Первый прыжок

Николай ИВАНОВ | Проза

Первый прыжок

Истории любви

Колёсик родился на прииске – суровые, голодные, холодные зимы были первым испытанием, и то, что малыш выжил, старатели называли чудом. Затем приходила весна, снег сходил, дороги открывались – и начиналось нормальное снабжение продуктами и всякими вкусностями.

Приходили караваны из Средней Азии, дюжие весёлые караванщики, наверное скучая по своим детям, нежно качали мальчишку на руках, катали на верблюдах, конях, осликах, огромных волкодавах (алабаях), охранявших караван. Взрослые, увлечённые своими делами и заботами, иногда забывали о ребёнке, и малыша что-то тянуло к необычным животным, которые смирно стояли, пока он обнимал и гладил их лапы, дёргал за хвосты и угощал их кусочками колотого сахара. Единственным другом у чада на прииске был щенок Дружок, с которым они частенько спали, прижавшись друг к другу. Приехавшая бабушка, уезжая, решительно забрала мальчика с собой, ворча, что не позволит погубить единственного внука – продолжателя рода. У Колёсика начался вечный праздник: каждый день новые вкусные блюда и лакомства, бесконечная и безмерная любовь бабушки, как говорили, великой ведуньи, любовь окружающих, рассказы о родственниках, показы наград предков и их почётного оружия. Дважды в год – в день рождения и День Победы едва начавшему ходить мальчишке крепили на рубашонку боевые награды со времён Бородина, обороны Севастополя, может, и более ранних войн, походов и стычек. Малыш знал: надо терпеть тяжесть боевых орденов своих родичей, потому что наследник славы и нужно готовиться повторить их боевой путь, когда понадобится. В школьную пору мало что изменилось, разве что родители построили собственный домик, своё гнёздышко и семья съехала от бабушки, перебрались ближе к школе. У юного школяра стали появляться карманные денежки, как следствие, возможность ходить в кино.

После очередного героического фильма Колёсик решил стать парашютистом. Задумано – сделано. Сняв с просушки белую простыню, порезав на части матушкину запасную бельевую верёвку, стащив у отца военный ремень, изладил самодельный парашют.  Убедившись, что за ним никто не наблюдает, поднялся на крышу своего одноэтажного домика, закрепил на себе «парашют» и, подняв к небу глаза (чтобы видеть надувшийся купол), совершил первый прыжок. Однако «парашют» не раскрылся, падение было жутким и болезненным, сознание не помутилось, дыхания не было. И самое неприятное – этот «полёт» увидела матушка, она бежала к месту «приземления», что-то крича и плача. Подбежав, непонятно откуда взявшейся хворостиной стала сечь по мягкому месту сыночка и горько плакать, Колёсик отошёл от болевого шока, дыхание вернулось, кинулся бежать – матушка поймала «парашют», подтянула к себе сыночка, обнимала и плакала, просила никогда так больше не делать, но отцу всё-таки рассказала. Родитель помолчал, затем произнёс: «Т-а-а-к, значит, отцовский ремень испортил». В общем, воспитательный процесс был на уровне, потом папа напился допьяна и просил у сына прощения, подарил орудие наказания, только Колёсику всё же пришлось более недели кушать стоя.

После этих событий виновник сделал вывод: вещи, имущество портить нельзя, но летать, парить, прыгать можно, только следует подготовиться.  Начал бегать, тренироваться, купаться круглый год в речке, зимой в проруби, в шестнадцать лет отправился в аэроклуб. Зачислили по протекции друга, который очень серьёзно сказал руководству: если товарища не примут – он тоже уйдёт. Занимались оба, только друг в группе мастеров.

Наконец курс подготовки (укладка парашюта, управление, приземление и т.д., и т. п. навыки доведены до автоматизма) закончен, начинаются прыжки. Инструктор снова проверяет укладку парашюта и подталкивает к люку самолёта. Мечты сбываются, скоро прыжок – один на один с небом.

Вот воздушное судно выруливает на взлётную полосу, начинается разбег – и группа в небе. Самолёт кругами набирает заданную высоту, вывозящий открывает люк, свежий ветер высоты, неба, простора врывается в салон самолёта, и Коля в душе начал молиться: «Отче наш, дай силы не струсить, не испугаться, не опозориться». Вскоре прозвучала команда «ПЕРВЫЙ ПОШЁЛ!» Николай, захлёбываясь от восторга, шагнул в небо. Только тот, кто имеет опыт прыжков за спиной, знает это прекрасное состояние: нирвана, баланс, полёт – ты в своей стихии, душа поёт от восторга и восхищения жизнью.

Ожидаемого хлопка раскрытия парашюта не было. Коля взглянул вверх и улыбнулся: парашют не раскрылся – видимо, вихревым потоком воздуха от винта самолёта скрутило купол. Начиналось само интересное – борьба за жизнь. Погладив запасной парашют, ещё раз осмотрев кишку над собой и высоту под собой, Николай решил попробовать раскрутить парашют в обратную сторону и начал раскручиваться – на восьмом обороте купол раскрылся, резко встряхнув тело подвесными лямками. Порепетировав управление парашютом, успешно приземлился, всё в норме, и, только собирая парашют в сумку, обратил внимание на свои руки: они немного вздрагивали.

Потом был разбор нештатной ситуации с начинающим – всё обошлось. Затем снова были прыжки, тренировки, соревнования, новые знакомства, друзья, тёплые и добрые воспоминания на всю оставшуюся жизнь, встречи – через многие годы, но это другая история.

Ну и жизнь

 Истории любви

Николай Павлович что-то приболел, долго и нудно лечился, уже девять месяцев прошло, однако выздоровление не наступало – возили бедолагу из отделения в отделение, от одного лечащего врача к другому. Жизнь поддерживалась капельницами с физрастворами, еда не шла. Наконец больного перевели в терапию. Главный врач Терехов Виктор Иванович раз в месяц делал обход всех больных поликлиники. Когда дошла очередь до Николая Павловича, последовал стандартный вопрос «на что жалуетесь?» Больной, оглядев доктора, и ответил: «Нет в жизни счастья, лечусь вот, а даже диагноза нет пока». В этот момент молодая лечащая врачиха (аж подпрыгивая) протянула главному бумажку: «Вот просим, просим это лекарство – однако нам не отпускают, как в таких условиях лечить пациентов?» Виктор Иваныч осмотрел ещё раз больного и спрашивает: «Ты хочешь быть женщиной?» Николай Павлович ответил: «Меня устраивает мой мужской пол, а женщиной быть не хочу». Повернувшись к лечащему врачу, проговорил: «Он не хочет», докторша: «Да он не понимает, подпишите, пожалуйста» – и стала опять совать заявку на лекарственное средство. Виктор Иваныч, сорвался, начал кричать: «Бестолочь, это лекарство – чтоб женщина забеременела, ты же слышала – он не хочет».

Лечащий врач, закрыв лицо ладошками, побежала из палаты, вслед ей нёсся раскатистый хохот всей мужской палаты, обход прервался, и медицина ушла. Старый друг, улетая из Нового Уренгоя, заехал проведать заболевшего – в белом халате с большим пакетом гостинцев показался в дверях палаты (хоть и не приёмное время – только что и кто может остановить дружбу Анатолия Максимовича, достаточно уважаемого в системе Газпрома специалиста!), увидев насаженного на иглу капельницы со штативом, увешанным пакетами и склянками лекарств, Николая Павловича, немного смутился и спрашивает:

– Что, так серьёзно?

Ответ:

– Бог его знает, даже диагноза нет.

Анатолий Максимович:

– Где-то на Северах есть бабуля, светило отечественной медицины из столицы, работает, чтоб приподнять пенсию. Мы найдём её и пришлём к тебе. – Пожав руку и пожелав выздоровления, ушёл.

Прошло несколько дней. Николай Павлович получил направление к специалисту по почкам и печени (докторша медицинских наук, и правда, в возрасте), занял очередь на приём в другом отделении и другом корпусе. Только не успел попасть к врачу – потерял сознание. Очнулся на кушетке в кабинете врача, весь мокрый – залповый сброс пота с потерей сознания, и в состоянии транса услышал отрывки разговора по телефону, наконец назван диагноз – гепатит С в стадии обострения. Приехала скорая и отвезла в отделение гастроэнтерологии, медперсонал раздели и искупали немощного, на руках отнесли в кровать и каждые четыре часа меняли мокрое бельё на свежее. Татьяна Владимировна Андреева, заведующая отделением, ежедневно осматривала больного, корректируя курс лечения. Через два месяца Николай Павлович начал учиться ходить, через три месяца пригласили работать главным сварщиком-технологом в большую компанию, через четыре месяца отправили на обследование в областную клинику – прописали: общие и биохимические анализы крови каждые десять дней. В связи с частыми служебными поездками анализы приходилось сдавать в разных городах, и врачи, ознакомившись с результатами, говорили: «Вы не должны жить, у мёртвых анализы лучше». И начинали расспрашивать – что кушаете? какие средства принимаете? как вообще живёте? Ответ – просто работы много, как та белка, нет покоя: работа – общение, работа – общение, – и всё на конечный результат. При встречах Татьяна Владимировна на вопросы, почему так, отвечала:

– Живи, как жил, работай, как работал, больше позитива и не падать духом. У тебя ответственность – сыновей и дочь растить, учить и ставить на крыло, главнее, важнее этой миссии в жизни нет ничего.

Жизнь удалась, если повезло встретить настоящих и верных друзей, встретить, общаться и работать со светлыми головушками, работать под началом руководителей от Бога, сбылись мечты, планы, желания, не стыдно за дела и поступки, с тобой здороваются за руку при повторных встречах, сколько бы времени ни прошло, когда внуки говорят: «Деда, ты самый лучший, мы все тебя очень любим, сильно-сильно».

Отче наш Великий и Всемогущий, пусть мир, наша страна, наше потомство будет лучше нас, счастливее.

Слёт

Истории любви

Весьма и очень популярными формами работы с молодёжью в конце ХХ века были семинары и слёты. Тюменское областное руководство и обком комсомола в конце семидесятых созвали очередной слёт молодых специалистов и передовиков производства.

Было очень здорово видеть вместе столько парней и девчонок, весёлых, здоровых, с юмором и неистощимым настроем на добрые дела и свершения, строящих свою жизнь, свою судьбу, своё будущее.

Тогда же в СССР «полыхал» БАМ – всесоюзная ударная комсомольская стройка. Реклама, лозунги, телевидение, радио, газеты и журналы, писатели, корреспонденты, концертные бригады ярко и сочно освещали людей, события, трудовые подвиги и свершения на этой стройке.

В два часа ночи ежедневно звучал на радио концерт для строителей БАМа, и мы не спали, слушали и записывали на простенькие «маги» старые и новые песни известных и молодых исполнителей – всё самое интересное, захватывающее, популярное и лучшее.

Тюменский Крайний Север тоже был ударной комсомольской стройкой, но в связи с приграничной зоной пропусков освещался в СМИ намного меньше, хотя отбор кадров и специалистов для работ на Северах проходил предельно строго: внимательно изучали претендентов, их характеристики, рекомендации, состояние здоровья, совместимость и коммуникабельность, школу, место и опыт прежней работы. Конечно, всегда находятся ловкие проныры, но они погоды не делают, да и балласт тоже нужен.

В большом оркестре у каждого инструмента своя партия – тогда музыка гармонична и совершенна.

Молодёжь расселили в номерах гостиницы «Восток», началась работа – доклады, споры о приёмах и методах строительства объектов, обмен опытом, культурная программа, обеды и ужины, беседы, в общем, всё по накатанной программе, всё как обычно, всё как всегда.

Прошла неделя, момент общения приближался к завершению – и вот на сцену поднялся человек для заключительных слов. Скажем, в возрасте и не очень представительный – седой, костюм не с иголочки, лицо со шрамом освещала лёгкая добрая улыбка. Глядя на него, каждый мог представить сложности, трудности жизни, пройденные им, боевые ордена на груди говорили о многом: это воин от Бога, не тыловая крыса, не попрошайка благ, увешанный от шеи до пояса юбилейными медалями.

Когда он заговорил, наступила тишина, все присутствовавшие и каждый отдельно знали: он нас любит, доверяет и верит бесконечно, МЫ – БУДУЩЕЕ. Каждый делегат, каждый сидящий в зале вскипел душой – поднялась ЛАВИНА ответного чувства.  Стремление доказать – да, МЫ достойны любви и готовы совершить любой подвиг, преодолеть любые трудности для нашей России.

И не зря за НАС ходили врукопашную на великой войне.

Дед сказал: «Ребята! Вы осваиваете бескрайние северные просторы нашей любимой Родины.  Стройте широко, мощно, с перспективой и на перспективу, с максимальной надёжностью. Чтобы ваши дети и внуки гордились тем, что вы создали».

Программа слёта завершена, и участники начали разъезжаться к местам работ и производственным участкам, за многими присылали вертолёты – потому что когда от работника и специалиста отдача сторицей, на нём не принято экономить – всё вернёт с процентами.

Прошли десятилетия, многие сгорели на работах, некоторые уехали, порвав с Крайним Севером, другие несли свою любимую долю до глубокой старости.

Всем строителям, ушедшим на вечный покой, уехавшим «на землю», пенсионерам, инвалидам есть повод гордиться делами своих рук и сердец на Ямале.

Объекты нефтегазового хозяйства, трубопроводы, системы трубопроводов, средства жизнеобеспечения городов Крайнего Севера работают без сбоев, отказов, аварий, претензий и рекламаций не один ресурс. Монтажники-строители добились максимальной надёжности, многие благодарности не дождались.

Окончив отношения с трубопроводным строительством, ушли на покой в связи с возрастом, инвалидностью, сокращением и свёртыванием производства. Многих пенсионеров постигло разочарование: в жилых секторах пешеходные дорожки местами ниже проезжей части улиц, газонов и в непогоду, весной, осенью заливаются водой. Коридоры в домах и квартирах узенькие, балконы тесненькие – в общем, приходится учиться жить снова, по новым законам и правилам. В новые времена они только мешаются, только путаются под ногами со своими претензиями и запросами, никому, кроме них, не интересными.

Видимо, сегодня у современников под рукой неограниченный запас эликсира молодости, здоровья, а старость, невостребованность, неуважение им не грозят и обойдут другим трактом – ну что сказать, пусть попробуют.

Освоенцы[1]

Всяк входящий знал: здесь братство строителей  монтажников со своими неписаными правилами и законами, принятыми всеми, уважением и отношением друг к другу по результатам и отличному качеству исполненных работ белая кость.

Контингент пассажиров вагона весьма и очень разный, однако всех объединяет внутренний огонь причастности к Великому делу, уверенность в своей нужности, правоте выбора – что он находится в своём кругу, с единомышленниками, озарёнными Крайним Севером.

В этот вагон не продавались билеты на станциях по маршруту следования. Осанистая, много всякого повидавшая проводница совершенно непонятно каким образом определяла представителей славного братства и, отодвинув себя в сторону, пропускала в пятый вагон.

Всяк входящий знал – здесь братство строителей-монтажников, со своими неписаными законами, правилами, принятыми всеми, уважением и отношением друг к другу по результатам и отличному качеству исполненных работ. Белая кость, становой хребет строек Крайнего Севера и его «окрестностей». В этот вагон не любили и боялись заходить воришки, нечестные, непорядочные люди. Проходимца могли на ходу  выбросить с поезда. Один воришка, прикинувшись пьяненьким, проник из соседнего вагона – расположился на полке. Бригада оживлённо обсуждала очередное задание, предстоящая работа будоражила кровь, уровень адреналина зашкаливал, и в такой момент воришка начал просовывать руку в чужой карман. Хозяин не был пьян и отбил в сторону шаловливую ручонку, через небольшое время начался повтор проникновения в чужой карман. Воришка вцепился в чужое портмоне и силился вытащить, хозяин почувствовал нежеланного гостя, перехватил ручонку, извлёк из своего кармана и резко сдавил кисть. Послышался хруст ломающихся фаланг и косточек, звук рвущихся жил и связок кисти воришки, который мгновенно «отрезвел», попав в капкан, плакал, кричал: «Моя рабочая рука! Жизнь кончена!», убивался и страдал очень искренне, и коллектив разрешил бедолаге уйти – порекомендовав сменить профессию и стать человеком. Разговор продолжился. Монтажник посетовал: «Ох времена, вот еду с курсов повышения квалификации по сварке, получил допуск на все пространственные положения, приходится «путешествовать» с приключениями, даже без денег». В соседнем купе ехали Вася-белорус (единственным документом которого была фотография с именем на обороте «Вася») и солдат, который в любую погоду, зимой и летом, в межсезонье ходил в солдатской фуражке и резиновых сапогах, правда, зимой ухитрялся вставить в резиновые сапоги валенки. Вася был в годах, большой мастер по ремонту и обслуживанию всех и любых механизмов, транспортных средств. В морозы за сорок голыми руками разбирал, собирал, восстанавливал неработающие узлы, механизмы и агрегаты, заставляя работать захандрившую технику. Солдат по причине страстной любви к зелёному змию был вечно, всегда и во всём виноват, им затыкали мыслимые и немыслимые косяки и прорехи. Был случай, когда солдат перегнал бульдозер, забытый на обваловке трубопровода за более чем сорок километров. Была ранняя осень: лёд на болотах, реках и старицах ещё не устоялся, но солдат прошёл этот сложный и опасный маршрут. Вправду говорят: «Когда на тебя Всевышний положил глаз – ты сможешь всё». Каждый «высокий профессионал» старался найти, выучить и воспитать ученика, и надо было слышать споры-разговоры о своих преемниках этих матёрых мастеров. Как они гордились своими продолжателями, однако попасть под крыло к ним молодым было ох как непросто. И на любых стройках ученик известного мастера получал карт-бланш доверия на самые сложные и ответственные операции в сварке трубопроводов, объектов нефтегазового хозяйства, объектов повышенной опасности, и каждый гордился УЧИТЕЛЕМ, давшим путёвку в мир самого интересного и захватывающего процесса работы с металлом в любых формах, во всех пространственных положениях, сталей и сплавов любых марок и химических составов.  Встречались сварщики – продолжатели и не получившие официальной теоретической подготовки, но в практике весьма и весьма сильные, неоднократно занимавшие призовые места на любых соревнованиях с любым составом – и даже в интербригадах не роняли чести и достоинства Крайнего Севера. Каждый знал: за спиной Россия, родители, родные коллективы, нельзя ударить в грязь лицом, нельзя опозориться, надо вытянуться в нитку, собрать внутренние резервы, опыт, знания – и добыть победу, прославить учителя, смотреться уверенно и достойно.

У настоящего мастера всякое доброе дело само ладится.

Прораб

Живёт человек, живёт и не знает, что ждёт его завтра, какие сюрпризы приготовила жизнь, с кем пересекутся его жизненные пути-дороги. Наконец в стране запустилась программа переселения жителей из ветхого и аварийного жилья. Началось на Ямале активное строительство домов, кварталов, микрорайонов, посёлков. Подрядчики, субподрядчики, линейные ИТР, исполнители с разных мест и регионов постоянной дислокации. Сказать что-то плохое в адрес строителей язык не поворачивается. Специалисты опытнейшие, ответственные и достойные, знающие своё дело до тонкостей. Несколько домов в городе Ноябрьске старательно и добросовестно возводили строители из Кургана. Руководил коллективом прораб Володя, очень знающий и опытнейший инженерно-технический работник. Николая Павловича пригласили поработать с молодыми сварщиками (типа наставника-куратора). По ходу производственной деятельности этим двум кадрам приходилось общаться и сотрудничать постоянно, гонять чаи, разговаривать и спорить. В некоторых случаях Володя в сердцах восклицал:

– Ну что за город, мужчины упёртые, ни одной красивой женщины – глазу не за что зацепиться и душе порадоваться за подарок Всевышнего (оказывается, считал красивых женщин подарком Бога).

А ведь была зима и дамы одевались по сезону. Постепенно дома росли, весна приближалась, солнышко светило, теплело, а люди раздевались и раздевались. Вова, сидя у окна в прорабской, всё чаще и чаще повторял:

– Да, однако, есть особы, достойные внимания.

– Смотри-ка, здесь, оказывается, водятся вообще совершенные красавицы… – И замолкал, поглаживая нос. Прошло какое-то время – и начал хвастать:

— Вот, через Интернет познакомился с особой, вообще классная.

Строительство двигалось к завершению, а Вова всё чаще и чаще скулил:

– Что делать? Ну что делать? С женой вместе тянули тяготы и трудности жизни с института, а сейчас пришла большая любовь.

Постоянное нытьё прораба доставало хуже горькой редьки. Вроде взрослый мужик, много лет в семье, побитый жизнью и обстоятельствами – распустил нюни (как юноша средне-старших классов). Очередные стенанья «Ромео» Николай Павлович прервал вопросом:

– Неужели ты думаешь, что жёнушка не знает о твоих «подвигах»? Она раскусила всплеск твоих чувств в зародыше, но молчит – ни скандала, ни сцен, ни вопросов. Бережёт семью.

Чем ближе конец строительства, тем умопомрачительнее варианты и планы решения казуса.

То вдохновенно планирует перейти на вахтовый метод – месяц с женой в Кургане, другой месяц в ЯНАО с Любовью. То на полном серьёзе собирается принять мусульманство (у них можно иметь четыре жены). Каждое утро рабочий день начинался с вопроса «Что делать, что делать, ну что делать?». Когда ежедневно общаешься с «Вопросительным знаком», начинаешь понимать актуальность темы для народа России.

Наконец Вова созрел:

– Николай Павлович, что делать? Может, покончить счёты с жизнью и разрубить этот узел?

Николай Павлович, отхлебнув чай, произнёс:

– Этим делу не поможешь, несчастные останутся. В этом треугольнике заинтересованных сторон три, а полюсов два. Поэтому все трое сядьте за стол и обсудите всесторонне, а для этого надо встретиться и обдумать – без нервных срывов, злобы, обид и скандала. Включите коллективный разум, надеюсь, всё будет хорошо. Удачи.

Наконец строительство завершено, акты приёмки в эксплуатацию подписаны.  Началось заселение довольных новосёлов в новые квартиры.

А влюблённые поехали в Курган – на совет семейных отношений.

Какие приняли решения, каков результат междусобойчика – история умалчивает.

Вова перестал отвечать на звонки, письма не возвращались, оставались без ответа – через какое-то время всё забылось, всё ушло в прошлое. Друзья, знакомые, сотрудники  вспоминали всё реже и реже.

Ну как тут не поверить народной мудрости «С глаз долой — из сердца вон»!

Отче наш Великий и Всемогущий, не оставь заботами влюблённых – пусть будут счастливы до конца дней своих на земле и на небе, в раю и аду вместе – рука об руку.

Голуби Ямала

Истории любви

Одного из сыновей призвали на действительную воинскую службу Родине, и после года разлуки Николай Павлович поехал проведать отпрыска. Прихватив посылки и подарки солдатам от других родителей, по разным причинам не имеющих возможности съездить, погрузившись в вагон, тронулся в дальнюю дорогу – Сибирский военный Округ в Красноярском Крае.

Вагонные колёсные пары размеренно отстукивали километры, приближая к намеченной цели. Жизнь в дороге довольно однообразна – еда, сон, еда, попутчики в дальних поездах меняются редко, и, когда в купе вошёл очередной пассажир, повеяло свежестью и новизной.

В провинции такой типаж встречается довольно редко – разделся и повесил пальто на свои плечики, а не штатные РЖД, уже заинтриговало, а потрясающий галстук и узел должен был сразить наповал  «унтерменшей» из провинции. Если бы в торговом центре не срезали этикетки и ценники, он бы их носил, чтоб знали – «бойфренд» прибыл из-за границы. Николаю Павловичу приходилось работать в интербригадах, сотрудничать с иностранными специалистами, обслуживавшими нефтегазовое оборудование, кое-какое понятие имелось.

После того как новый попутчик расположился, перекусил иностранной пищей – надо было видеть, как это было: прежде чем еда подносилась ко рту, рука с пищей вытягивалась во всю длину, чтобы все соседи видели, что это, медленно, изящно, вычурно рука двигалась к ротовой полости, – окончив показательный приём пищи и попив чаю, путник немного расслабился, чуть распустил узел галстука и начал оглядывать попутчиков.

Николай Павлович понял: пришла пора развлечься – и задал вопрос:

– Кто вы, чем занимаетесь?

Денди, свысока осмотрев окружающих, ответил:

– Я профессор орнитологии, – непонятно чего ожидая от соседей. Николай Павлович тоже осмотрелся и спросил:

– А что это такое?

Последовал снисходительный  (что взять с унтерменшей) ответ:

– Это наука о птицах.

Николай Павлович, изобразив (по мере скромных актёрских способностей) удивление, спросил:

– Так вы о птицах всё знаете?

Последовал снисходительный ответ:

– Да, это моя работа.

Николай Павлович спросил:

– Вы можете ответить на любой вопрос о птицах?

Последовал ответ:

– Конечно, спрашивайте.

Николай Павлович продолжил:

– Когда мы начали работать на Ямале, птиц было маловато, вороны летали и редко ястребы. А сейчас развелось множество: халеев, голубей, воробьёв.

Последовал встречный вопрос, что за птица халей. Николай Павлович, взглянув с укоризной, ответил:

– Кое-кто недавно сказал, что о птицах знает всё, но вопрос не о халеях, а о голубях – как они попали на Крайний Север? За поездами летят? К самолётам пристраиваются? На газовые факелы и буровые вышки курс держат?

Учёный муж, затравленно оглядевшись, тихонько ответил:

– НЕ ЗНАЮ…

Сей профессор, наверное, сейчас уже начал заниматься исследованиями путей и маршрутов миграции отрядов голубей и воробьиных стай.

Освоенцы первой волны ещё помнят историю появления голубей в наших палестинах, когда Муравленко, Сутормин, Салманов, Мелик-Карамов, Гоголев разведали и открыли огромные запасы углеводородного сырья – Родина на освоение, разработку, добычу, транспорт отправила лучших сынов,  упругих, работящих, настойчивых, здоровых, нацеленных на положительный результат. Началось успешное, ускоренное развитие региона. Ну а девчонкам же скучновато без нормальных парней, и они нашли выход – привязали к лапкам голубей записки, письма с вопросом «когда вернётесь, сколько ждать?», да и отправили их на Крайний Север.

Голуби доставили послания, но ответов от ребят девушки не дождались. У кого авральная работа, присесть некогда, у других то расслабуха по полной программе, то работа без выходных. Голуби остались ждать ответ. Пождали девчонки, пождали – да и сами приехали на Крайний Север. Нормальные молодые люди свою жизнь, свою судьбу творят и строят самостоятельно, своими руками.

Теперь на Тюменских Северах полный порядок: девчонки прелесть, парни что надо не перевелись и голуби прижились.

Трепетная любовь

 Пятый вагон

Заканчивался июнь месяц, главный сварщик «Сургуттрансгаза» Михаил Михайлович Окрамчетов собрал сварщиков РДС (ручная дуговая сварка) от 9-й Тобольской КС до головной КС (компрессорной станции) в Новом Уренгое, включая газовые промыслы на переаттестацию перед началом работ по подготовке объектов и оборудования к работе в зимний период.

Все самые лучшие: сварщики, ручники от бога, аварийщики, делающие гарантийные стыки газопроводов высокого давления, эксплуатация – несущие повседневную вахту и тяготы обслуживания газового оборудования, резервисты, где нужда и где понадобятся – там они.

На таких сборах, повторяя теорию, изучая новинки сварочных технологий, знакомясь с новейшим оборудованием и материалами, общаясь с представителями ГОСГОРТЕХНАДЗОРА и ВНИИСТа (Всесоюзный научно исследовательский институт строительства трубопроводов г. Москва), укрепляли дружбу, взаимовыручку, облегчали притирку характеров личности. На любых работах знали: здесь одна команда, все свои. Отношения в своей среде были уважительно-дружеские, даже первые руководители не считали зазорным предоставить свою служебную машину аварийщикам для доставки их к ожидающему вертолёту, здоровались за руку, угощали чаем, предлагали помощь в решении бытовых или жилищных трудностей.

Однажды, выдвигаясь на полигон, расположенный в промышленной зоне, посреди дороги стали, ожидание движения достало, и несколько сварщиков из разных мест пошли посмотреть, в чём дело. Обойдя колонну транспортных средств, увидели такую же внушительную встречную колонну, приблизившись к месту остановки, замерли. Десятки и десятки машин стояли на дороге, а через дорогу мамаша-уточка переводила свой выводок с одного болота на другое. Машины, люди наверняка торопились, их кто-то и что-то ждало, но все стояли, ждали, пока утиная семья перейдёт дорогу. На Северах такое трепетное отношение к природе, к работе, бесконечное уважение к коллегам складывается само собой. Опыт показывает: по-другому нельзя, мы дома, только свои, а гадить дома не принято у всех народов всех вероисповеданий.

Прошли годы, пришли новые руководители, новые исполнители, новое поколение, однако традиции и правила остались. Те болота освоены и застроены прекрасными многоэтажными домами, школами, магазинами, административными зданиями, игровыми и детскими площадками, спортивными сооружениями, дорогами и тротуарами, акведуками и развязками. Вполне закономерно, что город Сургут неоднократно признавался самым удобным для жизни городом России.

Жители и приезжие получили для себя и потомков чудесное место жизни на Севере в любимой стране, одно из редких мест России, где коммунальные платежи, плата за электричество идут в казну города и руководство всегда имеет под рукой «живые» деньги. Чистый и ухоженный город, отличные дороги, освещение, снабжение, свой мясоперерабатывающий  комбинат, свой рыбозавод, свой порт, свой завод ЖБИ, свой судоремонтный завод, свой газоперерабатывающий завод, своё железнодорожное депо, своя энергетика.

Взаимоуважение, толерантность, терпение – визитная карточка горожан всё ещё растущего пять веков Сургута.  Как говорит народная мудрость: какой поп – такой приход. Дай Бог, чтоб такие руководители не переводились в  Сургуте, других городах Севера и всей России.

Было дело в Анапе

Истории любви

Николай Павлович, дождавшись путёвки на оздоровление, прибыл на морское побережье города Анапы. Санаторий назывался «Кубань». Начались приятные хлопоты – заселение, назначение курса лечения, оздоровительные процедуры, знакомства, привязка к местности. И вот она, другая жизнь – по режиму пить лечебные настои, минеральную воду и вытяжки из лекарственных трав, по режиму гулять утром и вечером (дышать морским целебным воздухом), по режиму приём пищи, по расписанию ходить на процедуры – в общем, медицина круто взяла в оборот приехавших за восстановлением здоровья. На утренней прогулке возле яхт-клуба на пирсе Николай Павлович увидел группу мужчин. Подойдя, поздоровался и спросил: «Вы местные?» Ответ: «Может быть». Вопрос: «Вон те чёрные птицы, которые кружатся над заливом, наверное, чайки?» Ответ: «Может быть». Вопрос: «А те белые птицы, что копошатся в береговом мусоре, – наверное, вороны?» Ответ: «Может быть». Пожелав удачи друг другу, довольные собеседники расстались. Только отойдя подальше, Николай Павлович услышал весёлый хохот, наверное, смеялись над недотёпой, не отличающим ворону от чайки – день начинался со смеха и юмора, а это добрая примета. На экскурсии группу привели к городским цветочным часам. Экскурсовод и местные знатоки красочно освещали историю этого творения, экскурсовод произнёс: «Какие есть вопросы?» Николай Павлович сказал: «Да, есть. А правда, что механизм привода часов до обеда крутят приехавшие на заработки азиаты (гастарбайтеры), а после обеда – провинившиеся военные?» Ответ: «Нет, нет, что вы, там люди не задействованы». Северяне очень быстро находят друг друга, так произошло и в этом заезде, перезнакомившись, стали запросто заходить к землякам в двухместные палаты. Почаёвничать, попить кофе (любители), вспоминать былое, вспомнить друзей, поговорить о работе, о нашем крае, о детях, о том о сём. Ямальцы между собой как-то не особенно. У каждого своя ниша, свои дела, свой круг, общение просто и уважительно, правила понятны и просты – «живи сам, не мешай жить другому».

Удивительное зрелище – выше уровня балкона третьего этажа с земли поднималось какое-то дерево: листьев нет, цветения не заметили, а ягодами красно-жёлто-зелёными усыпано сверху донизу. Пациенты долго узнавали и спрашивали, что за растение, подарок матушки-природы, наконец знатоки пояснили – это абрикос, с голыми ветками и прекрасным ароматом юга.

Стройные кипарисы, платаны, каштаны и бог знает сколько невиданных ранее цветов, кустов, деревьев – да, наша родина Россия лучше всех.

Вскоре в палату к Юрию и Николаю на утренний чай (кофе) стала захаживать Дарья из Салехарда. Будильника в палате не было, и эти ранние визиты были весьма уместны и кстати. Переговорив о многом, зацепили тему «дети», каждое утро, каждый раз открывались новые случаи, новые события. Оказалось, у Дарьи две дочери: старшая, окончив «универ», выскочила замуж за военного медика и живёт в большом сибирском городе, младшая пока учится, и матери приходится напрягаться по полной, да и старшей время от времени требуется поддержка. Юра хоть на пенсии – однако куда ж без работы, для поддержки потомства приходится работать. Николай тоже иногда работает для удовольствия – аура работы, запах монтажников-сварщиков, красота металла в состоянии плазмы напоминают – жизнь прекрасна!

У Дарьи иногда проскальзывала нотка недовольства зятем (отношения между тёщами и зятьями уже давно стали притчей во языцех). На очередном утреннем чаепитии Николай Павлович спросил:

– Даша, как там твой фламинго поживает?

Дарья удивлённо спросила:

– А про кого разговор?

Николай достаточно долго думал, почему её зятя назвал этой редкой удивительной птицей. Наконец дошло: на военной форме медиков были петлицы малинового цвета, цвета фламинго. Дарья, услышав объяснение, так хохотала, так непосредственно веселилась – было приятно на неё смотреть. Затем сказала:

– Я его по праздникам буду называть «наш дорогой фламинго». – И снова смеялась. Однажды вечером на прогулке вспомнили: подошло время приёма минеральной воды, режим. «Ваучер» с водой был, а стаканчиков с собой не взяли. Николай Павлович произнёс:

– Сейчас будут стаканчики. – И зашёл в вечерний ресторанчик.

Подошёл к барной стойке и попросил одноразовую посуду. Пока бармен ходил за «тарой» в подсобное помещение, Николай стал оглядывать зал и приметил танцующую пару – Дарья и очень широкоплечий  в талии местный житель. Получив стаканчики, Николай Павлович отправился к друзьям – принимать минеральную воду, гулять, думать, говорить за жизнь.

На следующее утро Дарья навестила земляков, приготовила чай-кофе и начала оправдываться:

– Вот встретила мужчину, согласилась сходить с ним в ресторан, развеяться, потанцевать а он всё прижимает к животу и прижимает, на едкое замечание «толстопуз» он с улыбкой ответил: «Что за домик без балкона!» – и мы оба смеялись.

Николай Павлович произнёс: «Даша, меня там не было, вот Юра подтвердит: мы были на другом пляже, возле маяка». Юра клятвенно подтвердил: «Да, так и было, как говорит Николай». Дарья пожала плечами, сказав: «Да ну вас, что я, оправдываюсь, как перед родителями, взрослая всё-таки и скоро бабушкой стану». Обсуждение сошло на нет, и всё вернулось в прежнее русло, как всегда.

Время заезда подошло к концу, и ямальцы засобирались в родные палестины, однако Дарья осталась – абориген-«мачо» снял для неё квартиру на всё лето. Наверное, это подарок Всевышнего – встретить родную душу, ходить по одним дорожкам, дышать одним воздухом, быть рядом и видеть мир параллельно. Счастья им и всем нам.

Цена цены

Пятый вагон

Было начало лета, однако сирень и черёмуха ещё не расцвели: на Северах матушка-природа не очень торопится с теплом, летом может выпасть снег и ударить мороз, а случаи задержек зимушки-зимы крайне редки. Николай Павлович тестировал диван, смотрел и слушал теленовости, вдруг запиликал телефон – на связь вышел старый знакомый с настойчивой просьбой:

– Срочно ко мне.

После недолгих сборов Николай Павлович поехал к «лепшему другану», войдя в квартиру, поздоровался. Пенсионер сидел около стола чрезвычайно возбуждённый (глаза сверкали, ноздри раздувались, дышал взволнованно).

– Ну колись, старина, рассказывай что за срочное дело случилось?

– Понимаешь. В ОВИР вызвали.

– Да кому ты там сто пятьдесят лет нужен, инвалидная рожа? А зачем?

– Спрашивают, живой я ещё или нет?

– Каков твой ответ?

– Сначала ущипнул руку – больно, затем ткнул костылём по ногам – тоже больно.

Ответил: «Вот стою у вас перед столом, значит, жив пока. А почему спрашиваете?»

– Понимаете, с Украины запрос пришёл: «Вы вправду умерли или нет ещё?»

Я:

– А в связи с чем?

– Понимаете, ваши родственники сообщили о вашей смерти и делят ваше имущество…

Николай Павлович покачал головой:

– Да, не знаю что и сказать, впервые слышу о таком.

Каковы твои планы, что собираешься делать, однако в любом случае придётся ехать и разбираться на месте или как?

Григорий Петрович, вскочив, заметался по кухне, махал руками, ругался на всех языках, выученных в спецназе за годы службы в разных странах и у всяких народов.

Однако школа взяла своё, успокоился: да, придётся ехать разобраться, не имею права оставить детей своих нищими, они того не заслужили, это мои дети, лучшее, что у меня есть, было и будет.

Николай Павлович:

– Ты что, не веришь, что дети твои смогут отковать супервнуков для тебя – окстись!..

Григорий Петрович:

– Возраст, раны, болезни – могу не дожить до этого прекрасного события, однако о средствах надо позаботиться сейчас и сегодня, немного облегчить им жизнь, будущее и развитие.

Николай Павлович:

– Когда трогаешься?

Григорий Петрович:

– Скорее всего, завтра в ночь, чтоб пораньше быть на паромной переправе.

Николай Павлович:

– Ты там не рассусоливай, делай, как учили, у тебя ответственность.

Григорий Петрович:

– Я быстро, там всё схвачено, старые друзья помогут.

И пенсионер уехал по очень важному делу. Кончился июнь, пролетел июль, прошуршал август, прошелестел сентябрь, проплакал октябрь, ударили первые ноябрьские морозы – раздался телефонный звонок, на связь вышел борец за своё добро:

– Я дома, срочно приезжай.

Николай Павлович прибыл прямо к щедро накрытому столу – домашние заготовки, деликатесы, настоящий украинский борщ. От вида блюд и запахов начались спазмы желудка, сводило челюсть.

Все домашние уселись за стол, и начался приём пищи. Отведав домашней горилки и приятно перекусив, гость попросил рассказать, как всё прошло.

Григорий Петрович, едва не поперхнувшись борщом, начал:

– Родственники, мать их, считая, у москалей ещё наживёт, продали всё по отдельности: дом, баню, гараж, кузню, теплицу, огород, сад – и по каждому случаю отдельный суд. Да ещё перерегистрация автомобиля, хлебнул проблем так хлебнул – вот уж хохлы!..

Николай Павлович:

– А ты кто, разве не хохол? Когда планируешь съездить проведать родину?

Григорий Петрович:

– Ноги моей там больше не будет, детям и внукам накажу – чтоб забыли, не ездили.

Так Украйна, Уманьщина теряет лучшие кадры, верных и преданных сынов.

По жизни могут быть другие имена.

Ключи любви

Истории любви

Николай Павлович после неудачного похода (как бывший сотрудник) за спонсорской помощью в УМН «Транснефть» для оплаты поездки на областной турнир по шахматам подошёл к остановке общественного транспорта. Погода была смурная – ветер умеренный до сильного, временами дождь.  На остановке мельтешил мужичок, одетый во всё новое: новые утеплённые и модные башмаки, новые штанцы, новая, подбитая мехом куртка, новый утеплённый головной убор, из карманов куртки выглядывали новые перчатки, на шее новый и модный шарф, сильно разило дорогим мужским одеколоном.

Николай Павлович поздоровался и спросил:

– Ты, похоже, пенсионер?

После утвердительного кивка головой собеседника попросил:

– Братан, расскажи свою историю, имя не называй, фамилию не говори, просто – рассказ.

Пенсионер немного помялся, махнул рукой и начал:

– Работаю крановщиком, получив очередную путёвку, тронулся на месторождение. Выехав за город, остановил автокран: решил попить и набрать воды из ключа-родничка. После исполнения желания, забравшись в кабину, начал заводить двигатель, однако ничего не получилось (отказал-накрылся стартер). Сотовый ещё был в зоне обслуживания, без проблем связался с базой и вызвал ремонтную службу с тягачом. Автокран на прицепе доставили в гараж, и меня отпустили:

– Иди отдыхай, справимся без тебя.

Прибыв домой нежданно-негаданно, застал супругу с любовником, скандалить не стали – просто по-быстрому развелись.

После этого развода ещё пять раз женился – только всё неудачно, не сложилось, не получилось.

Наконец, ведь всему должен быть предел, встретил – вот оно моё, любимое, желанное, родное счастье. Зажили в мире и согласии, угадывая и исполняя желания друг друга, только вместе в отпуск, в путешествия, в санатории, в гости к родственникам, не жизнь – мечта. Всё по уму, всё как хочется, да ещё будили зависть друзей, родни и соседей. Так в благоденствии прошло три года, и вот началась объявленная ранее плановая диспансеризация людей моего года рождения.

В назначенный день поставил свой автокран на ТО и собрался в поликлинику. Жена заставила принять ванну, нарядила во всё свежее-новое и проводила с поцелуями до входной двери. Прибыв в поликлинику, выстоял очередь, получил  стат-талон и направился к кабинету приёма участкового врача. Только везения не было: на двери висело объявление о переносе приёма на следующий день в связи с каким-то мероприятием.

Несолоно хлебавши направился домой, ругая в душе эти всякие мероприятия. Поднявшись на свой этаж, стараясь не шуметь, потихоньку открыл дверь квартиры, думая – если супруга спит, пусть отдохнёт, тревожить не стану. Однако меня ждал сюрприз: в прихожей чужая мужская одежда и обувь. Тихонько раздевшись, направился на кухню, только там никого не было. Из спальни доносились шум и возня. Сунулся посмотреть – и голова пошла кругом: опять двадцать пять – любимая жёнушка с другим. Сказав «продолжайте», ушёл, забрав документы.

Николай Павлович произнёс:

– Да, братан, на тебя надо звёзды вешать за пробег. – И начал смеяться. Крановщик тоже начал очень приятно и заливисто смеяться, Николай Павлович проговорил:

– Подожди, а мы над чем смеёмся?

Пенсионер сквозь смех еле выговорил:

– Представляю – я в звёздах! – И так заразительно хохотал, что даже пассажиры и водители проезжающих автомобилей удивлённо смотрели на смеющихся пожилых чудиков.

Пока смеялись, подошёл автобус, и «многоженец», тепло попрощавшись, уехал, а Николай Павлович, покачав головой, решил пройтись пешком да подумать – чего только не бывает в жизни и любви.

Когда ключи и замки любви оригинальны – всё хорошо на всю жизнь, но если плохо подобраны (эрзац, суррогатные, поддельные) – счастью не быть, союз может рухнуть в одночасье, по любой причине.

У участников истории могут быть другие имена.

Зимняя рыбалка

Пятый вагон

Бригада прибыла на АВ-2 в Н. Уренгое, ГКС (головная компрессорная станция) магистральной нитки газопровода, на объекте начинались пуско-наладочные работы пластовое давление газа – двести восемьдесят – триста двадцать килограмм силы на квадратный сантиметр (атм.), дружно и со взаимным уважением работали коллективы городов Куйбышева, Волгограда, Москвы, Сургута, Тюмени, Ноябрьска – жили в импортных АБК (административно-бытовых комплексах) питались в столовой, в которой по субботам местной молодёжью устраивались танцы под песни и музыку кассетного магнитофона.

Момент общения устраивал всех: кто-то танцевал в унтах и меховой одежде, кто-то в ватнике, кто-то вполне цивилизованно – в свитерах, рубахах или костюмах.

Лёгкий безобидный юмор, доброжелательность, уважение составляли внутренний климат нашего сосуществования, мы делали одно дело – заканчивали строительство очередного объекта газопровода.

Знали все неуместность конфликтов, любого негатива, враждебности, неуважения друг к другу. Наличие толерантности подразумевалось само собой: за одними столами сидели, один хлеб ели, общее дело делали.

И вот однажды местные рыболовы из эксплуатации объекта газового хозяйства пригласили Николая Павловича поучаствовать в первой зимней рыбалке. Он с благодарностью и удовольствием согласился: представлялся редчайший случай, порыбачить в полярную ночь в Заполярье – трудноописуемое удовольствие. Многие рыбаки знают, как волнительны сборы и подготовка к любимому мероприятию. Николай Павлович тоже старался: по работе не должно быть отставаний и нареканий, готовить снасти, продукты, холодное оружие (охотничий нож и лезвия ледобура), «огненную воду» на всякий случай (в условиях сухого закона на Крайнем Севере это что-то запредельное). Психологический настрой – если приглашённый не проявит себя, не притрётся – других прикомандированных, приезжих потом звать не будут. А это нагрузка на совесть и большая ответственность перед своими друзьями и коллегами.

Наконец наступила озвученная ранее дата похода. Согласованная группа рыбаков, одетых по погоде и сезону, в четвёртом часу утра на месте сбора ожидала транспортное средство. Вскоре подкатил – бегающий, плавающий, доработанный (увеличенный пассажирский отсек) вездеход ГАЗ — 71. Группа быстренько погрузилась, рассевшись в пассажирском салоне, резво двинулись к намеченной цели. Кто хоть раз проехался на «газушке», не забудет этого «удовольствия» никогда. Наверняка полигон подготовки и тренировок космонавтов – подобие езды на этом коротеньком вездеходе по тундре. После четырёхчасового испытания толчками, ударами, встряхиванием, вибрацией, раскачиванием во всех пространственных положениях прибыли на место лова, выбранное по карте. После быстрого перекуса и чаепития начали разбуривать лунки, перековыряли водоём вдоль и поперёк, но в озере воды не было, сплошной лёд. Огорчённо зачехлив ледобуры, посоветовались и решили ехать на другой водоём. После дополнительных трёх с лишком часов испытаний добрались до другого озера. Выбрались из кабины вездехода, осмотрелись: лёд опять был без снега.  Постоянный арктический ветер не давал ему шансов закрепиться на ледяной поверхности, и высока вероятность сплошного промерзания водной глади. После обеденного чаепития в сумраке – это полярный день – опять начали разбуривать лёд, работали споро и эффективно, в некоторых местах добурились до мокрого песка, в некоторых местах до придонной тины и грязи, но воды не было. Значит, рыбы тоже не могло быть.

Общий совет решил: близится ночь, пора закончить рыбалку, вернуться на базу, завтра снова работа. И задание всем, кто сможет, – изучить проточные озёра, места нереста, места нагула и места зимовки – искать рыбу. Освоенцы первой волны ещё не знали места зимовки рыб, так называемые ямы зимовки.

Пройдёт время – и местные любители зимнего лова с гордостью будут показывать свои трофеи.

Возить достойных гостей и приезжих на любимые мероприятия – ВСЁ будет, но попозже.

Будут новые снегоходы, будут новые средства и возможности. А пока работали – строили бесконечно прекрасное  БУДУЩЕЕ и верили: оно придёт – потому что МЫ его строим и оно необходимо нашей России, нашему потомству, и гордились, МЫ – на острие главной миссии в жизни.

Венок незабудок

Истории любви

Любая девушка, будь то золушка или принцесса, с одного взгляда, слова, касания знает, кто этот мужчина. Что представляет собой, что от него ждать, к чему готовиться, завязывать отношения или нет, принимать и давать какие-то обязательства – или пусть идёт своей дорогой. Видит или не видит в нём энергию, позитив, упругость, надёжность, стойкость держать удары судьбы, волю и стремление к победе и успеху. Способность дарить любовь на короткий срок или всю жизнь. Хочет и будет ли иметь от него детей. Почему и за что матушка природа и Всевышний подарили эту способность лучшей половине человечества, остаётся только гадать. Многие учёные мужи исписали горы книг о женщинах, их способностях, переменах общественных формаций из-за женщин, муках и страданиях, революциях, войнах и государственных переворотах, совершённых по причине великой любви. Множество тысячелетий человечество наступает на одни и те же грабли, и возможных перемен близко не видно. Слабый пол по-прежнему диктует правила жизни, рулит и управляет «сильной» половиной человечества невзирая на сословия, национальность, вероисповедание или расовую принадлежность.

Согдианка

Случившаяся история произошла в Средней Азии: молодой человек, назовём его Коля – («Коля, Николай, сиди дома, не гуляй!» – дразнилка) сержант в запасе, прибыл в Самарканд навестить и проведать сослуживцев-однополчан. Ещё на вокзале собрались все побратимы, тёплая дружеская встреча с первого взгляда, с первой встречи прояснила – здесь собрались и общаются «одного поля ягоды». Ещё до приезда были согласованы земляками очерёдность и время приёма дорогого гостя. Друзьям всегда показывают самое интересное, лучшее, особенное, дорогое сердцу. Походы по музеям, дегустация национальных блюд и яств, дегустация напитков, экскурсии по городу (махалля, Брлик, Регистан и много чего ещё) – в столице Тамерлана. Посещения древних бань (работающих с до нашей эры), поездки в пустыню – смотреть цветение саксаула; катания на лодках, водяных велосипедах, скутерах на озёрах зоны отдыха, гонки – скачки на ишаках с палочкой управления в холке, катание на верблюдах, походы на дискотеку, концерт ансамбля «Ялла» вживую. Друг Рустам однажды отозвав в сторонку спросил:

– Ты видел мою сестру Гулю?

Ответ:

– Такую девушку только слепой не увидит!

Природа и родители щедро наградили её красотой и прелестями, умом и талантами, умением петь песни и понимать музыку, сочинять стихи и улыбаться – тепло, загадочно, восхитительно.

– Так вот, она сказала матери, мать передала отцу, отец с дедом говорили со мной о тебе и поручили спросить, готов ли ты взять её в жёны?

Сказать, что Николай был ошарашен, сбит с толку, – ничего не сказать, голова шла кругом от восторга девушкой и жизнью, однако в висках застучали молоточки – слова бабушки:

«Внук, не порть никому жизнь, живи сам и не мешай жить другим, руби дерево по себе, в нашем роду хуже халявы ничего нет, запомни на всю жизнь». Обняв друга за плечи, Николай тепло поблагодарил за оказанное уважение, за веру, что он способен составить счастье его сестры. И напомнил:

– Ты же знаешь – мы после службы, а я беден, как смогу обеспечить достойную жизнь твоей бесконечно прекрасной сестре?

Рустам ответил:

– Богатство не главное, главное – любовь и вера друг в друга. Кстати, родители предполагали такое положение дел и предлагают устроить тебя на работу таксистом.

– Рустам, да какой из меня таксист! В моём роду слуг и обслуги никогда не было, да и водительских прав нет.

Рустам очень удивлённо произнёс:

– Коля, зачем вообще таксисту права? Поработаешь и привыкнешь, да и мы всё время будем рядом, а когда твои родители познакомятся с твоей женой и моей сестрой – сам увидишь, всё будет хорошо.

Николай крепко задумался, но принять какое-либо решение не успел – пришла срочная телеграмма из треста «Союзмонтажгаз» с грифом «правительственная»: «Немедленно прибыть строительный участок газопровода «Азия – Центр» вас ждут». Пришлось срочно лететь самолётом на Ургенч, где ждала машина. После окончания строительства объекта самых упёртых включили в отряд освоенцев и отправили на Крайний Север строить газопроводы: Уренгой – Челябинск; Уренгой – Помары – Ужгород; и многие другие системы трубопроводов, обустраивать месторождения и объекты – жить и работать в пионерных условиях.

Прошли многие годы. Николай постоянно просил и просит Всевышнего не оставлять заботами его друзей и прекрасных людей, встреченных на жизненном пути. Всех тех, кому сам не смог при жизни подарить любовь, заботу, передать тепло своей души и сердца.

… transit Gloria mundi [2]

Истории любви

Бригада монтировала и варила узел приёма и запуска очистных устройств газопровода

«Уренгой – Челябинск», первая очередь. Шёл 1978 год – время эмбарго на СССР от США.

Двое старых и опытных монтажников в наступившие выходные решили совершить поход за дикоросами.

Один из ветеранов, назовём его Капитан, кстати, очень подвижный (во время ВОВ был капитаном артиллерии), прихватил ведро, а второй, «чистый масквач», опытный газорезчик с псевдонимом Матрос, взяв самодельную кошёвку, начали движение за грибной добычей.

Насколько далеко они выдвинулись, сказать сложно, так как слова их были противоречивы.

Оба, наполнив добычей свою тару, завели речи, что пора возвращаться, – каждый внимательно слушал другого – о планах, способах и методах переработки добытого сбора.

Капитан планировал отвезти солёные и маринованные грибы домой в Кубанский край, чтоб жена и дети ели и помнили, кто доставил для бесконечно любимых эти деликатесы.

Матрос собирался насушить добычу, так как у него семьи не было, если не считать бригаду, планировал кушать сам и хлебосольно угощать весь дружный коллектив в долгую зимнюю пору.

Грибов было очень много, тара заполнена, набиты карманы и пазухи. Решили – пора, хватит, возвращаемся – и повернули в сторону вагон-городка.

Долго ли, коротко ли двигались, история умалчивает, но вскоре им повстречался медведь. У страха, конечно, глаза велики, однако, по рассказам обоих, весьма внушительный хищник.

Капитан, бросив ведро с грибами в медведя, резво кинулся в бега и, прибежав в городок, громко кричал: «Ведмедь матроса терзает, давайте спасём!» Жители городка, похватав пустые вёдра, чайники, кастрюльки, палки, колотушки, всем составом, с шумом, криком, грохотом побежали к месту происшествия. Прибыв на место рандеву (морской термин) с медведем увидели, как Матрос, стоя на коленях, вздрагивающими руками складывал рассыпанные грибы в свою самодельную – безразмерную корзину. Все кинулись к Матросу: обнимали, трогали, гладили, говорили: «Ну вот, молодец. Жив и здоров, ай молодца!», очень радовались, что всё хорошо закончилось.

Затем молодёжь стала просить: «Матрос, ну ладно, ну колись, ну расскажи – как было дело», и ветеран, вздохнув и успокаиваясь, сказал: «Давайте соберём грибы, вернёмся в городок, переберём добычу, приготовим жаркое – затем расскажу». Было понятно – хочет собраться с мыслями, более вдохновенно и красочно порадовать коллектив своим рассказом.

Вернулись в городок, и по дороге ветераны строго-настрого запретили молодым в одиночку и мелкими группами покидать территорию городка и места производства работ – заботились, оберегали нас. Вернувшись в городок, молодёжь быстренько выполнила наказ матроса: перебрали и очистили грибы, часть пожарили и, присев за общий стол, приготовились кушать и слушать историю контакта Матроса и медведя.

Матрос начал:

– Когда Капитан бросился за помощью, я понял, что убежать не смогу: живот, лишний вес, любовь к «огненной воде» – не дадут. Осенило: моё спасение в моих руках – и полез на дерево. Поднявшись метра на четыре, взглянул вниз: медведь ходит вокруг берёзы. Выше лезть я опасался: дерево начинало гнуться. Понял – зверь чует железо. Достал грибной ножичек, изготовленный из ножовочного полотна для резки металла, и бросил вниз, медведь склонился, понюхал инструмент и, наверное, услышав или учуяв приближающихся строителей трубопроводов, быстро и непонятно как исчез, видимо, блюдо из матроса на сегодня не планировал.

Спустился с дерева, начал складывать в корзину грибочки, тут появились вы – дальше всё знаете.

При повторных пересказах всплывали новые впечатления, новые подробности, и эта история, рассказываемая в труднейших, пионерных условиях, когда «вперёд пятьсот – назад пятьсот» и никого, кроме нас, никаких развлечений, только МЫ и РАБОТА, которую никто, кроме монтажников, не осилит, не построит объект, не сдаст в эксплуатацию, напоминала – жизнь прекрасна, за неё надо бороться, всегда есть шанс, есть надежда, надо работать, не складывать крылья.

Коллективам, спаянным дружбой, верой друг в друга, уважением и заботой, любое дело, любая стройка, любое задание по плечу – ДОКАЗАНО магистральными трубопроводами, объектами нефтегазового хозяйства и многими великими стройками, работающими без сбоев, аварий и рекламаций.

Бам-м-м

Шёл Николай Павлович по улице, шёл, чуть подустал – да и погрузился в городской автобус. Свободных сидений не было, и пришлось стать напротив входа-выхода у окна. На очередной остановке, только открылась дверь салона, послышались ругань и матюки. Скандальная особа вошла в автобус, продолжая ругаться и материть (круче сапожника) непонятно кого. Николай Павлович прервал скандалистку, поздоровался и сказал:

– В нашем городе живут и работают достойные люди, газовики, нефтяники, транспортники, служба поддержки и обеспечения добычи и перекачки углеводородов. У нас не принято кричать и ругаться матом на улицах, потому что город новый – много детей и молодёжи, нежелательный пример неуместен.

Особа в пенсионном возрасте перестала ругаться и заплакала, громко, взахлёб, с подвыванием. Нашлись сердобольные, освободили место, дали воды. Скандалистка, с трудом успокоившись, всхлипывая и обливаясь слезами, начала рассказывать причину своего нервного срыва. Оказывается, в молодости по комсомольской путёвке поехала на БАМ (Байкало-Амурскую магистраль), работала-работала, ничего не заработала и вышла на пенсию. Стала искать место, где притулиться для дожития отпущенного Богом срока.

На Ямале, в городе Ноябрьске, отыскалась одноклассница, она и пригласила подругу детства к себе.

Через какое-то время руководство округа и города обеспечили пенсионерку однокомнатной квартирой. Радости и благодарности северянам не было предела. Бралась за любую работу, мыла подъезды, убирала чужие квартиры, нянчила чужих деток, выгуливала и чистила за домашними питомцами – всё ради денег. Очень хотела, чтоб её гнёздышко было обставлено и обеспечено необходимым не хуже, чем у людей.

Наконец мечта сбылась, квартира – загляденье, мебель и обстановка – как душа хочет, чистота, уют и покой. Через пару месяцев благоденствия списалась с подругой на БАМе, поделилась своими успехами и пригласила жить к себе в квартиру на Крайний Север. «Рыбонька» приехала достаточно быстро. Очень хвалила хозяйку – за ум, хватку, пробивные способности, умение налаживать своё благополучие, за дизайн и интерьер квартиры, за уют, и так далее, и тому подобное, без конца. Так и зажили две подруги в дружбе и согласии.

Через полгода с родственниками «скандалистки» произошло несчастье, и пришлось ехать.

Пока проводили в последний путь, пока поминки, пока девятины, пока сороковины – в общем, приехала через два месяца после отъезда. Любимой подруге в предвкушении тёплой встречи везла гостинцы и подарки.

Поезд прибыл глубокой ночью. Хозяйка с вокзала поехала домой на такси и беспокоилась: придется разбудить, потревожить спящую подругу.

Поднявшись на этаж, потихоньку открыла дверь, вошла – только что-то было не то.

Включила свет – только света не было. Достала сотовый телефон, включила фонарик – голова пошла кругом. Квартира была совершенно пустой: ни мебели, ни занавесок, ни люстр, ни лампочек, ни линолеума на полу: ни-че-го! Села на сумку с гостинцами, подарками и заплакала.

Вспомнила, как вместе работали долгие годы на строительстве Байкало-Амурской магистрали, терпели голод, холод, трудности, делились куском хлеба, по очереди носили платье и пальто – а слёзы текли и текли. В памяти мелькали дни, месяцы, годы, события и случаи прошлой дружбы – а слёзы текли и текли.

Так и сидела несколько часов. Рассвело, люди пошли, поехали на работу. Встала, разминая онемевшее тело и окаменевшую душу. Заставила себя выйти на улицу: надо что-то делать, чтоб не сойти с ума.

И хотя за всю жизнь не сказала грубого слова – тут прорвало, мат-перемат, громко и на всю катушку.

То, что прохожие оглядываются и смотрят с укоризной, только раззадоривало.

Знали б они, каково переносить предательство самой близкой подруги – относились бы по-другому. Пассажиры автобуса внимательно слушали пострадавшую и стали спрашивать и записывать адрес и телефон. Затем, кто приобняв, кто пожав руки, сказали:

– У нас на Северах в беде не бросают, сегодня же получите посильную помощь. И постарайтесь не ругаться матом, детей много в городе.

Так живёт-работает народ Крайнего Севера, сберегли тепло души и сердец, не растеряли и не заморозили.

Дай нам Бог не стать холодными и чёрствыми, чтоб будущие жители были лучше, великодушнее нас, чтоб ушедшие в иной мир первопроходцы на том и другом свете гордились последующими поколениями.


[1] Становой хребёт строек Крайнего Севера

[2]проходит мирская слава

Об авторе:

Николай Иванов, родился 1 января 1952 г. на (прииске) участке №34 «Башзолото», ныне город Сибай в Башкирии.

«С самого рождения дюжие караванщики катали на конях, верблюдах, ишаках, псах-алабаях, охранявших путешествующих торговцев, когда взрослые отвлекались на свои дела – кормил, играл, трепал животных, которые знали: если что-то плохое будет с мальчишкой, их просто прирежут, поэтому терпели всё. По жизни никогда не боялся скотины. Участвовал в скачках (на сабантуях), водил тройки на свадьбах.

После 8 класса, в 14 лет пошёл работать на пилораму катать брёвна, перекидывать распил (доски, брус, горбыли). В 16 лет пошёл учиться на слесаря (ГПТУ-19, староста группы, знаменосец училища), вечернюю школу (ШРМ №1), занялся спортом: парашютная секция, бокс (тренер В. Тарраш, затем В. Столяров), ходил на яхте матросом, подготовка скалолаза (тренер В. Миронов – «снежный барс»), лёгкая атлетика (бег на средние и длинные дистанции), футбол (полузащита справа), пробовал заняться вольной борьбой (оставил, однако успел получить разряд), есть прыжки с большого трамплина. Проходил практику и работал на участке механизации – отдел гл. конструктора ММК – внедрение новинок и разработок по всем цехам и производствам. Ездил в командировки на другие металлургические комбинаты Урала, по приглашению СК «Металлург» остался в г. Новотроицке Оренбургской обл.

1973–1975 гг. – служба в армии, сержант (командир отличного отделения, трижды поощрялся отпуском на родину). С 17.07.1975 г. по 24 апреля 2004 г. – строитель трубопроводов. Карьера: от слесаря 3 разряда до руководителя отдела контроля качества и главного сварщика строительного комплекса большой компании (прошёл все ступени: звеньевой, бригадир, мастер, начальник участка, начальник лаборатории контроля и диагностики и далее). Аттестации: МВТУ им. Баумана, НПО «Спектр», УПИ (институт сварки), а/ц УрО РАН). Отказов, аварий, рекламаций за годы работы нет. Довелось работать: в Каракумах, Кызылкумах, на Памире, в Карпатах, на Кавказе, в Молдавии (газификация), Прибалтике, на Крайнем Севере, в степях Оренбурга и Казахстана.

Дети – три сына и дочь, все получили высшее образование (некоторые два), имеют собственное жильё, старший – ведущий маркшейдер горнорудной компании, средний – начальник отдела (лаборатории контроля и диагностики), младший сын – эксперт определения остаточного ресурса объектов нефтегазового хозяйства, все отслужили в армии (ракетчик РВСН, сапёр-минёр управляемого минирования, лёгкий водолаз ЧФ). Дочь – детский медработник.

По жизни повезло встретить лучших людей эпохи: Высоцкий, Магомаев, Салманов, Черномырдин, Чирсков, Денсков, Аракелян, Клюк, Рощаховский, Шмаль, Волошин и много-много других, видеть и слушать людей – свидетелей революций 1917 г., участников Первой и Второй мировых войн, людей, общавшихся с Маяковским, Есениным, Коллонтай (лидер движения «Долой стыд»), пленными немцами, оставшимися в России, настоятелем Троице-Сергиевской лавры, главным муфтием России; омыть ноги в Чёрном, Азовском, Каспийском, Балтийском, Аральском морях; реках: Урал, Дон, Волга, Обь, Иртыш, Пур, Айваседа, Нева, Клязьма, Угра, Истра, Днестр, Терек, Белая, Сакмара и великом множестве речек и ручьёв. Если б можно было – прошёл бы этот путь ещё раз, лучше работал, больше любил и берёг близких».

Произведения публикуются в авторской редакции.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: