Сказочная повесть про Молнию и Громоотвод
Посвящается всем влюбленным
Жили-были в одном городке Молния и Громоотвод. Жили они, по мнению многих, душа в душу, очень друг другу подходили и поэтому были счастливы.
Молния была ослепительно красива. Она обладала чудесным свойством питаться энергией отовсюду. Она очень любила путешествовать, летала далеко и высоко и, освещая Землю ярким-ярким светом, могла заметить внизу все наимельчайшие подробности земного рельефа.
Она работала учителем музыки. Наверное, там, высоко, где она летала, воздух был наполнен особенной, светлой и чистой музыкой. И учителем она была непревзойденным. Даже последние лентяи и всеми забракованные ученики в ее руках научались любить музыку и воспроизводить ее на разных музыкальных инструментах.
Громоотвод был высок и строен. Много времени он проводил, молча наблюдая за окрестностями со своего возвышения. Дождь и ветер, жаркое солнце и снежная метель – всего этого так много выпадало на его долю, что он научился быть очень терпеливым и приобрел философский склад ума.
Громоотвод ходил на службу. И хотя жалование было невысоким, Громоотвод гордился тем, что умел лучше остальных придумать всякие устройства и предметы, полезные или даже необычные, а многие из них сумел и сделать сам.
Когда Молния, недавно только прилетев из других мест в этот городок, случайно увидела с высоты Громоотвод, она решила: почему бы не познакомиться с ним? Ведь она была одинока – как, впрочем, и он. С этого момента одиночества их окончились навсегда. Громоотводу стало нравиться любоваться ею и слушать ее музыку, а Молнии нравились его спокойствие и рассуждения о жизни. Часто-часто она прилетала к нему, обнимала своими веточками-лучами и по очереди, каждым лучом, отдавала ему свою энергию, получая от этого вместе с ним несказанное удовольствие. Чем не идеальная пара?
Громоотвод считал, что Тот Мудрец, который натворил весь этот Мир и снабдил его, Громоотвода, такими замечательными способностями придумщика, сделал ему этим большой аванс. И не использовать эти способности с самой полной отдачей было бы непростительно. Кроме того, ему самому безумно нравилось все время что-нибудь придумывать. Поэтому у него в конце концов появилось несколько больших замыслов, которые постоянно и постепенно обрастали деталями и подробностями, и которые непременно должны были быть воплощены в жизнь. Одним из этих замыслов и, наверное, главным из них, был красивый загородный дом, и строительство давно уже началось, и даже кое-что было построено.
Еще Громоотвод был добрым и безотказным. И поскольку он умел делать очень многое, к нему часто обращались с просьбами, и он никогда и никому не отказывал. Конечно, это тормозило его собственную работу – например, строительство дома. Но он бы больше переживал, если бы огорчал отказами других жителей городка.
Молния выглядела особенно красиво на фоне темного ночного неба, поэтому она никогда не ложилась рано спать. И хотя для работы Громоотвода самыми плодотворными были ранние утренние часы, он, желая побольше времени провести с Молнией, тоже не засыпал без нее, жертвуя своим отдыхом. Вообще, ему нравилось исполнять – нет, не капризы – желания Молнии, насколько только это было для него возможно.
Молния, освещая все своим ярким светом, огорчалась, если только замечала при этом какой-нибудь непорядок, или пыль-грязь, или просто даже шероховатости там, где их, по ее мнению, не должно было быть. Но поскольку наш Мир – чего греха таить – далеко не идеален, то огорчаться Молнии приходилось очень часто. И ей совсем не нравилось жить в настолько неидеальном Мире! От огорчений у Молнии накапливалась такая сильная электрическая энергия, которая, пожалуй, могла бы разрушить и солидное, хорошо укрепленное сооружение, захоти она этого. Она, конечно, не хотела ничего разрушать. Но ведь эту энергию куда-то надо было девать! Иногда и Громоотводу, случись только ему дать повод, доставались разряды, которые он с трудом выдерживал. А повод Молнии и не надо было долго искать – например, слишком медленно продвигающееся строительство или плохая осанка.
Все остальные жители городка, включая и Громоотвод, смотрели на Мир при солнечном свете, не таком ярком, как свет Молнии. Пыль-грязь и даже некоторый мусор им не так бросались в глаза, а мелкие неровности и шероховатости и вовсе не были видны. Поэтому негодования Молнии они, прямо скажем, не разделяли. И даже наоборот, иногда это негодование их очень сильно огорчало. Потому что кому же понравится, если его тычут в пыль и грязь?
Что же, осанка у нашего Громоотвода и вправду была неважной – будучи совсем молодым, он изогнулся от неправильно приложенной нагрузки, а полностью выпрямиться так и не смог.
Уже давно Громоотвод начал задумываться о том, что замыслов у него много, а сил их осуществить становится все меньше. Ржавчина прожорлива, от чрезмерных нагрузок и неполноценного отдыха деформируется кристаллическая решетка, стареют и рвутся межмолекулярные связи… Результат его трудов, конечно, превзойдет все ожидания окружающих. Да когда же будет этот результат? Все уж устали ждать.
Громоотводу иногда было досадно от того, что Молния не очень помогает ему в осуществлении его замыслов. Ведь и для нее они предназначались, и даже в первую очередь для нее. Как будто Молния, такая умная, могла не понимать, что даже маленькая помощь очень сильно ускоряет работу. Но тут же к нему приходила мысль: что это такое – помощь другому в его работе? Это ты уже не главное лицо, а вроде как обслуживающий персонал. Молния – и «обслуживающий персонал»… Да вы с ума сошли!
Молнии нравилось учить, и не только на работе, где это было, по отношению к ее ученикам, само собою разумеющимся, но и не только учеников, но даже и вне работы, и даже тем вещам, в которых она и не была специалистом. И для этого Громоотвод был всегда у нее под рукой.
Молния не без оснований считала, что ее ослепительность дает ей право позволить себе то, что ни в коей мере не позволительно остальным. Так, например, она везде и всюду опаздывала, заставляя себя ждать. Доходило до смешного: в нарушение всех законов Физики, Молния появлялась после того, как отгремел гром! Ну, хорошо еще, если одновременно… Хотя чего уже тут хорошего или смешного, если гром и молния приходят одновременно. Тут уже, будьте любезны, не плачте…
Проходили годы, Молния и Громоотвод так долго уже были вместе, вместе переживали все свои горести и радости… Громоотвод все ждал, что со временем будет уменьшаться непримиримость Молнии по отношению к его личным недостаткам, коих в ее свете накопилось уже столько, что он терялся, в какой последовательности следует их искоренять… Право, что можно сказать? Можно ли взрослому Громоотводу быть таким наивным! Ведь чем старше становилась Молния – а молнии, оказывается, тоже имеют возраст, – тем сильнее ее одолевала неудовлетворенность имеющимися в ее распоряжении материальными благами. А также и тем, что она, как ей казалось, неотвратимо утрачивает свою красоту. Как ни уговаривал ее Громоотвод, что ее переживания совсем беспочвенны и что ее красота и изящество линий ее световых лучей по-прежнему вне конкуренции, он не мог ее переубедить. Тем более, что в этом-то возрасте и с ее-то способностями она должна была блистать не на этой стройке с покосившимися от сезонных перемещений грунта столбами каркаса из конструкционной стали обыкновенного качества, но – во дворцах! И вздыхая так часто о том, насколько лучше сложилась бы ее жизнь, не истрать она ее на этот побитый ржавчиной Громоотвод, она заставляла его ржаветь еще пуще прежнего.
Должен теперь признаться откровенно, что я затрудняюсь завершить сюжетную линию для этой, абсолютно сказочной повести. Молния и Громоотвод и сейчас еще живут в этом городке. Громоотвод продолжает строить свой дом, Молния продолжает негодовать, как много неправильностей в его работе. Что ждет их впереди, смогут ли они преодолеть свои сомнения и разногласия? Наверное, не стоит делать прогнозов, лучше предоставить наших героев самим себе. Можно быть уверенным в одном: случись у них очень уж серьезные проблемы, Тот Мудрец не забудет вовремя нашептать им правильный совет. И если у них в этот момент будут уши, все сложится хорошо…
Об авторе:
Владимир Орих, родился в Казани в 1955 г. Детская художественная школа и автофакультет Казанского авиационного института с отличием. Недостаток времени на рисование компенсирует своим творчеством как конструктор. Автор разнообразных разработанных (большинство – на уровне изобретений) и воплощенных в жизнь уникальных проектов, от четырехместного веломобиля до арктических вездеходов. Женат, три дочери, внуки. Живет в Минске. В настоящее время – бизнесмен, изготавливающий им же разработанную сельхозтехнику.
