Посвящается творцам изящного слова

Илья МОРОЗОВ | Поэзия

morozov

Посвящается творцам изящного слова

Поэт — слуга народа — в веках свой крест несёт:
За люд честной, свободу на каторгу идёт!
Поэт — певец от бога, пока творит — живёт;
Поникших и убогих к прекрасному зовёт:
Из недр руды словесной — выносит на-гора
Заветные куплеты изящного пера!
Пустой конец и… вечность на карте бытия:
Плод жизни скоротечной — земная песнь твоя!..

Весенняя пастораль

Туман над травою стелился,
Манила лесистая даль,
На пруд акварелью ложилась
Небес голубая вуаль!
Мы шли ароматною рощей,
Луч солнца сквозь кроны струил,
И я, захмелев от природы,
С тобой о любви говорил!..
И не было прожитых вёсен,
В лихой веренице годов,
Я вновь был мальчишкой несносным,
Седых не имевшим оков!
И ты, подыграв моей страсти,
Забыв прописную мораль,
Вкушала запретное счастье!..
И пел соловей «пастораль»!

***

Как непросто бороться с утробой —
Ненасытной утробой своей!
Эта схватка с собою — до гроба —
За свободу от плотских цепей!
Алкоголику водка — «зазноба»,
Мясоеду… «жирнина» милей!
Сигарета, азарт или сдоба
Для слепцов — благодатный елей!
Им сродни жертвы похоти властной —
Видят жизнь через призму страстей!

Не страшат их Венеры напасти,
Наставленья библейских мужей!..
Те, что плоти своей же подвластны,
За утробой по жизни идут —
Променяли свободу на рабство —
На презренный утробный хомут!

Магия лица

Дар женщин — магия лица —
Она преград не знает!
Она и старца, и юнца,
Шутя, во грех ввергает!
Ей нипочём суровый взгляд
Отшельника-монаха,
Ей вторят громы канонад!
За ней же плачет плаха!
Её история — века
Интриг, любви, разврата:
Порой весь мир в её руках,
Порой — петля-расплата!..

***

Душевные раны бездонны,
Как чёрные дыры во мгле!
Они, как страданья Мадонны,
Как ржавые мины в земле!..

***

И даже зрелая любовь
Туманит ум, волнует кровь,
Венчает с музою уста,
Даруя вешние лета!

Восточная дева

Восточная дева, ты в грёзах воспета,
Нет равных тебе под луной!
В японских шелках иль из плоти и света —
Пленяя, влечёшь за собой…
Тебя луноликой арабы ваяли —
Коварной нарёк Атыйя…
«Секс-сказки» твои Шахрияра уняли!
В их дебрях скитался и я…
О, «райская гури»! Ты, мускус вкушая,
Ночною фиалкой цветёшь!
В пылу «базиликой» храбрейших венчая, —
«Кинжалу»… ржаветь не даёшь!..

 Конфуций

(в сокращении)

Никогда со времени создания мира
не было равного Конфуцию.
Мын-цзы.

І
Китай — хоромы Поднебесной!
Народ воспел свой край в труде!
Там небосвод в тонах чудесных,
Пурпурный атлас на воде!..
Из шёлка дивные наряды
И… китаянок милых взор!
Поля, озёра, горны гряды,
Тибетских древностей минор!
А что до фауны и флоры —
Богаче нету уж нигде!
Пленят вас рек, морей просторы —
Оазис сказочный везде!
Я не забуду рис в лепёшках,
Взращённый сморщенной рукой;
В монетах древнее «окошко»
Да иероглиф «озорной»[1]
Драконов, «вьющихся в эмалях»[2],
И фонарей волшебных свет!
…Бывал на праздниках в Китае?

Такой экзотики уж нет!
Я помню с детства «Мандарина»[3]
Его пристойный, знатный вид;
Мосты и храмы близ Пекина,
Дворцы, которых не постиг[4]!
Искусство манит, потрясает
Живой палитрою красот —
«Как будто к чаю приглашает
Княжна с фарфоровых высот»[5]!
Когда же грусть тебя затронет,
Взгляни на свитки[6] давних лет —
Рисунок нежный к песне клонит,
В нём нам от прадедов привет!
Там, в мире пагод[7] величавых,
В металле устремлённых ввысь,
Мужи, достойные державы,
Для дел великих родились!

ІІ
Но есть святыня у Китая —
Как Солнце ясное, — для всех!
Седой мудрец[8]… из недр[9] взывает,
Обожествлён его успех!
Стена Великая, «вздыхая»,
Ему «завидует» порой…
Его душа… жива, младая,
И вечно будет таковой!

…В семействе славном, не безбедном,
Рождён в провинции Шань-Дун,
Был с детства свиткам, «Ведам» предан —
Искал, мужал Великий Кун[10]!
Лет девятнадцати женился,
Был счастлив с юною женой…
Сынишка Ли потом родился —
Их плод любви в семье младой.
…Чжун-ни[11] — сын воина Китая,
Как и отец — достойно жил:
Трудясь учился, предков зная,
При царстве Лу совет вершил.
Оставил службу не жалея,
В Китае школу основал[12]:
Высокий дух нравоученья
Своим питомцам прививал!
Великодушен во стремлениях —
Основы веры укреплял!
Внимал сердечному велению,
Но меры муж не забывал!
…Потом он нёс в народ идеи[13],
Ведя с собой учеников;
Чтил ритуал, знал толк в поэзии…
Считал «Чун-цю»[14] венцом трудов!
«По ней поймут его — по ней осудят», —
Примерно так изрёк мудрец…
Но дело сделано, уж не убудет, —
Увы, был прав святой Отец!
Предрёк кончину, по преданию,
Когда был пойман странный зверь[15].
Как наставлял, так жил — в дерзании!
К нему вовек открыта дверь![16]
Мир оставлял, переживая,
Что всех правителей удел —
Его советам не внимая,
Не видеть многих важных дел!
А в честь души его нетленной
Сооружён прекрасный храм[17]:
Потомки Цю[18] небезызвестны
В нём воскуряют фимиам!
Зовут «драконовы» колонны
На поклонение в Цюй Фу[19],
И… не иссякнет миллионный
Поток паломников к Нему!
Кун-цзы, Конфуциус, Конфуций[20]
Священный гений или Бог?
Своим учением о сущем
Извечный смысл постичь помог!
В душе китайца от рожденья
Звучат премудрости «Лунь-юй»[21]:
Гуманный «Жень»[22] и «Путь спасенья»[23],
И светоч дум — мораль «Джун юн»[24]!
«Цзюнь-цзы»[25], как честный муж, являет
«Ши-цзин»[26], взывая к «Сяо жень»[27]!
Ученье истинным признают…
Оно — Канон и по сей день!
Явился миру как учитель и философ —
Взошёл на вышний пьедестал навек как бог!
С большим волнением учёный и теософ
Ступают на… его божественный порог!

…Я помню время дружбы тесной —
Как самый тёплый светлый день!
Письмо девчонки с Поднебесной,
На марках — красочный Жень-шень…
Китай сегодня процветает —
«Дракон парит в лучах высот»!
Китаец Космос покоряет,
По справедливости живёт[28]!
Страна шагает семимильно,
Отвергнув бремя суеты…
Идеи «Дао»[29] станут былью,
И воплотятся в жизнь мечты!!!

Дамоклов меч Руси единой

(в сокращении)
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка-Русь!..
Н.А. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо».

Глава І. Наши истоки

Славнейший люд честной славянский
Свой род от ариев ведёт:
Народ красивый, гордый, храбрый —
С тех пор достоинство блюдёт!
Не зря у греков и китайцев
О них сказаний полный свод:
В боях теснимы, за кентавров
Славянский приняли народ!
В Европу двигались бесшумно
На быстроногих лошадях,
Метая на скаку из луков,
Внушая пешим грекам страх!
И наши доблестны славянки
На греков ужас навели —
За ратны подвиги с мужами
Их амазонками сочли!
Слепец Гомер в своих прославленных твореньях,
Историк греческий, позднейший Арриан,
Воспели Трою, её подвиг и паденье,
Ахилла-скифа и успех скифов-славян!

Пока они в согласье жили —
Бескрайни земли покорили…
Успех единства их неоспорим:
В их власти Мемфис, Иерусалим,
Изгнали Дария — во славе были!
Цари дары им подносили!
Но в стане ссоры начались:
Видать, горды уж больно были;
За власть желанную дрались,
И, к их несчастью, много пили.
Увы, из дальнего похода
Не все на брег Днепра пришли —
Мужи из славного народа
От рук мидийцев полегли!
Над всеми предками, как будто меч Дамоклов, —
Их страсть к вину, раздоры бедствия сулят!
Но не смириться гордым пращурам до гроба —
Уж больно волюшкою вольной дорожат! —
Примерно так рёк Геродот —
Знавал он вольный наш народ!..

Глава ІІ. Начало Русской державы

…Славяне порознь жили, хазарам дань платили
И идолам молились — у каждого свой бог!
Но, видно, время лечит, да распри утомили,
И пращуры смекнули, в чём счастья их залог!
Пошли к варягам-воинам — в их племя Русь суровое
(По языку, обычаям они были близки)
И пригласили княжити на земли Новгородские,
Чтоб победить усобицы и вражии клинки!
Два статных брата с Рюриком, со славным родом-племенем,
Осели в Новгородщине и стали суд вершить:
По правилам, по совести, а то и княжим именем
Вбивали в буйны головы, как надо Русь любить!
От них ведёт начало держава наша Русская!
Их подвиг приумножит могучий княжий род!
И кровушки славянской немало литься будет,
О чём сложил историю талантливый народ!..

Аскольд и Дир

Аскольд и Дир за счастьем к грекам плыли,
Осели в Киеве — Византий позабыли.
Славянский град, могучий Днепр пленили их сердца,
И не могли предвидеть витязи трагичного конца.
Они с соседями в согласье жили,
Врагов окрестных покорили.
Когда ж почувствовали силу, власть,
Тогда решили на Царьград напасть!
И снарядили флот не крупный, но могучий —
К Царьграду двинулись впрямь как нежданны тучи!
Возникла паника на дивном побережье —
Бежали в храмы греки, кто в какой одежде!..
Аскольда ж ратники сражались как по плану
(Всё патриарх видал воочию, не спьяну)!
Лишь крестный ход, с иконой, ризой благодатной,
Спас многих греков от кончины безвозвратной!
В Царьграде русов увидали в гневе, в силе
И отношение к ним сразу ж изменили —
Решили пастыря на Киев проводить,
Послов Аскольдовых шелками одарить!
А чтобы в Киеве славян Христом увлечь,
Седому пастырю… пришлось святыню жечь!
Листы ж Евангелия чудом сохранились —
Аскольд и Дир, придя в восторг, перекрестились!
И разлетелась слава про Аскольда, Дира —
И погасил Олег на время трубку мира…

Вещий Олег

…Олег задумал, верно, под своей рукою,
Всю Землю Русскую навек объединить!
Но слава Киева лишала стол покоя,
И он решил — свой звёздный путь освободить…
В поход готовился без спешки, очень скрытно,
Под славным Киевом — «в овечьей шкуре был»…
Аскольда с Диром заманил и там же быстро,
По-молодецки, как язычник, их убил!
Он перенёс свой княжий стол в желанный Киев,
Все племена вокруг полян объединил!
На путь торговли славян-братьев (к грекам!) вывел
Да княжью власть под стать надёжно укрепил.
Когда же русичи, смирясь, объединились —
Решил за козни хитрых греков проучить!
Уж для виктории мужи не поленились —
Сумели конницу и флот вооружить.
А во главе той боевой лихой армады
Олег стремглав на град божественный пошёл;
И как поток неудержим с глубокой скважины,
Так флот к Царьграду (по земле!) и подошёл!
И снова в панике лазурно побережье!
Коварны греки жаждут руссов напоить,
Но мудрый князь им не даёт на то надежды —
На трезву голову желает говорить!
В итоге статус сильных мира восстановлен —
К вратам поверженных Олегов щит прибит!
Торговый путь для славных русичей свободен,
Но Русь млада… И сколько распрей предстоит?!

Князь Игорь

У сына Рюрика всегда забот хватало —
Жестокосердно за обиды многим мстил!
Но и ему пришлось помучиться немало:
В земле древлян — между деревьями почил…
Фортуна Игорю нечасто улыбалась —
Поход за Каспий, увы, лавров не принёс…
Но Игорь верен был отцовским идеалам:
Русь собирал, крепил — её престиж возрос!
…И всё ж была у князя Игоря услада —
Прекраса юная, прелестная жена!
Она цвела в тиши весенней ветвью сада…
Любовь земной и… неземной у них была!

Святая Ольга

Святые буквицы звучали в бытность Ольги:
Во храме Илии… «христова песнь» лилась —
Смущались идолы… пред вечным словом Божьим!
Радела, чтоб заря над Русью занялась!
Когда по воле рока Игоря не стало,
Отмстила кровно всем, на ком была вина:
Повергла град, древлян-губителей сжигала, —
Молилась… Памяти святой была верна!
Постигшей Господа язычнице в кручине
Непросто было чувство горечи унять:
В её душе порой бурлило, как в пучине,
Но долг велел вершить закон, врагов прощать…
От сельской девушки Прекрасы до княгини,
А от княгини, мудрой Ольги, — до святой!
Тернист был путь её, крещённой в Византии,
С мальцом оставшейся скорбящею вдовой.

Святослав

Князь Святослав! Живою славою
Вся ратна жизнь его полна!
Он рвался в бой за дело правое —
За вольну Русь… на Каганат!
Был прост в общенье, чтил законы,
«Ходил на вы» — он честь имел!
Как все, в седле терпел невзгоды —
Храбрец! Сдаваться не умел!
Ходил как барс седою степью, по Дунаю —
Хазар с болгарами в сражениях разбил!
Как и отец его, славян объединяя,
Он Землю Русскую от пут освободил!
…Была у Святослава сердечная забава,
Которая, так вышло, переросла в любовь…
А в памяти остались… Малушина дубрава
И чадо-непоседа — в нём зрела княжья кровь!..

Глава ІІІ. Крещение Руси Владимиром Великим

…Пал Святослав — его наследники остались.
И сразу ж бой, без слов, за отчий княжий стол:
Сражаясь лихо, братской крови не смущались —
Олег погиб. Возглавил Киев Ярополк!
Пока Владимир собирал своих варягов,
Князь Ярополк успел за батюшку отмстить —
Он наказал коварных горе-печенегов,
С Царьградом связи смог на время укрепить.
И всё ж увенчан вскоре лаврами Владимир,
Хотя и был он среди братьев молодым,
Ему помог до гроба преданный Добрыня,
А Ярополку не судьба, знать, быть живым.
Хмельной язычник, подчинивший стольный Киев,
Всех христиан в пылу сурово притеснял…
А жён убитого, Рогнеду и Грекиню,
Родне отмстивши, как и должно, силой взял!
По всей Руси росли кумиры,
Их люд приветствовал, любил…
Имел так много жён Владимир,
Что душу чуть не загубил!
Видать, язычники — народ крутого нрава!
Немало бед их новый кормчий натворил:
В сердцах пожертвовал Перуну христианина —
Тот Иоанн нутро Владимира смутил…
Когда несчастные костьми легли за веру,
Его коснулась как бы Божья благодать:
Он христиан узрел — их праздники, запреты…
И начал исподволь их совесть уважать!
Владимир сравнивал: увы, лишь плоть и похоть,
Младенцев слёзы с кровью пьяных матерей,
В огнях костра… животный ужас и жестокость,
Экстаз толпы и жуткий аромат смертей!
Он уставал от пошлых шабашей и оргий,
Тянулся к свету из кромешной темноты!
Осознавал, что мир меняет старый облик
И что глаза кровавых идолов… пусты.
Душой стремился в лоно истинного Бога,
Но как непросто было верный путь найти!
И он собрался с Русью в дальнюю дорогу —
Решил в умах, сердцах Перуна извести!..
…Вальяжных пастырей, наставников хватало,
И каждый рьяно свою веру восхвалял.
Уста же грека… Слово Божие вещали,
Как будто Вышний глас к Владимиру взывал!

…Повержен Корсунь! На устах у всех Владимир —
К нему невесту византийскую ведут…
Но князь ослеп… во тьме томится, в страхе замер —
Он жаждет вырваться на свет из мрака пут!
И лишь она — «христова дочь» принцесса Анна —
Его креститься в Божий храм, смирясь, ведёт:
Чиста, как ангел, будто Ева, первозданна,
Ему надежду знать Спасителя даёт!
И он, крестившись, вдруг прозрев, «увидел Бога»!
Свершилось чудо — ярый грешник исцелён!
Поникли идолы, у них одна дорога —
Их древний мир вконец поруган, потеснён.
Потом уж было то, что всякому известно —
Крестили русичей водой, огнём-мечом!
Пылали идолы и Новгород окрестный:
Добрыня с ратниками шли его путём…
Судьба Перуна среброглавого печальна —
Привязан к лошади кумир и посрамлён!
Лишь Днепр омыл его перед дорогой дальней —
Слезами «паствы» был он, верно, умилён…

Владимир строил города, хоромы, церкви,
Любил художества, торговлю поощрял.
С душой участвовал в служениях, крещенье —
Честной народ, прозревший, князя вдохновлял!
Разбил поляков! Помня славу Святослава,
Племён окрестных очень много покорил;
Теснил болгар — Руси владений не хватало,
Её границы, расширяя, укрепил!
Внедрял с усердием Евангелий творенья,
С Христовой верой люду грамоту принёс —
Ввёл школы книжного, церковного ученья;
Стал щедр с больными — зримо духом князь возрос!
…Омылось сердце светлой верою и болью…
Забыл наложниц, знал лишь Анну — свет очей:
Любил он Анну несказанною любовью —
В ней гимн душе и весь букет земных страстей!
Он пережил свою жену, но ненамного,
Двух сыновей её жалел сильнее всех…
Скучал за Анной старый князь, скорбел безмолвно,
Лелея в грёзах лик и не ища утех…

Святой Владимир, умирая,
Меж сыновьями Русь делил;
К единству, миру призывая,
Великий муж навек почил.
Но очень долго люд дородный
О нём былины будет петь;
О тех пирах, где муж достойный
Мог вместе с князем погудеть!
Про нашу удаль молодецку,
Как князь с Усмошвецем стремглав
Столкнули ратну погань в бездну
И возвели Переяславль!
И про Добрыню, его дядю,
Который был богатырём!
Знавал он в подвигах отраду,
Взывал: «За княжича — умрём!»

Глава ІV. Чрез распри к расцвету Руси при Ярославе Мудром

Лишь с Красным Солнышком Владимиром расстались,
Русь в распри ввергнута — лихие дни настали!
Князь Святополк решил известь Бориса, Глеба —
Он разумел: ему до братьев — как до неба.
Народ не мог простить князьку борьбы с отцом,
Любил Бориса и видал его с венцом!
Но князь Борис хотел страдать за муки Бога —
Ему всё грезилась тернистая дорога…
И он заколот (перст судьбы?), в пылу добит мечом!
Убийце, севшему на трон, смерть брата — нипочём!
Потом расправился жестоко с юным Глебом —
Он рано мир презрел, был тоже забран небом…
Тела святых в веках прославлены нетлением:
Во храм положены… отмечены знамением!..

…Была не раз братоубийственная сеча:
Багрился Днепр — взахлёб смеялся печенег!
Ломался лёд — в церквях поникли вдовьи свечи,
А Болеслав… вкушал от низменных утех!..
…И всё ж повергнул князь лихого Святополка:
У Альты встретились — без устали секлись!
Стонала мать-земля, молились без умолку!..
Славяне ж в лужах братской крови полегли!..
Не довелось почить на лаврах Ярославу —
Сходил на Новгород коварный Бречислав,
Но мудрый князь его, как барс, перехватил
И всё награбленное… вдовам возвратил!..

…И снова Киев бьёт тревогу,
Гонец на Новгород спешит,
Во храмах люд взывает к Богу,
А печенег у стен стоит…
Недолго князя звал набат,
Уж Ярослав с братвой у врат.
Он взором рать свою обводит —
Секутся кровно целый день!
Повержен враг — смирясь, уходит,
Как утром тает мрака тень!..
Он искупил свой старый грех перед отцом —
Утихли распри… Стал преемником во всём:
Как и отец его, он строил города,
Прославил в землях стольный Киев навсегда!..

…Известный факт… Кому он надо?
Но князя дочери, его отрада,
Вошли в судьбу держав, эпох!
Их путь — признания залог!
Король норвежский Гарольд Смелый
(Честнейший муж, союзник верный)
Воспел любовь к красе святой
Елизавете — к ней одной!
И так же славна и пикантна
Судьба французско-русской Анны:
Она княжною озорной
Смогла прославить дом родной…
И воссияла над Европой
Звезда славянки молодой!

Он долго с братьями боролся —
Русь воедино собирал!
Народ прозвал его Хоромцем —
Палаты, церкви украшал.
И далеко гремела слава
О мудром слове Ярослава!
Законы русам утвердил,
Христову веру укрепил!
Едина Русь за годы власти Ярослава
Врагам на зависть — прогрессивная держава!
Её порядки и успехи прославляли,
А княже сребро — образцом всегда считали!

Глава V. Пламенный завет Хоромца

Князь Ярослав, мир покидая,
Всех сыновей к одру созвал.
Любить друг друга призывая,
Им власть над Русью передал.
Отцовский пламенный завет
Хранили свято десять лет!
Когда с границ звучал набат,
О долге помнил каждый брат —
Забыли торки Русь на время
И инородцы — вражье племя!
Пока без распрей братья жили,
О «Русской правде» не забыли —
Был ряд законов утверждён,
Акт кровной мести отменён…
Но вскоре дивные знаменья проявились,
За ними бедствия над Русью разразились…
Всех речка Волхов удивила, потрясла —
Она пять дней, как на дрожжах, росла-росла!..
Потом на западе комета появилась —
Затмила солнца свет, кроваво озарилась!
Улов под Киевом смутил честной народ:
Взирал из невода малыш — такой урод!..
…Прошла годов былых цветущая гряда,
Опять над Русью чёрны вороны кружили…
Видать, забыли братья заповедь отца —
Желанну власть между роднёй не поделили!..
…Слабела Русь — изгои Родину делили!
Всеслава люди бед немало натворили…
И снова Новгорода улицы пылали,
Детей и женщин «бесы» в край чужой вели,
С Святой Софии древний колокол снимали —
Молиться в храме божьи люди не могли!
Три брата войско собирали
И на Всеславов Минск вели —
Был город взят ценой немалой!
Его защитников секли!..
Был сильный холод, снег глубокий,
И на Немизме лютый бой —
Всеслав повержен, в поруб брошен!
Победа, но… какой ценой?..

…Тмутаракань — окрестный край, такой далёкий,
Для горькой долюшки ну просто благодать!
Там собрались мужи, племянники-изгои —
Решили с дядями за земли воевать…
Олег с Борисом — оба русичи по крови —
Поганых половцев призвали в свою рать!
Народ черниговский — род знатный и люд вдовий,
Бивали, мучили — заставили страдать!
Не довелось седому князю почивать,
Пришлось с племянниками люто воевать…
Он завершил свой путь, главу в бою сложив, —
Завет отца, хоть и под старость, воплотив…

Увы! Князья на Русь и половцев водили,
И православный люд с погаными морили!
В дар получали… столь желанну власть…
Народу ж — рабство — от своих напасть!
Не знали пращуры проблем острей усобиц —
Они в страстях кипели, были на устах!
Молились пастыри, но гневались, знать, боги…
Взывала Родина: «Не медли, Мономах!»

Глава VI. Мономахов стяг

Рождён он за год до кончины Ярослава —
Осенних дней его любимая забава:
Старик держал мальца на трепетных руках,
На крест взирал с немой молитвой на устах!..
Ещё при жизни родовитого отца
Народ Владимира узнал как удальца —
Он «одвуконь» скакал по матушке-Руси,
И не один изгой участия просил!
Собой был красен (невелик, однако крепок) —
Имел глаза большие и высокий лоб…
Он землю Русскую любил, как славный предок, —
Спасал от нечисти, мирил князей как мог!
Умён и мужествен, обрёл под стать сноровку —
Готов для ратных и державных правых дел.
Но отдал стол отцовский хвату Святополку —
Болел за Родину, усобиц не хотел!..

Князь Святополк был храбр, но пылок, легкомыслен —
Не внял рассудку, снова Русь втянул в беду!
Ему Владимир говорил, что бой бессмыслен,
Но он дерзнул вести тяжёлую войну…
Прошли Треполь и вдруг застряли меж валами —
Врагов не счесть, лихая рать горит клинками,
Степные хищники пошли сплошной стеной,
И… завязался рукопашный смертный бой!..
Войска отброшены, в крови, увы, Владимир!
И Ростислав своих орлов не смог сдержать —
Бежали ратники и гордые кумиры,
Удел один — бросаться в Стугну, жизнь спасать!
Зверели половцы — опустошали земли:
Сжигали церкви, разрушали города;
Секли мужчин, глумясь, насиловали женщин,
Младых, красивых… уводили навсегда!
Пришлось смириться Святополку
И покупать «престижный мир»;
Брать в жёны красну половчанку
И… Тугоркана звать на пир!
Позор не спас народ от половцев коварных —
Олег опять поганых полчища привёл!
Он терпеливо ждал условий благодатных —
И наконец решил вернуть отцовский стол!
Пошёл к Чернигову… Застигнув Мономаха,
Поджёг окрестности и все монастыри!
Дрались дружинники без устали и страха:
Князь уступил ему, ведь распри — боль Земли!

…Молились за едину Русь в пещерах Лавры —
С ладоней иноков во тьме струился свет…
Кровавым потом политы листы Евангелий!
В постах и бдении несли они обет!..
…Достигнут мир! Мечта Владимира сбылась —
Во граде Любече элита собралась!
Руководил честным собраньем Мономах —
Князей тревожила… святая Русь в слезах!
Ещё не высох крест от клятвенных лобзаний,
Как родился конфликт из властных притязаний!..
…Опьянена земля убийственным дурманом —
Дымятся сёла, можно грабить, можно сечь!
Брат во Христе, увы, становится тираном —
Зовёт поганых или венгров грады жечь!..
…Как смерч, усобица на годы затянулась:
Все ветви рода в злой вражде переплелись —
Держава русичей… заметно пошатнулась!
Враги ж и нелюди на крови нажились…

И снова к братии взывает Мономах —
Всё та же боль за Русь у князя на устах!
Князья, прозревшие, раздоры осуждали,
Делились землями, Христа не забывали.
Но чтобы Родину от нечисти спасти,
Пришлось в Долобске князю встречу провести —
Мужи решили собирать едину рать,
Чтобы врагам лихим отпор достойный дать!
Ещё не раз пришлось с погаными сражаться,
А княжим отрокам с их девами венчаться:
И Дон, и степь прошли и вдоль, и поперёк —
Был дан захватчикам возмездия урок!
Враги у Сальницы на небо обижались:
За русов будто сами ангелы сражались;
Христово воинство врагов повергло в страх —
Они попятились… Взмолился Мономах!
В бегах Бельдюза, Алтунопа и Боняк —
У наших воинов — победа на устах!
С единством доблесть в их ряды опять вернулась,
А клятым половцам — их крахом обернулась!
Уж пробил час, и Святополк, молясь, скончался.
Весь люд Владимира призвал на княжий стол!
Большими бедами усопший вспоминался,
А с Мономахом — будто сам Христос сошёл!
Не смели Русь тревожить, пока он был у власти:
Затихли вражьи орды, князей-изгоев страсти.
Крепил в народе веру, застроил города —
На Клязьме лёг Владимир, храм Спаса на года!
Великий князь умерил лихих ростовщиков,
Заботился о бедных, жалел сирот и вдов…
Был в ратном деле лучшим средь доблестных вождей —
Водил полки искусно, не прячась за мужей!..

…Он самым чтимым был при жизни, после смерти —
Был паче меры милостив; по праву чудный князь!
Но крепко власть держал, служил Руси по чести,
Смирял строптивых — распри упреждал не раз!
В последний год сей благодатной, сильной власти
Святую Русь постигли многие напасти:
Упала церковь в Переяславле большая;
Всю флору засуха косила, выжигая;
Пылали в Киеве Подол, монастыри,
Шестьсот церквей дотла сгорело до зари!
Ещё одно (мой Бог!) недоброе знамение —
Средь бела дня случилось полное затмение:
Померкло солнце вдруг, всё небо звёздным стало,
И на мгновенье… света Божьего не стало!

Народ Владимира любил — он был его душой…
Но… завершил великий муж столь славный путь земной.
Оставил детям и потомкам «Поучение» —
Его надежда в нём, большого сердца зов!
Он пробуждал к законам, к Богу уважение,
Благоразумие и братскую любовь!

Глава VІІ. Плачевный итог усобиц…

Как только умер незабвенный Мономах,
Засуетились вражьи половцы в степях…
Но Русь сильна нетленным духом Мономаха!
Удел врага — его изгнание и плаха!
На стол отцовский сел Мстислав…
Ученью Мономаха вняв,
Он с юных лет полки водил,
По чести подданным служил.
Был благороден и умён,
И в ратном деле одарён,
Русь по-отечески любил —
Народ его благословил!
Он был преемником отца:
Руси границы укреплял,
Теснил Литву, лихих южан,
Смутьянов полоцких смирял…
Мстислав был набожен — святую церковь чтил,
Но Всеволоду зря усобицу простил!
Потом он искренне раскаивался в этом,
Пока, молясь, не распрощался с белым светом.

И вновь всё стало на круги своя:
Опять усобицы — рассорились князья!
То дяди родичей землёю обделяли,
Теперь племянники их с вотчин изгоняли!
Сменялись в Киеве «птенцы гнезда» Мстислава,
Воюя, позабыв науку Ярослава!
Князья Черниговские не сложили руки!
Владели Киевом Олега дети, внуки…
…Боролись Ольговичи, внуки Мономаха —
Две ветви рода одного — им Русь родной была!
Увы, враги они — без жалости и страха —
Вражда ж викторию… к татарину вела!
Владел столицею и Юрий Долгорукий —
Он основал Москву, застроил Волжский край!
А с Изяславом разругался не от скуки —
Во имя первенства дрался, как самурай!
А завершил всю эпопею Боголюбский —
Лихими суздальцами взят был стольный град…
Разрушен распрями оплот державы Русской —
Стал мрачен некогда возвышенный фасад!..
Андрей хотел собрать всю землю воедино —
Князьям с боярами… подручниками быть!
Но так непросто обратить «орлов в павлинов»,
Как оказалось — проще князя погубить!
Итог борьбы: Руси той нет — одни уделы;
И в каждом гордо восседал… великий князь?!
Былой державы плоть слабела — все беднели!
Росла вражда, совсем рвалась, терялась связь…

…Век покаяния настал —
Для всей Руси уроком стал!..
Как только силы ратны русов истощились,
Лихие всадники в их землях появились…
Дрались отчаянно (врагов на всех хватало!):
Стояли насмерть и полки, и города!
Таких скуластых и свирепых Русь не знала —
Тонули отроки в крови… Стряслась беда!..
И снова женщин наших нелюди терзали
В животной страсти, не щадя старух, детей!
Они стенаниями слух свой услаждали —
Им в радость бедствия униженных людей!
Не устояла Русь перед татарской мощью —
Была раздроблена, враждой истощена!
Плясали девы, звеня златом, тряся плотью…
На ханском шабаше… измаялась княжна:
Молясь, взирала дочь на муки отчие —
Стонали ратники из-под досок!..
Впитали кровушку просторы волжские!
Неужто всё это ушло в песок?!
…Пришлось бороться без конца за выживание,
Быть подневольными — под ханами — года!
И невозможно вспоминать без содрогания,
Как были прадеды поруганы тогда!..
Александр Невский — солнце славы земли Русской,
Как ангел светлый и величественный князь!
Он на колени опускался, глядя грустно,
Перед татарином двуликим и… не раз!
Любил он Русь!.. Муж крестоносцев бил на Чудском —
За веру правую бесстрашно воевал!
А искупал грехи беспечных властолюбцев,
Поправших Родину, единства идеал!

Такой финал… Уж горечь гложет,
Нет сил в усобицы вникать!
И суть ясна: ломать — не строить…
Сам Бог велит нам созидать!..

Глава VІІI. Этруски

Тот эгоист холодный и пустой,
Кто жизнь свою не посвятил народу;
Чтоб он ни говорил про долг любви святой,
Про человечество, свободу.
И.С. Аксаков.

Прошли века, столпы-правители сменились…
На карте мира сверхдержавы появились!
Не зря трудились мы с тобой в одной из них —
В достатке жили и боролись за своих!
Мы тунеядцев, наркоманов порицали!
Запоем Пикуля, Есенина читали!..
Под ритм «Битлов», хлебнув пивка, гурьбой тряслись,
А с гимном солнечных надежд — мы родились!
Страной огромною мы славный путь прошли:
Дружили с космосом, заводы возвели;
К Рейхстагу вышли, героизм в боях явив,
Чуму, нависшую над миром, сокрушив!..
Успехи «тронули», видать, врагов коварных…
Идти ж «на вы» они не смели, не могли.
Они другой избрали путь — гостей незваных —
«Лихих идей кошёлку в дар преподнесли»…
И мы поверили в бредовые идеи:
Натуры властные портфелей заждались,
Деляги алчные нутром вошли в затею,
Иные — стадом снова в распри подались!..

…Когда «князья», крестясь, «столами» поделились —
Потомки русов славных… Родины лишились!..
Возникли «княжества», но плохи их дела —
Народ в загоне… Лишь элите жизнь мила:
Крадут мильонами, идей — пчелиный рой!
Иные «княжества» уж в яме долговой!
Там много баров и борделей…
Заметно школы поредели —
Теперь невыгодно рожать,
Всем рынок, вишь, родная мать!..
____________________________________
Но есть глава истории — она живёт в сердцах,
В которых горечь скорби и память об отцах,
О дедах и о пращурах, их подвигах святых,
Сложивших ясны головы… за правнуков хмельных!
История взывает то полем Куликовым,
То узником концлагеря, то голодом суровым!
Порой — глядит «Россией» с картины Глазунова,
Улыбкою Гагарина из мира неземного!
Она вопиет болью всех тех, кто пал навек
За наш Союз, свободу! Ты слышишь, Человек?!
И есть мужи достойные — стезёй отцов идут!
Державой мудро правят, святой закон блюдут!
Хотят страну великую потомкам воссоздать —
Они за дело правое… готовы жизнь отдать!
Льют грязь на них потоками — лжецов легко понять:
Боятся в регионе «кормушку» потерять!
Но шаг к единству верен, хоть дел невпроворот —
Великою идеей, надеждой люд живёт!..
За Ярославов Мудрых сегодняшнего дня
Провозглашает здравицу славянская родня!
____________________________________
…Ещё одна теория,
Ну впрямь — фантасмагория!
Но в ней — мораль святая
Для русов, для славян!..
Бытует взгляд, что у этрусков,
На удивленье, корень русский!..
И что этноним «рус» везде —
Поклон Ярилу и воде.
Пока они в союзе жили,
Им Рим и Греки дань платили,
А разругались в суете —
За Римом поплелись в хвосте!
Об их могуществе одни воспоминания —
О разобщении этрусков и изгнании…
И нет содружества двенадцати градов —
Не слышно пения их женщин без оков…
И лишь в творениях искусства
Мы зрим деяния этрусков!
И даже вечный город Рим
Во многом был обязан им!
____________________________________
Забавная теория… Но наш удел — история!
В ней гордость, боль за прошлое, надежда для славян!
Коль будем жить без козней мы —
в содружестве, в гармонии —
Возродим Русь раздольную, как пел о ней Боян!!!

Полный текст произведения с историческими примечаниями автора см.: Илья Морозов. По велению сердца. — Житомир: «Волынь», 2005, стр. 274.


[1] Цянь (cash), круглая китайская бронзовая монета с отверстием в центре, впервые упомянутая ещё в 947 г. до н.э. Самые первые цяни назывались «юань» и имели круглое отверстие.  В период с 6 в. до н.э. до 19 в. отверстие у Ц. было четырёхугольное. Танская династия создала монету (26 мм) с надписями, сост. из иероглифов.

[2] Имеются в виду китайские вазы в эмалях. Драконы в эмалях — традиционный сюжет.

[3] Речь идёт о китайской живописи 16 в. Мужской портрет Мандарина исполнен в академической манере (16 в.).

[4] Дворец Юаньмин Юань близ Пекина. Ок. 1740 г. (по китайской картине).

[5] Китай — родина фарфора. С эпохи Мин появляется фарфор, расписанный поверх глазури многоцветными красками (вазы 15 в.). Большого блеска техника достигает в эпоху Канси (на рубеже 17 и 18 вв.).

[6] Понятие о ранней китайской станковой живописи даёт знаменитый свиток одного из крупнейших мастеров китайской живописи — Гукай-чжи. Китайская картина представляет собой свиток, который развёртывается только при рассматривании, а затем снова свёртывается в трубку.

[7] Пагода (от санскр. «бхагават» — священный, божественный), будд. мемор. сооружение  и хранилище реликвий. П. имеют вид павильона или башни (часто многоярусной), возникли  в начале н.э. в Китае. Например, железная 13-этажная пагода в Тан-ян. Южный Китай, 923 хр. э.

[8] Конфуций.

[9] Из недр души, из глубины веков.

[10] Русское «Конфуций» происходит от латинского «Конфуциус», которое, в свою очередь, представляет собой искажённую запись китайского Кун Фу-цзы, т. е. «учитель Кун (Кун-цзы)».

[11] Учитель Кун (Конфуций) (551-479 до Р. Хр.), имя которого было Чжун-ни, а прозвище Цю, сын выдающегося воина Шу-Лян-Хэ от второй жены из фамилии Ян.

[12] Конфуций основал в Китае первую частную школу, куда принимались все независимо от происхождения. В школе изучались правила поведения и ритуала, музыка, произведения древней поэзии, истор. документы, философия.

[13]  В пятьдесят пять лет, по некоторым источникам.

[14] Летопись (хроника) удела Лу-Чунь-цю (с 722-481 гг. до Р. Хр.), которую Конфуций считал самым важным из своих трудов.

[15] В 480 г. до н. э., по словам легенды, был пойман во время охоты баснословный зверь Ци-Линь, и Конфуций счёл это за предзнаменование своей близкой смерти.

[16] Конфуцианство (кит. — жу, жу цзя (цзяо), жу сюэ, жу цзя сюэ шо — (учение) школы учёных интеллигентов), древнейшая философ. система и одно из трёх главных этико-религиозных учений (наряду с даосизмом и буддизмом) Дальнего Востока. Возникло в Китае на рубеже 6-5 вв. до н.э.

Конфуций идентифицировал своё учение с мудростью «святых-совершенномудрых» (шэн) правителей древности. Общество по Конфуцию должно управляться только с помощью моральных норм. Отсюда важность межличностных отношений («гос-во — одна семья»).

— Утверждение конфуцианства в Китае как государственной идеологии.

— Конфуций — культурный герой, духовный вождь нации, «некоронованный правитель» и святой мудрец.

В 1985 г. в КНР создан науч.-исследоват. ин-т по изучению Конфуция (Кун-цзы янь цзюсо). Существует китайский фонд Конфуция, выходит еженедельник.

[17] Могила Конфуция находится в г. Цюй-фоу-сянь, где сооружён обширный храм,  в котором живут и служат его потомки.

[18] См. сноску 4 на стр. 144.

[19]  Колонны с драконами в храме Конфуция в Цюй Фу (в Шаньдуне). Нач. 16 в.

[20] Речь идёт о разных переводах имени Конфуция.

[21] «Лунь-юй» («Беседы и высказывания») — произведение китайской классической литературы, которое передаёт взгляды Конфуция, которые записаны учениками Конфуция. «Лунь-юй» сыграла огромную роль в жизни Китая, это одна из книг, которую наизусть выучивал в школе китаец и которой он руководствовался всю жизнь. Воздействие этой книги на Китай и китайцев огромно. Без «Лунь-юй» невозможно понять систему взглядов и социальную психологию китайцев.

[22]  «Жень» — человеколюбие. Важнейшая категория конфуцианства. У Конфуция «жень» характеризует отношения, которые должны существовать между отцами и сыновьями, братьями, государями и чиновниками, друзьями. И только во вторую очередь между людьми вообще.

[23]  «Дао» — «правильный путь». Одна из осн. этических категорий конфуцианства, включающая в себя все остальные категории. Если человек освоил «Дао», он выполнил своё предназначение.

[24] «Джун юн» («золотая середина» или «золотая мера»). Образ совершенной морали по Конфуцию.

[25] «Цзюнь-цзы» — «благородный муж»; совершенный с моральной точки зрения, гуманный человек, живущий по законам морали.

[26] Конфуцианство рассматривало «Ши-цзин», древнейшее собрание китайской поэзии, не только как произведение художественного творчества, а прежде всего как воплощение идей о моральном поведении и управлении государством.

[27]  «Сяо жень» — низкий человек, лишённый моральных качеств и который руководствуется только выгодой.

[28] Идея социальной справедливости, была развита в трудах теоретиков коммунизма К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, Г. В. Плеханова и др. В Китае идея социальной справедливости нашла отражение и развивалась в трудах Сунь Ят-сена, Мао Цзе-дуна, в программных документах ЦК Компартии Китая, его лидеров, в материалах съездов, пленумов Компартии Китая.

[29] См. сноску 7 на стр. 146.

Понятие, идея, принцип «Дао» имеет также отношение к даосизму, буддизму  и др. («путь освобождения», «путь спасения»)…

Об авторе:

Илья Морозов, автор трёхтомника стихов и поэм «По велению сердца». Почётный дипломант, призёр, лауреат литературных конкурсов России и Украины в номинации «Поэзия». Финалист литературной премии «Наследие». Член Российского Союза писателей и Международного Союза писателей «Новый современник».

 

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: