Морозята и амариллисы
Морозята и амариллисы
(Отрывок из сказочной повести «Морозята и холодрыга»).
В тот год, когда произошла эта история, в Предуралье стояли невиданные холода. Деревья, провода, скамейки в парках миллионного города были в белом мохнатом чехле инея. И трудно было людям, птицам и зверям.
«У-у-у-у», – взвывали белоснежные колючие ветры. «У-у-у-у», – пытались им подражать отлетевшие от сугробов маленькие морозята. Вся эта снежная братия резвилась в лесу: то поземкой змеилась по земле, то снежной круговертью кружилась вокруг деревьев. И все это время морозята смеялись тонюсенькими голосами, будто тысячи колокольчиков звенели в лесу.
Но звон, потрескивание, легкий смех разом смолкли, когда появился Седой Мороз. Колюче посматривая на шалунов, которые ухитрялись хихикать и баловаться здесь, он торжественно провозгласил:
– Начинается у вас, милые дети, учеба в школе. Науки у вас нехитрые: получше все живое морозить, людей за носы покрепче хватать, никому на месте не давать стоять. Вот и вся премудрость. А о деталях узнаете от ваших наставниц…
С заиндевевших деревьев слетели длинные снежные шлейфы.
– Вторыши, ко мне, – звонко крикнула одна из них, ежесекундно меняя свои очертания. Все пришло в движение. Морозята постарше ринулись к ней.
– Перваши, попрошу подойти сюда, – проскрипела вторая наставница, и кора ближайшего дерева треснула.
– У, Холодрыга, – прошептал один вторыш (что на человеческом языке означает второклассник). И, заметив удивленные выпуклые глазенки перваша, пояснил:
– В прошлом году я не успел поморозить человека, она меня так куснула, что я еле очухался…
Несколько озадаченный и даже напуганный Морозик шмыгнул в сторону собратьев.
С неба полилась нежная синь сумерек, когда морозята во главе с Холодрыгой вылетели на свои первые уроки. Далеко впереди сверкал огнями большой город, полный людей, машин, домов.
В Морозике вместе с робостью перед неизвестным нарастали восторг и радостное удивление. Он чувствовал в себе доброту и желание обнять этот холодный, сияющий под светом луны мир.
Холодрыга то рассыпалась на мелкие снежинки, то свивалась в трескучий комок или, невидимая, давала о себе знать колкими прикосновениями. И все это время вытянутые многоугольники ледяных глаз следили за воспитанниками.
Вот и сейчас, поглядывая на Морозика, она чувствовала враждебную зависть к его наивному восторгу.
– Подожди, голубчик, – мстительно думала она. – Я из тебя дурь вышибу. Ты у меня забудешь и радость, и любовь…
Остальные морозята были истинными детьми Стужи и трескучего Мороза: они были равнодушны, злы, жестоки. И мир в их выпуклых глазах отражался уродливым.
Они пролетели над трамваем, прозвеневшим на окраине города. Озорники-морозята стряхнули иней с деревьев в скверике, обмазали морозным клеем металлические ручки на дверях подъездов. Стылый воздух кишел колкими льдинками. Морозята усердно потрескивали, толпой бросаясь на людей, носителей тепла. Холодрыга довольно потирала руки – бойкие перваши в этом году, развитые. Один Морозик не участвовал в этой бессердечной игре. Он облепил ветку дерева и сочувственно глядел на людей, переминающихся с ноги на ногу, вжавших головы в поднятые воротники.
– Ах, зачем эта злость, жестокость? – думал он.
Все замечала Холодрыга. Как раздражал ее Морозик своей непохожестью на остальных!
В школе Холодрыги много слов не тратили. Она знала, как воспитывать таких…
Злой фурией она ввинтилась в Морозика. Раздался громкий треск. Искры посыпались из его глаз. Морозик рассыпался в воздухе сотней колючек, и каждая колючка жгла и кричала от боли.
Потом он будто окаменел. Все стало безразличным. Он медленно стянул свои колючки в форму изломанного круга. В центре его холодно, бесстрастно смотрели ледяные глаза.
Морозик жаждал вернуть миру боль, которую он испытал. Вот женщина сняла варежку, поправить платок. Морозик стрелой ринулся к ней и… остановился.
На пушистом воротнике он увидел глаза. Да, это первое, что он увидел! Они смотрели на него с состраданием. Глаза были слегка вогнуты, окружающий мир вбирали в себя любовно и бережно, не искажая черт. Маленькими, беззащитными выглядели в них люди, обледеневшие деревья. И сам себе он показался слабым.
Морозинка поднялась с воротника, брызнула в стороны ворохом крупных снежинок.
Что-то необычное было в ее облике! Эта загадка мучила Морозика, какое-то смутное ощущение давно забытого. И вдруг он понял: от нее веяло непривычным и опасным теплом. Тем самым теплом, от которого морозята могут погибнуть.
– Почему ты плачешь?
– Я не хочу всей этой жестокости. Мне жалко морозить зверей, людей, даже деревья, потому что все страдают от сильного холода. Ведь тепло радует всех. Разве не так?
Он почувствовал, что помимо его воли в углах глаз скапливается горячая влага и тает в сердце боль. Морозик плакал. Он плакал оттого, что ему больше не хотелось мстить. Оттого, что сейчас он всех любил и с радостью отдал бы жизнь за глупых жестокосердных собратьев.
До них как бы издалека долетел шум города, потрескивание усердных морозят. К ним, гневно рассекая воздух, мчалась Холодрыга. Острый взгляд ледяных глаз выражал подозрительность. Чуяла неладное!
– Что возитесь? – скрипнула она. И ледяные колючки брызнули прямо в глаза морозятам. – Непонятно что? Объясняю еще раз…
Наставница с силой куснула человеку нос.
– Ой, холодрыга, – пролепетал тот онемевшими от мороза губами и потер нос негнущимися пальцами.
– Мы должны быть жестокими, – отчеканила Холодрыга, приняв облик столба. – Иначе мы все погибнем. Или мы, или…
Она жестко затрещала от возмущения:
– Нет. Они… Как они смеют! Да я их в ледяной столб превращу!
Не сговариваясь, Морозик, а за ним и Морозинка ринулись в толпу людей, заметались среди пальто, сумок, валенок, цепляясь за одежду колючками.
Еще не успев понять, что за странный нежный аромат доносится из бумажного кулька, они промчались сквозь газетный лист и мертвой хваткой вцепились в благоухающий предмет.
Кулек дрогнул и поплыл. Он вплыл в двери переполненного автобуса. В салоне сомнамбулически двигались случайно залетевшие сюда морозята, налипали на окна, жадно впитывая холод стекла. Они засыпали, как осенние мухи, вздрагивая и просыпаясь от судорог.
Морозик огляделся. В сумраке он разглядел бледную Морозинку. По ее белоснежным колючкам бродили серые тени газетных букв. Теплый ароматный предмет оказался букетом ярко-красных амариллисов. Льдистые снежинки морозят плотно вонзились в мягкую нежность лепестков. И вновь Морозик ощутил, что ему уютно рядом с теплом.
Он устроился поудобнее. Из его детского сердца быстро улетучился страх перед Холодрыгой. Морозят захватила необычность ощущений и обстановки. Они тоненько засмеялись и запрыгали по упругим лепесткам. И не замечали, как мучительно застыли на вздохе цветы, внезапно захваченные болью. Морозята были счастливы и беспечны.
Морозинка первая почувствовала слабость. Глаза наполнились слезами, и не было сил оторвать колкие снежинки из красной мякоти лепестков. Встревоженный Морозик приводил ее в чувство своим ледяным дыханием. В его сознание проникла мысль о близкой смерти. Он ужаснулся.
Кулек вновь поплыл. Сзади скрипнули закрывающиеся двери автобуса. Ледяной холод дохнул на размякшие колючки. Морозята воспрянули духом.
За тонкими бумажными стенами скользили яркие блики фонарей, мрачные зимние тени. Там, за пределами этого уютного мирка, свирепствовали Мороз, Холодрыга, потрескивали морозята. Все живое, теплое спешило в дома. И кулек почти бежал.
… В глаза морозятам брызнул электрический свет. Комната качалась из стороны в сторону. Наконец, приняла устойчивое положение – прошитые люрексом льдинок цветы поставили в вазу.
От тепла и воды цветы оживали, а морозята становились слабее. Их глаза и снегоколючки подтаивали все быстрее. Они медленно скатывались с лепестков и уже стекали по плотному стеблю цветка.
Морозята погибали и понимали это.
– Умрем, чтобы не быть жестокими, – говорил Морозик подруге. – Трудно выжить в мире слабым теплым существам…
И вот уже Морозинка скатилась вниз оттаявшей каплей воды. От Морозика осталось несколько колючек и глаза, оплывающие влагой. Но вот и он скользнул вслед за Морозинкой.
Они встретились в вазе, наполненной их истинными братьями и сестрами. Это новое их состояние так понравилось бывшим морозятам, что они затеяли радостный хоровод с каплями воды вокруг плотных стеблей амариллисов…
Об авторе:
Фаридуса Хазипова, родилась в г.Уфе Республики Башкортостан. Выпускница Башгоспединститута. Работает главным редактором газеты в холдинговой компании. Лауреат журналистских конкурсов. Член Союза журналистов РФ и РБ. Кандидат в члены Интернационального Союза писателей. Имеет звание «Заслуженный работник печати и массовой информации Республики Башкортостан».
Автор ряда публицистических книг. Финалист литературного конкурса «Автор года – 2015». Участник программы «Новые имена» (2016 г.)
