Принц и кошки
Принц и кошки
Свет с трудом пробивался сквозь ветви старого дуба. Казалось, само дерево против того, что бы солнечные лучи попадали на дом, стоящий под его кроной. Старый, из потемневших брёвен, с одним окном, с трубой, украшенной кошачьими черепами, дом был похож на старого злого волка, ждущего в засаде раненое животное, или утомившегося путника.
– Какого чёрта тебя занесло в самую чащу леса, старый козёл! – в сердцах сказал мужчина, вышедший к дому из высоких кустов. На ходу выпутывая сухие веточки из головы, подошёл к двери. Губы зашептали молитву, оберегающую от тёмных тварей. Постучал.
– Заходи, душегуб, открыто, – услышал он голос.
– Ну да, от кого тебе колдун закрываться, ходить к тебе в гости – дураков нет, – пробурчал себе под нос мужчина.
Вошёл. Кинул к ногам хозяина дома мешок.
– Принимай работу, Одноглазый.
Колдун посмотрел на вошедшего единственным глазом. Развязал, запустил в мешок руку, вытащил за волосы голову. Поднял на уровень своего лица, смотря в открытые и расширенные от ужаса глаза, сказал: «Ну, здравствуй брат! Вот и свиделись», – и забросил голову в чёрный зев печи.
– Марк, ты честно выполнил свою часть сделки, – сказал он.
– Не называй меня Марком, колдун, ни кто не должен знать моего имени.
– Хорошо, хорошо, Баклей, не буду, извини. Хотя, я слышал, кое-кто называет тебя «Мясником», – сказал он, глядя единственным глазом в лицо гостю.
– Пусть называют, одного такого я вздёрнул на суку, у таверны старого «Мутноглаза», остальные подумают, прежде чем открывать свой рот, – ответил он.
– А что, Мутноглаз, ещё жив? Так же обдирает путников, напоив их беленой?
– Да некому прирезать этого старого козла. Тащи монеты! И кувшин холодного вина! – потребовал гость.
– Да, да, сейчас.
Колдун взял со стола кувшин, открыл дверь в одну из комнат дома.
– Пора нам попрощаться с тобой, Баклей, – прошептал колдун. Ты слишком много знаешь, да и жаден стал до моих денег.
Достал из кармана мешочек с тёртой беленой, пересыпал в кувшин. «Этого хватит, что бы отправить на тот свет пятерых», – подумал он. Налил вина, и вышел к гостю.
Ухмыляющееся лицо Баклея, было последним, что он увидел в своей жизни.
Мясницкий топор разрубил его голову на две половинки.
«Слишком много у тебя золотишка, для одного человека», – сказал убийца телу бывшего работодателя, делиться сейчас будешь. Осмотрелся по сторонам, направился к двери обитой железом. По пути снял с кривого гвоздя новую кожаную шляпу с разноцветными перьями, и мандолину. «Такие хорошие удавки привязали к куску дерева», – подумал он, на ходу снимая первую из струн. Открыл дверь, вошёл.
– А деньги где? – спросил он сам у себя, оглядывая помещение полное кошек.
– Нет здесь денег, ответила одна из них.
Баклей от удивления упустил мандолину.
– Колдовство! – воскликнул он, и схватился за оберёг от нечистой силы, висящий на шее. Зашептал молитву: «Отведи от меня нечисть, Владыка Неба, дай мне силы побороть тёмных тварей».
– Кошки удивлённо смотрели на Баклея.
– Ты чего, менестрель, инструмент свой роняешь? – укоризненно сказала чёрная кошка, лежащая на бочке.
– Кто вы? – заикаясь, спросил он.
– Девушки, просто заколдованы. Мы пленницы Одноглазого. Он всех нас выкрал у родителей и теперь требует за каждую выкуп в сто золотых монет. А в кошек превратил, что бы не сбежали.
– Так вы все, богачки? – уточнил Баклей.
– Да, даже принцесса есть.
Баклей утёр выступивший пот рукавом куртки, вот так повезло!
– А где ваш платочек? – спросила одна из кошечек. Я надеюсь, вы благородных кровей?
– Мадам, свой шёлковый платочек, я вчера отдал дочери лесника, продав его, она купит себе хлеба!
– О, мой герой! – Прошептала одна из кошек, и залезла на его плечо, следом вторая. Чёрная протянула лапку, дотронулась до его щеки. – А ты нас расколдуешь? – на мужчину вопросительно уставилось два десятка печальных глаз.
– Эх, барышни, как же вам повезло! Баклей уселся на один из стоящих в комнате стульев. Ударил по струнам мандолины.
– Конечно, расколдую. Я же – принц!
– Принц! Принц! – восхищённо заговорили кошечки. – Настоящий!
– Три дня и три года искал я мерзкого колдуна, похищающего девиц и приносящего горе в их семьи. Стёр пять пар сапог и загнал сорок лошадей. Нашёл, и сразился с негодяем в честном бою. День и ночь сражался я с тёмной силой колдуна. Сотни заклятий сыпались на меня, тысячи монстров нападали из темноты! И только под утро, с помощью Владыки Неба и своего королевского меча, колдун был повержен!
– Колдун мёртв! Ты наш герой! Спасибо! Я тебя люблю! Возьми меня замуж! – наперебой заговорили они.
– Дамы, я как принц Баклее… Баклеегор дэ Рамбольди! (на ходу придумал себе имя бандит) Первым делом должен спасти принцессу.
– Я принцесса, – сказала рыжая кошечка, лежащая на атласной подушке.
– Я тебя, конечно, расколдую, но родители ждут меня дома с невестой, – ответил Баклей.
– Мой рыцарь, мой спаситель, мой герой! Я, конечно же, выйду за тебя замуж! Дай мне отпить из пузырька, висящего на поясе колдуна, и я превращусь в девицу.
– Ну, пойдём принцесса, дам тебе зелья.
Баклей взял кошку на руки и вышел из комнаты.
– А мы! А нас! Расколдуй! – запричитали кошки.
– С вами я потом разберусь, мои золотые монетки, – улыбаясь, ответил Баклей. Вышел, закрыл дверь на засов. – Сидите тихо, а нето на шапки пущу!
– Так, блохастая, пей зелье, я не собираюсь бегать за тобой по всему лесу. Да и дел ещё много, надо с людьми Живодёра из Каменной Россыпи связаться, уж больно он до молодых баб охоч.
Правда, не все после его утех выживают. Но, монет по триста, он за каждую заплатит. Баклей присел перед кошкой, открыл флакон с зельем, капнул на ладонь, и дал кошке слизнуть.
Грома и молний не было, кошка стала увеличиваться в размерах, приобретая человеческие черты, лишь отвратительный звук хруста костей сопровождал это действие.
Баклей стоял не в силах пошевелиться, его глаза, не моргая, смотрели на результат превращения. Обнажённая девушка, на голове корона из ржавого металла, украшенная человеческими зубами, длинные руки до колен, раздувшееся лицо, во рту острые кривые зубы.
Подошла к Баклею, взяла его за пояс.
– Ну, здравствуй принц! Из её рта, после слова «принц», выполз опарыш. – Ну, ты что, никогда принцессу упырей не видел?
Баклей хотел ответить, но смог только облегчить мочевой пузырь.
– Папенька, выдал меня замуж за Одноглазого, приданное хорошее дал. А этот козёл превратил меня в кошку. У нас даже первой ночи не было! Я бы сама его убила, да ты, дуралей, влез. Я полгода в теле кошки голодная просидела. И не сбежишь ведь, колдун стаю волков приручил. Догнали бы и порвали на куски. Видишь черепа кошачьи на трубе? Это – беглянки. Ну, не будем о грустном, давай о нас поговорим. Ты знаешь, что у меня сегодня на ужин? Правильно! Принц!
Одной рукой упыриха схватила Баклея за отворот куртки, вторую с размаха вогнала ему в живот. Вырвала печень и стала жадно пожирать. Следующими были почки. Бросила ещё живого мужчину на землю, сказала ухмыльнувшись: «Не уходи». Подобрала пузырёк с зельем и отправилась в дом.
Подошла к комнате, которая последние полгода была её тюрьмой. Приоткрыла дверь, в образовавшуюся щель кинула пузырёк.
– Девочки, пейте зелье, разбивайте окно и бегите. Как только у нас с принцем закончится романтический ужин, я пойду за вами. Бегите и не оглядывайтесь!
Вот так, закончилась, не успев начаться, жизнь принца Баклеегора дэ Рамбольди и семейная жизнь принцессы упырей. Хоть и упыриха, а бабу жалко.
Поэт в деревне
Деревенский водевиль
«Дорогие друзья! С 20-го по 30-е августа, в нашей газете проходит конкурс «Деревенские деньки». Ждём ваши стихи о жизни в деревне. Работа победителя попадёт на первую страницу нашей газеты с фотографией автора».
Перечитал ещё раз, всё правильно. От волнения задрожали руки. Попасть на страницы уважаемой городской газеты «Поэты и Писатели Крайне-Амурска» – это же отличный старт для молодого, начинающего поэта. Да и Катька должна обратить внимание. Моё фото на первой странице – верный путь к сердцу поэтессы Екатерины Загадочной.
Так, что я знаю о деревне? «Весёлый молочник», «Домик в деревне», трактор, «Простоквашино». Не густо, с такими познаниями конкурс я не выиграю. Прекрасная, как муза Пушкина, Екатерина Загадочная в моих мечтах уходила в туман, махая мне на прощание изящной ручкой с ярко красными ноготками. Всё пропало! Жизнь дала трещину. Что делать?
В кармане запищали телефон. Достаю, одной рукой вытираю выкатившуюся от расстройства слезинку. Мама звонит. «Сынок, у дочери тёти Иры сын родился, я съезжу на денёк, это недалеко, километров семьдесят, деревня «Нижние Левые Лапки».
Эврика! Деревня! Де-рев-ня! Мама, спасибо! Приеду, соберу материал, напишу стихотворение, и здравствуйте первая полоса газеты и Катенька! Сердце забилось с удвоенной силой, коленки задрожали, открывшаяся перспектива ошеломила. Мама, я еду с тобой!
Вот я и в деревне. Надеваю белую рубашку, галстук, чёрные брюки и сандалии «Экко». Интеллигент к выходу за материалом готов, под мышку блокнот. Подхожу к зеркалу – красавец! Выхожу на улицу, вдыхаю полные лёгкие чистого деревенского воздуха с нотками коровьего навоза. Поют птички, даже свинья тёти Иры похрюкивает в ля-миноре. Пора и на сбор материала отправляться.
Пройдусь вдоль улицы, посмотрю, как люди живут.
Так, а вот и бабушки на лавочке сидят, классическое деревенское трио. У той, что посередине, на ногах кроссовки «Адидас» без шнурков.
– Здравствуйте бабушки, – здороваюсь со старушками.
– Здравствуй, милок, а ты, чей будешь? – интересуются бабушки.
– Я к тётке приехал, меня Андрей зовут, я – поэт!
– Бабоньки, он поёт, артист! Вечером в клубе споёшь? – спросила одна из них.
– Я не певец, я поэт! Петь не буду!
– А, вот ана чо, поэт он, бабоньки, петь не умеет, – сказала та, на которой были кроссовки «Адидас». — И много нонче денех поэты зарабатывают? – поинтересовалась она.
– Я пока ничего не заработал, – отвечаю.
– Так ты лодырь! – Сделали бабушки вывод. – Ну, иди, милок, куда шёл.
– Пойду, конечно, – обида за поэтов душила, не давая нормально вздохнуть.
– Молодой человек, а вы правда – поэт?
Приятный голос молодой девушки отвлекает от грустных мыслей.
Поворачиваю голову. Стоит, скромно потупив взгляд и сложив руки на животе. Лет 18 на вид, в синем сарафане и сандалиях, длинная коса, ни грамма косметики. Прекрасна, как юный ангел.
– А про меня стишок придумаете? – спрашивает робко.
– Конечно, придумаю, красавица. Как тебя зовут?
Щёчки девушки заалели, отвечает: «Наташка я».
Строчки экспромта сложились быстро. Набрал в грудь воздуха и только открыл рот, как за забором заблеял козёл. Девушка засмеялась, бабушки засмеялись, смеялась даже лавочка, на которой они сидели. Я покраснел, как новый светофор, но поэта так просто не сломить!
Любил тебя я с ночи до утра,
Любовь моя горячею была.
Я с алых губ твоих любовь
Пил полной чашей,
Как хорошо, что ты звалась Наташей.
В глазах девушки неподдельный восторг, милый ротик приоткрыт.
– Вы настоящий поэт! Вы, как Лермонтов!
Юное создание оборачивается, с ней и я. За спиной у нас стоят ещё четыре девушки в разноцветных сарафанах.
– Девочки! Он настоящий поэт! Он мне стих любовный написал! Я – его муза!
На меня с интересом смотрят все.
– Поэт взаправдашний, – слышу, как переговариваются девушки, бабушки закивали головами.
Поднимаю подбородок повыше, делаю задумчивое лицо, эх, жалко шляпы нет! Расступись народ, новый Пушкин по деревне идёт!
Иду, разглядывают людей и дома, люди смотрят на меня, кто-то тычет в меня пальцем. «Поэт, поэт идёт», – слышу за спиной. Немного надуваю для пущей важности щёки, грудь колесом, опять подумал о шляпе. Следующий раз приеду в шляпе и трость у деда возьму, поэт я или кто? Представил, как важно иду по деревне, помахивая тростью, молодухи с восхищением смотрят на меня. Ко мне подходит Наташенька (странно, как это она в мои мечты попала?) подносит рюмочку и огурчик: «С приездом господин поэт, заждались».
– Эй ты! Слышь, пижон! Ты что ли поэт?
Из сладких грёз вырывает голос парня лет двадцати на вид. Стоит не один, с ним ещё четыре человека. Где-то вдалеке замычала корова, закричал петух, к чему бы это?
«Наверное, попросит стихотворение для своей девушки написать», – подумал я.
– Ты что ли Наташке стих любовный написал? – спрашивает он.
– Да, я, – отвечаю важно, неторопливо.
– Вообще-то, она моя! – отвечает парень. – Ребята, хватаем его и сажаем на борова бабы Нины, пусть прокатится, «женишок»!
Один из парней забирает мой блокнот.
Четыре пары крепких рук хватают меня, пятый выводит здоровенную свинью. Сажают сверху, смеются.
– Не боись и держись покрепче, – советуют они. Самый мелкий из парней бьёт свинью по ляжке крепкой мозолистой рукой, меня отпускают. Свинья с визгом срывается с места.
До самого последнего момента в душе жила надежда, что это просто шутка. Нет, не шутка. Свинья рванула вдоль по улице. Она воняет и орёт. Я тоже ору от страха, руками вцепился в свинячьи уши, ногами покрепче обхватил бока, один сандаль потерялся во время бешеного старта. Проезжаю на своём «коне» мимо бабушек на лавочке, обгоняю неторопливо идущую Наташу с подружками. У девушки от увиденного в глазах испуг и сострадание. В голове рождаются стихи:
Вот моя деревня,
Вот мой дом родной.
Вот качусь я в санках
По горе крутой…
То, что вместо санок свинья, неважно, поэт остаётся поэтом в любой ситуации.
Свинья на полной скорости пытается забежать в полуоткрытую калитку. Удар. Небо – земля – руки – небо – голова – забор – земля. Лежу. Надо мной склоняется ангел с лицом Наташи: «Вы целы?»
– Да, сейчас встану и проверим. Меня, кстати, Андрей зовут. Не спешу вставать, любуюсь её лицом. Тёмно-карие глаза, чуть припухшие губки, чётко очерченные скулы, легонько покачивается крестик на серебреной цепочке. Тону в её глазах.
– Наташенька,
Тобою стоит любоваться,
Взгляд невозможно отвести.
Заставишь ты повиноваться,
К ногам твоим цветы нести!
Лицо девушки залила краска смущения.
– Вставайте, Андрей, хватит лежать, притвора! Раз стихи мне читаете, значит – всё нормально.
Берёт меня за руку и помогает подняться. Стоим, держимся за руки, время остановилось, только она и я.
Хрупкие секунды стеснительной тишины разбивает визгливый женский голос:
– Где моя свинья?
От голоса бабы Нины оба вздрагиваем. Маленькая и нежная ручка девушки потихоньку выскальзывает из моей руки. Чувствую, как пальчики Наташи скользят по моей ладони, по пальцам, чуть сжимаю руку, стараясь продлить это мгновение. Всё. Появляются звуки и запахи, мы возвращаемся в реальность.
На другой стороне улицы, над новым зданием сельсовета, едва касаясь крыши кончиками пухленьких пальчиков ног, парили два купидона.
«Гармоний, ты видел, со ста метров обоим прямо в сердце! Ну, и кто из нас лучший стрелок?» – спросил один другого.
«Да, ты Любвоиил, мастер, признаю», – ответил второй. – Полетели, угощу тебя амброзией».
– С пыльцой Афродиты!» – требовательно дополнил стрелок.
«Хорошо», – вздохнув, согласился Гармоний, – с пыльцой.
– Где моя свинья? – второй раз спросила баба Нина, добавив в голос визгливых ноток.
Понимаю, что её вопрос относится ко мне. Оглянулся. За пару минут вокруг нас собралось человек десять деревенских.
– Где твой конь, ковбой? – спросил выпивший мужик с одним валенком под мышкой. У тебя, кстати, сандаля правого нет, могу тебе валенок подарить, он как раз правый.
– Не надо, он мне по цвету не подходит, – отвечаю ему.
Ябедничать на местных парней не стал. Не по-мужски это. Вздохнул. Надо что то придумать. Творческий человек я, или нет? Эх, Наташка!
– Извините, баба Нина. Всю жизнь мечтал на свинье прокатиться. А ваш хряк просто загляденье, большой и красивый. «О боже, что я говорю, хорошо, мама не слышит!» Ну, всё думаю, баба Нина сейчас перед всей деревней извращенцем назовёт.
– Вы слышали люди! – над домами разнёсся голос бабы Нины. Мой хряк самый большой и красивый! Эта сам поэт из городу сказал. Теперь с каждой покрытой хрюшки по ведру зерна! Для поддержания красоты!
– А ты, милок, найди и отведи хряка туда, где взял.
Искать свинью не пришлось, хряк сам вышел на улицу. Подошёл к нему, говорю: «Уважаемый хряк, пойдёмте на место». Реакции на мои слова ноль, отвернулся и копается в земле под забором. Взял за ухо, потянул. Стоит, машет хвостиком, похрюкивает, куда-то идти даже не собирается.
Выход только один – сбежать! Пусть сами со свиньёй разбираются. Поворачиваюсь в сторону дома тётки, бросаю последний взгляд на деревенских, снимаю левый сандаль, и застываю на месте. Начинаю тонуть в Наташкиных глазах. Чтобы избавиться от наваждения, опускаю взгляд пониже. Теперь я смотрю на её грудь, стою, рот открыл. Наташка начинает краснеть. Чувствую удар по спине, чем-то большим и мягким. Поворачиваюсь. С валенком в руках стоит баба Нина. – Ты куда смотришь, охальник! Чай, не жених! –
– Делом займись, – говорит она, и показывает пальцем на хряка.
Ээх!!! Подхожу к свинье, сажусь сверху, одной рукой берусь за ухо, обхватываю её ногами. Ладонью бью по толстой ляжке. «Поехали, родимая!» Свинья медленно идёт по улице, сзади, как верный Санчо Панса, Наташка с моим сандалем.
На плечо садится муза, хитро улыбается и поворачивается ко мне задом. Кто бы сомневался, попка со свинячьим хвостиком. «Ну что, герой, поработаем», – говорит она. Слез с борова, подошёл к Наташе, пошли по улице, взявшись за руки. Я читаю девушке стихи, слова сами складываются в строчки о любви.
Любовь приходит к нам названо,
Она, как белый снегопад,
Всегда красива и желанна,
И каждый человек ей рад.
Бывают бури и сомненья,
Бывает ревность, как гроза.
Но нет прекрасней ощущенья,
Чем посмотреть любви в глаза.
Она украсит все мгновенья,
Позволит в небесах летать.
От скуки вмиг найдет спасенье,
Позволив чувствами дышать.
Идём, улыбаемся, а ведь в конце улицы нас ждут пятеро молодых парней, один из которых Наташин ухажёр. Зачесался нос. Свернуть в сторону нельзя, в деревне одна улица, прямая и без перекрёстков.
В это время на горе Олимп.
…и значит, парень этот на свинье приехал, пришла хозяйка борова, Наташка стоит и человек десять деревенских.
Любвеиил и говорит: « Спорим на бутылку амброзии, со ста метров прямо в сердце попаду»!?
– Я ему отвечаю: «Со ста метров ещё ни кто не попадал». Ну, значит, достал он стрелу, прицелился и выстрелил. Бац! Прямо ей в сердце! У меня глаза по золотому! Достаёт вторую стрелу и стреляет. Вторая – в сердце! Ему, прямо через валенок!
– Гармоний, какой валенок?
– Ну, я же говорил, мужик с валенком стоял. Одну стрелу ему, вторую бабе Нине. Самое смешное, что до этого они друг друга ненавидели! А теперь у них любовь!
– А как же Андрей с Наташкой? – спросил один из купидонов.
– А им наша помощь не нужна. У них любовь с первого взгляда. Они, правда, пока об этом не догадываются. Вот, вниз с Олимпа посмотрите, видите в ночи огонёк?
Это они, скоро их любовь так полыхнёт, что днём видно будет. Бахус, тащи бочку своего лучшего вина! За настоящую любовь пить будем!
Идти босиком не очень удобно, камешки искололи ноги, ступни горят. Наташе ни чего не говорю, мужик я или нет?
– Андрей, ты же непривычный босым ходить, давай ко мне зайдём, я у папки старые тапочки попрошу.
– Наташенька, ты – чудо! – отвечаю ей. Облегчённо вздыхаю, встреча с хулиганами откладывается на некоторое время.
– Андрей, а как ты на свинье оказался? – спрашивает девушка. Она опустила голову, сцепила руки в замок, и, кажется, затаила дыхание. Она очень хочет узнать ответ, но боится, услышать что-то не очень приятное. Я знал, что этот вопрос рано или поздно прозвучит.
Какая же она красивая! Опять меня затягивает в омут этих бездонных глаз.
– Я твоего парня с друзьями встретил. Ему не понравилось, что я для тебя стихи написал.
Лицо Наташи становится удивлённым.
– Парня? И за это тебя посадили на свинью, – уточнила она.
– Наташа! Я бился как лев! Нас поэтов так просто не возьмёшь! Да я рифмами собак бешеных разгонял!
– Андрей, ты их избил!? – с волнением в голосе спросила она.
– Кого, собак?
– Да нет же, ребят! – отвечает девушка.
– Наташа, я не зверь! Только классическая борьба. Я одного раз! Второго раз! Прекрасные глаза Наташи становятся больше, щёчки краснеют. Чувствую, в глазах девушки я превращаюсь в бесстрашного рыцаря в сияющих доспехах.
– Тут свинью выводят. Бац, через бедро! И через забор!
– Андрей, свинью то за что через забор? Она же не виновата! – укоризненно говорит она.
– Не свинью, хулигана, который её привёл.
– Какой же ты герой, Андрюшенька! Но как же тебя на свинью посадили?
«Да-а, заврался я здорово, аж самому стыдно. Но делать нечего. Ради такого восхищённого взгляда, придётся. Потом со всем разберусь. Наверное»
– Коварный солнечный удар – Наташа, сбил меня с ног. Я же без шляпы был. А у нас поэтов в голове столько рифм, не говоря уже о ямбах и хореях. Нам без шляпы нельзя.
– Ну да, вы поэты к деревенскому солнцу не привыкшие, – согласилась девушка. – Сейчас у бати тапки попрошу и панаму от солнца, пойдём к хулиганам, пусть перед тобой извиняются.
–!!!
– Я здесь живу, – девушка показывает на крышу дома за высоким деревянным забором. Открывает калитку, покрашенную в чёрный цвет, с тремя полосками и лейблом «Adidas» нарисованными от руки.
– Это брат, – отвечает она на мой не высказанный вопрос.
По двору ходит коза, волоча за собой верёвку. Отвязалась, наверное. Из большой деревянной будки лениво вылезает собака. Смотрит на меня. Представляю, что она видит: босой, брюки в пыли, белая рубашка похожа на поношенную портянку, воняю хряком бабы Нины. Пёс подозрительно на меня смотрит. Чувствую, как в его собачьих мозгах, что то щёлкает, определяя уровень моей опасности. Собака зевает, отворачивается, пару раз лакает из погнутой кастрюли заменяющей ей миску и лезет в будку. Обидно, судя по её поведению, по уровню опасности, я становлюсь после дохлой мыши и коровьей лепёшки.
– Андрей, ты собаке понравился, теперь она тебя не тронет, – кричит с крылечка дома девушка.
Из собачьей будки донёсся подозрительный звук. Клянусь, она смеялась!
Сажусь на какую-то железную штуку. Думаю. Основная цель моего приезда в деревню достигнута. Я – знаменит! Да нет, я же за материалом приехал о деревенской жизни. Ну, что же, его я насобирал достаточно, можно целую поэму написать. Да я прямо сейчас сочиню:
Эх деревня три двора,
Улица кривая,
Трактор едет — дым идёт,
Вот здесь жизнь какая!
Ну что же, отличное начало, ещё пару дней для закрепления и можно возвращаться. Но появилось одно «но» – Наташа, о Екатерине Загадочной я не вспомнил ни разу. Нет, вспомнил, только что. В доме музыки, в бежевом вечернем платье на концерте пианиста Александра Махрова. Посмотрел на Наташку, сарафан, сланцы, в руке верёвка, к которой привязана коза. Девушка смотрит на меня, улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Нет, не специально, губы сами растягиваются в улыбку, лицо приобретает глуповатое выражение, в голове трубят ангелочки. Судя по всем признакам – я влюбился.
– Андрей, подержи Маньку, я за тапками, – просит Наташа.
Стою, держу, на конце верёвки сделал петлю для удобства. Коза смотрит на меня, подмигивает левым глазом. Я подмигнул ей. Привет, говорю, я – Андрей. Коза удивлённо на меня смотрит. Может надо просто в тенёчек встать? Солнце – печёт как в июле.
Зайти в тень не успеваю. К дому подъезжает трактор, я его ещё не вижу, но слышу, тарахтит он громко. Открываются ворота рядом с калиткой. Во двор заходит тракторист, на крылечко выбегает Наташа.
– Наташка– кричит тракторист. Твой батя сказал прицеп забрать.
– Я знаю, дядь Мишь, забирайте, – отвечает она.
– Эй, паря, помоги прицепить, – просит меня тракторист и показывает рукой на прицеп.
– Хорошо, а что делать надо?
– Вот эту штуку засунешь, когда подъеду, – отвечает тракторист и показывает железный штырь.
– Хорошо, только козу привяжу. Цепляю верёвку к какой то железке, подхожу к трактору.
– Смотри паря, как эти два отверстия совпадут, засунь в них железку. Понятно?
– Да уж понятно, что же я, совсем глупый? – отвечаю трактористу.
– И ворота за мной закрыть не забудь, поэт!
– Откуда вы знаете, что я поэт? Я, извините, первый раз вас вижу.
– Бабы обед в поле приносили, рассказали, как ты хряка объезжал. Это же надо додуматься, на свинью седло и уздечку одеть! Вот вы городские с прибабахом. Ты теперь деревенская знаменитость, тебя все знают. А жена Вовки «Дылды», она учителка в школе, назвала тебя: «Дон Кихот свинянческий».
Тракторист заржал, похлопал меня по плечу и уехал.
Стою. Недоумеваю. Удивляюсь. Вот так поворот. Оказывается, я свинью оседлал и ездил на ней, как на лошади. Интересно, до тёткиного дома слухи уже дошли?
– Андрей, я тапки и панаму нашла, иди примерь, – кричит с крыльца Наташа.
Примерил, обычные домашние тапки с дырками на большом пальце. Панама женская, хорошо без украшений.
– Надо ворота закрыть, и козу на луг отвести – говорит девушка. А где коза, Андрей?
– Я её к какой-то железке прицепил, только эта железка пропала, она здесь была, – отвечаю девушке и показываю пальцем на место, где была железка.
Наташа выбегает через открытые ворота на улицу, я за ней. Трактор отъехал уже метров на двести, за ним бежит привязанная к заднему борту прицепа коза.
– Андрей!!!
– Наташа, да я ж откуда знал, что это за железка.
Кто то из деревенских, замахал руками останавливая трактор, тычет пальцем на прицеп, смеётся. Из кабины выпрыгивает тракторист, подходит к козе, отсюда слышно как он ругается, перекрикивая шум трактора.
– Этот… поэт… да я… трактором перееду… городской… коза, – доносятся до нас обрывки фраз.
– Ой, что сейчас будет! – говорит девушка.
– Андрей, ты иди к тётке, завтра вечером встретимся. Днём я буду мамке помогать обеды по полям развозить. Ну, всё, иди.
Захожу в дом, мама и тётя Ира сидят и пьют чай.
– Ну что, как тебе в деревне Андрюшенька? – спрашивает тётка.
– А то вы не знаете, я уже на всю деревню прославился.
– Знаем, знаем. О тебе уже в соседней деревне знают, ковбой!
– А в соседней откуда знают? – спрашиваю тётку.
– Так я же на складе работаю, ко мне за запчастями все окрестные трактористы едут. Мужики на уборке, рассказали про тебя соседям, те жёнам, вот и до меня рассказ о твоём «родео» дошёл. Говорят, ты в ковбойской шляпе и сапогах со шпорами приехал. Поймал с помощью лассо свинью, одел на неё седло с уздечкой, ездил на ней по деревне, стрелял в воздух из ливальверов и называл себя «Ковбой Мальборо». Да ещё говорят, на Наташку глаз положил.
Мама и тётка вопросительно смотрят на меня.
– Сынок, чёрт с ней, со свиньёй, ты мне про девушку расскажи, – говорит мама. – Тебе жениться пора, а мне внуков нянчить. А тут девушка хорошая и не избалованная, – мама вопросительно смотрит на меня.
Мои губы растягивается в глупой улыбке, лицо тупеет, все мысли пропадают. Как есть – телок.
– Влюбился, – делает вывод мама. – Ну и, слава Богу, мне эта вертихвостка Катька ни когда не нравилась. Моего мальчика всего измучила, ни да, ни нет. Поэтесса, одним словом.
– Тёть Ир, а кому обеды в поле развозят?
– Трактористам и ребятам на стяжке, – ответила тётка.
– А мне, стяжщиком можно поработать? – спрашиваю.
– Можно, только это тяжело.
– А что делать то надо?
– Солому двумя тракторами стягивать в большие кучи с помощью огромных тросов. Трос цепляешь, и бежишь за трактором.
– Просто прицепить трос и бежать за трактором? – переспросил у тётки?
– Ну да, отвечает она. Зацепил и бежишь.
– Ха, да с такой работой даже ребёнок справится. Да я даже не вспотею от такой работы. Легкотня!
– Ну, хорошо, сейчас старшему позвоню, он тебя завтра определит в бригаду. Начало рабочего дня в шесть утра, у конторы сбор в половину, не проспи!
Так, надо приготовиться к завтрашнему дню. Что же взять?
Очки от солнца, плеер, книгу, блокнот для записей, раскладной стульчик (у тётки взял) и покрывало, что бы загорать. Я – готов!
С утра около конторского дома нас собралось человек шесть. У всех только фляги с водой, ни кто даже журнала не взял. Понятно, они, наверное, и читать то не умеют.
06:00 – приехали. Поставил стульчик, расстелил плед, положил на него книгу. Пойду, поработаю, потом позагораю.
07:00 – бегу за трактором в клубах пыли.
08:00 – потерял блокнот. Пить хочу.
09:00 – поля такие огромные, лесополосы одинаковые, где оставил плед, стульчик и книгу не помню. Пить хочу.
10:00 – потерял плеер и очки, в горле дерёт от пыли, пробежал уже пару километров, ноги – ватные. Один из парней дал воды.
11:00 – мама, забери меня отсюда. Тросом поцарапал ноги до крови. Тракторист дал аптечку. Я весь в зелёнке смешанной с пылью и в бинтах. Не завидую я деревенским жителям. В город хочу.
12:00 – Наташа! Наташа! Спаси меня! За трактором я уже не бегаю. Лежу в лесополосе, чтобы не потеряли, привязал к ветке носовой платок.
13:00 – обед. Тишина, слышно как птички поют. Пришла Наташа, кормит меня с ложечки. Становится легко и спокойно. Девушка уходит, целует меня в щёчку. Слышно как смеются ребята и трактористы, знаю над кем, стыдно.
14:00 – обед закончен. Встаю, иду работать. Понимаю, если сейчас сдамся, в деревню можно не возвращаться.
18:00 – работа закончена. Запомню этот день навсегда. А ведь ещё пару дней назад я представлял жизнь в деревне непрерывной чередой валяния на солнышке, прыжками ночью через костёр и поцелуями на сеновале. Да, как сильно я ошибался.
Сижу во дворе у будки летнего душа, даже зайти сил нет. Тётка сказала, что завтра на стяжку идти не надо. От радости, из левого глаза выкатилась слезинка из пыли и мелкой соломы.
Вот и вечер. Сердце в груди забилось чаще, опять на лице эта глуповатая улыбка. Пора идти к Наташе. Попросил у родственников майку и брюки, надел тапочки с дырками и пошёл на своё первое деревенское свидание. Перед домом Наташи задрожали колени и намокли ладошки, почувствовал себя шестнадцатилетним пацаном. Стучу в калитку.
– Андрей, заходи, калитку не забудь закрыть, – кричит девушка из-за забора.
Вошёл во двор. Так, стол с кружками и чашками накрытый белой марлей, коза гуляет по двору, собака даже не вылезла. Перед козой стыдно, смотрит на меня грустными глазами.
– Извини меня коза, я не специально тебя к прицепу привязал.
Коза дёргает ушами, собака в будке смеётся.
– Андрей, родители к кумовьям ушли, я с бабкой осталась, поможешь по хозяйству? Быстренько всё сделаем и пойдём гулять, – девушка вопросительно на меня смотрит.
При слове «гулять», представил, как целую Наташу в губы под вишнёвым деревом. С неба на нас умилённо смотрят луна и звёзды. «Какая пара» – говорит луна. Из её глаза выкатывается слезинка и ярким самоцветом падает к нашим ногам.
– Конечно, помогу, – отвечаю ей. – Что делать?
– Там в загоне, поросёнок маленький, надо его напоить, справишься?
– Конечно, справлюсь, – отвечаю девушке.
Подхожу к столу, беру самую большую кружку, с нарисованным на ней танком, набираю воду из ведра, накрытого большой алюминиевой крышкой. Пробую воду, холодненькая и вкусная, наверное, недавно из колодца достали. Иду с кружкой к поросёнку. Захожу в загончик, протягиваю ему кружку с водой: «На, попей, холодненькая!». Поросёнок начинает визжать и бегать кругами по загончику. Ставлю кружку на землю, ловлю хрюшку. Поросёнок брыкается и не хочет пить. Взял его за голову, и засунул мордочку в кружку с водой. Подумал, как тяжело, наверное, молодым мамочкам детей кормить. Поросёнок от страха не пьёт, визжит и разбрызгивает воду.
– Андрей! Ты что делаешь?
Поднимаю голову. Стоят: Наташка, коза и бабка, собака вылезла из будки и тоже смотрит
– Ты же сама сказала, поросёнка напоить, вот, пою. Девушка начинает смеяться, прикрывая милый ротик ладошкой, смеётся бабка во все свои два зуба, смеются собака с козой.
Смеются долго. Я выхожу из загона с кружкой в руках.
Вроде все успокоились.
– Это же папина любимая, – говорит девушка и показывает рукой на кружку.
Собака, коза и бабка после этой новости сразу исчезают.
– Папка будет в ярости. Эту кружку ему свояк подарил на 23-е февраля.
– Наташа, так ты же не сказала, где кружка для поросёнка, вот я эту и взял.
– Ладно, эту с собой возьмём и выкинем подальше от дома, – говорит девушка. – А сейчас, просто будешь таскать за мной вёдра. Ещё целых полчаса я наливал и насыпал из вёдер корм и воду для домашней скотины. Деревенская жизнь перестаёт мне нравиться. После такого трудового дня через костёр уже не перепрыгнешь, сил не хватит. Сложилось стихотворение о деревенском поэте.
Нам, – пиитам деревенским, –
не до балов и вальсов венских.
Пока дровами печь разгорнишь,
пока свиней и кур накормишь,
чужого пса отгонишь палкой,
с чела смахнёшь пот отымалкой,
потом манерой неторопкой
ослобонишь от снега тропки, –
и до морковки загове́нья
весь день шукаешь вдохновенья.
Лишь ввечеру, двух строчек ради,
все девять (самому не верится)
припрутся Музы, на ночь глядя,
и на моём ковре прихерятся.
Все полногруды, толстопопы,
в особенности Каллиопа.
Все вкруг меня, – обычай древний, –
поют, танцуют, – спасу нет,
ведь я один на всю деревню, поэт.
– Так Андрей, вот душ летний, иди, ополоснись, от тебя хрюшками воняет, – говорит девушка. – Я тебе брата майку дам, и сандаль твой второй, нашёлся.
Ополоснулся, переоделся. Куда-то идти, сил уже нет. Эх, сейчас бы на сеновал завалиться!
– Андрей, я готова, пойдём.
Девушка берёт меня под ручку, и мы выходим на улицу.
Не спеша идём, в сумерках всё кажется другим. Перегавкиваются собаки, манит домашним уютом свет в окошках домов. Пахнет свежей выпечкой.
– Куда мы идём, Наташа? – спрашиваю девушку.
– Там, дом заброшенный, – показывает девушка рукой в темноту. – Рядом с ним огромное поваленное дерево, мальчики ветки обломали, получилась лавочка. Ребята, там вечерами и собираются. Сейчас, ещё рано, через часик все соберутся. Мы с тобой на лавочке посидим, о себе мне расскажешь.
«Целый час будем сидеть рядышком. Буду чувствовать тепло, исходящее от девушки, может быть, даже приобниму её в темноте под пение сверчков», – думаю я.
Подходим к заброшенному дому. Здесь не совсем темно. Вижу небольшое пятно света, слышны голоса ребят и девушек, смех, музыка.
Свет и музыку даёт старенький москвич с одной горящей фарой.
Выходим в круг света, волнуюсь.
– Ребята, это мой друг Андрей, он к тётке приехал, – представила меня Наташа. Она тоже волнуется, сжала мою руку.
– Да знаем мы кто это! Ковбой Мальборо собственной персоной, – несутся голоса с лавочки. Смех, деревенские вспоминают, как я на свинье прокатился, добавляются несуществующие подробности.
С облегчением вздыхаю, вроде всё нормально.
Рано, рано я расслабился.
Из машины выходит мой давний обидчик и по совместительству человек, называющий Наташу своей девушкой.
Разговоры вокруг смолкают, слышно только музыку, даже сверчки притихли.
– Так, не понял, а это как понимать? – говорит он и показывает на мою майку.
Ответить не успеваю. Подъезжает вторая машина. Из неё выходят пятеро. «Быстрянские» приехали, – говорит мне девушка. Не к добру это, – добавляет она».
Водитель на повышенных тонах обращается к моему обидчику: «Я же тебя предупреждал, чтобы к Светке не подходил! Сказал же: ещё раз, и глаз тебе на пятую точку натяну!» Хватает парня за грудки, начинается драка, четверо деревенских против пятерых Быстрянских.
– Андрей, ну ты что стоишь? Брата моего бьют! Или мне самой ему помочь? – возмущённо спрашивает девушка.
– Это не твой парень? – уточняю.
– Нет, конечно, это мой брат старший! – отвечает она. На тебе его майка.
«Я вообще то, поэт, а не боксёр» – хотел ответить девушке, но не смог. Она смотрит на меня таким взглядом, что я готов сразиться даже со стаей тигров. Её глаза обещают и крепкие объятия, и поцелуи под вишней.
«Своих» деревенских от «Быстрянских» отличить не могу, поэтому просто ринулся в самую гущу событий.
Отличиться не удалось. Сразу получил в нос и под дых. Согнулся, упал на четвереньки. Из носа капает кровь, вздохнуть не могу. Кто-то через меня спотыкается и падает, со всего маха бьётся о землю спиной.
«Башку вырубили» – слышу чей-то испуганный крик.
Драка прекращается. Оказывается, «Башка» – это зачинщик драки из соседней деревни.
Встаю, вытираю нос, размазывая кровь по лицу и рукам. Башка лежит, смотрит на меня удивлённо, без злости. Протягиваю ему руку. Он берётся и встаёт.
– Вот это я грохнулся, – говорит он. Аж дух вышибло!
– Санёк, не по-корефански это, к Светке ходить, – обращается он к Наташкиному брату.
– Да ты чё, Башка! Какая Светка? Я же тебе обещал! Да и не смог бы, я на дальних полях неделю с комбайна не слазю, ещё два поля неубранных.
– Ну да, с дальних полей к Светке не попадёшь. А кто же тогда к ней ходит? – удивился Башка.
– Я не знаю, разбирайся со Светкой, сам, – ответил Санёк.
– А ты кто такой? – спрашивает меня Башка.
– Я Андрей, к тётке приехал.
– Ааа! Наслышан. Это же ты обещал на бабе Нине жениться, если она тебе своего хряка подарит? И зачем ты его подковал и покрасил хвост в синий цвет? Я думал, ты в ковбойской шляпе придёшь, с револьверами.
Подковал свинью!? Покрасил хвост в синий цвет?! Обещал жениться на бабе Нине!? От возмущения не могу ответить.
– Башка, вообще-то, с тебя причитается, – сказал один из деревенских.
– Это точно, – ответил он. Обошёл машину, открыл багажник и достал бутылку самогона и банку домашнего вина.
– Вот ребята, с меня извинения.
Появились пластиковые стаканчики, четверть подсохшего хлеба и луковица.
Выпили по паре рюмочек, перезнакомились, девушки пили вино. Через час все разошлись – утром в поле. Башка с друзьями остались спать в машине. Проводил Наташу домой. Целый час целовались под вишней у её дома. Луна и звёзды с умилением смотрели на нас, нам под ноги падали самоцветы. До утра разговаривали. На следующий день я уехал домой.
Если вы думаете, что это конец истории, ошибаетесь. Я уговорил Наташу поступить в медицинский колледж нашего города. Записал её на подготовительные курсы, вместе с ней учил химию и биологию (вот и пригодилась моя «золотая медаль»). Наташа учится уже на втором курсе. Сегодня пойдём выбирать обручальные кольца – два дня назад сделал ей предложение.
Стихи:
И. Суриков
Д. Ефремова
Е. Власова 5
И. Харабет (стихотворение «Деревенский пиит»)
День Рождения
Стихийный птичий рынок в подмосковном Серпухове. Девочка в светлой ветровке, не спеша ходит между клетками и коробками с животными. Через прутья клеток чешет животики щенкам, гладит котят в коробках. Официально на этом месте продавать животных ни кто не разрешал, но ещё задолго до строительства торговых павильонов, на эту площадку люди приносили на продажу своих питомцев. Первый раз, сюда её привёл папа, на тот момент девочке исполнилось шесть лет. Она помнила, с каким восторгом держала в руках щенков и котят. С того первого раз прошло четыре года, но любовь к животным осталась. У девочки своего питомца нет. Родители были не против домашних животных, разрешали завести рыбок, хомячков, маленькую ящерку, и даже паука в банке. Любых, кроме щенка или котёнка. А девочка хотела – щенка. Ни рыбок, ни птичку в клетке, а именно щенка той терьера. На все её просьбы и мольбы родители отвечали отказом. У мамы, всегда была одна и та же отговорка: «Твоя собака всю квартиру загадит! А папа… Папа, слушал маму. На рынке к ней уже привыкли, многие называли по имени. Она появлялась здесь в течение последнего года, как только родители стали отпускать её на улицу одну. Они думали, что дочка играет в соседнем дворе, в том, где новая детская площадка. Каждый год, на свой день рождения, девочка мечтала о щенке, но её мечты ни как не хотели сбываться.
– Настюша! – позвала её, одна из женщин. Помоги мне, возьми щенка из коробки, я пелёнку поменяю.
– Иди ко мне, мой маленький колобок! – сказала девочка и вытащила щенка. На её лице появилась улыбка, щенок с нежностью был прижат к груди.
– Какой славный той терьерчик! Моя любимая порода.
Девочка подняла щенка повыше, потёрлась об него лицом и чмокнула в нос.
Щенок звонко тявкнул и заработал передними лапами.
– Ну, хватит её обнимать, разбалуешь. Сажай в коробку, я пелёнку поменяла и водички ей поставила, – сказала хозяйка щенка.
– Ей? – переспросила Настя.
– Да, это – девочка, – подтвердила хозяйка щенка.
– Она такая славная! – ответила Настя, и ещё раз, потеревшись о щенка, посадила его в коробку.
– Сегодня ей ровно месяц, – сказала женщина.
– Ой! И у меня сегодня день рождения, мне десять лет исполнилось, – радостно ответила девочка.
Женщина улыбнулась.
– Поздравляю! А почему не отмечаете? – поинтересовалась хозяйка щенка.
– Мама к пяти вечера гостей позвала, сейчас готовит.
– Ну, понятно. А этого щеночка, ни кто не берёт, один глазик видит плохо. А кому нужна одноглазая собака? Уж который день его сюда ношу, остальных-то давно раскупили. Мало добрых людей стало, некому животинку пожалеть. А может, ты себе его заберёшь? Ты – девочка добрая, животных любишь, я же вижу.
– Тёть Кать, но у меня денег нет. Если вы подождёте до завтра, я вам все деньги принесу, все что мне подарят на день рождения, – последнее слово девочка произнесла со слезами в голосе.
Женщина подошла к ней, обняла.
– Настюшь, ни чего не надо, бери просто так, это подарок.
Девочка подошла к коробке и, ещё не веря в своё счастье, взяла щенка. Посадила его за пазуху. По щекам текли слёзы и капали на кроссовки, сердце так часто билось в груди, что казалось, выскочит.
Женщина погладила девочку по голове.
– Настюшь, не плачь, не заберу, он и вправду теперь твой.
Девочка уходила с рынка как во сне. У неё есть щенок! Свой, любимый и долгожданный.
Вот и двор. Настенька села на дальнюю от своего дома скамейку и посмотрела на окна своей квартиры. За пазухой завозился щенок.
– Я давно придумала для тебя имя. С этого дня называю тебя «Вэнди»! – торжественным голосом объявила девочка. – Что скажем маме, Вэнди?
Щенок высунул голову из-под ветровки и лизнул девочку в подбородок.
Как только мама узнает, она сразу отнесёт тебя обратно на рынок. Из глаз девочки полились слёзы. Она очень надеялась, что произойдёт чудо, и мама разрешит оставить щенка.
– Настя, Настя! Девочка подняла голову. К ней бежала её школьная подружка и соседка по лестничной площадке, – Маргарита.
– Привет, Марго!
– Ага, привет, Настюха! А почему ты здесь сидишь одна и плачешь?
Ответить девочка не успела, за пазухой тявкнул щенок.
Маргарита в недоумении покрутила головой.
– Настя, ты слышала?
– Да, ответила она, и чуть расстегнула ветровку. В образовавшийся проём вылезла щенячья голова. Мордочка щенка выражала радость, казалось, он улыбается.
На самом деле, Настя не хотела показывать щенка ни кому, даже лучшим подружкам. Она бы сделала это позже, а сейчас самым главным было – сохранить тайну.
Новость о том, что она во дворе играет со своим щенком, дойдёт до её мамы через десять минут, и прощай щенок.
– Щенок! Настоящий! – воскликнула Марго.
– Марго, тихо! Это секрет.
Марго сделала серьёзное лицо, посмотрела по сторонам, и, убедившись, что ни кого нет, шёпотом спросила: «Секрет?!»
– Секрет, – также шёпотом подтвердила Настя.
– Родители не знают? – уточнила Марго.
– Нет, ты же знаешь, мне мама никогда не разрешит завести собаку.
– Ну, да, – согласилась Марго, знаю. – Что делать будем?
– Как только моя мама пойдёт в магазин, бежим ко мне домой и устраиваем щенку «тайное место», – сказала Настя.
– Тайное-претайное, – подтвердила Марго. – Никто его не найдёт.
Некоторое время, девочки просидели на лавочке, вдали от других ребят. Гладили щенка и просили лапу. Насте очень хотелось показать его детям своего двора. Она представляла, как они по очереди гладят его, просят подержать на руках и выражают своё восхищение, а некоторые даже завидуют. Но, делать этого нельзя, всё должно остаться в тайне.
– Смотри, твоя мама, – сказа Марго.
Настя застегнула ветровку, сказала щенку: «Тихо!»
Девочки увидели, как Настина мама отходит от подъезда, разговаривая по телефону. Она не останавливаясь, посмотрела по сторонам, увидела Настю, помахала ей рукой и скрылась за углом здания.
Девочки быстрым шагом пошла в сторону подъезда
– Настя, а из чего мы домик сделаем? – спросила Марго.
– Не знаю, сейчас придумаю.
Так, первым делом надо найти коробку для щенка. Настя зашла в родительскую спальню, открыла шкаф-купе. Вот и коробки с обувью, какую же выбрать? Конечно, папину, она побольше.
Девочка достала одну, вытащила из неё ботинки.
– Насть, ну что, нашла? – донёсся из коридора голос Марго.
– Да, из-под папиных ботинок, она – большая!
– Клёво! Суперский домик получится, – ответила Марго. – Ещё подстилка нужна и миска.
– Марго, пойдём в мою комнату, домик доделаем, и подстилку поищем. Вот, нашла, кукольное одеяльце, – девочка постелила его в коробку.
– Ой, как классно получилось! – восхитилась Марго.
– Вообще то, ему надо пелёнки одноразовые стелить, но у нас их нет, – расстроено ответила Настя.
– А как ты его от мамы прятать будешь? Он же из коробки вылезет, – уточнила Марго.
– Я коробку крышкой накрою! – ответила Настя.
– А как он дышать будет? – задала ещё один вопрос подруга.
– Да, точно! Надо в крышке дырку прорезать, – ответила она.
Девочка сбегала на кухню и вернулась с ножом. Вдвоём прорезали две дырочки в крышке коробки, накрыли. В отверстие тут же показался нос щенка, девочки засмеялись.
– Настя, мне идти надо, мама не разрешала ходить в гости, – сказала Марго.
– Жаль, что уходишь, – расстроенно ответила она. – Ты – главное ни кому не говори, что у меня щенок появился.
– Нет, конечно! Я же лучший в мире хранитель секретов.
Марго ушла, Настенька осталась одна со щенком. Одеялко он уже намочил.
Девочка достала из кукольного домика ещё одно, постелила, поставила воду в игрушечной кастрюльке.
Щенок даже ни чего не успел выпить, толкнул кастрюльку, она упала на бок, вода вылилась, и это одеялко намокло. Это было последнее.
Настя сходила на кухню, и взяла полотенце для рук, постелила его в коробку.
Щенок тыкался носом в руки девочки, маленьким язычком пытался лизнуть пальцы. Девочка улыбалась, её сердечко переполнялось нежностью.
Запищал домофон. Девочка сняла трубку.
– Настя! Настя! – донёсся из трубки голос Марго.
– Что случилось, Марго?
Ребята не верят, что у тебя есть самый настоящий щенок. Ты можешь его с балкона показать?
– Марго! Это же секрет! Как ты могла!
– Настя, я этот секретный-секрет, рассказала только самым лучшим друзьям, они умеют хранить секреты! Ну, покажи, ну пожалуйста.
В голосе Марго было столько мольбы, что она согласилась. Взяла щенка и вышла с ним на балкон. Подняла его над головой, что бы все увидели.
– Круто! Класс! Какой милый! – доносились крики детей.
– Ну, всё, хватит, а то взрослые увидят, – сказала Настя, уходя с балкона.
«Срочно надо купить одноразовые пелёнки для щенка и корм» – подумала Настя. Но денег у неё не было, да и сколько они стоят, она не знала.
Дома деньги были. Родители ни когда не скрывали от неё место хранения семейного бюджета.
Они доверяли дочери и были уверенны, что без проса она не возьмёт и копейки. Настенька, никогда бы не взяла деньги, но щенку срочно нужны пелёнки и еда.
Деньги, родители хранили в старом мамином пальто.
Девочка нерешительно открыла шкаф-купе. Закрыла, отошла. Щенок высунул голову из коробки, тявкнул.
«Возьму чуть-чуть денежек для щенка» – сама себя подбадривала девочка. Я же не ворую, а беру на время, потом всё отдам.
Открыла дверь шкафа. Вот оно, старое мамино пальто. Настя засунула руку в карман, схватила первую попавшуюся купюру.
Сердце так сильно стучало, что отдавалось гулкими толчками в ушах, ладошки стали мокрыми, и задрожали коленки. Вытащила руку, в ней было пятьсот рублей.
«Я – воровка» – подумала девочка. Она посмотрела на щенка, он отвернулся.
«Вэндюша, я деньги верну, и больше так делать не буду» – со слезами обратилась девочка к щенку. Щенок молчал. Она накрыла коробку крышкой, поставила её на полку с кукольными домиками.
Вышла из квартиры, закрывая дверь, заметила, что дрожат пальцы. На улице ей было неуютно. Казалось, любой прохожий может ткнуть в неё пальцем и крикнуть на всю улицу – «воровка»!
«Мамочка, прости меня» – подумала она.
В отделе бытовой химии, взяла упаковку пелёнок, у кассы со стеллажа – пять пакетиков собачьего корма для щенков. Выложила всё перед кассиром.
– Девочка, с тебя четыреста сорок шесть рублей, – подсчитала кассир её покупки.
Настя протянула ей деньги. Рука женщины потянулась к купюре.
– Нет, я не воровка! – выкрикнула девочка изумлённой кассирше и выбежала из магазина, бросив все покупки, крепко зажав в своей маленькой ручке деньги.
Прибежала домой, не разуваясь, зашла в родительскую спальню и засунула деньги обратно в карман старого маминого пальто.
– Вэнди, наверное, придётся рассказать о тебе родителям, – голос девочки дрогнул.
Девочка и щенок с замиранием сердца стали ждать возвращения мамы и папы. Им обеим очень хотелось, чтобы произошло чудо.
Примерно через пол-часа щёлкнул замок входной двери. Сердечко девочки дрогнуло. Это вернулась мама, вместе с папой.
В руках у родителей было множество пакетов и коробок.
– Настенька, а вот и мы!
– С подарками! – добавил папа.
– Смотри, вот миска для щенка! – сказала мама.
– А у меня домик для щенка, – радостно объявил папа.
Настенька была в смятении. Неужели, родители купили ей щенка? Неужели, после стольких лет, они решили исполнить её мечту? Почему именно сейчас?
Ведь один щенок уже сидит в коробке, спрятанной среди игрушек. Надвигалась катастрофа.
Мама достала из пакета поводок и что-то, улыбаясь, говорила. Слова доходили до девочки, словно через толстый слой ваты, мысли в детской голове спутались.
Как отреагирует мама на то, что один щенок дома уже есть? Родители доставали из пакетов всё новые и новые вещи из зоомагазина.
Осталось одна, самая большая коробка, для переноски животных, с дырочками для воздуха по бокам.
– Вот и коробка со щенком, – подумала Настя. – Сейчас папа достанет его и окажется, что в доме два щенка.
Мама устроит скандал, скажет: «Я так и знала, она ещё маленькая! Никаких собак до шестнадцати лет! Завтра же обоих сдадим в зоомагазин! Как тебе не стыдно!»
Праздник будет испорчен.
Девочке хотелось уйти в свою комнату, лечь на кровать, накрыться одеялом с головой представить, что это плохой сон, и она сейчас проснётся.
Папа начал открывать коробку с дырочками. Настя от волнения закрыла глаза.
– Настя! Настя! Посмотри, какой комбинезончик купил папа.
Девочка открыла глаза. Оказалось, что из коробки с дырочками папа достал не щенка, а собачий комбинезон.
– А где щенок? – Удивлённо спросила она.
– Мы не знаем, куда ты его спрятала, – ответила с улыбкой мама.
– Кого его? – шёпотом от страха спросила девочка.
– Щенка, которого тебе подарили на рынке, – уточнил папа.
Щёки девочки покраснели, сердечко застучало с удвоенной силой.
– Он, в коробке, из-под папиных ботинок. А вы откуда знаете? – удивлённо спросила она и закрыла полыхающее от стыда лицо руками.
– Настенька, мы решили на день рождения купить тебе щенка. Ты ведь так о нём мечтала. Папа, отправился за ним на рынок. Там он случайно увидел, как тебе подарили щенка. Он был очень удивлён твоим поступком. О твоём поведении мы поговорим завтра, – добавила она. Ну, а раз щенок у тебя уже есть, мы купили для него всё необходимое, – ответила мама. А сейчас, неси своё маленькое чудо, мы хотим познакомиться с новым членом нашей семьи.
Это был самый лучший день рождения, и самая счастливая девочка.
Чудеса случаются, надо в них просто верить!
Варюшка
Давным-давно, ещё в те времена, когда в лесах водились лешие, а в реках жили русалки, у студённого ручья, в просторной избе, жили-были старик со старухой, и была у них внучка Варенька. Родителей своих девочка не помнила, они ушли в лес за ягодами и сгинули, когда она была совсем маленькой.
– Варенька! – услышала девочка бабушкин голос.
– Иду, бабуля!
Девочка побежала к бабушке, иногда останавливаясь и прыгая дальше на одной ножке, приговаривала: «Прыг-скок, попрыгушки, вырос гриб у деда на макушке».
– Варя! Вот дед услышит, он тебе задаст, – сказала бабушка, по-доброму улыбаясь, от чего морщинок на её лице становилось больше.
– Не услышит, он на одно ухо глухой, – ответила девочка.
Следом увязался козлёнок, с которым она перед этим играла.
– Яшка, отстань, бабуля заругает, если ты в избу зайдёшь, – строго сказала девочка, и, по-взрослому нахмурив брови, погрозила ему пальцем.
Козлёнок и не думал отставать. Бежал за девочкой, понарошку стараясь боднуть её маленькими рожками.
– Варя, завтра дед поедет на ярмарку, купит ткани тебе на платья и муки. Ты вон как за лето выросла, пора тебе обновки шить. Яшку придётся продать, денег у нас мало, – вздохнув, сказала она.
Губы девочки задрожали, из глаз выкатились слезинки. Всё лето Яшка был её лучшим другом. Как хвостик, сопровождал Варю целый день, даже ходил вместе с ней играть с деревенскими ребятишками.
– Варька, не реви, тебе уже восемь лет! – сказала бабушка. Но строгости в её голосе не было, ей, как и внучке, было очень жалко этого озорника. – Завтра, с дедом на телеге поедешь на ярмарку в соседнее село, через лес. Будешь смотреть, чтобы он не заснул по дороге, иначе леший с кикиморами заведут вас в самую лесную чащу, а выбраться оттуда вы не сможете.
Бабушка достала из кармана фартука платочек завязанный узелком. Развязала. В нём оказалась мелкая серебряная монетка.
– Вот тебе денюжка, – сказала она. – Купишь себе новый платок и куклу.
Девочка обняла бабушку:
– Спасибо, бабуля. Я так тебя люблю.
С первыми лучами солнца, дедушка и внучка отправились в путь. Лошадь не спеша тащила телегу по накатанной колее, идущей через лес. Над дорогой висел лёгкий утренний туман, с деревьев доносились трели птиц.
– Варешка, поспи чуть-чуть, – сказал ей дед, – путь не близкий, ещё насмотришься.
– Бабуля сказала смотреть, что бы ты не заснул. Не буду спать! – ответила она.
– Ты поспи чуток, а потом, будешь за мной до самой ярмарки приглядывать, – предложил дед.
– Ну, ладно, я самую капельку посплю, – согласилась Варя.
Но заснуть девочка не успела. На дорогу вышел волк. В его передней лапе торчал обломок стрелы. Сердце девочки замерло от страха, дед покрепче обхватил кнут. Лошадь испуганно заржала и понесла телегу по лесной ухабистой дороге. Девочка одной рукой схватилась за борт телеги, другой прижала к себе козлёнка. Телега подпрыгивала на кочках, из неё вылетали мешки для муки и солома.
Раненый волк остался далеко позади. Но страх не давал лошади остановиться.
– Стой! Стой, окаянная! – кричал на неё дед.
На одной из больших кочек, Варю и козлёнка выкинуло на обочину дороги. Телега с дедом унеслась дальше. Детям повезло, они упали в высокую густую траву.
– Яшка, ты цел? – спросила девочка, вставая.
Коленки козлёнка дрожали от страха, он старался посильнее прижаться к девочке.
– Ну, не бойся дурачок, – девочка погладила его по голове. – Волк остался далеко позади.
Варенька отряхнула от пыли платье, пригладила волосы, заново повязала платочек. Обнаружила на руке и ноге по ушибу.
– Хорошо, Яшка, что трава не кошена, как на перину упали, – сказала она к козлёнку.
Козлик доверчиво смотрел на неё, подёргивая хвостиком.
– Ну что, Яшка, пойдём искать деда?
Девочка и её маленький друг отправились по дороге в сторону ярмарки, вслед за испуганной лошадью. Прошли они совсем немного, за одним из крутых поворотов увидели телегу.
– Деда, деда! Ты нашёлся! – радостно закричала девочка и побежала по дороге, вздымая пыль маленькими босыми ножками. За ней, как верный друг, бежал козлик.
– Деда! Ты где? — удивлённо спросила она, разглядывая пустую телегу.
– Де-е-да! Де-е-да! Выходи. Ты куда спрятался?
– Никуда он не спрятался, – услышала Варя незнакомый голос. – Он заговорённый топор поднял.
– Кто это говорит? – спросила девочка, разглядывая кусты и деревья, растущие вдоль дороги.
Из густой травы, поднялся медвежонок.
– Я это сказал, – ответил он на вопрос Вареньки. – Меня Ваня зовут, мне семь лет. Я мальчик, просто заколдованный.
– Варя, – представилась она.
Я хотел твоего дедушку предупредить, но не успел. Когда лошадь остановилась, он увидел топор и поднял.
– Заговорённый топор? – переспросила девочка. – Откуда он взялся?
– Его колдунья Злобослава положила на дорогу. Если его поднять, человека опутывают колдовские чары. Ноги сами идут к дому колдуньи, спрятанному в самой чаще леса. Девочка закрыла личико руками и горько заплакала. Козлик беспокойно перебирал ножками и дёргал ушами.
– Не плачь, я помогу тебе найти деда, – сказал ей Ваня.
– Как ты мне поможешь? – Сквозь слёзы спросила она, и кто тебя заколдовал?
– Злобослава меня заколдовала, – ответил медвежонок. – Я хотел своих родителей освободить, они уже давно у неё в плену. Стащил у кузнеца молоток, что бы папа разбил волшебные цепи на ногах.
– Цепи!? – со страхом в голосе сказала девочка.
– Да. Ноги всех пленников скованы цепью, чтобы не убежали.
– Я помогу тебе спасти твоих родителей, и деда спасём, – сказала девочка. – Только вот как?
– Надо в деревне купить большие клещи и отнести их папе. Как только Злобослава уйдёт, папа клещами сломает цепи, – ответил медвежонок.
– Но клещи стоят одну серебряную монетку, а денег у меня нет. Я не знаю где их взять.
Медвежонок был очень-очень расстроен. На его мордочке было выражение попавшего в беду ребёнка, в глазах-бусинках застыли слёзы.
Девочка подошла к нему и погладила по голове, обняла.
– Ванечка, не печалься, я тебе помогу. У меня есть серебряная монетка. Мы купим клещи и освободим твоих родителей.
– У тебя есть монетка? – ещё не веря услышанному спросил медвежонок.
– Да, мне бабуля дала на новый платочек и куклу.
– Ура! У нас есть монетка! Медвежонок очень обрадовался этой замечательной новости. – Варя, пойдём быстрее в деревню, купим клещи, – сказал он.
– Стойте, – услышали дети голос. Из леса на дорогу вышел волк. В его передней лапе торчал обломок стрелы.
Медвежонок спрятался за Варю, Яшка за медвежонка.
– Мы тебя не боимся, – сказала девочка, но голос её дрожал. А у медвежонка и козлика дрожали коленки.
– Не бойтесь дети, я не причиню вам зла, – сказал волк. – Охотники колдуньи Злобославы прострелили мне лапу. Девочка, вытащи пожалуйста стрелу из раны. Я хотел об этом попросить твоего деда, но ваша лошадь меня испугалась.
Варечка медленно подошла к волку. Хоть он и сказал, что бояться его не надо, девочке было очень страшно. Она схватилась за стрелу и потянула, волк от боли зарычал.
Сил вытащить стрелу у неё не хватило.
– Ванечка, помоги, мне одной не справиться.
Медвежонок с опаской подошёл к волку.
– Давай вдвоём возьмёмся за стрелу и потянем, – предложила девочка.
Дети схватились за стрелу и потянули. Очень медленно она стала выходить из раны. Волк от боли рычал и бил хвостом по земле, вздымая облако пыли.
Дети бросили её на землю. Стрела заискрилась, зашипела, и с громким хлопком превратилась в чёрный дым.
Рана на лапе волка в тот же миг затянулась.
– Спасибо дети, за помощь. Сам бы я с заколдованной стрелой не справился. Меня Острый Клык зовут, я вам ещё пригожусь. Если будет нужна моя помощь, громко выкрикните моё имя, и я в тот же миг появлюсь.
Поблагодарив детей, волк скрылся в лесу, дети отправились в деревню.
Вот и куплены большие, крепкие клещи, пора спасать родителей Вани и Варенькиного деда. Тайными тропами медвежонок привёл друзей к избе Злобославы. Сложенная из потемневших брёвен, с кривыми окошками, с головой барана перед входом и чучелами ворон на заборе, изба своим видом испугала Варю. По двору ходили родители Ванечки и Варин дедушка. Их ноги были закованы в заговорённые цепи. Как только кто-то подходил близко к забору, на цепях появлялись острые зубы и больно кусали его за ноги.
Девочке было очень жалко деда, сердечко сжималось от боли.
– Варенька, надо схорониться в кустах и подождать, пока колдунья уйдёт, – сказал медвежонок.
– Дед! Запрягай! – закричала колдунья, выходя из избы.
Дедушка подвёл к Злобославе свинью с седлом и уздечкой.
Колдунья села, стукнула её ногами в бока, свинья хрюкнула и взлетела. Поднималась всё выше и выше, пока не достала до макушек деревьев.
– Отвези ка меня к сестре, – сказала ей колдунья.
Как только она скрылась за деревьями, дети вышли из своего укрытия и побежали к родным.
– Папа! Мама! – кричал на бегу медвежонок, я вас освобожу!
– Деда! Я тебя нашла! – радостно кричала девочка.
Ванин папа, клещами разорвал заговорённые цепи.
– Быстрее в лес, пока Злобослава не вернулась, – сказала Ванина мама.
Дети и взрослые побежали к выходу со двора.
Но, не тут то было. Перед ними появилась колдунья.
– А я книгу заклинаний забыла и вернулась, – со злобой смотря на детей и взрослых, сказала она. – А вы, значит, сбежать решили?
Она взмахнула рукой, с её пальцев сорвалась молния и полетела в медвежонка!
– Ванюша берегись! – крикнула его мама.
Он пригнулся, молния обожгла краешек уха медвежонка и попала в дерево, дерево загорелось. Молнии с рук колдуньи срывались всё чаще, люди едва успевали уворачиваться. Защиты от колдовства у них не было. У Ваниного папы загорелась рубаха, у деда – лапти.
– Острый Клык! Помоги, – крикнула девочка.
В тот же миг, в руку колдуньи вцепился волк. Другую руку схватил клещами Ванин папа. Дедушка принёс верёвку и связал колдунью.
– Ванюшу расколдуй, – сказала её Ванина мама, иначе отдадим тебя волку на съедение.
– В избе, пузырёк с чёрной жидкостью, – ответила Злобослава. Надо дать ему десять капель. После этого, он должен три раза перекувыркнуться, прыгнуть пять раз на левой ноге и поклониться родителям.
Ванюша сделал всё, как сказала колдунья, и превратился в мальчика.
– Варюша, подойди ко мне, попросил её дед. Я тебе рассказывал, когда ты была маленькая, твои родители сгинули в лесу?
– Да деда, я помню, – ответила она.
– Так вот, они нашлись.
Дед показал на Ваню и его родителей.
– Вот, Варюша, твои мама, папа и братик Иван.
Девочка подошла к родителям, обняла маму.
– Мамочка, я так тебя ждала…
Об авторе:
Олен Лисичка, родился в городе Веймар Германской Демократической Республики 18 апреля 1975 года. Вырос в посёлке Орловский Ростовской области. Отец двоих детей. Сказочные истории придумывал для них.
«Писателем себя не считаю, я ученик помощника писателя. Живу в подмосковном Серпухове».
