Игрушки и патроны
– Ну сколько тебя ждать можно?
– Тихо, не ори! – Вадька присел рядом с Серёгой. – Ждал, пока заснут все. Заметят, что собираюсь куда-то – такой скандал будет! А тут, как назло, Олька приболела, не спит, хнычет. Мать три раза к ней вставала. Еле успокоила. Да пока со Степного добрался…
– Пошли, что ли?
– Пошли…
Мобильник показывал час ночи. Снег здесь был почти нетронут, хоть и неглубок. Окна не светились, и не только из-за позднего времени. В этой части посёлка давно никто не жил. Да и электричество, похоже, так и не починили. Но фонарики включать нельзя: могли увидеть снайперы с той стороны. С украинской. Хорошо хоть, облака не закрывали луну.
Посёлок Зайцево, северная часть ДНР. Зима 2017-го – четвёртого года войны.
Мальчишки медленно шли по улице Полетаева. Вот и школа появилась в поле видимости. Собственно, это уже не школа. Окна все вылетели, крыша провалилась. Не здание, а так, коробка. Да и стены, продырявленные минами и посечённые осколками, начали оседать. Памятник воинам-освободителям, у которого школьники всегда строились на торжественные линейки, развернулся набок и покосился.
Оба старались в ту сторону не глядеть. Хоть и не образцовые они ученики, а, можно сказать, вовсе даже наоборот, школу, в которую пошли ещё малышами, жаль до слёз.
Теперь они учились в Никитовском районе. А зайцевская школа и близлежащие дома под обстрелами украинских «воинов света» медленно, но неотвратимо превращались в руины.
На перекрёстке свернули вниз, к Бахмутке, мелкой и узкой речушке. Века три назад она была судоходной. Ходила даже легенда, что в ней затонул казачий корабль, гружённый ценностями. Речка со временем обмелела, заилилась, по весне в её бывшем русле сажали картошку и подсолнухи, и некоторые особо упрямые жители продолжали свои огороды обрабатывать, безошибочно определяя, когда нужно падать на землю, спасаясь от шального снаряда.
Там, возле берега, и находился Вадькин дом. До осени он был ещё цел. А после двух прямых попаданий жить в нём стало невозможно, и семья перебралась ближе к Никитовке, на Степной, к бабушке. Счастье, что сами в живых остались.
А сейчас Вадик хотел провернуть в родных развалинах важное дело. И, само собой, никто бы его на это дело не пустил. А пробираться тайком с другом Серёгой – всё же не так муторно.
Тишины не было, изредка с вражеской стороны доносились автоматные очереди. А вот и наши ответили…
Наконец добрались. Вадик осторожно приоткрыл калитку.
У входа зияли две воронки. Появились они недавно: даже в ноябре двор ещё целым был.
Опасливо переступая через обломки кирпичей и битое стекло, мальчишки приблизились к двери. Повреждённый косяк не давал ей закрыться. Через дыру в крыше внутрь намело снегу, и он покрывал разбросанные по полу осколки посуды, какие-то бумажки, обрывки обоев и прочий мусор.
Вадик нажал на кнопку фонарика:
– Зажигай свой. Только смотри в окна не свети.
– Не бойся, не дурной.
Разбросав ногами сор, Вадька нащупал ручку от крышки подвала.
– Залезай. Мы всегда тут сидели, когда обстрел начинался. Хорошо, стены не рухнули. А то бы здесь и похоронило!
По узкой лесенке спустились вниз. Серёга осмотрелся. Обычный подпол, ничем от других не отличающийся. По стенам – полки с заготовками, в дальнем углу – мешки с картошкой.
– Картоху не забрали?
– Всё ж сразу не унесёшь. Батя потихоньку санками возит, а машину подгонять боится.
Вадька отволок один из мешков в сторону и стал шарить сзади.
– Вот, подержи.
Сергей принял в руки тяжёлый коробок. Заглянул внутрь – патроны.
– Ого! Где взял?
– Где взял, там нету. Помалкивай.
Затем из подмешочного пространства были извлечены большой складной нож и продолговатый брезентовый свёрток, пропахший ружейной смазкой.
– Ничего себе! Ты что, воевать собираешься? К нашим надумал?
– Поживём – увидим. Мало ли что. Как братан говорит, ко всему нужно быть готовым.
Серёга завистливо помолчал. Вадик пихал мешок на место.
Знакомый звук, донёсшийся снаружи, заставил обоих замереть. Секунда – и они уже лежали на земляном полу.
Бабахнуло совсем рядом, похоже, в соседнем дворе. Дом содрогнулся.
– Крышку закрой, быстро!
Фонарики освещали бледные лица, делая их совсем уж синеватыми.
– Только бы стены выдержали, – едва слышно прошептал Вадька. – Эх, потащил я тебя…
Если люк окажется заваленным, в ближайшее время их здесь не найдут. А если снаряд пробьёт крышу и попадёт прямо в кухню… Ох, даже думать не хочется!
Обоих трясло, хоть и не один обстрел пережили. Казалось очень глупым погибнуть именно сейчас, накануне праздника!
На двенадцатом «бахе» сверху всё же что-то глухо повалилось.
Всего «бахов» насчитали пятнадцать. Затем стихло.
Выждав минут десять тишины, Сергей посветил вверх:
– Ну что, попробуем?
Крышка не открывалась. Но шевелилась, то есть засыпана была не намертво.
Оказалось, сверху свалился кухонный шкаф. Не очень тяжёлый. И удачно упал, углом. Иначе они её поднять не смогли бы.
Провозившись полчаса и отодвинув-таки шкаф с помощью досок, найденных в подвале, ребята выбрались.
– А я уж думал: кранты!
И правда, чудом уцелели.
Утварь, хранившаяся в шкафу, разлетелась по всей кухне.
– Давай быстрее. А то вдруг опять начнут…
Но Вадик медлил. Стоя возле шкафа, он задумчиво смотрел на вывалившуюся из него большую картонную коробку.
– Чего ты?
– Знаешь, я вот это, наверное, тоже заберу.
– А что это? – Сергей потянулся к коробке и прыснул со смеху, заметив видневшуюся в отверстии ёлочную гирлянду.
– Ты что как мелкий? Вокруг ёлочки поплясать захотел?
– Да заткнись ты, – буркнул Вадька и подхватил коробку, перехваченную бечёвкой. – Олька болеет, ноет, скучно ей. Никаких её игрушек забрать не смогли, там стенка совсем разбита, всё завалило. Одну куклу только утащила, с которой в погребе сидела. Пусть хоть ёлке порадуется.
– А матери что скажешь? Зачем сюда ходил? За игрушками?
– А я… вот! – Вадик убрёл в темноту и появился с двумя учебниками. – Скажу, что на каникулах задали за прошлый год повторить, а библиотечных мне не хватило.
– Поверит, как же! Отличник нашёлся! Повторять он будет!
– Рот закрой, сказал. – Вадик деловито перевязал найденной тут же верёвкой своё имущество. – Идём уже!
– Отец тебя точно убьёт.
– Переживу.
Серёга счёл за лучшее замолчать. Только уже на улице спросил:
– А ёлка? Покупать будете?
– Во дворе ёлка. Если батя не купит, ту нарядим.
– Давай помогу… Не побились хоть?
– Не, они в вату завёрнуты.
Возле старой церкви, полностью разрушить которую не смогли ни революция, ни три войны, ребята простились.
– Смотри прячь хорошо…
– Ничего, сейчас в сарай засуну, потом место получше найду.
Сергей свернул к себе. Вадик перехватил коробку поудобнее и зашагал по трассе.
До Степного идти полчаса. Если повезло и Олюха не разбудила мать снова, то никто и не заметит, что он уходил. А утром… как-нибудь разберёмся.
Вадик улыбался, представляя сестрёнку, прыгающую возле наряженной ёлки. Война войной, а праздник никто не отменял.
Об авторе:
Родилась в г. Донецке 3 октября 1964 года.
По специальности биолог. В настоящее время – старший преподаватель кафедры физиологии человека и животных Донецкого национального университета.
Пишет в жанрах как фантастики, так и реализма. Сферы интересов: научная фантастика, иммортализм, трансгуманизм.
Член Союза писателей ДНР и Интернационального Союза писателей.
Публиковалась в сборниках «Крымское приключение», «Выбор Донбасса», «Живи, Донбасс!», «Донбасс живёт»; сборниках творческого объединения «СКОЛ» и Клуба имморт-фантастики; в российских журналах «Уральский следопыт», «Сибирские огни», «Огни над Бией», «Северо-Муйские огни». В 2020 году в Донецке вышел сборник рассказов «Посмотрим, что ТАМ…»
