Короткий роман
Поэма
Вступление
Окинув в нашем веке взглядом
Больших поэтов и таких,
Кто с ними был по рангу рядом
И, не найдя приличный стих
Во всех собраниях у них,
Написанный строфой по десять,
Стремясь свою способность взвесить,
Достойный дать себе ответ:
Какой я осенен звездою,
Что я умею как поэт
И как поэт чего я стою
И веку должное отдать
Каким-нибудь живым примером,
Решил: «Онегина» размером
Свою поэму написать.
I*
Устав от общежитских коек,
Чаев, кефиров и котлет,
И разорительных попоек,
Еще не признанный поэт
Однажды летнею порою
На местной речке, под горою,
От городка невдалеке
На остывающем песке,
В вечернем приглушенном свете
Свой несравненный идеал,
Который мысленно создал,
В кругу девчоночьем приметил
И, тайной страсти не тая,
Подумал: «Вот судьба моя».
II*
Природой, свыше вдохновленной,
Лихие знавшей времена,
Душе таинственной, влюбленной
Примета верная дана
По сумме черт неуловимых
Определять своих любимых,
С кем было бы легко в пути
Бок о бок не стыдясь идти,
Прощать поступок своевольный,
Спешить навстречу воле злой,
Мириться с милой кабалой,
Идя на подвиг добровольный,
И верным быть всегда одной,
В конце концов назвав женой.
III
Но и текущей жизни скука,
Как и влечение к труду,
При выборе по сердцу друга
Всегда содержится в виду.
И только образ отдаленный,
В сознании запечатленный,
Твоей единственной, одной
Означится перед тобой
Своей заветной стороною,
Какой-то милой и простой
Одной-единственной чертой
Иль даже черточкой одною,
Как наше сердце, вспыхнув вдруг,
Подскажет нежно: «Вот твой друг».
IV*
Вот так в одном счастливом лете
На пляже душною порой
Свою единственную встретил
На местной речке наш герой
И между тем подумал сразу,
Что, может быть, другому разу
В ближайшем быть не суждено,
А им давно все решено,
То будь что будет, пусть решает
Судьба-злодейка за него,
А он от сердца своего
Ей руку дружбы предлагает;
Обдумав план свой в меру сил,
Он к исполненью приступил.
V
Раздевшись и остыв немного,
Как поредел девичий круг,
С надеждой, верой и тревогой
Подплыл он к девушке и вдруг
На радость и на удивленье
Не повстречал сопротивленья,
И на вопрос сходить в кино,
Как ожидаемый давно,
Она ответила с участьем.
Обговорили день и час
Для встречи в следующий раз,
И вот уже, гонимый счастьем,
Он поспешил к себе домой,
Чтоб ждать ближайший выходной.
VI*
Как тягостно нам ожиданье,
Как рвется сердце из груди,
Когда назначено свиданье,
А время шепчет: «Погоди,
Еще не срок для дел сердечных,
Еще есть много бесконечных
Других немаловажных дел,
Которых сделать не успел, –
Тех, что, мешая словно путы,
Преградой вечною встают
И жить спокойно не дают»,
И тягостно идут минуты,
Сомнений множа тесный круг,
И дело валится из рук.
VII*
С тех пор, оставив ради встречи,
Кварталов давящую власть,
Его гнала в субботний вечер
Любовь, как роковая страсть,
Туда, где, меж берез блуждая,
Скучала нимфа молодая,
Нетерпелива и мила,
И с детской радостью ждала
Его приход и все смотрела
Нетерпеливо, как укор,
Тревожный обращая взор
В ту даль, где под горой блестела
Бегущая издалека
Их подружившая река.
VIII*
Подруги плавные обводы,
Любимых глаз счастливый свет,
Волшебниц пламенные годы,
Милей которых в мире нет,
Зов полноты прелестной женской,
Приятность жизни деревенской,
Знакомый быт простых людей
Его тянули властно к ней,
Тот сладкий миг предполагая,
Когда в укромной тишине,
Оставшись с ним наедине,
Застенчива, полунагая,
Истомой сладостной пьяна,
Ему доверится она.
IX
Когда мы любим, если честно
Признаться, без обиняков,
Нам все бывает интересно:
И половодье скучных слов,
И невеселые досуги,
И назидательность подруги,
И возмутительный для нас
Ревнивый взгляд пытливых глаз.
Биологическое поле
И свежих мыслей недочет
Еще сильнее нас влечет
К своей любимой поневоле:
Нам очень нравится хотеть
Такой игрушкою владеть.
X
Оставим прелести любимой,
Тревоги, вздохи на скамье,
Печаль тоски неутолимой
И перейдем к ее семье.
Подруга честью дорожила,
К нему в объятья не спешила,
В отличие от городских,
Веселых, шумных, разбитных
И жаждущих уединенья, –
Была решимости полна,
В его объятьях холодна,
Но не без страсти и волненья
Домой настойчиво звала
И вскоре в круг семьи ввела.
XI
Семья подруги состояла
Из пятерых (для той поры
Не слишком много и не мало);
Детей в ней было: три сестры.
Отец их раньше пил немного,
И мать, не чувствуя тревоги,
Хотела сына, но, увы,
Не прыгнешь выше головы.
Сестренки были помоложе
И тоже были хороши:
Румяны, веселы, свежи,
На выданье, скучали тоже
В начале зрелого пути,
Но замуж некуда идти.
XII
Лишенный собственности частной,
Российский трудовой мужик,
На жизнь взирая безучастно,
За шесть десятилетий сник,
Себя бездарностью поставил
И только там себе оставил
Изобретательность и стать,
Где можно выпивку достать.
Отец семьи жил без заботы,
В попойках время проводил
И постоянно приходил
Домой «чуть тепленьким» с работы,
На плечи женщин бросив дом,
И мать хозяйничала в нем.
XIII
Авторитет небеспристрастно
Блюдя в семейном очаге,
Мать дом вела на твердой, властной,
Отнюдь не дружеской ноге;
И дочки, зная мамин норов
И избегая ссор и споров,
Старались не дерзить и льстить,
Чтоб только маме угодить.
Она же, как того хотела,
Не руководствуясь умом,
Всегда стояла на своем,
Но мужа-пьяницу жалела,
Авторитет его щадя,
Как шаловливое дитя.
XIV
Когда мужских работ касалось,
Тогда, наряд дав мужу, мать
Обыкновенно чертыхалась
И шла бутылку занимать.
Без доброй выпивки вначале
«Дела» бессовестно скучали,
И, рассердившись, мать со зла
Супруга пьяницей звала
И поносила бранным словом,
Ворчала, что весь дом на ней,
Что не стыдится он людей
И что живет на всем готовом;
И если б не ее хлеб-соль,
Давно б издох он, круглый ноль.
XV
При той системе власти косной
У города и у села
Повсюду техника колхозной
Иль государственной была;
Но в жизни частной где-то надо
Вспахать участок за оградой,
Кому-то сено привезти,
Кому-то воду подвести –
Все одинаково ценилось.
Наградой за калымный труд
Была валюта из валют –
За все бутылками платилось;
В таком раскладе, что ни год,
Спивался больше наш народ.
XVI
Теперь старушки вспоминают
Те времена, что отошли,
И за работу вынимают
Уж не бутылки, а рубли,
И чаще охают: «О боже,
Насколько стало все дороже!»
А тракторист наперечет
Им предъявляет свой расчет.
Он стал рачителен и жаден,
Свой личный трактор бережет,
Поскольку им одним живет,
В работе трезв и аккуратен –
Не вылезает чуть живой,
Приехав вечером домой.
XVII
В деревне парни предавались
Обычной радости мужской,
И многие уже спивались
К исходу жизни холостой.
Большой до выпивки охотник
Муж – не отец и не работник,
А так, позор и пустота,
Одна для женщин маята.
Обдумав все и так и эдак,
Какой он муж, отец какой,
И наконец махнув рукой,
Решались замуж напоследок,
Пока с ним, Господи прости,
Ребенка можно завести.
XVIII
Читатель, видимо, заметит:
«Сатирик-де перехватил»,
В штыки мою поэму встретит,
Стремясь, насколько хватит сил,
Доказывать, как мне известно,
Недоказуемое честно
Настойчиво опровергать…
А мне хотелось вам сказать:
«Товарищи, не торопитесь,
Учтите слезы матерей
За их потерянных детей
И в жизнь попристальней вглядитесь,
И вы найдете массу в ней
До скотства спившихся парней».
XIX*
Поэта, было, поразила
Покорность рабская детей,
Но чувство волю усыпило,
И под давлением страстей,
Оставив робкое сомненье,
Он вскоре сделал предложенье,
Уже заранее счастлив,
Жизнь холостяцкую запив
У тещи крепким самогоном,
Спокойно с прошлым распростясь
И сладко в думу погрузясь,
Как в будущем неотдаленном
В общаге, в комнатке одной,
Он заживет вдвоем с женой.
XX*
Социализм по части быта
(Квартиры, мебели, одежд)
Для многих был мечтой разбитой,
Порой крушения надежд,
Особенно для молодежи,
Которая еще не может
Ни унижаться, ни просить
И хочет стойко выносить
Романтику в ее юродстве,
Презрев в себе, как кабалу,
Зов по уюту и теплу;
Но наш герой на производстве
Двенадцать метров получил
И тем весьма доволен был.
XXI
Но счастье явно не сложилось,
Их жизнь нелегкая ждала:
Жена по маме тяготилась
И быт наладить не смогла.
Сознаньем дочери несчастной
И здесь распоряжаясь властно,
Не собиралась уступать
Ему дитя родное мать.
Жена же в случае размолвки,
Ребенка захватив с собой,
В деревню ехала домой;
И не однажды вечер долгий
Он одиноко коротал
И все на свете проклинал.
XXII
На нашу боль и наше горе,
Как ни прискорбно это нам,
Мы с неохотой смотрим в корень
И все глазеем по верхам.
Когда какой поэт влюбленный
Свой ум тревогой отдаленной
По доброй воле утомлял,
Кто без надежды предрекал
Себе недобрую кончину;
Уверовав в благой совет,
Бросался бы в пучину бед
И не отыскивал причину
В любой зацепке, что как раз
Устраивает больше нас.
XXIII
Мир тускловат, как позолота
Осыплется с его лица,
Вас встретит маска идиота,
Упрямца или наглеца.
Порой до глупости упрямы
Бывают дочери и мамы,
И никаких весомых слов,
С их лиц срывающих покров,
Найти в природе невозможно.
Кто знает, что они хотят,
Когда те глупости твердят,
Когда они радеют ложно
О том, чтоб в лепете молвы
Они казались бы правы?
XXIV
Ох нам уж эти тещи-мамы!
Но где жену без мамы взять?
Не то, увы, семейной драмы
Вам будет трудно избежать.
В наш век, бессовестный и вздорный,
С настойчивостью непокорной
Она не будет уставать
На ушко дочери шептать,
Что у нее свои заботы,
Что от усталости, без сна,
Буквально валится она,
Что кроме дома и работы
Муж должен ей стирать белье
И не касаться до нее.
XXV
Все было так: осколок счастья,
Любовью созданный устой,
По произволу самовластья
Упрямой женщины пустой
Разрушен был, и не впервые.
Гляжу я на тебя, Россия,
И тоже хочется сказать:
Умом Россию не понять.¹
Увещевать ее – пустое
(Наверно, так заведено:
Мы говорим всегда одно,
А думаем совсем другое);
И верить: «Мысль твоя без зла
Двояко понята была».
Об авторе:
Родился в 1937 году в семье кулака. Отец погиб в 1941 году. По вербовке вместе с матерью выехали в Кузбасс, жили трудно. Окончил техникум и заочно – институт. Писать начал рано, но получалось плохо, и только в пятьдесят пять лет он научился писать онегинскую строфу одним предложением. Николай Александрович никогда не считал благом факт завоевания России большевиками, о чем и писал. Именно по этой причине, как он считает, его нигде не публиковали. Первая его публикация после этого периода произошла только в 2008 году на сайте «Стихи.ру». С тех пор долгое время ничего не писал, ждал перемен. В 2018 году отправил стихотворение «Из нашей биографии» в журнал «Союз писателей», которое было опубликовано. Публиковался
в журнале в течение года, потом издал книгу «Из нашей биографии». Пробовал участвовать в различных литературных конкурсах в Российской Федерации, но работы не принимали. В 2020 году стихи Николая Ивлеева были принятына две номинации на сайте «awardslondon.com», в связи
с этим Николай Александрович решил пока стать поэтом Мира, а потом, глядишь, и в России признают.
