Время неврозов, или Как пережить переходный возраст в категории 50+

Предисловие

На дворе стояло прекрасное время года — осень, середина сентября. Было ещё тепло, деревья понемногу начинали желтеть и краснеть, словно стыдясь своей предстоящей наготы. Воздух по утрам дрожал от своей прозрачности, переливался всеми цветами радуги и, несмотря на резко увеличившийся поток автомобилей в городе и утренние пробки, был даже ещё и свеж.

Мария Графинова любила это время года, её тонкая поэтическая душа каждый раз умирала и возрождалась от умиления, глядя на это природное великолепие. В свои «около пятидесяти» она не разучилась замечать прекрасное вокруг себя, чувствовала и понимала людей, радовалась и грустила, как пятнадцатилетняя девочка, догадываясь, что не соответствует душой своему биологическому возрасту. Её приводили в восторг даже увядающие цветы, которые сидели в клумбах, всё ещё сохраняя свой цвет и создавая при солнечной погоде эффект продолжающегося лета.

Ей редко выпадала возможность полюбоваться на окружающую среду, потому что работала она много и часто, большую часть суток проводя в помещении при искусственном освещении, давно не была на море и не медитировала под шум прибоя. Дочки её уже были взрослыми, обе получили хорошее образование, работали на приличных должностях и радовали мать своими успехами. Несмотря на это, в последнее время она чувствовала себя уставшей, словно загнанной в угол. Организм пока ещё сопротивлялся возрастным изменениям, но часто мучили головные боли, спина то и дело напоминала о хроническом остеохондрозе, плюс ко всему началась обычная затяжная депрессия, спровоцированная конфликтами на работе, бытовой суетой и полным отсутствием личной жизни. Машка тянулась из последних сил, не хотелось подводить, как обычно, людей на работе, да и подзаработать бы не мешало (у Ланы, старшей дочи, день рождения послезавтра… и подарок ещё не купила… и маникюр не сделала… эх…).

Гром грянул, как всегда, неожиданно. Накануне дня рождения Ланки у Марии был выходной. Она уже с утра почувствовала себя плохо, началась мигрень, подташнивало, к вечеру состояние ухудшилось, поднялось давление. Головная боль не проходила, Машка валялась с повязкой на голове и тихо постанывала. Организм еле выдерживал напряжение, давление не спадало, по телу бегали мурашки, началась лёгкая дрожь в коленках, и Машка запаниковала. Лана не оставляла мать ни на минуту, сидела рядом и держала её за руку, сочувственно вздыхая, периодически мерила ей давление, но состояние не улучшалось, и дочка решила вызвать скорую.

Близился вечер, с работы пришла младшенькая — Ириша. Девочки сориентировались, собрали вещи в больницу на всякий случай.

И случай не замедлил наступить. Скорая приехала быстро, вердикт оказался печальным: давление двести на сто десять, спазмы, головокружение. Дома оставаться не рекомендовали, напихали в рот кучу таблеток, сделали укол, немного сбили давление и повезли в больницу. Машка тряслась в скорой и чуть не плакала: называется, сделала подарок родной дочери на день рождения…

С этого дня началась Машкина география по городским больницам. В первой пролежала неделю — результат нулевой: все анализы хорошие… а давление держится… жизнь на таблетках продолжается. Мария старалась не унывать, но уставший организм словно разучился в одночасье радоваться жизни, поэтому через неделю сестра Наталья забрала тоскующую Машу из городской больницы в свою частную клинику, где был стационар.

Вот это были условия! Следующая неделя, состоявшая из новых анализов, нового обследования, хорошей кухни, добросердечного отношения персонала, завершилась-таки переездом домой, потому что не знает лечащий врач, чем ещё можно полечить эту интересную женщину. Анализы снова хорошие, внешний вид ещё вполне, но давление по-прежнему прыгает и организм временами трясёт, видимо, он сопротивляется Машкиному выходу на работу.

После трёхдневного лежания дома пластом и вызова ещё двух скорых, после которых были прослушаны лекции про климакс и про то, что «кушать надо больше, девушка» (а Машка похудела сразу на несколько килограммов), решили искать платных врачей, клиники, целителей, бабушек-знахарок — всё равно кого, лишь бы помогло.

Сестра висела на телефоне, выспрашивая у знакомых и друзей какие-либо рекомендации, собирая информацию по похожей симптоматике, а заодно решая и свои вопросы. И вот наконец кое-что. Посоветовали доктора: врач восточной медицины N-клиники, рефлексотерапевт, якобы есть результат при лечении именно таких пациентов, когда болит непонятно что и где.

До доктора надо было ещё доехать! Машка на тот момент производила впечатление… вернее, не производила уже никакого впечатления…

С помощью родни женщину дотащили по лестнице до третьего этажа клиники восточной медицины, в которой было всё, кроме лифта: приятная обстановка, небольшой кабинет, кушетка и медитативная музыка. У доктора азиатская внешность, он внимательно смотрит на Машу: «Присаживайтесь… э… э… или лучше прилечь?» Заботливо заглядывает в Машкины глаза (смотрит зрачки), долго разглядывает ногтевые пластины, слушает пульс… и вердикт: полное нервное истощение!

И пошло лечение. Лечебные сеансы были один-два раза в неделю всю осень и зиму с небольшими перерывами. Машку ещё долго мучили приступы, во время которых зашкаливал адреналин, начинались замирания в груди, дышать становилось трудно, но через некоторое время она как-то научилась сама контролировать ситуацию: дышала через нос, выдыхала через приоткрытый рот, старалась не думать о своих страхах, вспоминала все известные молитвы, ну и таблетки принимала по схеме.

Лечение помогало, но на короткое время. У Марии постепенно начала развиваться паника: что с ней такое и как дальше с этим жить? Домашние тоже измучились: лежит дома человек, боится оставаться один, делать ничего из-за слабости не может, глотает таблетки, глаза как у побитой собаки. Все крутились вокруг Машки, а у неё наконец-то появилось время, которого раньше так не хватало, на то, чтобы начать задумываться о смысле жизни, о вечном, так сказать. Почему жизнь так её остановила? Может, двигалась она не туда? Может, дорога на развилке судьбы увела её не в ту сторону? Что же предпринять, как вернуться на свой путь, понять себя, услышать голос внутри, где они — интуиция и внутренняя сила, которая дарует исцеление без таблеток? Где взять силы и энергию, чтобы совершить квантовый скачок и перейти на другой уровень жизни, здоровья, отношений, восприятия действительности? Вопросы… вопросы… вопросы…

Лёжа в одиночестве в пустой квартире, пока все были на работе, Машка начала задавать их себе и отвечать на них, иногда даже рассуждая вслух, разговаривая сама с собой и представляя, как же это выглядит со стороны. Ответы стали возникать неожиданно, словно щёлкнул выключатель в её больной голове и лампочка загорелась. Постепенно она начала понимать, что, во-первых, нельзя отказываться от самой жизни, от движения, надо переключаться с паники на созидательные мысли, на творчество, направить все свои резервы на исцеление души и тела, искать новые подходы и пути, возможно, даже поменять жизнь совершенно неожиданным образом. Нервная система её просто ждала сигнала для обновления во всех сферах и на всех фронтах, и организм напрягся в предвкушении реальных изменений и судьбоносных открытий.

Машка начала искать информацию везде: спрашивала у друзей, читала в Интернете, запрашивала в поисковиках похожие симптомы, консультировалась со специалистами, и вот ситуация стала проясняться. Женщина начала делать дыхательную гимнастику, изучала нетрадиционные методы лечения, слушала музыкальные диски со звуками природы, каждый день гуляла вокруг дома, впрочем, ещё боясь отходить далеко от подъезда. В общем, успокаивала перевозбуждённый организм всеми методами.

И с приходом весны вроде полегчало, появилось настроение, и Иришка решила привести мать в порядок, записала в салон на окрашивание и стрижку. Машка поехала с опаской, было жутко находиться в толпе, среди людей. Она паниковала без привычного домашнего окружения. Тем не менее магическая процедура была произведена, и Мария, два часа промучившись в кресле у нетрадиционно ориентированного мастера-стилиста, наконец-то не узнала себя в зеркале. Вообще-то, она всегда выглядела стройной и в свои годы носила девичьи размеры, в форме, стильной, интересной женщиной. С новой причёской это особенно бросалось в глаза. Вышли из салона с Иришкой, как две молодые девушки. Загляденье!

Но Машка почувствовала, что очень устала, очень-очень… Пока добрались до дома, она была уже на грани: слабость усилилась, опять начала болеть голова, и на другой день после долгого перерыва их дом опять посетила скорая. Врач-мужчина был хорош, ЭКГ, как всегда, в норме, не снималось только упрямое давление. И поехала Машка опять в больницу. Лана проводила её до дверей, шмыгнула носом, сказав: «Пока, мамуль!» Но простились они всего на две недели. Врач-терапевт при выписке сказала, что Машкины кризы носят психосоматический характер, и посоветовала лечить нервы, подразумевая голову. Машка даже не оскорбилась, потому что сама уже поставила себе такой же диагноз и всей душой была готова к перерождению.

Ровно через три дня криз повторился в два часа ночи, и опять замечательный доктор со скорой, рослый, плечистый, долго пытался сбить высокое давление, а Машку трясло и знобило. Её укутали, долго ждали ответ ЭКГ — снова всё в норме. Немного сбили давление и опять поехали в ту же больницу, откуда она недавно вернулась. Ланке одной пришлось ночью сопровождать мать, так как Иришка накануне уехала в отпуск со своим женихом, уверенная, что мать подлечили. Досталось Ланочке, конечно, но она быстро в этот раз оформила маму и уехала на такси. На прощание Машка, стуча зубами, сказала, что это уже входит у неё в привычку. И в тот момент она была гораздо ближе к пониманию высшего смысла всей этой чехарды в её жизни, чем когда-либо. Она практически уже подошла вплотную к той черте, когда человек в её состоянии либо становится частицей мироздания и подчиняется ситуации, смиряясь с ней и молясь о духовном прозрении, а прозревая, получает исцеление, либо падает духом, смиряясь именно со своим недугом, и тогда процесс идёт к логическому завершению.

Машка смиряться с болезнью не хотела, приставала к лечащему врачу с вопросами, читала, молилась, искала свои скрытые резервы, те, что есть у каждого человека, эти некие дремлющие до поры до времени силы, второе дыхание, космические высоты в своём сознании.

И вот ещё две недели в этой же больнице завершились наконец-то направлением в клинику неврозов, о которой, собственно, и её обитателях пойдёт речь.

К её выписке из больницы вернулись из отпуска младшая дочь со своим другом Димоном. Загорелая и отдохнувшая Иришка вертелась вокруг Машки и щебетала: «Ах, мамочка, мамочка! Как же так? Даже нам ничего не сообщили!» Машка ведь строго-настрого запретила домашним говорить им о новой госпитализации, чтобы они хорошо отдохнули, как и случилось. Теперь они изо всех сил спешили помочь своей дорогой и любимой «мамито». Так как все остальные работали, то в этот раз пришлось Иришке с Димоном везти Машку в клинику неврозов на реабилитацию.

Глава первая

Оформление

И вот он наконец, приют обетованный для всех отчаявшихся с хорошими анализами!

О клинике ходили хорошие отзывы, лечение в ней напоминало санаторно-курортное: можно и обследование пройти, и посетить всевозможные процедуры для укрепления здоровья. Машка, едва дыша, всё-таки отметила, что территория вокруг клиники была ухоженной, росли вековые деревья, под деревьями стояли лавочки-скамеечки, гуляли неспешно люди, то ли пациенты, то ли посетители. Она как-то сразу успокоилась и обмякла.

В кабинете строгая врач-психиатр очень тщательно вела приём, долго задавала вопросы личного характера об образе жизни, о семье, об отношении к конкретным ситуациям, потом одним пальцем долго заносила информацию в компьютер. Машка уже не чаяла, когда это всё закончится, так ей хотелось на коечку прилечь, как вдруг услышала:

— Всё понятно, нужно пройти курс лечения, но положить сегодня не можем, уже поздно, только завтра!

Машка, еле живая от своего невроза, вышла в коридор. Иришка по её лицу поняла, что возникли проблемы с госпитализацией, взяла ситуацию в свои руки и пошла на приступ.

Не знает до сих пор Мария, о чём говорила её распрекрасная дочь в кабинете, как сумела растопить сердце административного работника, но вышла она из кабинета с заплаканными глазами, а за ней — врач, которая кивнула:

— Подождите здесь.

Бледненькая Машка молча вопрошала у дочи: «В чём дело?» Та сглотнула ком в горле и спокойно сказала:

— Мамочка, нам велели подождать, врач попробует всё решить.

Машка опустилась на стул, чувствуя, как бьётся её неспокойное сердце. Состояние было как перед расстрелом. Но это же самое сердце почувствовало, что она на верном пути и что-то должно измениться в её жизни, тем более что недавно в больнице она прочла книгу известной писательницы о тайнах нашего подсознания, и это учение глубоко тронуло её. Теперь постоянно твердила: «Я совершенно здорова, богата, у меня стальные нервы, отличная работа и замечательная семья!»

Женщина свято поверила, и это придавало ей силы двигаться вперёд.

Вернулась врач, сказала, что можно сегодня ложиться, и Машка, Иришка и Димон побежали, если так можно выразиться, в приёмное отделение, волоча две дорожные сумки с вещами на целый месяц лечения. Там ещё раз пришлось рассказать историю своей болезни, и Мария Графинова официально стала частичкой этой клиники, её маленькой клеточкой и участницей необходимых процедур и манипуляций.

Дети донесли ей вещи до дверей отделения и простились. Марию забрал к себе в кабинет лечащий врач, и опять шла беседа, похожая на игру «вопрос — ответ» или на краткое описание своей биографии. Врач была милой женщиной, очень приятной в общении, звали её Нина Викторовна.

Вообще в психиатрии большое значение имеют личность самого доктора, его отношение к больному, врачебный и человеческий талант. Именно врач может расположить к себе пациента, выудить из него самое сокровенное, то, что тщательно скрывается от домашних и не расскажешь никому, даже самому близкому. Так думала Машка, пока заводили её личное дело. Потом в сестринской старшая медсестра Мария Ивановна определила её в палату номер тринадцать, сидевшая рядом на диванчике подчинённая Вера подсказала:

— А там пациентка… это… храпит.

Машке идея не понравилась, и дрожащим голосом она попросила:

— Пожалуйста, только не это!

Добрый ангел Мария Ивановна снова «пробежалась» по списку палат:

— Вот! Мы её в палату номер семь определим, там двое скоро выписываются.

Так и решилась Машкина судьба: её счастливое число — семь. Палата номер семь!

 

Глава вторая

Знакомство

Марь Ивановна сразу ввела Машку в курс дела, провела по отделению: везде цветы, картины, мягкие диванчики, креселки, чирикают попугайчики, огромные крупнолистные растения в ящиках-горшках, камин, телевизор.

Машка почувствовала себя комфортно, по-домашнему. Всё уютно и чисто. Несколько холодильников на всё отделение, два душа и, естественно, удобства. Выдали постельное бельё, и пошла Машка устраиваться.

В пустой палате оказалось пять кроватей. Машка выбрала свободную, постелила постель, разложила вещи, предварительно протерев тумбочку (всё как у всех), и почувствовала себя на своём месте. Это очень важно — чувствовать себя на своём месте. Да! И ещё быть кому-то нужным! Машка погрузилась в размышления, наслаждаясь тишиной.

Она думала о том, что в последнее время ей почти не удавалось побыть в тишине наедине со своими мыслями, помедитировать, погрузиться в то состояние, когда они текут сами по себе, внезапно возникая из ниоткуда в усталой голове, и исчезают в никуда. Иногда, кстати, возникают очень мудрые мысли и хорошие идеи и даже делаются серьёзные открытия в чисто человеческом плане. Это касается и отношений, и дальнейших действий.

Покой души и умиротворение — вот суть нашего бытия, принятие ежесекундного с радостью, с целью наполниться, напитаться жизненной силой для духовного роста и физического здоровья. Принятие самого себя с любовью, безоговорочно целиком и полностью — это первостепенно и очень важно для гармоничного существования в этом мире, ибо мы есть частички всего сущего, а сущее и есть Бог!

Так думала Машка, и к ней подкрадывалось умиротворение.

Тем временем в палату вбежала девушка. Машка ей улыбнулась и поздоровалась:

— Мария.

— Лена, — ответила та. — Ну вот, нашего полку прибыло.

— А сколько вас? — поинтересовалась Машка.

— Четверо, да только я после выходных выписываюсь. Там, в углу, Надя, напротив Света. А вот здесь, рядом с тобой, женщина, но она за десять дней слова не сказала, неразговорчивая она. Сейчас на выходные всех домой отпускают, девчонки уже ушли, а эта остаётся, будете вдвоём молчать, — засмеялась Лена.

— А я и сама не прочь помолчать, устала от беготни этой, — ответила Машка.

Открылась дверь, и вошла невысокого роста хмурая женщина лет пятидесяти пяти, с тёмными короткими волосами, в трикотажной кофте и спортивных брюках.

Машка посмотрела в её серо-голубые глаза и улыбнулась:

— Маша.

— Валя, — ответила та.

— Варя? — переспросила Машка.

— Да нет, Валя, Валентина Луганская, — улыбнулась женщина в ответ, и в глазах её Машка уловила искорку. Вот и ладно, всё будет хорошо, разговорим, подружимся. Машка всегда могла поладить с любым и каждым, не выносила только хамства и пьянства и никогда не лезла первая в дружбу с малознакомыми людьми.

Начинались июньские праздники, некоторых пациентов отпускали на эти три нерабочих дня домой, поэтому Надя и Света уже уехали, а Лена собирала сумку и минут через двадцать тоже ушла.

И вот Маша с Валентиной вдвоём. Машка осталась без обеда, её как раз принимали в это время, но с собой заботливая доченька сунула ей сок и булочку. Так и перекусила.

Меж тем разговор-то потихоньку клеился. Машка легла, с утра была на ногах, оказывается. Тело приятно расслабилось. Валентина тоже прилегла напротив, так, что они смотрели друг на друга. Валя спросила:

— Ты не обедала?

— Нет, — ответила Машка, оценив заботу. — Да и не очень хочу, перекусила вот, да и ужин, наверное, скоро.

— Угу.

— А как народ в палате? Настроение вообще?

— Да, ты знаешь, я особо с ними не общаюсь, лежу десять дней, три-четыре дня из них проспала…

— Проспала?

— Да, все спят, от препаратов, ну, лекарства специальные дают, чтобы расслабить организм вначале. И ты будешь спать! — Валентина замолчала.

Машка представила, как же она будет делать всё в сонном состоянии, если даже столовая находится в другом корпусе и туда три раза в день нужно ходить, и ходить, заметьте, надо не только туда. Но её внутренний голос подсказывал ей, что всё будет хорошо, и она продолжала:

— Вообще-то я не против поспать, меня и надо успокоить, нервная система на пределе, постоянно идут гипертонические кризы, да ещё и потрясывает, знобит. — Машка улыбнулась и заметила заинтересованность собеседницы, ещё не понимая причины.

— И что, как тебя трясло, расскажи, какие были ощущения? — перебила Валя.

— Ну, как будто внутри всё сводит судорогой и волны адреналина по телу… А почему ты спрашиваешь, что, у тебя тоже так было? — Теперь удивлена Машка.

— О! У меня ещё как было! Всё пошло с живота, как будто кишки проснулись и стали танцевать ламбаду. А через какое-то время заплясало и всё тело. Давление зашкаливает, сбить ничем не могу. И стали меня лечить по телефону родственники, так как я была не в Москве, а в гостях, в другом городе. Караул! Сейчас смешно, а тогда было не до смеха, потому что в скорую не удалось дозвониться, ведь посёлок, где была, находится вдалеке от города. Я заметалась, от этого давление не снижалось, а потом начало прыгать, как зайчик. Чувствую: помощи никакой… И тут мне страшно захотелось жить! Не помню, сколько я промучилась и приняла всяких таблеток, но наконец приехали мои родственники и решили вопрос с отправкой в Москву, к дочери. В рейсовом автобусе я чувствовала себя «прекрасно», так как моя внутренняя тряска совпадала с тряской автобуса. Помню каждую кочку и даже ухабы на своём пути. При въезде в Москву была уже нетранспортабельна, но ещё сорок минут мужественно сидела на чемоданах около автовокзала и ждала, когда за мной приедут.

Дома я стала реветь как белуга на всю квартиру от всего пережитого и смеяться от радости, что вижу дочь и внуков. Потом на скорой увезли в ближайшую больницу, а из больницы по направлению — в клинику неврозов. Как ни странно, кроме проблемы с кишечником, все анализы были в норме. Ой! Заболтались мы с тобой, — всплеснула руками Валя, — ужинать пора.

После ужина Машка получила первую порцию таблеток и укол. День завершался спокойно, с уверенностью, что она в нужном месте, в нужное время. Диагнозы Машки с Валентиной были похожи, это давало надежду, что она не одна такая особенная. А панические атаки, как заверил Машку доктор, «мы вылечим!».

Ура! Лекарство начало действовать, и Машка первый раз за последнее время уснула сразу же, как голова её коснулась подушки.

 

Глава третья 

Жизнь как сон

Машка спит, ест, идёт, качаясь, в туалет. Валя всё время рядом, помогает не потеряться. Всё как в тумане, одна мысль: «Спать!»

Машка опять спит, ест, всё остальное… Действует как автомат, засыпает мгновенно.

Прошло три дня. В семь часов утра отворяется дверь в палату и раздаётся громкий голос:

— Графинова!

Маша испуганно вскакивает, сердце сильно бьётся.

— А, что?

— Давление измерять! — медсестра спокойно удаляется.

Первое время у Машки его контролировали каждый день, потом постепенно перестали. Сейчас давление было в норме, зато пульс от испуга подскочил до ста пятнадцати ударов в минуту. Машка еле уняла сердцебиение и внутреннюю дрожь. Получив после завтрака порцию таблеток, она опять погрузилась в сон. И вдруг отметила, что сны уже не такие тяжёлые, дурманящие, состояние стало намного лучше, сердечко успокоилось.

Постепенно она стала замечать, что уже больше бодрствует, настроение улучшается. С лечащим врачом встречались каждый день, скорректировали лечение. Дурмана в голове не осталось. Жизнь начала приобретать новые краски.

Соседок по палате, которые вернулись из отпуска, выписали, и Маша с Валей остались вдвоём.

Дочки навещали Машку каждый день, тормошили немного. Заезжала сестра с новостями о друзьях и знакомых. Дни были похожи друг на друга, но она уже знала наверняка и повторяла как заведённая, что ЗДОРОВА, БОГАТА, У НЕЁ КРЕПКИЕ НЕРВЫ, ЕЁ ТЕЛО СОВЕРШЕННО И ВСЁ ИДЁТ ХОРОШО!

 

Глава четвёртая

Валентина

С соседкой по палате Валентиной у неё установились приятельские, дружеские отношения. Валя оказалась очень интересным человеком, глубоким, понимающим. Машке всегда нравилось, что люди часто открываются с совершенно новой стороны, это как другая сторона Луны.

Они много разговаривали, в чём-то их судьбы были очень похожи. Валька пыталась понять, почему это с ней произошло, и Маша терпеливо выслушивала, подсказывала, что знала сама, и, не замечая этого, они создавали психологическую разгрузку друг для друга.

У Вали были непростые отношения с супругом. Она любила его, а он любил выпить. Может быть, это и стало причиной накопившегося за много лет стресса. Валька всегда мечтала о любви с букетами, красивыми словами, дальними поездками. И вот, представьте, то ли мужик испугался, когда его благоверную привезли в невменяемом состоянии домой, то ли былое нахлынуло на него (причин много), но пить он бросил. И Валька со слезами радости на глазах рассказывала Машке, что звонит он ей каждый день, просит прощения за былое, приходил несколько раз и даже один сморщенный пиончик, смущаясь, протянул:

— Ты, Валюха, прости… слышь… выздоравливай скорее, я без тебя уже не могу, ей-богу, дома так пусто, борща сварить некому, а только ты такие борщи и варишь.

Окрылённая Валька решила заняться внешним видом. За время болезни она сбросила десять килограммов, лечебная гимнастика и всевозможные процедуры существенно подкорректировали её фигуру, подтянулись руки, бёдра. Единственное, над чем надо было работать, — походка!

Походка была слабым звеном во всей цепи. Валька ходила «бёдрами», плечи, голова, грудь — всё опущено вниз и тяжёлым грузом висело над талией. Машка потихоньку стала контролировать Валькину походку: то по спине погладит, то ткнёт в бок, мол, грудь подними. Валюха слушалась и, как примерная ученица, расправляла плечи, поднимала голову, грудь, втягивала живот — и вот уже другая, гордая и независимая Валентина идёт рядом. Чудеса!

 

Глава пятая

Пополнение

Этот день знаменателен тем, что в жизни Вали и Марии появился некто, или нечто, что целиком изменило их размеренную жизнь вдвоём.

До обеда Валя ушла на процедуры. Машка в это время занималась в спортзале. Когда она вернулась, в палате оказалась новая пациентка: женщина лет пятидесяти, темноволосая, в меру упитанная и, как оказалось потом, сзади с «моторчиком». Забегая вперёд, скажем, что если она не спала, то постоянно перемещалась в пространстве, шатаясь, сшибая все углы, проливая воду, напитки. Ну а уж если засыпала, причём сразу и крепко, то даже на Олимпе Зевс позавидовал бы таким громовым раскатам. Храпела она громко и с удовольствием. Но пока это секрет!

Здороваясь, она тихим голосом прошептала:

— Меня зовут Тамара Тропинкина.

Машка кивнула в ответ:

— Мария, можно Маша. Слушай, уже обед, пойдём в столовую.

В столовую ходили в соседний корпус, поэтому надо было одеваться и спускаться вниз, потом идти по внутреннему дворику метров сто, а Тамаре, похоже, уже сделали инъекцию или дали таблетки, а может, это было привычное её состояние, только она поплелась за Машкой, качаясь, как берёза на ветру. Навстречу шла Валентина. Машка представила ей Тамару, сказала, что теперь она живёт с ними. Валька удивлённо наблюдала за походкой Тамары, её сбивчивым шагом и странным выражением лица. Да, одним словом, клиника.

После ужина Тамарка начала раскладывать свои вещи. Она была беспокойной и какой-то бестолковой. Шороху было много. И вещей — почему-то тоже. Заполонила ими шкаф и половину кровати. Только к вечеру она перестала укладываться, что-то причитать и стонать, и все заснули… ненадолго…

Всё началось с безобидного посапывания, потом похрюкивания, затем мурлыканье переросло в громкий храп взрослого мужчины. Такого поворота событий девчонки не ожидали. Несмотря на снотворное, сна у них не было. Тамарку пытались будить, она послушно переворачивалась, и через несколько минут всё начиналось сначала. Забылись только под утро, злые и раздражённые.

Начало дня прошло тихо, спокойно, так как Маша с Валей решили не высказываться по поводу ночных кошмаров. Подумали, что это из-за таблеток, что потом всё пройдёт. Но странности продолжались.

Общение с Тамарой было вежливо-официальным, тёплого контакта как-то сразу не получилось. Она постоянно о чём-то рассказывала, что-то искала в своих многочисленных сумках, суетилась, названивала по телефону. В столовую приходила позже всех, покачиваясь и никого не замечая. Днём, в перерывах между едой, она спала, впрочем, как и все.

 

Глава шестая

Ночное приключение

Тамаре назначили анализы на утро: как обычно, кровь и моча. Перед сном баночку она поставила на тумбочку и уснула быстро, как всегда.

Ночью Валюха проснулась от странного журчания. «Дождь, что ли?» — подумала она и повернулась к окну. Тамара в темноте стояла на фоне окна вполоборота и, очевидно, не понимая, что делает, пи́сала в баночку. Валя крикнула:

— Ты что это делаешь?

Тамарка испуганно вздрогнула, прекратила журчать и побежала, качаясь, в туалет, неся баночку в руке и орошая остатками свой путь. Скоро она вернулась и стала причитать, что с ней такого никогда не случалось, крепко заснула и вообще ничего не понимает. Завалилась в кровать и уснула, похрапывая.

Утром Валентина рассказала Машке о том, что произошло ночью, и та возмутилась:

— Пусть теперь полы за собой моет!

Тамарка, видимо, всё слышала и решила встрять в разговор:

— Девочки, от таблеток, видимо, ничего не соображаю… я никогда… и вообще я не в баночку, это у меня недержание…

Всем стало как-то неудобно, и Машка вышла в коридор, села в уголочек в кресло и задумалась о том, что жизнь бывает разной, надо понимать, что хоть мы и не совсем здоровые, у каждого свои проблемы, но всё-таки люди. На душе стало легче.

Тем временем Тамарка потихоньку принесла полведра воды и швабру и помыла в палате полы. Даже стало жаль её. Разговаривать было не о чем, да особо и не хотелось.

На другой день всё было тихо. Тамарка всё время куда-то уходила, покачиваясь. Машка с Валей с ней не разговаривали, да и особых тем для разговора не было. День прошёл без особых событий, единственной новостью было то, что будет проездом в Ташкент через Москву Машкина родная тётка Раиса Васильевна, давно заслужившая в силу своего возраста и педагогического таланта авторитет и бесконечное обожание в Машкиных глазах племянницы. Тётка была обворожительной, жизнерадостной, непроходимой оптимисткой. Когда Машка с ней встречалась, весь мир окрашивался в яркие тона, проблемы отходили на задний план и хотелось быть похожей на неё, смеяться, как она, громко и заливисто: «Ха-ха-ха». Все домашние и друзья называли её за глаза ласково Раюшкой, и вроде бы она даже знала об этом, но никогда не показывала виду. Для племянницы тётя была примером для подражания уже долгое-долгое время, но жила всё-таки Машка по-другому… Неизвестно, правда, по какой причине.

 

Глава седьмая

Мадам

С утра ярко светило солнце! Тамарка два дня почти не храпела, да и девчонкам хотелось зарыть топор войны, и Машка что-то спросила у неё, завязался разговор, и так потихоньку образовался хрупкий мир, которому ещё предстояло обрести свою крепость.

Тамара опять засобиралась домой: что-то взять из вещей, навестить маму, дочку. Она долго перекладывала какие-то предметы из сумки в пакет, и наоборот. Одновременно с ней Валюшка тоже собрала свой пакетик для процедуры, оставила его в палате и пошла перед уходом в «дамскую комнату». Маша в это время лежала на кровати, размышляя о своей насыщенной стрессами жизни и о том, как всё-таки постараться изменить это направление на другое.

Тамара наконец взяла сумку и пакет и вышла, опять зашла, сказала, что забыла ключи в плаще, достала их, снова вышла, потом ещё раз вернулась с сумкой и без пакета, схватила какой-то пакет и уже окончательно отбыла. У Машки закружилась голова от её перемещений, но такова Тамарка.

В это время зашла Валя, удивлённо посмотрела на свой стул, потом на соседний, заглянула под кровать и спросила в шоке:

— Где мой пакет?

Машка оторвалась от своих мыслей:

— Не знаю, здесь стоял.

Валентина ещё раз прокрутилась вокруг своей оси.

— Так, может, это… Мадам прихватила со своими сумками?

Валька бросилась к выходу из отделения, к медсёстрам спросить номер Тамаркиного мобильного, но там был только домашний телефон.

Валентина растерянно оглянулась и, к своему удивлению, увидела свой пакетик у раздевалки. Рядом сидели две пациентки и мило беседовали.

Валька спросила:

— Вы не знаете, чей это пакет?

Женщины рассказали, что сейчас переобувалась какая-то дама, заглянула в этот пакет, сказала: «А, это не мой!» — и ушла… Так пакет тут и стоит.

Валька ругнулась, схватила пакет и, уже опаздывая, побежала на процедуру, мысленно представляя в красках свою встречу с Тамаркой.

Когда Мадам вернулась, подружки очень сухо встретили её. В палате воцарилось молчание.

— Что случилось? Я чего-то не знаю? — удивлённо спросила Тамарка.

Тут уж Машка по полной ей и выдала все претензии. Мадам выслушала, молча оделась и вышла на улицу.

Вернулась она уже перед сном, извинилась, тем не менее сказала, что не согласна с этой версией, но девчонки уже больше не хотели перемалывать эту тему, хотели спокойствия и тишины и решили оставить всё как есть.

И с того дня Тамару за глаза все стали называть Мадам.

 

Глава восьмая

Новенькая

На другой день в палате появился ещё один пациент, вернее, пациентка. Это была молодая девушка лет двадцати, высокая, стройная, тёмные волосы собраны в пучок на затылке, брови и глаза очень выразительные, и выражали они тоску и печаль.

Полные губки её улыбнулись на Машкино приветствие, и она назвала себя:

— Меня зовут Эля. Фамилия — Кораблёва.

Машка кивнула на девочек, которые годились ей в бабушки:

— Тамара, Валентина. Можно на «вы», но по именам, без отчества.

«Договор» был подписан, в палате сразу стало веселее, и девушки бальзаковского возраста приободрились.

Элю, как и всех в первый день, вызвал лечащий врач, долго беседовал, назначил лечение, и всё… Три дня девчонки Эльку толком и не видели, она спала, спала, спала. Поднимали только в столовую.

 

Глава девятая

Раюшка

Время шло, лечение потихоньку выравнивало энергетику в организме, и этот страшный климакс уже почти не беспокоил Машку. Приближался день её рождения, который предстояло провести в клинике, но Машу такое положение даже устраивало. Готовить не надо, квартиру к приходу гостей надраивать до блеска тоже не надо, а нужно только утром прихорошиться, приободриться и встречать всех близких и родных в скверике около клиники. Тем более что одного гостя, вернее, гостью, Машка ждала с большим нетерпением.

Накануне дня рождения к Машке приехали сестра и дети, они же и привезли Раису Васильевну. Тётка появилась, будто солнце на небе выглянуло из-за туч. Её появление в Машкиной жизни сулило оживление, радость от встречи и новости от старых друзей. «Моя вторая мама» — так ласково называла Машка Раису Васильевну. А Раюшкин заразительный смех никого не оставлял равнодушным.

Так что встреча прошла прекрасно: сидели на лавочке в скверике, все были милы, обаятельны и шутили не переставая. Хорошее настроение витало в воздухе, словно лёгкое облачко, и любой, кто попадал в его зону, сразу заряжался оптимизмом и чувствовал себя лучшим, уверенным, способным, короче, самым-самым. Раюшка всех умела подхваливать, поддерживать, с ней жизнь казалась проще и приятнее.

Тётка сначала была встревожена из-за Машкиного здоровья, но потом, видя, что лечение помогает, понемногу успокоилась. Она подарила ей, словно маленькой девочке, мягкую-премягкую игрушечную собачку, с которой с этого дня Машка стала засыпать без таблеток. Раиса Васильевна словно угадала, что Мария всю жизнь тайно скучала по матери, которую потеряла слишком рано, поэтому в душе осталась недолюбленным ребёнком, недоласканным, недообогретым. И в свои годы эта, уже взрослая, женщина, каждый день отдавая до капельки всю свою любовь и нежность милым дочерям, будучи довольно сильной современной дамой, ощущала свою беззащитность в огромном мире.

Может быть, поэтому она так хорошо сохранилась и выглядела моложе, что никогда за всю сознательную жизнь не считала свои годы, не относила себя к той возрастной категории женщин, которые демонстрируют возраст как пьедестал и делают замечания молодёжи, когда им не уступают место в общественном транспорте. Маше было интересно общаться с юными, ей нравились скорость и энергия молодости, она и сама всегда ходила быстро, легко, словно летела, как ласточка. Ходить пешком полюбила в студенчестве. Каждое утро после трёх-четырёх километров она настраивалась на предстоящий день, обдумывала свои планы на будущее, ловила удачные мысли, облекая их в стихотворную форму и перекладывая на музыку. Так рождались её первые стихи и песни. У Машки даже в ту пору была гитара, и она немного подыгрывала себе, сидя на подоконнике и мурлыкая тихонько в такт музыке. Да, в тот прекрасный период она чувствовала себя замечательно, потому что была молода, полна сил и созидательной энергии.

Юношеское увлечение очень помогало ей все последующие годы, тяга к творчеству не проходила, и Машка периодически радовала близких и друзей своими шедеврами, мечтая перейти на более высокий уровень в этом деле, но время шло, а конфликт между желаниями и возможностями продолжался. И поэтому, не реализуясь в единственно верном для себя направлении, не получая той жизненной энергии, которая необходима для крепости нервной системы и физического здоровья, довела себя до больничной койки.

Родные люди как могли поддерживали Машку, и Раюшка играла в семейном оркестре первую скрипку. Вот и сейчас, при встрече, она была центром маленькой вселенной, и речь её лилась бальзамом на израненную душу:

— Машенька, солнце моё, всё пройдёт, у женщины в жизни два важных периода, которые надо просто пережить максимально без стресса, — свадьба и развод, а остальное: например, рождение детей, наличие преданных друзей, уютный дом, любимая работа — это всё радость, счастье твоё. Умной женщине всегда достаётся только потому, что она умеет и знает, как выйти из любой ситуации, решить трудную задачку, которую в очередной раз подбрасывает ей жизнь. Так интереснее, на фейерверк смотреть приятнее, чем на тлеющие угли. Держись, родная! Ты ещё встретишь своего принца, только на белом коне будешь восседать во всей красе, а он преклонит колено перед твоей женственностью и внутренней силой, которая так притягательна для мужчин достойных. Важно то, что ты есть, твоё сердце бьётся, у тебя куча талантов и ещё столько можешь сделать прекрасного. Только половина жизни прожита, впереди вторая… во всех смыслах!

Раюшка перевела дух, улыбнулась и обняла сентиментальную Машку, которая уже начинала хлюпать носом от счастья, что у неё так всё замечательно.

И такие милые были все в этот день, что расставаться не хотелось, но Наталья, сестра Машки, должна была повезти гостью по магазинам, и ещё они хотели погулять в зоопарке, поэтому шумная компания удалилась, а Мария вернулась в палату удовлетворённая, сияющая и, самое главное, успокоенная. Теперь у неё была цель, и впереди маячило только самое хорошее.

 

Глава десятая

Праздник

Сегодня был особенный день — день Машкиного рождения! Проснувшись, она решила полежать ещё (или, как она говорила, «поваляться»), долго смотрела на кусочек синего неба в окне и верхушки любимых берёзок, наслаждаясь возможностью немного подумать и помечтать. Мысли текли сами по себе, без напряжения, приходили и уходили, постепенно выстраивая чёткую систему поведения. Новые зарождающиеся позитивные импульсы благотворно влияли на Машкино самочувствие, голова становилась лёгкой, словно просветлённой, и откуда-то изнутри поднималась волна детской радости, приходило ощущение ежесекундного счастья, и хотелось подольше сохранить его, продлить… Постой… не уходи, куда ты?.. Счастье моё…

Маша всегда любила этот праздник, но последние пять лет всё время куда-нибудь уезжала в этот день из дома: то в Питер махнёт, то на море.

И вот сейчас она тоже не дома, и место более чем экзотическое… М-да: клиника неврозов. Поначалу она расстраивалась, но, поразмыслив, поняла всю необычность этого события: она, Мария Графинова, первый раз встречает свой день рождения действительно необычно, с новыми людьми, под звон колоколов близко расположенного монастыря, в рядовой больничной обстановке, в спортивном костюме и тапочках. И тем не менее с новой мечтой, с новыми планами и целями! Она уже поняла, что нельзя отказываться от самой жизни, от решения ежедневных задач, которые ставит перед ней судьба, что выполнение простых дел и обязанностей с радостью и добротой — это и есть жизнь. Сидеть в норке, конечно, комфортно, но так можно пропустить самое важное: рассвет и начало нового дня.

Маша вздохнула и прикрыла глаза. Она почувствовала, как солнечный луч скользнул по щеке, словно соглашаясь и радуясь её просветлению. День начинался хорошо!

Девчонки в палате с утра поздравили её добрыми пожеланиями, весь день шутили, даже Мадам вела себя хорошо, отношения постепенно наладились. Наверное, просто разные люди поняли друг друга и приноровились к ситуации.

Наташа, Лана с Иришкой и Димон смогли приехать к Машке только под вечер. Мария уже немного устала за день от процедур и от долгого ожидания, поэтому сначала даже чуть всё не испортила. Она ворчала на детей, что главный вход в клинику уже закрылся и они не смогут дойти до монастыря. Но Дима попросил охрану выпустить Машку на полчасика, посидеть в сквере. За воротами она получила охапку бело-жёлтых хризантем от Димона, а потом весёлые надувные шарики от Ланочки.

Иришка кинулась к матери целоваться, тряся какими-то пакетами, а сестра, как всегда, потёрлась с ней носом о нос (привычка у неё была такая). Все дружно обнялись, перешли дорогу и сели в сквере, на лавочке у монастыря.

Машка немного подулась, что поздно они приехали, но радость от встречи перевесила, и она расслабилась.

Стали шуметь, доставать подарки. Их было много. Машка радовалась, как ребёнок, каждому пакетику, доставала, примеряла что-то, открывала, закрывала и чувствовала себя абсолютно здоровой и счастливой. Ребята привезли много фруктов и праздничный торт.

В результате день закончился очень хорошо. Торт достался медсёстрам, а фрукты и ягоды Машка раздала пациентам, которые сидели перед телевизором в холле. Букет едва влез в местную вазу, и её поставили в коридоре перед зеркалом. Одним словом, отметили!

 

Глава одиннадцатая

Будни

Праздники закончились. Жизнь в палате шла размеренно, своим чередом. К Эльке приходила мама, приезжали друзья и даже сестра, с которой у неё были сложные отношения. Эля была рада, что они помирились, посидели, душевно поговорили. Но в основном девушка проводила время в тоске. Дома у неё была напряжённая обстановка, отношения с отчимом не ладились, поэтому она старалась жить больше у бабушки с дедушкой, при этом сильно скучая по матери. Видимо, частично её психологические проблемы возникли из-за этой непростой ситуации. Проблем добавила учёба в университете, где требования были очень высокие, а Элькиной подготовки не хватало.

Кроме того, к ней постоянно клеился Костик из второго отделения. Он любил целоваться по-французски и слушать нестандартную современную музыку, был активным, разговорчивым и удивительно длинноволосым. Приставал он каждый раз, когда встречал Эльку в коридоре или в столовой, делал хитрые глаза, болтал без умолку и пытался вытащить её на свидание в больничный садик. Она не стремилась к быстрому развитию событий и мягко ставила его на место. Поэтому он обиделся и на выходные «взял отпуск». Эля особо не страдала из-за этого, у неё самой ещё не зажили «шрамы» от недавней первой любви. Вообще она хотела сделать паузу в отношениях, слишком много было у неё в последнее время любовных переживаний. Она была ещё неопытной взрослеющей девочкой-переростком, которая жаждала чего-то нового, необычного, летела на зов любви, закрыв глаза, рискуя быть обманутой в своих ожиданиях, но от этого становясь лишь сильнее, приобретая на генетическом уровне женскую мудрость и очарование. Держалась она молодцом и утоляла свою печаль фруктами и шоколадом.

К Валентине приходили нечасто, но в выходные кто-нибудь забегал. Несчастный супруг без борщей и тёплого Валюхиного плеча совсем одичал, канючил по телефону и с нетерпением ждал выписки жены. Клятвенно обещал создать уют, мир и покой в семье, ходить на прогулки в парк, водить Валентину в ресторан и всячески ублажать после. Валя смотрела на это скептически и действовала по принципу: «Васька слушает да ест!» Аппетит у неё был отличный, похоже, что к выписке она решила набрать свои так внезапно потерянные десять килограммов.

Наступили очередные выходные, и народ стал разъезжаться по домам. Маша с Валей, как всегда, остались вдвоём.

 

Глава двенадцатая

Метаморфозы

Мадам Тамара приехала после выходных из дома с кучей сумок и громогласно объявила, что у неё насморк и что она купила оксолиновую мазь, чтобы не заразить всех в палате. Машка сразу же отреагировала и дала ей стерильную повязку.

Тамара такого поворота не ожидала, но повязку надела. Села на свою кровать и стала, как всегда, искать оксолиновую мазь. Она рылась в пакетах долго и терпеливо и наконец нашла… Процедура была выполнена, мазь убрана в сумку, после чего она начала перетаскивать вещи в шкаф, и без того доверху забитый её барахлом. Сделала все дела и пошла смотреть телевизор.

Часа через два она вернулась, и ей снова захотелось намазать нос. Она схватила с тумбочки мазь, быстро выдавила содержимое на палец и помазала в одной ноздре. Брови её разлетелись в разные стороны, глаза заморгали быстро-быстро и наполнились слезами, и из гортани вырвался глухой звук, похожий на крик совы в ночном лесу. Потом она начала чихать и бегать из угла в угол как заведённая.

Девчонки молча за ней наблюдали со своих кроватей, уже ничему не удивляясь и ожидая развязки.

Валентина дотянулась до Тамаркиной тумбочки и взяла мазь. Естественно, оксолиновой мазью оказался хондроксид.

Тамара потихоньку пришла в себя и полезла искать нужную коробочку по всем пакетам, сумкам и сумочкам. Мази нигде не было. Сначала действо происходило в молчании, но потом она начала причитать, стонать, охать и ахать:

— Да я сейчас вас всех заражу, где же мазь, я же помню, что положила её в сумку, ну, девочки, ну помогите…

Это было невыносимо, тем более что все валялись полу-
сонные.

Наконец Валюха не выдержала и полезла ей помогать. Перерыла тумбочку, какие-то сумки. Пусто…

И вдруг Мадам заголосила:

— Ура! Нашлась! В дыру провалилась!

Все поняли, что сумка была с двойным дном, у неё разорвалась подкладка.

Все долго смеялись, обсуждая Тамаркины чудачества и то, что постепенно стали к ним привыкать. «Да, нелегко приходится девушкам переходного возраста, да ещё и с больной головушкой, — подумала Машка с улыбкой. — Спасает чувство юмора. А если у кого его нет или оно недоразвито? М-м-м… тяжко, наверное».

 

Глава тринадцатая 

Жизнь налаживается

Прошло три дня, особо ничем не примечательных: подъём, завтрак, гимнастика или душ, обед, ванна или релаксация, ужин. В перерывах между этим разнообразием спали, читали, погода менялась с завидным постоянством: солнце, дождь, дождь, солнце.

Мадам выдавала свои вечные истории. На днях девчонки узнали, что, оказывается, училась она в ГИТИСе (правда, давно это было…) и сам Табаков звал её в труппу. Но родилась дочь… дом, корова, хозяйство, как говорится, и ушла со сцены Тамарка, так и не поднявшись на неё. А теперь вот лечит свой полиартрит, невроз и т. д., в общем, симпатичный букет, который преподносит артисту жизнь. Но вот вдруг она запела, и девчонки обалдели. Голос у неё оказался сильным, хорошо поставленным, поёт с душой, глаза заискрились. Пение преобразило Тамарку. Ну что ж, свой артистический багаж она носит с собой!

Вообще, когда девчонки отошли от снотворных, они все оказались довольно интересными людьми. У каждой женщины — своя судьба, своя история. Валентина училась по-новому смотреть на жизнь, Тамара готовилась параллельно с лечением к свадьбе дочери, Машка вынашивала новый бизнес-план, а Элька с удовольствием училась жизни у новых подруг и читала умную книгу, которую позаимствовала у Марии. То ли от лечения, то ли от хорошей погоды, но жизнь радовала своими подарками каждую из них, что-то проклюнулось в голове, заструились новые идеи, появились желания, и, главное, прошла депрессия.

Элька с Машей избавились от самого неприятного в своей болезни — панических атак (это когда замирает в груди от безотчётного страха и кажется, что летишь в пропасть, в тартарары). Дышать стало легче, жить — проще, и хорошее настроение витало в палате, словно невидимое облачко.

 

Глава четырнадцатая

Потеря

День, который потряс Валентину Луганскую до глубины души.

После завтрака она, собрав вещи для процедуры, побежала на ванны. Вернулась через полчаса, а ещё через двадцать минут обнаружила, что на ней нет серебряной цепочки с крестом и иконой. Её как будто ушатом холодной воды окатили, ноги онемели, в голове помутилось. Едва соображая, она побежала в водолечебницу, но там всё было закрыто на обед. Покрутившись у дверей, решила вернуться через час и пошла назад, в палату.

По дороге она встретила Машку, которая сразу поняла, что что-то случилось. Расстроенная Валентина начала было в красках свой рассказ, но та, уловив, в чём дело, прервала Валюшкин монолог и сказала:

— Так, всё ясно. А теперь слушай. Я в последней больнице тоже потеряла цепочку с крестиком на УЗИ. Искала везде, где только можно. Бесполезно. Плакала, думала: знак какой. Постепенно успокоилась, да и сестра Наташка у батюшки в храме узнала: так бывает, чтобы не расстраивалась я. Он сказал: если найдёт, мол, пусть в святой воде подержит да наденет, а если не найдёт, то пусть новый купит своей рукой. Я тогда обет дала: если найду, в храм отнесу, а себе куплю новый. И, представляешь, через три дня он ко мне вернулся, нашли в отделении, где я лежала. И теперь только поправлюсь, сразу в храм — отнесу крестик, как обещала. Так что спокойно ищи, а не найдёшь, подумай, как лучше сделать. Но батюшка сказал: мол, отвалилось что-то, ушло из твоей жизни. Начинается новый этап.

Валентина задумчиво смотрела в одну точку, и на лице её ясно отразился мыслительный процесс:

— Да, я всё поняла и, наверное, тоже, если найду, отнесу в храм, тем более что у меня знакомый батюшка есть, вроде как духовник мой.

Через час Валька побежала в водолечебницу и сразу, где предполагала, нашла свой крест. Она помнила, как сняла его перед процедурой и положила с одеждой, но до сих пор не знает, зачем она это сделала. Видно, так Богу было угодно: через различные ситуации мы учимся смотреть на обычные вещи под другим углом, и открывается совершенно другое ви́дение. Во всём есть Высший смысл.

 

Глава пятнадцатая

Благословение

Наступила пятница. Наталья приехала в клинику поговорить с Машкиным врачом о перспективах дальнейшего лечения. Освободившись, она предложила девчонкам в палате прогуляться до монастыря, тем более что врач настоятельно советовал это сделать. Тамары, как всегда, не было на месте, где-то опять искала приключений, и они пошли вчетвером: Наталья, Машка, Валентина и Элька.

Весело переговариваясь, они вышли за пределы больницы, перешли дорогу и очутились возле монастырских стен, на дорожке, ведущей к центральным воротам. У стен храма был разбит очень уютный скверик, и они немного погуляли по аллее, слушая щебетание птиц и постепенно погружаясь в свои мысли. Организм успокаивался и настраивался на внутреннее созерцание, на освобождение от тревоги и страхов, которых в последнее время у каждой из них было предостаточно.

Не сговариваясь, они повернули назад и решили дойти до центрального входа монастыря. А там уже не могли остановиться, надели платки и юбки, которые предлагали посетителям, и, покрестившись, прошли на территорию. Храм был очень красивый, величественный, светлый, словно устремлённый ввысь. Вообще площадь монастырь занимал немалую: несколько церквей, объединённых в один архитектурный ансамбль, хозяйственные постройки, воскресная школа, небольшой музей при центральном храме, пруд, по которому плавали белоснежные лебеди. Вся территория утопала в зелени, газончики выглядели ухоженными, цветущие растения источали благостный сладковатый аромат — всё это производило впечатление райского сада на земле.

Притихшие и смиренные, наши девушки поднялись по лестнице храма и, снова перекрестившись, вошли внутрь. Купили свечей, написали записочки и пошли вдоль икон. Каждая молилась о своём: за здоровье родных и близких, за успокоение душ давно ушедших. Каждая побыла наедине со своими мыслями и просила о том, что истинно важно.

Когда вышли из храма, вдруг увидели батюшку. Он разговаривал с женщиной. Валя, Маша и Элька подошли ближе и встали поодаль. Батюшка их заметил и кивнул, когда закончил говорить с женщиной. Девчонки подошли. Батюшка мягко посмотрел на них и спросил:

— Вы что-то хотели?

Машка ответила за всех:

— Мы лежим в клинике неврозов, благословите, батюшка, на выздоровление.

— А давно лежите-то?

— Двадцать дней, ровно половину.

— Ну что ж, выздоравливайте, — и батюшка благословил каждую, перекрестив и дав приложиться к руке своей.

И такое ощущение было у Машки, что Ангел пролетел мимо. Спокойствие, умиротворённость, даже блаженство овладели девчонками, когда они возвращались обратно. Никто не сомневался, что всё идёт хорошо, курс на здоровую жизнь взят окончательно и бесповоротно.

 

Глава шестнадцатая

Подарки судьбы

Маша проснулась рано, покрутилась… не спится. В открытое окно, как всегда, дул утренний ветерок, было свежо и немного прохладно. Быстро сделала зарядку, встала, глянула на часы — шесть тридцать. Отлично! И чего это она в такую рань соскочила? Хотела налить воды в чашку из бутылки, потянулась к тумбочке и обомлела. Ночная доза таблеток лежала нетронутой: «Это что же, я сама уснула, что ли? Во даю! Ну что же, ура, поправляемся, отличненько!» Машка заправила постель, пошуршала умывальными принадлежностями и, стараясь не шуметь, вышла из палаты.

Народ потихоньку просыпался, но очень медленно. Заспанные медсёстры наводили утренний порядок в коридоре, в холодильниках. Возле окна, как всегда, делала зарядку пациентка, которую девчонки прозвали «пионеркой». Вот умница! Она всегда вставала очень рано и демонстрировала всем свою прекрасную физическую форму в коридоре отделения. А Машка Валентину не может заставить открыть глаза и начать делать упражнения лёжа. Машка ей говорит: «Делай с закрытыми глазами, потихоньку проснёшься, ускоришься, энергия пойдёт, побежит по жилам. Так вставать гораздо легче».

Бесполезняк, Валюху с места не сдвинуть. Раскинется, разбросается, мягкая такая вся, сладкая, и посапывает с таким удовольствием.

Пока Машка умывалась, девчонки потихоньку поднимались. Тамарка, храпевшая всё утро, разминала руки и ноги, готовилась к свадьбе, просила прощения, что мешала всем спать. Никто уже и внимания не обратил, привыкли. Даже Маша без таблеток вообще ничего не слышала. Тамаре недавно прооперировали руку в другой клинике, она ездила туда жировик удалять с согласия своего врача. Всё-таки скоро свадьба, и она должна быть красоткой. Теперь ходит как раненый боец, половина руки забинтована, и скоро надо ехать на перевязку.

Элька с утра молчит, грустная… или спокойная. Проблем у неё много, так хочется помочь девчонке.

Наконец-то и Валентина зашевелилась, начала делать гимнастику в постели. Машка сидит рядом, ест банан и руководит процессом:

— Дёргай сильней, да сильней же, говорю. Что ты уши мнёшь, как вареники? Дальше руки на лоб, потом на глаза, да помягче, не выдави, шейку погладь ласково, чтоб морщин не было, дальше руки на живот, гладь по часовой стрелке, дыхание животом… Махи ногами потом, и всё, давай садись, разминай лапки по двадцать раз…

Валентина падает на кровать и хохочет.

— Ну вот, куда опять завалилась? А затылок? Массаж затылка… и барабанить тоже… Всё, я тебя больше не достаю. Ходи любуйся своими жирами.

Валька делает вид, что дремлет, и хрипло так говорит:

— У меня горло болит.

Ну всё, сейчас Машка закудахтает и будет её лечить, она вообще такая заботливая. Вон пошла уже за градусником и чай ромашковый заваривать.

День между тем продолжался, погода была хорошей, все собирались погулять, но внезапно небо затянуло тучами, стало пасмурно, и настроение немного испортилось.

Тамарка решила пойти в душ, предварительно обернув прооперированную недавно руку тремя слоями целлофана. Думала, выйдет сухой из воды. Наивная… Прибежала, опять причитает: «Девчонки, что делать? Повязка вся намокла, надо срочно сушить или ехать на перевязку в ту клинику?» Да кто по такой погоде поедет? Тамарка смешно морщит нос, вот-вот заплачет, но, видимо, идея всё-таки её нашла.

Лезет в шкаф, долго роется в сумке, наконец достаёт фен, большой, профессиональный, садится и начинает сушить повязку феном.

Машка говорит ей, что греть руку не надо, нельзя, Тамарка переключает фен на холодный режим и минут двадцать пытается таким образом сушить бинты.

В это время Машка с Элей спокойно пьют чай с печеньем, молча наблюдая за процедурой. Тамарка замечает, что они посмеиваются, и сдаётся.

Машка предлагает обратиться к дежурной медсестре, может, поможет по доброте душевной. Тамарка быстро исчезает за дверью, и через две минуты вопрос решён. Только надо сбегать в ближайшую аптеку за стерильной перевязкой. Тамарке не привыкать бегать, хватает сумку, и нет её.

Валентина сходила на последнюю процедуру, вернулась полусонная, хлебнула чайку и опять в свою кроватку. Дремлет. Потом вспоминает, что должна через десять дней к выписке выглядеть как актриса, начинает делать махи ногами, лёжа на боку, качать бедро, так сказать. Надолго её не хватает, и она мирно погружается в сон.

Время идти на обед. Постепенно девчонки собираются вместе: рука забинтована, мусор вынесен, в палате порядок. Машка сделала пару звонков. Валя еле встала, но обед для неё — это святое.

После обеда, как обычно, кормление голубей и кошек. Но в этот раз не пришлось погулять: пошёл дождь, и погода вконец испортилась.

Тамарка опять куда-то унеслась, вся погружена в предсвадебные хлопоты. И как только выдерживает: таблетки ведь так расслабляют, что она иногда покачивается при ходьбе, но дело для неё — прежде всего.

Элька задремала, совсем ещё дитя, лежит, ножки под себя подогнула, спина голая, а в окно дует.

Машка посмотрела, чем бы её прикрыть, сняла с гвоздика рубашку и накинула сверху на спину. Та даже не пошевелилась. Машка вышла в холл, здесь светлее, можно почитать. Кроме того, чирикают попугайчики, растений много, сидишь как в лесу. Релакс, да и только. Вот и дочка звонит. «Скучают дети мои, — подумала Машка, — но я благодарна Господу за время, проведённое здесь. Время здесь — это новые люди, спокойная атмосфера, ну и, безусловно, лечение, от которого прибывают сила и душевное здоровье».

Так думала Машка, размышляя о жизни вообще и в частности о том, какие повороты ждут нас на нашем пути. А главное — это подарки, самые настоящие подарки судьбы, которые мы получаем совершенно неожиданно, в награду за своё стремление разобраться, понять истину и найти единственно верный путь, твой путь и ничей другой, который приведёт к гармонии внутри тебя. Надо только получше к этой встрече подготовиться.

Глава семнадцатая

Руководство к действию

Следующее утро было отличным. После дождя природа словно вздохнула и мощно выдохнула кислород, приглашая всех желающих подключиться к бесплатному источнику энергии и бодрости. Вот оно! Машка задумалась: «Наслаждайся, радуйся, что живёшь, цени каждую прожитую минуту, дыши всеми фибрами. Пусть мозги встанут на место, питаясь чистыми потоками этой энергии, посылаемой нам из космоса, улавливая тонкие вибрации, словно высшее руководство к действию. Вставай и иди. Двигайся. Делай то, что приносит радость душе, выражайся в творчестве, ищи те потоки, которые вынесут наверх. Только оттуда, с вершины достигнутого, можно увидеть то, что уже сделано тобой, и в лёгкой дымке разглядеть едва намеченный пунктиром, теряющийся за горизонтом, манящий неизвестностью и предвкушением и от этого ещё более сладостный твой путь к свету». Машка оглядела палату, словно приглашая всех разделить её чувства.

Но у Эльки заболело горло, а Валентина не хотела просыпаться и, дуясь на Машку, лениво делала ненавистную гимнастику с закрытыми глазами. Тамарка вообще витала далеко, взгляд у неё застыл в одной точке, где-то в районе входной двери, и никак не хотел отрываться, чтобы взглянуть на окружающий мир.

И только одна Машка радостно выполняла все упражнения. Ей нравилось, что всё тело включается в работу, просыпается каждая клеточка и силы становится больше с каждым днём. Она так натерпелась за зиму, что своё нынешнее состояние воспринимала как благо. Можно было бы ещё поспать, конечно, но Мадам встала давно, шуршала, икала, бормотала что-то себе под нос и, как всегда, всех разбудила. Ещё с вечера она начала процедуру со своими ногами и руками, намазала чем-то свой полиартрит, причём запах превзошёл все ожидания, потому что комнатка маленькая и узкая, проветривали полчаса, пошумели на Тамарку, поворчали и только потом заснули.

Но когда рано утром Маша ещё в постели почувствовала знакомый запах, то пришлось поневоле быть счастливой и начинать делать упражнения.

За окном несколько раз ударил колокол. Машке всегда становилось легко и радостно, когда звонил колокол в монастыре. В сердце что-то приятно ёкает, и по телу разливается приятная истома, ощущение праздника. Не такое, когда ты просто знаешь, что сегодня праздник и надо его как-то отпраздновать: поесть вкусно, запить чем покрепче и устроить дискотеку. Нет, ощущение идёт из далёкого детства, когда праздник воспринимался безусловно, как нечто светлое, доброе, радостное, когда в доме вкусно пахло пирогами и шоколадными конфетами и можно было забраться на мамины колени, уткнуться в тёплое мамино плечо и просидеть так, обнявшись, целую вечность…

Мадам тем временем начала рассказывать про свадьбу дочери, глаза её потеплели, и в голосе появились сентиментальные нотки.

Но слушать её было уже некому. Машка с Валентиной побежали на дыхательную гимнастику, после сделали кружок по всей территории быстрым шагом, даже разговаривать было некогда, потому что Машка командовала: «Валя, втяни живот, плечи расправь!» И тут же подхваливала: «Вот уже и выше стала, и глаза заблестели, щёки разрумянились, зацвела, как майская роза, красавица ты моя!» Валька от этих слов прибавила шагу и уже рысью влетела в больничный подъезд, на лестницу, Машка — за ней, и обе традиционно зашагали пешком на четвёртый этаж. Лёгкость в теле была просто необычайная, настроение — бодрое, губы улыбались сами по себе.

Машка была довольна собой как никогда, из неё постепенно получался неплохой педагог и даже психолог. Помогая Валентине с её внутренними проблемами, она помогала себе. В коридоре Машка подошла к зеркалу и подмигнула сама себе: «Я тебя люблю!»

В палате было шумно. Обычно тихая и неразговорчивая Элька громко говорила по телефону, с кем-то ссорясь, при этом она выглядела маленьким обиженным котёнком. Сразу стало видно, что она ещё совсем ребёнок, которого нужно приголубить и обогреть. Но когда Маша с Валей зашли в палату, Эля выскочила выяснять отношения в коридор.

Ну и ладно! Девчонки решили пока чайку попить и подождать развития событий, тем более что у Эльки с утра горло прихватило. Машка ей тогда шуткой сразу сказала, что она что-то держит в себе, не высказывает, поэтому горло и болит. Элька отмахнулась, но, судя по всему, всё-таки решила высказаться.

Элька вскоре вернулась, вместе попили чаю, поболтали. Девчонки в душу лезть не стали: что-то семейное, разберутся. Элька молча, с благодарностью смотрела на Машу с Валей и думала, что есть хорошие, ненавязчивые тётки, но их, к сожалению, очень мало в её жизни. Она только сейчас поняла, что сильно привязалась к этим людям и будет продолжать дружить с ними и после выписки из клиники. Как, однако, в трудной ситуации проявляют себя люди, иногда весьма неожиданно. Элька хотела ещё подумать на эту тему, но ей позвонили, и она унеслась на встречу. Наверное, это был её новый знакомый Костик, который тоже, как и все они, «отдыхал» в клинике неврозов. Вообще прибыло много молодых ребят и девчонок, выглядят все здоровыми и весёлыми, вечерами тусуются группками. А что там у каждого — Бог знает.

 

Глава восемнадцатая

Эх, детки

После обеда к Маше приезжала дочь, соскучилась. Наобнимались, нацеловались, тем более что это был День поцелуев. Лана уже была знакома с Элькой, и они весело перекинулись приветствиями. Машка смотрела со стороны и удивлялась, как быстро находят общий язык молодые, как они забывают обо всех неприятностях и как всё у них легко, весело, беззаботно, по-детски. Но это было просто впечатление со стороны. На самом деле девчонки уже были вполне самодостаточные, умели выйти из сложной ситуации и, когда надо, вели себя как взрослые, самостоятельные люди.

«Наверное, просто надо больше доверять молодым,  — подумала Машка, — уважать, говорить с ними обо всём на свете, ценить в них чистоту и искренность. Отсутствие опыта нарабатывается практикой, мудрость приходит с годами, а вот время, проведённое со своим ребёнком, бесценно. Это время не возвращается, и то, что упущено с младенчества, труднее постигается в более старшем возрасте».

Машка всегда была на связи со своими детьми, ей нравилось, что дочки могли поделиться самым сокровенным. Они часто общались на разные темы, как самые лучшие друзья, и для каждой из них Машка находила особенные слова, к каждой имелся свой подход, для каждой она приберегала равную порцию теплоты своего сердца. Однажды младшенькая спросила её:

— Мамуль, а как у тебя хватает любви на нас обеих? Вроде бы ты и не выделяешь никого из нас. Ведь как обычно бывает: любят или первенца, или младшего ребёнка, потому что он всегда остаётся маленьким для родителей.

Машка тогда засмеялась:

— Знаешь, доча, а вы для меня обе мои самые-самые, и люблю я вас обеих одинаково, и если бы ещё были у меня дети, то и их бы любила точно так же. Чем больше деток, тем больше любви Господь даёт, и делится она на всех поровну. Просто все дети разные, и к каждой личности нужен свой подход, и слова подбирать нужно аккуратно, чтобы дошли до ума и сердца маленького человека. Но зато когда видишь результат! Когда во взгляде ребёнка появляется смысл и понимание услышанного и, главное, когда ребёнок чувствует, что он нужен такой, какой есть, и он любим близкими людьми, то происходит самое настоящее волшебство. Это то, что мы называем взаимопониманием. И когда в семье это есть, то такие детки меньше болеют, быстрее схватывают и запоминают любую информацию, у них меньше проблем во взрослой жизни, во взаимоотношениях и они чаще чувствуют себя счастливыми.

Машка вспомнила этот разговор и вздохнула. Ей было отчего вздыхать. Сама она часто ощущала, что не хватило ей материнской любви, не успела вырасти, как потеряла что-то очень близкое, ценное, дорогое. И никто в этом не виноват. Просто так сложилась жизнь. Но то, что проблемы со здоровьем, да и в личной жизни не появились просто так, она прекрасно понимала. «Да, все мы родом из детства», — ещё раз вздохнула Машка и решила больше об этом не думать. Надо смотреть вперёд и двигаться дальше!

Внезапно она почувствовала, как виски словно сдавило, голова потяжелела, и поплелась измерять давление. Действительно, давление поднялось, немного подрагивали внутренности, это было как небольшой удар током с после­вкусием. Прилегла на кровать, подумала, что перезанималась гимнастикой, а потом и общение с дочкой, с девчонками — всё это происходило бурно, эмоционально, вот нервная система её и отреагировала. Безусловно, в последнее время стало намного лучше, страхи не мучили, но это за счёт терапии, а что потом? Машка поёжилась: только начала жить и ощущать себя здоровой, полной сил… «Нет, — остановила она себя и затараторила, — я здорова, я богата, я красива, я любима, и сама я всех люблю, замечательно живу!» Этот милый стишок всегда помогал ей преодолевать свои страхи и настраивал на позитив. Но, как бы то ни было, лекарство надо принять! Завтра нужны силы на физкультуру, а на физкультуру Машка ходила с удовольствием, да и Валентина поддерживала её и морально, и физически.

Часов в восемь вечера Элька влетела в палату с улицы необычайно возбуждённая, счастливая, искры из глаз.

— Я кормила голубей с ладони! Представляете? Они такие милые!..

Последовала буря эмоций. А Машка сразу запричитала:

— Руки вымой, горе моё… Ты понимаешь… птичий грипп… инфекция…

— Да я уже разок помыла.

— Иди ещё!

— Ладно, — буркнула Элька и побежала в туалет.

— До локтей! — крикнула ей вслед Машка.

Перед сном опять похохотали над Мадам. Она серьёзно рассказывала, как ходила по врачам, и про нового массажиста. Очень уж он ей понравился. Потом она звонила кому-то, записывалась к мастеру в салон на причёску к свадьбе. Дел у неё было полно, суеты много.

А в остальном вечер прошёл как всегда, по-семейному. Дул сильный ветер, погода менялась, вместе с погодой менялось и настроение.

 

Глава девятнадцатая

Ещё один день

Среди ночи Тамарка начала разговаривать во сне. Машка проснулась и долго не могла понять, кто же это. Потом поняла: это Мадам выступает! Речь готовит к свадьбе. Громкость постепенно усиливалась, а потом вдруг резкие выкрики: «Да, да, да!» И так до бесконечности.

Девчонки все на таблетках, спали крепко, не слышали. Машке скоро надоело это слушать, она встала, подошла к Тамарке, постояла над ней (та продолжала «дакать»), легко толкнула её в плечо. Тамара испуганно открыла глаза:

— Что, что такое?!

— Ты разговариваешь во сне, — шёпотом сказала Машка.

— А что я говорила? — начала было выяснять Тамарка, но Машка уже легла, сделала себе уютную норку и вскоре заснула.

Утром Мадам первым делом начала спрашивать: что, мол, конкретно она говорила, о чём. Сонная Машка помнила только это бесконечное «да», видимо, Мадам или на что-то очень была согласна, или с чем-то. Других версий у Машки не было.

Опять утренняя суета, завтрак, таблетки, уколы. Тамарка побежала на ванны, Машка с Валей — на дыхательную гимнастику, Элька — по новым назначениям, всего не упомнить. После процедур захотелось полежать, все дружно погрузились в сон.

Внезапно Маша почувствовала (она всегда это чувствовала), как поднялось давление, голова потяжелела, и на лечебную гимнастику она уже не пошла. А вот Валюха — и на зарядку, и на ванны, и потом на баланстерапию… В общем, сдала чуть ли не нормы ГТО.

Валентина — очень трудолюбивый и терпеливый пациент. Только всё время во всём сомневается. Ей всегда кажется, что она слишком несовершенна, что все её используют со страшной силой, а она не может за себя постоять. Отсюда и ворчание, неудовольствие, а значит, и несварение. Машка учит её быть более позитивной и не стонать по мелочам. «Всё идёт так, как надо, как должно идти, как будто Боженька тебя за руку ведёт. Доверься Высшему Смыслу! О нас есть кому позаботиться», — от этих Машкиных слов у Вальки словно жетон в банкомат проскакивает. Она испытывает внутреннее озарение, и по лицу её скользит довольная улыбка.

— Вот оно! Значит, когда я думаю, что за всё в своей жизни отвечаю, тяну всех, рвусь из последних сил, получается, что это я много на себя беру? Точно. Иногда же упираешься в одно и то же, стучишь в одну и ту же дверь, а результат нулевой, и не понимаешь, что всё за тебя уже считано-просчитано, что, может, и не надо это делать, и не надо туда идти, и нет смысла расстраиваться, переживать. Вот они, наши нервы! Выходит, что все проблемы мы сами от себя имеем.

Машка добавляет:

— И болеем тоже сами от себя, от бестолковости своей да от незнания. А знать эти вещи надо… чтобы продлить свой срок пребывания на этом свете… Все мы запрограммированы на определённый срок, и время, проведённое здесь, надо максимально использовать для получения необходимых знаний, приобретения определённых навыков, чтобы реализовать по полной свой жизненный потенциал. А если ещё получится создать и оставить что-то после себя ценное-бесценное для детей и внуков, а может, и для всего рода человеческого, тогда можно считать свою программу выполненной. Почаще надо на звёзды смотреть и не зудеть по мелочам.

Машка делает паузу. Валентина тоже помалкивает, обдумывает, наверное.

В комнате стало тихо. К Эльке приехала мама, и она ушла на улицу. Валька задремала, она быстро засыпает.

Тамара, видимо, тоже решила прилечь, приготовилась, как обычно, ко сну и, хотя ещё был светлый день, переоделась в ночную рубашку.

Маша смотрит, вроде ещё рано укладываться на ночь, тихонько спрашивает, чтобы не потревожить Вальку:

— Ты уже спать?

— Да, что-то неважно себя чувствую, — и голос такой у Тамарки слабый, вялый, как будто перед обмороком.

Легла. Проходит пять минут. Мадам резко поднимается, садится, начинает что-то искать, как обычно:

— Так, в тумбочке нет…

Полезла в шкаф, начала копаться в пакете… темно… не видно… Зато слышно хорошо, как шуршит пакет… Вытащила из шкафа поближе к окну и ну его мутузить… шорох и шуршание невероятные… Валюшка начала ворочаться, кряхтеть. Представляете себе, как это: шуршать над спящим человеком?

Машка не выдержала:

— Том, что ты ищешь? Валю вон разбудила.

— Да я мазь ищу, оксолиновую… нос что-то…

Машка с Валей в один голос:

— Опять?! Ты же недавно искала!

— Ну вот, мне же сказали спрятать все лекарства, я и спрятала, а куда — теперь не помню.

— В сумке посмотри.

— Да нет в сумке, я уже смотрела.

Она полезла в одну косметичку, потом в другую: ура, нашла! Слава тебе, Господи! Всем повезло, что косметичек было не так много. В прошлый раз было хуже. Хорошо, что до ночи управились.

Тут Валя ни с того ни с сего вспомнила девочку Таню из четырнадцатой палаты:

— Что-то её давно не видно, выписали, что ли?

Машка спросила:

— А с чем она лежала?

— Ой, точно не знаю, но ей делали нос в косметологии… ну, был нос с горбинкой…

Тут встряла Мадам:

— А? Что с аскорбинкой? Это как?

Эх, тут-то и пошло у них такое веселье!..

 

Глава двадцатая

Просветление

Утро началось рано, во всяком случае, для Машки. Накануне она подходила к доктору с деликатным вопросом по поводу внезапно возникшей проблемы и обнаружила, что половина отделения имеет ту же проблему и спасается исключительно слабительными. Просто не клиника неврозов, а клиника запоров какая-то. Оказалось, лекарства дают такой эффект, что всё своё остаётся при тебе. Пришлось прибегнуть к помощи извне, и вечером Машке дали какие-­то капли. К утру наступило облегчение и просветление во всех смыслах. Очистившись, организм заработал активнее, ускоренный обмен веществ улучшил настроение, сразу захотелось сделать что-нибудь хорошее, доброе, светлое.

Она заправила постель, посмотрела на Эльку. Та спит как ребёнок: шея и почти вся голова замотаны в плед, а ноги торчат из-под одеяла. Смешно посапывает, зато красавица какая! Машка по-матерински прикрыла ей ноги и подумала о своих девочках. По мере того, как болезнь отступала, она всё больше скучала по ним. Нет, она была совершенно спокойна за хозяйство, за дом, они у неё молодцы, держатся, да и сестра помогает. И потом, им скучать некогда, обе работают, надо быть в форме, соответствовать должности, и вся эта подготовка к рабочему дню и уход за собой отнимают много времени, поэтому маму они навещают только по выходным.

А Машка пока домой не отпрашивалась, потому что страшно ей покидать стены, за которыми она почувствовала себя защищённой, и, хотя в последнее время она перестала испытывать панические атаки, жизнь в социуме немного пугала и настораживала её. Но ведь доктор недавно говорил Эльке в палате, что социум необходим, что только там они смогут перешагнуть через свои страхи и для этого обязательно нужно придумывать себе занятие по душе, стараться не давать волю негативным эмоциям, искать лучшее в хорошем. И обязательно любить себя, и радовать себя, и баловать. Машка тогда сделала вывод, что, заботясь о других, не нужно забывать и о своих целях и планах. И, главное, никому нельзя позволять убивать свою мечту! Мечтать и действовать! Достигла, чего намечтала, — начинай мечтать дальше и осуществлять новую мечту! Это и есть спасение для уставшей психики. Организм каждый раз будет включаться в новую работу, полный свежих сил и энергии, словно и не уставал вовсе. Главное — вовремя переключаться.

Машка от этих рассуждений испытала такое чувство восторга и умиления, аж щека стала мокрой. Ну вот, слезомой! «Сентиментальная я стала какая. Старею, что ли?» — грустно подумала Машка и, смахнув слезинку, решила тут же переключиться на утренние процедуры, заодно и проверить теорию на практике.

Вон и Мадам Тамара уже из душа идёт, рука всё ещё забинтована, но она сумела приноровиться и мыться, не намачивая бинта, обматывая руку полиэтиленовыми мешками. Тоже молодец! Болеет, но тянется к здоровой жизни не переставая!

 

Глава двадцать первая 

Разговор по душам

На другой день была суббота. Тамарка ушла на побывку домой, и девчонки остались втроём. Без Мадам утро прошло тускло, вяло и как-то незаметно. Валялись в постели, на завтрак не пошли, дремали, потом пили чай с домашними вкусностями, благо погода позволяла, было пасмурно, периодически шёл дождь.

Ближе к обеду Машку обрадовали детки: приходили Ланочка и Иришка вместе со своим Димоном. Он, как всегда, вручил свежий букетик, фрукты, печенье. Дочки соскучились, потащили мать гулять в скверик. Гуляли они долго, строили планы на будущее, в их глазах Машка читала: «Всё будет хорошо! Только бы ты была здорова!» Димке несколько раз звонили по работе, он постоянно отрывался от коллектива и энергично разговаривал с клиентами. Сразу становился очень серьёзным, сосредоточенным, много говорил, объяснял — в общем, исчезал из поля зрения часто. Машке такая ситуация очень нравилась, потому что она могла насладиться общением с дочками, то и дело обнимала их и целовала. Потом они шушукались, секретничали, посматривая на Димона, а он, перехватывая их взгляды, сразу морщился и настораживался: «Не о нём ли речь?»

Машка улыбалась, глядя на его растерянное лицо, она к любовному увлечению дочери относилась философски: «Если сложится, буду рада, а если нет, значит, не судьба».

Сама-то она к полтиннику уже успела получить бесценный опыт взаимодействия с противоположным полом и по возможности, при случае передавала его дочкам в тактичной форме. Вот и сейчас у них зашёл разговор на эту тему. Иришка шёпотом высказывала матери накопившиеся претензии к потенциальному жениху, а Машка также шёпотом пыталась охладить этот огненный вулкан страстей, понимая, что от её мнения сейчас зависит дальнейшая личная жизнь дочери.

Лана сидела рядом с ними, молча грызла печенье, приготовленное для матери, и увлечённо слушала очередной монолог:

— Ты хочешь поговорить о мужиках?.. Так вот, скажу я тебе: что ни день, то новое открытие. И вроде предсказуемы они, читаемы, иногда просты и бесхитростны в своих устремлениях, иногда безудержны в своих желаниях и в их удовлетворении, и я уже давно чувствую каждую фальшивую нотку этого Божественного инструмента «а-ля Адам», а всё же есть, есть неизведанные территории и на этой планете. Глядя на них, я делаю иногда просто поразительные открытия, даже не открытия, а откровения… и приходит осознание действительно исходящей от них силы и мудрости, заложенных на генетическом уровне. Есть среди них отдельные индивидуумы с поразительными душевными качествами, с тонкой нервной организацией, с добротой и щедростью их широкой натуры. Откуда в них это? Откуда вдруг пробивается из-за туч лучик солнца? Кто играет с нами в загадки природы, насмехается над веками сформированным отношением женщины к истинному мужскому началу? Мы же, женщины, как думаем: вот, мол, их только одно интересует в жизни, и думают они зачастую только одним этим самым местом. Да, именно так мы и думаем, пока не происходит самая важная в нашей жизни Встреча. И чувствуем мы это сразу, всем своим естеством, иногда даже разум ещё не включился, а душа уже потянулась. Нет, всё-таки есть Высший смысл в создании этого чуда природы — Мужчины-охотника, Мужчины-добытчика, Мужчины, который убережёт свою Женщину от превратностей судьбы да просто накроет её своим телом, согревая и защищая, настраивая своё сердцебиение в унисон с её… И происходит волшебство — представьте, пульс начинает успокаиваться, и дыхание становится ровным, и наполняешься такой нужной организму энергией, словно происходит подзарядка подсевших батареек… Я чувствую, как выздоравливаю… И всего-навсего на моём пути встретился хороший, порядочный мужик!

Иришка удивлённо посмотрела на мать:

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, кто это тебе встретился?

Машка хитро улыбнулась: план сработал, дочь плавно переключилась со своих проблем на чужую личную жизнь, а значит, память отрицательных эмоций постепенно сотрётся в её сознании и действительность будет восприниматься уже по-другому.

Машке очень хотелось прямо сейчас отправиться с ними домой, но она пока выдерживала время, хотела убедиться, что с ней всё в порядке. Зато здесь она могла спокойно подумать, понять и принять многие вещи: как жить дальше, чем заниматься, как относиться к самой себе и к людям, которые ей небезразличны.

Кстати, у Машки недавно созрела мысль относительно будущего занятия. Как только голова её прояснилась, она прислушалась к своей интуиции, прикинула, чем бы хотела заниматься. И решила попробовать открыть своё маленькое ателье, благо средства она поднакопила за годы беспросветного труда. Шила она хорошо, с изюминкой, короче, вкус к одежде имела. Решила с детьми обсудить это попозже, ну, когда вернётся домой. Она была уверена, что они поймут и поддержат её. От этой мысли ей становилось радостно, появилась цель, которая согревала её душу. И лечение от этого продвигалось очень хорошо.

Она проводила детей, вернулась в палату. Ну что такое? Элька что-то совсем разболелась: нос, горло, даже небольшой кашель появился. Сидит, как воробышек, нахохлилась, без конца пьёт чай с молоком и мёдом, с разными травами. Потеет и постоянно прочищает свой нос. Это её настроение, внутренняя тоска, что ли, притягивают к ней постоянно разные болячки. Мать навещает её нечасто, друзья приходят только потусоваться, а она человечек, видимо, более глубокий, ей нужны любовь и забота. Она тщательно скрывает от всех и оберегает свой внутренний мирок, думая, что он настолько хрупкий, что если она откроется нечаянно, то сможет навредить себе. Может, она и права и спасает её от дальнейшего разрушения только инстинкт самосохранения. Вообще она очень хорошая, светлая девочка, и Машка с Валей как могли всё время о ней заботились, привязались всей душой и очень жалели её. Хотя при всей хрупкости Элька оказалась крепким орешком, для своих лет она была достаточно умна, организованна и серьёзна. Но всё равно радуется, как дитя, любому проявлению любви и внимания с их стороны.

Валюха завалилась опять спать, ну что за тюлень такой, весь день в дрёме. Вероятно, ей опять поменяли лекарство.

«Пора, наверное, ложиться», — подумала Машка. В отделении стало тихо, веселились только попугайчики в холле, щебетали громко и бесцеремонно, пока их не накрыли одеялом, чтобы они угомонились. Спать!

 

Глава двадцать вторая

Коренные жители

Было воскресенье. Тихий день. Последнее воскресенье перед выписной неделей. Погода была пасмурной. Включили свет в палате, так стало светлее и уютнее.

Машка начала осуществлять задуманное, размышлять и прорабатывать схему осуществления своей мечты. Она задумчиво ходила, сидела, лежала и даже что-то записывала в свой блокнот. К ней опять прибегала Иришка, притащила ещё пирожков и воды. Немного поболтали, и дочь уехала на встречу с Димкой, они хотели погулять где-нибудь.

А булки совсем обленили девчонок. Они и накануне не ходили на ужин и опять не пошли на обед. Сдвинули тумбочки в палате и устроили себе пикничок. Наелись пряников, курабье, пирожков, ягод, винограда и бананов. Всем наскучила больничная еда, хотелось уютных домашних вечеров.

Больше всех хомячила Валентина, она ела целый день и спала, спала и ела. И что за лекарство ей дали? Совсем у человека жизни нет, только сон. Машка пыталась её разбудить, но всё бесполезно, пробуждение происходило ненадолго, но сознание возвращалось к Вальке, только когда нужно было что-нибудь пожевать. От посещений дочери она отказалась, велела той сидеть с внуками дома, потому что дождь, слякоть, да и поспать ей, видимо, хотелось. Это врач ей добавил препаратов, чтобы нога не тряслась. Её собрались выписывать через два дня. Машке было грустно от этой мысли, они очень подружились, много разговаривали в последнее время. Истории их жизней часто пересекались какими-то событиями. Валя очень хотела что-то поменять в своей жизни, сказала, что будет думать. Тем более что Олеся, её дочь, — психолог, дома полно всякой специальной литературы. Валька клятвенно обещала читать, заниматься гимнастикой и вообще больше думать о себе, о своей личной жизни. Машка ей верила и была рада, что время даром не пропало для Валентины. Да и для всех остальных оно даром не пропало.

Вечером наконец приехала Мадам. Она ввалилась в дверь, традиционно шурша своими пакетами и сумками. Но выглядела, кстати, уже довольно прилично. Начала рассказывать про дом, маму, дочку Настю, про свадебные хлопоты. У неё тоже появилась энергия, в глазах зажглась искорка.

Машка заметила, что даже в такой дождливый день настроение хорошее, депрессии нет и качество жизни совершенно другое, причём у всех.

Через пару дней они начнут прощаться. Пришло время начинать другой жизненный период, в котором даже если и будут появляться отголоски недавних знаменательных событий, то они уже знают, что с этим делать.

А Машкино личное время ещё не настало. Машка ещё только в самом начале пути. Главное — она успокоилась и поняла, что нужно прежде всего слушать свой внутренний голос и идти туда, где душа ощущает себя комфортно. Это и есть верное направление. Как только начинает появляться в жизни дискомфорт, значит, нужно что-то менять: работу или занятие, окружение, привычки, пищу и даже ежедневный проторённый маршрут.

Машка улыбается. Улыбается себе, потом девчонкам, а потом всему миру. Смотрит в окно. Что там, на улице? Мирно ли, безопасно ли? Что ждёт её во второй половине жизни, после пятидесяти? В глубине души она уже чувствует: вторая половина жизни будет совершенно другой, потому как она знает, что для этого надо делать. Но это потом… А пока надо ложиться спать, сон — это лучшее, что она сейчас может для себя сделать.

Ночь… снова… На дереве за окном расселась стая ворон, устраиваются на ночлег. Их так много, этих ворон, как будто в городе других птиц больше нет. Одни вороны… Интересно, а как они ощущают себя в пространстве и времени? Машка смотрит на них, наблюдает: каждая птица сама по себе, нет пар, просто ночуют стайкой, а утром разлетаются в разные стороны. Интересно, а они помнят, с кем ночевали? Да, спать на ветке, наверное, очень неудобно и опасно: одно неосторожное движение — и… или ветром сдует… Как же хорошо лежать в тёплой постельке, на ортопедическом матрасе и наблюдать за вороньей жизнью из окна! Машка в этот момент очень сильно ценит свою человеческую жизнь и просит прощения у Создателя за своё нытьё… Настраивается на позитив, осознаёт, как всё хорошо в её жизни сегодня, ждёт завтрашних новых чудес и засыпает с чувством благодарности и сочувствия к коренным жителям большого города — серым воронам…

 

Эпилог

Мы все живём в одной большой клинике неврозов: у кого-то маленькие неврозики, а кто-то страдает тяжёлой формой. Кто-то лечится морально и физически и выздоравливает, а некоторые всё пускают на самотёк, и тогда течение болезни проявляется в полной мере.

Неважно, что в палате номер семь судьба свела четырёх разных женщин. Важно то, что они смогли помочь друг другу увидеть самих себя со стороны, понять и принять многое из того, что раньше казалось им ерундой, чепухой. Важно то, что для них время неврозов уже прошло.

Пройдёт оно и для всех остальных. У каждого из нас своё время.

Как часто мы говорим всему новому: «Я в это не верю!» Но если при этом имеем массу проблем во всех сферах своей единственной и неповторимой жизни, так, может, просто взять и попробовать применить новые знания, новую информацию, новую идею? Как говорится, всё, что приходит, не отталкивай, всё, что уходит, не задерживай.

Каждый из нас, пока живёт, проходит не один раз через кризисный возраст. Это очень хорошо! Это время даётся для переоценки, переосмысления и очередного внутреннего взросления. Тот, кто переосмыслил, двигается дальше, переходит на другой уровень, приобретая необходимую энергию. Тот, кто забуксовал, завидует ему и, продолжая бег по кругу, в результате выдыхается и слабеет.

Подумать только, сколько людей прошло через эту палату!

Эпизод… Но вся наша жизнь состоит из маленьких эпизодиков, и мы не знаем, какой из них может стать сначала неврозиком, а какой, не приведи Господи, неврозищем.

Неврозики не возникают из ниоткуда, мы их сами взращиваем, порой доводя себя до панических атак. Неврозики с удовольствием рождаются на диване, у телевизора, за компьютером, иногда от нашего бездействия, а чаще от перегрузки, душевной и физической. Неврозики — это поначалу маленькое недовольство собой, потом окружающим миром, и вот уже вся Вселенная против тебя.

Так бегите! Вставайте и бегите трусцой от истощённого, слабого организма, часами вылёживающего на диване перед телевизором или целыми днями просиживающего в кресле за компьютерным столом, потому что это бледное комнатное растение без мускулов, с нечёсаной головой и депрессивным настроением никогда не станет настоящим отцом и дедом, доброй женой и мудрой бабулей.

Освобождайтесь и избавляйтесь! От ненужного мусора в своей голове, от мнимых, надуманных болячек, от негатива и агрессии.

Стремитесь! Вернее, устремляйтесь мыслями вперёд и вверх, летите на свет, туда, где с высоты птичьего полёта открываются новые перспективы.

Ищите! Новые знания, новых собеседников, новый опыт. Это всё придаст уставшему организму новый смысл существования, и тогда уверенность в себе, в своих силах да обычная наша родная физкультура сделают голову здоровой, нервы — крепкими, мышцы — упругими.

От этих простых и понятных действий появляется фигура, достойная любви, и рождаются красивые и умные дети. И родители, уже наученные своим горьким опытом, начинают воспитывать их в том же духе, духе созидания, а не разрушения.

Именно так наши дети становятся любимыми и любящими людьми.

«Я здорова!» — повторяет Машка Графинова, и она действительно здорова, а потому свежа, бодра, настроена на оптимистическую волну, живёт, как просит её душа, ведёт свой маленький бизнес и очень хочет донести, достучаться до таких же, как она в прошлом, вегетодистоников, невротиков, прошедших через фобии и панические атаки: «Вы тоже здоровы!»

Начните повторять это прямо сейчас. Важна только эта минута, потому что за ней будет следующая, третья, пятая, десятая… И вот уже целых десять здоровых минут.

«Я здоров!». «Я здорова!..» А это уже бесконечность.

Привет всем от Машки Графиновой! Она хоть и взрослая женщина, но до сих пор смотрит на окружающий мир глазами ребёнка, удивлённо и радостно, и, наверное, поэтому позволяет называть себя просто — Машкой.

Об авторе:

Поэт, прозаик, литературный продюсер.

Член Интернационального Союза писателей.

Лауреат международных литературных премий имени Ш. Бодлера и Н. А. Некрасова, московской литературной премии-биеннале 2020–2022 в номинации «Поэзия».

С 2021 года активно занимается литературным продюсированием, помогая авторам реализовать свой писательский и поэтический талант в полной мере.

Изданы три книги: поэтические сборники «Моя душа», «Метеорный поток Леониды» и современная проза «Время неврозов, или Как пережить переходный возраст в категории 50+».

Публикации в альманахе «Российский колокол», в антологии духовности и патриотизма «Благовест» серии «Родина Zовёт!», в сборнике «Ещё не сожжены мосты» серии «Современники и классики».

 

Опубликовано в альманахе «Российский колокол» № Альманах №1 2024.
Размещено на сайте 11.09.2024 в 13:47.