Тайное имя или кто, где, когда
Прошлый век, кажется, забыл второе имя Макса Фриша, оно не упоминалось в печати, и сам писатель, наверное, не считал эту подробность важной, но заглавия почти всех его произведений — это имена и фамилии героев или географические названия. Складывается впечатление, что Фриш десятки лет искал тайные имя и край, а найденное припрятал, на будущее.
Из всех современных изданий только английская страница Википедии открыла к столетнему юбилею швейцарского немецкоязычного прозаика и драматурга Фриша его второе имя — Рудольф: «Max Rudolf Frisch, May 15, 1911 — April 4, 1991». Чтобы понять, почему автор словно перебирал имена титулами, понадобилось бы изучить все его тексты и дневники, но полное собрание сочинений у нас не издавалось; попробуем смоделировать ход интуитивного поиска Фриша на основе доступной информации.
Сначала о собственных именах писателя: Rudolf произошло от древнегерманского красный волк, имя условно можно считать синонимом слов инстинкт и чутьё, так как оно наделяет носителя этими качествами в той или иной степени. Имя Макс в переводе с латинского означает величайший; также от слова «максимус» образован термин максимализм, означающий крайность во взглядах, следствием которого нередко становится консерватизм. Frisch — это свежий, новый, здоровый, живой, весёлый, бодрый. Макс Фриш = Величайший Новатор. Или, Консерватор Новатор? Склонность Фриша к контрастам наглядно иллюстрируют его ранние произведения. Уладить разногласия между старым и новым, разумом и желаниями, духом и материей людям помогает чутьё — поводырь в сложном двойственном мире, и имя Рудольф, поскольку оно было дано родителями при рождении, служило писателю втайне.
Принимая за отправную точку афоризм: «Имя — это судьба», обозначим вехами шаги поиска по названиям наиболее известных произведений, отстранившись от идейных замыслов автора:
Юрг Рейнгарт. Роковое летнее путешествие. Фамилия Reinhart переводится как чистый; правильный — от «rein», и крепкий; жёсткий — от «hart», проявляет заданный максимализм двадцатитрёхлетнего писателя. Юрг — краткое имя от Юрген, Георгия — землепашца, защитника и победителя, и выбором имени Фриш заземляет абстрактную правильность: оставаться чистым, сражаясь в бою или вспахивая поля можно только теоретически. Герой является зеркальным отражением внутреннего конфликта автора, но противоречие обозначено, и в лучших случаях это ведёт к его осознанию, говорят специалисты, как литераторы, так и психологи.
Обожаю то, что меня сжигает или Тяжелые люди. В этом романе впервые проявилось стремление мыслителя объединить людей в группу по общему признаку. «Schwierigen» — не только тяжёлые, но и сложные, то есть индивиды, в которых есть как минимум две составляющие. «Он [Фриш] пишет не столько о разных людях, сколько об общем случае — «человек» (Павлова Н. Предисловие Мастера современной прозы Макс Фриш. – Москва Прогресс 1975).
Санта Крус. В переводе – «Святой Крест» – испанская фамилия и распространённое название испанских поселений.
Титул свидетельствует о богоискательстве агностика Фриша, и о том, что автор уже понимает, или догадывается: с поиском связаны неизбежные испытания. Семья и населённые пункты -также сообщества людей.
Дон Жуан, или Любовь к геометрии. Имя Juan/Иоанн/ Иван — Милость Божья. В этой пьесе о юном любителе геометрии, поневоле ставшем соблазнителем, проявляется уникальное чувство юмора Фриша. Названием автор будто бы задаёт вопрос: возможно ли определить соотношение инстинктов и духовности аксиомой?
Штиллер. Фамилия героя, предположительно, произошла от: «still» — тихий, тайный, молчаливый. Имя Штиллера — James аналогично Jakob/Яков, означает идущий по пятам. Из Америки герой возвращается в Швейцарию под фамилией White -белый — что свидетельствует о повороте к идеализму. Имена героя в новом образе: Anatol — родом из Анатолии, а значение древнегерманского имени Ludwig не выяснено. Здесь наполненная духовным содержанием чаша, пожалуй, перевешивает.
homo Faber. «Faber» с латинского — кузнец, в переносном смысле термин толкуется как Мастер своего дела, творческий профессионал, в худшем случае — карьерист; и читатель, в связи с несчастливым завершением истории, может сделать вывод: не карьерой единой жив человек. Имя героя — Вальтер- управляющий армией, главнокомандующий. Человек творящий — это только этап в развитии, одна из сторон бытия, будто бы подготавливает нас автор к формирующемуся у него выводу.
Бидерман и поджигатели. Фамилия Biedermann в переводе: простодушный; обыватель. Личные интересы обывателя, замешанные на инстинкте самосохранения, препятствуют объективному восприятию реальности, его односторонний материалистический взгляд на жизнь приводит к трагедии. Имя героя Gottlieb от старого Goteleib — переводится как потомок, тело гота. Русская форма Готлиб в традиционном значении — любимец Богов.
Назову себя Гантенбайн. Фамилия Гантенбайн образована от двух слов: швейцарского (как варианта немецкого языка) «Gant» — аукцион, во множественном числе — «Ganten»; и «Bein» — нога. На аукционе главное — цена, и, поскольку материя существует одновременно с духом, то слово можно перевести как самооценка. Правильная самооценка, считает современная психология, уладит противоречия между чувствами и разумом, и другими антитезами, уравновесит весы. Составная часть фамилии «нога» — ссылка на человека прямоходящего. Имя героя — Тео — Бог.
Человек появляется в эпоху Голоцена. «Голоцена» — образовано от греческих слов «целый» и «новый». Этим титулом автор, подчёркивая временной фактор, но как бы упуская важную деталь, обращается к истокам появления человечества вообще. Фамилия героя Geiser/Гейзер — это целебный источник, имя его не указано, скрыто.
Толкование заглавий уместно дополнить следующим фактом: фамилии героев и даже собственное имя Фриша на обложках первых изданий некоторых произведений были написаны со строчной буквы, что говорит о его интересе к теме «маленького человека».
Результат исканий писателя находится в двух последних из приведённого списка сочинениях, рассмотрим их чуть подробнее.
«Назову себя Гантенбайн». Чтобы найти новую судьбу, надо расстаться с прошлым, полагает Фриш и заводит действие романа сценой смерти Эндерлина, («Ende» — это конец), претендента на роль главного героя. Получив приглашение в Гарвард, «тень» испугалась; автор прощается с двойником, или отражением жизнелюба Тео. Гантенбайн больше ценит не мнения окружающих о себе и своём успехе в карьере, а саму жизнь, и, невзирая ни на что, идёт дальше победителем.
Выбирая образ слепого, герой отказывается от розовых очков идеалистов в пользу чёрных, чтобы смягчить контрасты и следующие за ними конфликты. Но «слепому» нужны подтверждения его слепоты, в том числе и поводырь, и появляется собака Пач. Значение клички неизвестно, в русской транскрипции перевёртышем она оказывается родственной глаголу «чапать» — «идти (с трудом, медленно)». Этот сюжетный ход возвращает Фриша к имени Рудольф, словно умудрённый жизненным опытом автор считает: идти по следу приручённого волка легче, и гораздо эффективнее, чем — доверившись хрупким умозаключениям. Тео — самый зрячий из всех действующих в его произведениях лиц, он смотрит вглубь себя и не закрывает глаза на свой инстинкт выживания. Автор подбирает герою лучшую судьбу: «Я примеряю истории, как одежды» — ключевая фраза романа. В поисках своего Я и своего места в жизни, не с отвлечённой целью, а из любви к ней можно, а иногда необходимо менять не только места обитания, но и архетипы судеб, пароли к ним — имена, и «своё» мировоззрение. Начинал Фриш роман за упокой, а в финале звучит тост за здравие: «…, жизнь мне нравится…/das Leben gefällt mir». Культивирование оптимизма представляет собой цельность характера Тео в развитии, в наши дни цельная, гармоничная натура называется самодостаточной личностью.
«Человек появляется в эпоху Голоцена». Это рассказ об одиночестве пенсионера («время лечит» — от идеализма) Гейзера, которому уже не интересны романы: «…там речь идёт о людях, …словно почва для этого раз и навсегда обеспечена, высота уровня моря раз и навсегда отрегулирована…». Становится ясно, что Фриш не согласен с определением — Homo sapiens — акцентирующим ментальную сторону человеческого существа как конечную точку развития.
Не вообще человек, а современный появился, по мнению учёных, в эпоху Голоцена в результате скрещивания человека прямоходящего с человеком разумным и называется Неоантропом. Автор в названии сокращает слово «современный». Для нас в определении эпохи ценна часть целый: новый человек — цельный, без раздвоенности, внутренне единый. Что же делает человека разумного целостным, как не признание инстинктов, будто бы говорит Макс Фриш, отказавшийся когда-то от имени Рудольф, сам, или по настоянию издателей, и «в его доме [Гейзера] поселяется саламандра, ставшая отражением самого хозяина»/«In seiner Wohnung Nistet Sich Ein Feuersala ander ein, der Herrn Geiser zum Spiegelbild wird». Огненная саламандра, которая в огне не горит и в воде не тонет, с мифологической точки зрения, кажется, уже не интересует Гейзера, ведь он изучает энциклопедии — научно обоснованный взгляд на жизнь. Наука открыла, что эти земноводные, приспосабливаясь к полной темноте в пещерах, утрачивают органы зрения. Подобным образом пытался адаптироваться к своей среде Гантенбайн. Конечно же, Фриш не призывает читателей копировать героя, следовать за ним, чёрные очки — это символическое упоминание притчи о соринках и брёвнах в глазах.
Народ о саламандрах говорит, что они меняют одежды, не раздеваясь. Гибкость, необходимая человеку для выживания, предполагает умение чередовать образы, при этом можно оставаться самим собой, не разоблачаясь до первозданного неведения, и значит, сохраняя уже накопленное — без толики консерватизма здесь не обойтись. Зеркальное отражение должно было бы, по замыслу автора, навести Гейзера на мысль: искать своё место в жизни, признавая себя частью природы (не один раз признав, и для этого надо всё время идти, не стоять на месте). На подспудно возникший вопрос: кто саламандру хранит? — «одноклассница» животных, занимающих срединное положение между двумя стихиями, будто бы отвечает — инстинкт. Господин Гейзер, зацикливаясь на печатном слове, открещивается от своей природной составляющей; обрывает связь с генной памятью, и буквально теряет память. Здесь писатель не призывает нас: куда и в каком образе надо идти, к каким идеалам стремиться, а показывает — до чего можно дойти, когда игнорируются инстинкты.
Сокращением слова в заглавии Фриш избегает тавтологии: «современность» и «Голоцена» — абсолютные синонимы. Человек, с заглавной буквы, это только тот, кто целый и новый, считает он. Обозначив в титуле этого рассказа вопрос времени «когда?», автор вуалирует задачу «при каком условии?», и само приходит решение: после признания целостности в себе. «В себе» — одновременно отвечает на вопрос места «где?» — «внутри себя» — это и есть тот тайный край, который автор так долго искал. И ответ на самый важный вопрос — «кто», в смысле «какой» человек, звучит так: цельный, любящий, подобно Тео, жизнь во всей её полноте, он ценит и жизнь в себе, и себя в жизни, идёт в будущее.
Сочинитель Макс Фриш рассыпал в словесных зарослях паззлами новое звание вида для людей, сложением получается богочеловек цельный. Ввиду относительности любого знания и следуя интуиции словотворца — лучше хранить это имя в тайне.
Постскриптум
Завершив работу над эссе, я прочитала «Древний миф или Использование мифологических структур в драматургии жанрового кино» (Щербак-Жуков А. Древний миф или Использование мифологических структур в драматургии жанрового кино. – М.: Независимая газета, 2010), и стала лучше понимать, почему фришевский герой Тео так интересен и симпатичен миллионам читателей.
Гантенбайн — человечный герой, недостатков в нём может быть и не меньше, чем достоинств. Но в нём одном соединились черты ключевых персонажей всех мифов и сказок: он сам себе и Отправитель — направляет себя в поиск и даёт задание — выжить; сам и Даритель: меч-кладенец или волшебный жезл здесь — это палочка для слепых и чёрные очки. Также он сам себе и Помощник: вывозит себя серым волком или Коньком-Горбунком из тёмного леса комплексов. Тео одновременно и Спасаемый — из плена страстей, и сам себе Спаситель — не ждёт помощи, а действует, ищет выход. Он даже сам и Ложный герой — когда сомневается, или ошибается. Личная жизнь героя не увенчалась успехом, к слову, ни один женский образ в этом романе не вызывает у меня симпатии. Но у Тео роман с Жизнью, и она для него — та единственная возлюбленная, измену которой в прямом смысле нельзя пережить.
Выбираясь из сонмища навязанных обществом штампов, Тео восстанавливает связь сознания с подсознанием, и происходит реконструкция гармонии. Он как бы сам себе говорит: «Ты часть этого мира — одна из многих. Вы живёте по одним законам, вы участвуете в одних процессах. Вы с окружающим миром одно целое».
Тео и сложный человек, и простой (от слова рост), в чём-то он уникален, но во многом такой же, как все. Макс Фриш, его литературный отец, нам «…открывает одиссею человеческого духа» (Павлова Н. Предисловие Мастера современной прозы Макс Фриш. – Москва Прогресс 1975), и его сын, синтетический герой — богочеловек Тео стал настоящим мифом.
Три главных романа Фриша — «Штиллер», «homo Фабер» и «Назову себя Гантенбайн», а также «Бидерман и поджигатели» и «Андорра» вошли в европейские школьные программы. Тираж романа «Назову себя Гантенбайн» уже через несколько месяцев после первого издания в сентябре 1964 превысил отметку 100.000 экземпляров. Но в России «Его [Фриша] уже забывают или забыли» (Кротков А. Из проекта «Люди») — вот что может найти в открытом информационном пространстве неискушённый читатель.
