…И все цвета радуги

Тауфик КАРИМОВ | Проза

Тауфик КАРИМОВ

…Осенний мюнхенский вечер девяносто третьего года. Настроение — препаршивое. Тоска и боль в груди.

Слишком разительны уровни, в которых живут в посткоммунистических и демократических государствах.

И никаких надежд на просветление.

По крайней мере — в ближайшие лет десять, если не больше…

Вспоминаются стихи из песен Владимира Высоцкого и буквально выволакивающие все наизнанку, словно из небытия, тяжелые, душераздирающие композиции Black Sabbath, Led Zeppelin, Shocking Blue, Pink Floyd…

Хочется домой, в семью, к жене, к детям.

Мысли уносят меня еще дальше — в школьные годы, в детство…

Туда, где есть все краски цветов, где светит солнце, живут муравьи и стрекозы, где есть — НАДЕЖДА…

«… Куда подевался мальчик, которым я был когда-то…
Скажите, долгая старость — награда или расплата?..
Где умирают птицы?..
Сколько лет сентябрю?..
Понимает ли море то, что я говорю?..
О чем молодая листва поет весеннему бризу?..
Откуда является смерть, сверху или же снизу?..
Кто там рыдает в ночи — человек или птица?..
Как зовется звезда, которая тебе снится?..»

(Из рок-оперы А. Рыбникова и П. Грушко
«Звезда и смерть Хоакина Мурьетты»)

 

…Действительно, каким был мир в детстве?..

Вернее, как воспринимался мир в детстве?..

 

Ясным, солнечным, добрым, цветным, теплым, чистым, интересным и веселым.

Завтрашний день — еще лучшим, более интересным, чем этот, и так далее — более, более, более…

Сам день кажется длинным, а жизнь, разумеется, бесконечной.

И так все устроено вокруг, что ты — чуть ли не главный в этом мире, в этом, как будто только для тебя определенном и установленном порядке.

А лучше, добрее и красивее твоих родителей нет никого в этом мире…

 

И во всем этом основное в тебе — это, конечно, надежда.

Войдя с рождения в человека, она закрепляется в детстве, помогает воспринимать окружающее, принимает особые черты, формирующие характер, а уже затем живет в твоей душе всю жизнь…

Человек так и носит ее в себе, свою внутреннюю надежду, надежду на то, что хотя бы последняя надежда все-таки сбудется.

Несмотря ни на что, ему хочется верить, и он верит в нее — всегда.

И гаснет она поэтому последней, вместе с жизнью, с последней его мыслью…

 

А в детстве мир действительно видится только цветным.

Даже серое и грязное…

Ну, а у взрослого серое — уже не цвет.

Оно несет в себе совсем другой смысл, оттенок.

Цветные краски, их число с возрастом незаметно сокращаются.

Мир сужается — в рамках, цветах, границах, возможностях…

 

И тебе уже становится трудно, да что там, практически невозможным даже вспомнить и перечислить все цвета радуги.

И мир в конце концов становится только черно-белым, на остальное не обращаешь никакого внимания…

И тем более тебе уже никогда невозможно увидеть цветок, жизнь внутри его лепестков, стебельков, божью коровку, ползающую внутри, прилетевшего туда же шмеля, который на тебя и вовсе не обращает внимания — словно не видит.

А может быть, и видит, но знает, что ты — только ребенок.

И поэтому он жужжит, но не грозно, а как будто бы сам себе, для настроения…

* * *

…Удастся ли когда-нибудь еще раз увидеть такое, прочувствовать каждую краску, оттенок бледно-голубых и желтых лепестков сентябриков, посаженных твоей бабушкой, увидеть маленький мир насекомых в их гигантскую величину, словно это и есть самое главное, самое важное в этом мире?..

Ноябрь 1993 г., Мюнхен

Об авторе:

Тауфик Каримов – кандидат в члены Интернационального Союза писателей, член Союзов писателей Казахстана и Татарстана.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: