меня он принял за мальчишку,
Который просит пятачок.
Бывает миг
Почти у всех бывает миг,
Когда протянутые руки
Передают от сердца стуки
И тайны замыслов двоих.
Глаза порою ярче слов
Раскроют искренность желаний.
И вместо письменных посланий
Подскажут, кто на что готов.
О чём намёк в движеньях тел,
Нам разъяснять совсем не надо —
Здесь всё ясней, чем в серенадах —
Рассказ о том, что кто хотел.
Но отчего язык затих
И в грусти замер взор тревожный?
Что ищем в мыслях, ходом сложных?
Такой у всех бывает миг…
***
Коль тело разврат захотело,
То грех здесь, похоже, большой.
Страшны педерасты не телом —
Страшней педерасты душой.
***
На что нам этот жалкий миг,
Когда чекушка на троих.
И зря её кто поднесёт —
Мы скажем: «Стоп! Ни то ни сё!»
Б. Останков
Суровых небес наставленье
Терзает нетрезвые уши,
Глазам — Божий суд в сновиденьи,
И слышу: «Кончай бить баклуши».
Последний бокал допивая,
Глаза опрокинул на дно.
Осталось полшага до рая,
Что ж дверь мне найти не дано?
Игривых минут не считая,
Увидел венечный овал…
Забыв твоё имя, Святая,
Нырнул в преисподней провал,
Надземные лживые звуки
Вдогонку смеялись хитро.
Сулили мне адские муки…
Я ж рай ощущаю нутром.
Пепел
Пепел от пламенной речи, —
Стон — грустью выдох силён.
Вечер. Опущены плечи —
Разум тоскою пленён.
Пепел теперь покрывало
Песен, топтавших порог,
То, что ханжу доставало…
Что называл он «порок».
Пепел вдохну — возвращенье
К радости бывших удач,
К ревности, к слёзам прощенья…
Пепел, ты памяти плач.
В кювет
В стремлении к возвышенному часто —
Лишь только внешних признаков налёт,
Поскольку истинные чувства властно
Самим поступком брошены под лёд.
Оратор красит доблестью трибуну.
Любовь сиять грозится сотни лет.
Коль ветер вдруг на них легонько дунул —
Свершение всех доблестей — в кювет.
Их — тёмный лес
И мысли бегают коряво,
И шум в ушах не раздражал.
Куда идти? Налево? Вправо?
Туда, где нет воображал.
Воображают недотёпы,
Порой, кто прозваны «звездой».
Кого давно пора отшлёпать
За мыслей праведных отстой.
И бесполезно тратить нервы
На всякой манией больных.
Кто где-то кем-то назван первым —
Влупить бы лучше им под дых.
Дружок, иди своей дорогой.
Услышь совет святых небес:
В пути придурочных не трогай —
Не перебить. Их — тёмный лес.
Так это мило
Каков рисунок переклички
Потерь, петляющих в тумане!
А эхо гор не без привычки
Звенит в приветливом обмане.
Какие страсти накаляет
В зените всех сердец светило!
По-лисьи хвост грехов виляет…
Со стороны — так это мило.
Но просыпаются вулканы
Стремлений алчных в никуда.
Поникли славой истуканы…
Сметает тупость города.
Мир полуснов
Обольсти ты меня полустонами,
Тембром шёпота, шалостью глаз —
Как деревья весенними кронами
Пробуждают желанья у нас.
Околдуй прикасанием редкостным,
Увлекающим в мир полуснов.
Чтоб хватило достоинству меткости,
А желанию — искренних слов.
Решительно
Нет милей воспоминаний прошлого —
Лет игривых истязаний крошево.
Дымку встреч снимает ветер трепета.
Ярких красок свет — напевы лепета.
Ссор желанных ласковая вспыльчивость
Побеждает вовремя забывчивость.
Нет упрёков бывшему в сравнении…
Благодарность Господу в молении.
Сила страсти прошлой сокрушительна.
В плен сладчайший ей сдаюсь решительно.
Колея
Он в колею попал нарочно,
И это нравится ему.
И хваткой хвалится порочной,
И ждёт, когда его поймут.
Из колеи он шлёт приказы —
Он литредактор как-никак.
Избави Бог от сей проказы,
Когда в начальниках… чудак.
Синий страх
Мокрый дар не слегка
Туч.
Потеснил облака
Луч.
В голубых небесах
Шум
Разогнал синий страх
Дум.
Я в полёте своих
Ран
Пью настои иных
Пран.
Очумел от чужих
Вин.
Но стряхну чуждой лжи
Клин.
***
Объявлен конкурс языков…
А судьи знают лишь один.
Известно испокон веков,
Что всё решает господин.
И конкурс с помпой прозвенел.
Хор оглушил своим величием.
Никто ругаться не хотел…
Но в новый конкурс — безразличие.
Ты улыбнись
Ты улыбнись, когда все плачут…
Я улыбнусь, обиду пряча
От постороннего лица,
Чтоб не смутить серьёз венца.
Совсем не лавровый венец
Мы получаем, наконец…
Да и не в нём сермяжна суть,
Когда оркестр венчает путь…
Ты улыбнись. Пусть незаметно.
Я рад такой же дать ответ, но
Недвижен в этот миг я сам —
Мы тут — по разным полюсам.
Свой путь
За порогом счастья много.
Как найти мне тот порог?
Не скажу, что здесь убого,
Но душой слегка продрог.
Серо-бурая кобыла
Наследила и слегла.
Знать и ей не очень мило…
Да и мне не помогла.
По-над лесом пролетали
То ли галки, то ль сычи.
Но они, похоже, знали,
Что негоже петь в ночи.
Но один певец крылатый
Свой по жизни выбрал путь —
Он поёт — не виноват он,
Что и я не мог заснуть.
Дарует природа
Плывёт по-над лесом, над полем
Мелодии тихой туман.
Поёт о прошедшей неволе.
Грустит, вспоминая обман.
Реалии звуков печали
Дарованы всем по чуть-чуть.
А нужно ли это? Едва ли.
Но разным бывает наш путь.
Контрасты дарует природа,
Окутав подряд всех живых.
Такая природная мода —
На точках играть болевых.
Летит по-над лесом, над полем
Прощальный косяк журавлей.
Мелодии тяжкая доля —
Печаль напевать веселей.
Одно лишь слово
О чём поют орган с клавиром?
О чём щебечет воробей?
Подслушал я их сердца лиру
И шёпот, грохот волн морей.
Сказать одно могу лишь слово.
Не согласитесь вы, и… пусть.
В нём есть и нежность, и сурово…
В нём есть, о что порой споткнусь.
Но смысл игры и щебетанья,
Намёков гор, лесов, морей,
Точней и глубже словознанья —
Не нужен дактиль, ямб, хорей.
Трепещут чувства с этим словом
У каждого из них и нас.
И не всегда оно готово
К полёту с нами на Парнас.
Про нас — никому
Разыгрались весёлые зайчики
Не в лесу — на окне, на стене.
Словно шустрые девочки, мальчики —
В догонялки по ранней весне.
В догонялки по речке и льдиночки
Расшумелись, пугая плотву.
Я, как строгий судья, нацепил очки,
И на льдиночке, как на плоту.
Солнце, спрятав улыбку, прищурилось.
Помогли в этом тучи ему.
С нас не смейтесь, друзья, попрошу я вас.
И ни слова про нас — никому.
Запоёшь ты весне
Звон весны твой восторг не разбудит.
В чём же дело? И кто виноват?
Солнце прячут печальные кудри,
Луч пытался пробиться стократ.
Причешись и встряхнись виновато,
Лучик солнца на щёчку прими —
Сердце радостью станет богато,
Запоёшь ты весне: «До-ре-ми…»
Увидим его…
Укрылся мечтой одинокий рогатик…
А рожки его испускают лучи.
Ему до неё недостаточно гати —
Ему звездолёт бы и… к сердцу ключи.
У них… не такие, как наши свиданья.
Хотя, в основном, и… быть может, похожи.
Дождём нас укроет рогатик, рыдая,
Когда след простынет от миленьких рожек.
Нам зря волноваться — вернётся он скоро.
Совсем не она и не он виноват.
Увидим его с прежней точки опоры,
И рожками снова наш друг тороват.
***
В капкан мечты попал случайно,
Как всё случайное вокруг.
И что случилось изначально,
Тревожит глаз, печалит слух.
Своей фантазией безмерной
Мы украшаем естество.
И пусть порой мы легковерны,
И пусть обманно торжество.
Виной — былое скерцо
Струны стонут под смычком.
Млеет сердце, тая в звуках.
Что навеяно, о ком,
Растворяя в сладких муках.
Звуки, лейтесь без конца,
Накрывая серость быта.
Пусть Вы — чудо без лица,
С Вами вспомнил, что забыто.
Стал я сам твоей струной,
А виной — былое скерцо
В нашей сказке игровой.
Рви, смычок, печалью сердце!
***
Закройте небо тьмою, тучи.
Взорвись цунами, океан.
Не только нас, — пусть мразь замучит,
Несущий ужас ураган.
Откройся, крыша преисподней —
Пусть крики, стоны души рвут,
Творящим подлости сегодня, —
Пусть знают — скоро Божий суд.
***
Ты помнишь сад…
Беседка, тень сирени,
Луны застенчивой глаза.
Был звездопад.
Упал я на колени.
«Люблю!» — торжественно сказал.
Зарделась ты.
А может, показалось —
Я сердцем на тебя смотрел.
В плену мечты
Тень с тенью обнималась,
Хватило всем Амура стрел.
***
Захвати, поглоти страсти, море,
Унеси в глубину тайн твоих —
Я не верю, что там прячешь горе.
Верю — стол там накрыт на двоих.
Опьянишь все сомненья мечтами,
Успокоишь вулканы тревог —
Ведь сияешь ты мне небесами,
Манишь главной из лунных дорог.
Капкан любви
Какие тайные желанья
В моей фантазии горят!
Легко, без тени колебанья
Снимаю взглядом твой наряд…
Влекут отдельные фрагменты,
Пьянит всё тело целиком.
К тебе рванулись комплименты —
Не удержать их под замком.
О, как бедны леса и горы
В сравненьи с тем же, но твоим…
Как о любви чудесны споры,
Когда безумие творим!
Дарю зарю, росы сверканье,
Стук сердца страсти роковой.
Горю в объятьях ожиданья
Слияния горы с горой.
Куда лечу? В чьей воле я?
Полёт… скажите: в рай иль ад?
Терновник мне — магнолия!
Капкан любви — и мёд, и яд!
***
Заманчив шёпот твой,
Движенья балерины.
А голос?! Нет, не пой
И не рисуй картины,
Дарующие рай —
Я верю и не верю.
Но рад, что в этот край
Попал, найдя потерю.
Прости мой алчный взгляд —
Раздеть тебя хочу я.
Мне… нужен твой наряд.
Себя в парной врачуя,
Вдыхаю аромат
Листвы твоей, берёза.
И всем ударам рад,
Хоть веник высек слёзы.
***
Лампады Божий огонёк —
Рассвета знамя.
На то забытое намёк,
Что было с нами.
Гори, огонушек, гори
Любви глазами.
И от зари и до зари
Сверкай слезами.
Слезами памяти святой —
Никак иначе.
Над гробом выстрел холостой
В блаженном плаче.
Маме
Все силы помыслов ты направляла к Богу.
А Он учил любить, особенно детей.
Без кривомудрых, сладко-хитростных затей,
Примером собственным им освещать дорогу.
Чиста ты мыслями и не рядилась в тогу,
Когда звала к себе за скромный стол гостей.
За щедрой кучкой вкусно пахнущих костей
Соседский пёс летел к любимому порогу.
Среди морей, лесов, полей необозримых
Господь стремится брать к себе благочестивых
Намного раньше тех, кто путь забыл к Нему.
Тоскливый вой средь псов, тобою не гонимых, —
Довесок тяжкий к стону, к горю моему.
Кто скажет мне: зачем всё так и почему?
Игры
Не надо слов — я играм рад…
Дари улыбку мне, как прежде.
В ней — чувств заветных аромат,
И приоткрыта дверь надежде.
Не надо слов — в них мыслей шум.
На их игру не отвлекайся —
Пусть душ полёт, пусть дремлет ум,
Играй смелей — в грехах не кайся!
Навеки влюблённый
Я буду грустить, но не будет упрёка,
Когда улетишь ты в другую обитель.
Останусь я — памяти вечный хранитель.
Всегда буду рядом, хоть ты так далёко…
Ты всё понимаешь — не надо намёка.
Я был твой избранник — не жалкий проситель.
Я знал, что любим — гордых крыльев носитель.
Познали мы всё без вранья и порока.
Что скажут терцеты души, озарённой
Величием счастья, что Бог даровал?
Споют, что к портрету стою приклонённый…
Промчались мгновенья, когда не овал,
А всю и везде, как в бреду, целовал.
Прости, что вдали есть навеки влюблённый.
***
Тепло ли, холодно звезде —
Никто из нас не замечает.
Нам важно, что она везде
Блистанье жизни излучает.
Во сне пропел мне как-то месяц:
«Открой пошире, брат, глаза.
Увидишь ты без околесиц,
Как с неба капает слеза».
Покинув постамент
На бледно-жёлтом фоне силуэт,
Но почему такое притяженье?
Похоже — статуя, но в ней — движенье —
Угроза или таинства привет?
Луна-шалунья экономит свет…
Усилив этим самым впечатленье.
В душе затрепетало наслажденье —
Зовёт художника ваять портрет.
Я слышу звуки — не обман ли это?
Сливаюсь с ними, уловив момент…
В гармонии сладчайшего дуэта
Друг другу посылаем комплимент.
И тайна радугой, любви букетом
Вошла в мой дом, покинув постамент.
***
Травы высокие низким поклоном
Буре ответили — грустно за них.
Колокол утренним радостным звоном
Спел нам, что кто-то навеки затих.
Царствуйте, бури, и радуйся, колокол, —
Пойте молитвы, склонённые головы.
Надежда
Четыре струны чарующей скрипки
Играют на сердце моём тет-а-тет…
Четыре струны — к игре вы привыкли,
А я — жду на тайные мысли ответ.
Мелодией нежной вскройте причину
Тоски безнадежной при свете луны.
А может, споёте: «Рай — не по чину…» —
Не верю, надеюсь на щедрость весны.
Но вдруг контрабас напевом шмелиным,
По-своему нежно открытой струной
Надежду даёт: «Давно вы едины.
Тепло милых рук ощути за спиной».
***
Вещают радость человечью
Аккорды струн, бокалов звон,
А увяданье — хищник вечный,
Мгновений жрец и жизни стон,
Поют мгновенья пребыванья
В дарующем мираж костре,
Моля исполнить их желанья,
И шлют поклон Сион-горе.
Спорхнув в утробу увяданья
И подперев ладонью лоб,
Льют слёзы на воспоминанья,
Что унести стремятся в гроб.
Друзьям подсыпав в рюмки яда,
Хоралы всем святым поют.
Молитвы шепчут в страхе ада,
Прося за грех в раю приют.
О ты, мгновенья дар случайный,
Успеешь ли, достигнув дна,
Познать, что чаша изначально
Надеждой призрачной полна?
Об авторе:
Борис Леонидович Останков, родился 17 мая 1935 г. в г. Курске. У меня два образования: среднетехническое — Курский электромеханический техникум по специальности «Техник-технолог по радиоаппаратостроению» и высшее — Всесоюзный заочный политехнический институт по специальности «Автоматика и телемеханика».
В 1974 году защитил диссертацию в Московском инженерно-физическом институте, и мне была присвоена учёная степень кандидата наук.
Работал мастером на курском заводе «Счётмаш», затем инженером в НИИ Министерства обороны, а после защиты диссертации — старшим научным сотрудником.
Заведовал проблемной лабораторией в Специальном Конструкторском Бюро.
Заведовал кафедрой в институте повышения квалификации Минприбора.
Имею 33 авторских свидетельства на изобретения. Автор двух монографий по кибернетике и множества статей.
Опубликовано семь сборников стихов, сборник рассказов, роман в стихах и пособие для молодых поэтов.
В настоящее время — пенсионер.
