Картошка и Осень

Александра КЛЮКИНА | Проза

Картошка и Осень

Лена сегодня проснулась рано. Удивилась резкой перемене погоды. Небо заволокло серыми тучами. Ветер неистово перемешивал зелёные листья с грязью.

«Как копать картошку? Теперь всю неделю будут лить дожди», – мелькнула у Лены мысль. Ей представилось: незаметно прокралась к ним молодая Осень. Часовым в ту ночь стоял красавец Месяц и не узнал её, не перекрашенную ещё в рыжий цвет, перепутал Осень с зелёным Летом. Да и не мудрено перепутать, ведь белая царица Ночь уже покинула наши края. А проказница Осень улыбнулась Месяцу так нежно, что он позабыл обо всём на свете.

Плутовка Осень укутала месяц тучей и закрыла на амбарный замок. Ну, и погуляла же она в ту тёмную ночь, вместе с кавалером Ветром, который любил Осень больше всего на свете! Молодой паж Дождь, всегда её сопровождавший, пел душещипательные серенады. Но не в духе была Осень и не расщедрилась на наряды, только сделала золотое мелирование берёзкам. Они так и засверкали своей новой красотой. А Ветер-нахал принялся срывать летние наряды с деревьев.

В субботу было то же самое. Лена ругала Осень с её верными спутниками. А Ветер, не выдержав Лениной злости, решил заступиться за свою любимую. Он мигом разогнал серые тучи. Сначала с неба глянули «очки» синего цвета, похожие на Ленины глаза, а потом проглянуло златокудрое солнце, и пошёл сильный тёплый дождь.

– Смотри, солнечный дождь! – сказал Лене муж. Осенне-летняя картина была изумительной. Лена с мужем ждали появления на небе семицветика, но радуга появилась позднее, когда они приехали втроём, с сыном, на поле. Стихия успокоилась, утихомирилась. Осень приветствовала их, как бы извиняясь за принесённые обиды.

Фантазёрке Лене захотелось босиком пробежаться по радужному мосту. Мужу она и заикнуться не посмела об этом. В молодые годы Лена частенько фантазировала вслух… Муж внимательно слушал детское её щебетание и удивлённо спрашивал:

– Где это ты всё прочитала или по телевизору слышала?..

– Сама выдумала, – говорила Лена, загадочно улыбаясь…

А сейчас даже мужу было стыдно признаться, что она заключила договор с Осенью: работать они сегодня будут по переменке. Лучше промолчать, а то он подумает, что у жены «крыша едет».

Постепенно и на соседних полях стали собираться люди. Все торопились до дождя выкопать картошку и трудились, как кроты. Только Лена не могла молча работать: так и подначивала мужа. Да он и сам беззлобно над ней прикалывался.

Сын Дима в прошлом году окончил вуз и остался работать в родном селе не по специальности. Общий любимчик и первый помощник отца. «Что бы мы делали без Димы?» – часто думала Лена.

Старший сын живёт в городе, второго сына нет в живых…Как ждала она девочку! Увы!.. Лену уговаривали, что не всех Бог наградил тремя сыновьями. Это же счастье. А Дима, младший, поздний ребёнок, так похож на неё, с большущими, как у матери в молодости, глазами.

Сын смеялся над родителями, над их перепалками как-то вполсмеха. Картошка у них посажена девяти сортов. Лена сама покупала на опытной станции семенную, по пять рублей за штуку. Названия сортов были уже подзабыты, но складывали каждый сорт по отдельности. Ещё недавно Лена ходила по полю, словно бригадир, что-то записывая и отделяя каждый сорт колышками. А стоило поручить это ответственное дело сыновьям – сразу всё перепуталось.

– Сам – дак сам!.. – смеялась Лена.

«Вот на этом рядке картошка выросла, как репка. Какой же это сорт?» – втроём вспоминали.

– Вроде бы «Сэкта», – ляпнул муж.

Лена с Димой покатились со смеху, привлекая внимание соседей по полю.

– «Сантэ»! – поправила она. Есть ещё «Лайла», «Петербургский», «Невский», «Луговская», «Жуковская», «Елизавета»… А свой-то как называется, «Сибирский», что ли?

«Свой», смешанный, сорт картошки был самым вкусным. Вдруг Лена провалилась в кротовую яму. Взвизгнула: «Кискай скорее собаку!». Собаки бегали по полю, чуя кротов-землероев. Хорошо, что у нас нет таких кротов, как в мультиках. Лена представила, как крот ухватил её за ногу своими лапищами, похожими на нашу ладонь. Ещё бы ногти им накрасить!..

В этом году кротовых ходов было меньше. Лена уважала кротов-трудяг. Надо же им кормить семью всю зиму! У подруги крот все тюльпаны «прихватизировал» – штук сто луковиц утащил.

– Да, это же кротихи запасают картошку на зиму для семьи, а кроты питаются тем, что найдут, – сказал муж.

– Боже! – возмутилась Лена. – Ведь мужчины должны кормить семью.

Муж изредка разрезал клубень лопатой.

– Высчитывать буду из зарплаты за каждую порезанную картофелину, – угрожала Лена.

– А я у тебя буду высчитывать за каждую неубранную картофину, – не сдавался муж.

Пришли к согласию. Муж стал хитрить, разрезав очередную картофелинку лопатой.

– Ой, крот картофинку загрыз!

– Надо же, какие ровные зубы у крота, – ехидничала Лена.

–А у тебя вот картофина лежит…

– Это матка, матка, – оправдывалась Лена.

Дима старался выхватывать из-под рук матери крупные картофелины, она отвечала ему тем же. Время летело незаметно.

Надоело Осени долго сидеть без дела, и она, не предупредив Лену, разразилась проливным дождём. Соседей как ветром сдуло со своих полей, и Лена с семьёй сели в машину.

Муж настаивал ехать домой, но Осень заговорщически подмигнула Лене, шепнув, что нельзя нарушать договор: она дала всем поработать, а теперь настала очередь трудиться ей. Целых сорок пять минут лил тёплый дождь. Он пел серенады заодно и Лене, подруге Осени.

Дождь прекратился внезапно, как и начался. Отдохнувшие, они принялись за дело с огромным подъёмом. Заводной Лене хотелось работать дотемна, чтобы на завтра осталось меньше. Но муж со смехом предупредил, мол, посмотрит, как она встанет утром…

Дома Лена не посмела охать, а суставчики-то поскрипывали, как сапоги в рубцовских стихах: «Скрип да скрип»…

В воскресенье погода была хорошая, не соответствуя прогнозу в Интернете. Когда подъезжали к полю, Лена была поражена количеством людей на соседнем поле – ну, как грачи весной. Поле принадлежало местному предпринимателю. Накануне там копали картофель комбайном, поэтому его осталось много неубранного, как раньше бывало на колхозных полях.

«Бомжи, что ли?» – мелькнула мысль. Мешки они наполняли мигом. «Семь», – услышала Лена цифру. А им ещё копать и копать…

– Люди умеют жить и складывать копеечку к копеечке, а ты только из дома тащишь, – ворчит беззлобно муж, зная, что Лену уже поздно перевоспитывать.

Лена никогда ничего не продавала. Каждый год у неё богатый урожай огурцов, и чем больше она раздавала, тем больше росло огурцов. Правда, в прошлом году ей сунули в руки триста рублей – за огромный букет цветов – незнакомые люди, ехавшие мимо их дома на чей-то день рождения.

Лене так хотелось взять полведёрышка картошки с соседнего поля – на семена, но было стыдно, что люди с соседних полей увидят. Муж даже название сорта придумал.

Всё. Картошка выкопана. Урожай в этом году неплохой. Лена отбирала из общей кучи «индивидуумы»: вот жёлтый тюльпан, а это спящий бегемотик, а вот снеговик, только без белого пуховика, а рядом смеётся жёлтая репка… Их было немного. Лена любовалась этими… уродцами, готовая расцеловать каждого. Она собирала эту уродливую красоту, чтобы сфотографировать дома на столе, а ведь стол – это престол.

– Вот так и у людей, – с грустью думала сказочница Лена. – Если ты не такой, как все, если чем-то выделяешься из толпы, если хочешь вставить в свой рассказ что-то необычное, ты тоже…

Лена даже боялась произнести это слово.

Удивительно, что красотка-Осень только Лениной семье позволила выкопать картофель. Всех как ветром сдуло с полей под сильным дождём… Уехал и муж, увозя драгоценный груз. Лена возвращалась с Димой. Вдруг он остановил машину и заговорщически шепнул матери:

– Посмотри, сколько картошки-то неубранной осталось на поле. Она рыдает, что так бесхозяйственно с ней поступили.

Лена вышла из машины и залюбовалась крупной картошкой, так чисто вымытой подругой Осенью. Под сильным дождём она набрала на семена полведёрышка, не сказав, как назовёт этот новый сорт картофеля.

 

Подружилась Лена с мудрой дамой Осенью, которая хорошела с каждым днём, ежедневно меняя свои яркие наряды. Она не давала Лене грустить в самое серое время года, которое так любил Пушкин. А когда и сама Осень превратилась в грустную усталую царицу со стоптанными башмаками, они расстались. Лене всю ночь снилась подруга в сером, которая потом превратилась в роскошную белоснежную королеву. Они летали с ней почему-то на метле и в роскошном лимузине – ступе Бабы Яги.

Проснувшись утром, Лена залюбовалась чудесной картиной зимнего утра. Ей вспомнились пушкинские строки:

– Под голубыми небесами…

Только ещё речка подо льдом не блестела. На душе у Лены было легко и светло, ведь природа – врачеватель наших душ. Ещё она вспомнила картофельное поле, которое искрилось в этом году каким-то необычайным юмором. Никогда они так не смеялись при копке картошки, а Лена вся светилась изнутри.

Может, это у Лены в душе был какой-то неиссякаемый заряд солнечной энергии, известной только Богу, и ей самой, Елене Николаевне или Леночке, как ласково называли её люди? Ленина душа, как огромная Вселенная, была наполнена нежным светом любви и добра ко всему живому и неживому на Земле.

 

 

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: