12 лучших книг 2022 года
Андрей Щербак-Жуков
Детектив, история, фантастика, поэзия,
эротика – выбирай на вкус
2022 год все в один голос называют «годом трудным»… И кто знает, будут ли последующие годы легче? Это, как в зеркале, отразилось в нашем списке рекомендуемых книг. Думающий читатель в нем найдет серьезные работы, авторы которых поднимают животрепещущие проблемы, касающиеся России и мира в целом. Потому что, где бы ни происходило действие произведений, собранных в этом списке: в Израиле или вымышленной Анаретте, – все они о России.
Те же, кто устал от будоражащей повестки дня, найдут увлекательные приключенческие произведения на любой вкус, позволяющие на время отвлечься. Есть в нашем списке и детектив, и научная фантастика, и фэнтези, и историческая драма, и поэтические сказки, и лирические стихи, даже эротические откровения…
Короче говоря, читайте – и пусть вам будет легче!
Людмила Лазебная
«Без корня и полынь не растет». Повесть
Эта повесть просто обречена на читательский интерес. Именно сейчас, когда на экраны вышла киноадаптация нашумевшего романа Алексея Иванова «Сердце пармы». Людмила Лазебная в своей повести обращается к тому же историческому времени – времени правления Ивана IV, известного как Иван Грозный. Время это интересное, сложное. Как сложна и интересна фигура царя Ивана. Сколько к ней ни обращайся – не исчерпать.
Вслед за Ивановым Лазебная обращается к теме взаимоотношений русских и татар, православных и мусульман – взаимоотношений сложных, полных трагизма…
Действие повести начинается в улусном центре Мухша-Наровчате. Наместник улуса, пожилой мурза Аникей, родственник татарско-мишарских князей Кугушей, имеющий связи при дворе Ивана Грозного, считает свою власть непоколебимой. Для укрепления своего рода он желает взять в жены совсем юную дочь из рода Кугушей – Нигар. Но это не нравится отцу девочки, Рефату Кугушу. Он принимает решение уйти из улуса в необжитые мордовские леса, подальше от власти мурзы, и спасти свою дочь…
Героев ждет множество приключений. Мурза Аникей бесславно погибает, повзрослевшая Нигар становится женой самопровозглашенного ногайского хана Назира… Военные действия в Казани и Астрахани завершаются победой войск Ивана Грозного над ханствами. Рефат Кугуш и Назир-хан вынуждены принять православную веру. Однако они верно служат русскому царю. Род татарских князей Кугушей сохранился, теперь они – Кугушевы. Автор утверждает, что потомки героев повести до сих пор живут в России и за рубежом.
Ольга Грибанова
«Отражения, тени и сны».
Сборник стихотворений
В отличие от стихотворных сказок Цветкова произведения Ольги Грибановой являются яркой и выразительной романтической лирикой. Даже не верится, что поэтесса живет в сумрачном Санкт-Петербурге, – настолько светел и солнечен ее поэтический взгляд на окружающий мир:
Метаморфозы за окном!
Светило солнце – грянул гром!
Вот чудеса!
Вот в тишине проснулся стон,
И ветра шум, и сердца звон,
И голоса!
Впрочем, нечему тут удивляться: только тот, кто видит мало солнца, по-настоящему умеет его ценить и любить… Да и стихотворение, приведенное мной, не так уж безоблачно. Читаем далее:
И на ковер зовет борьба,
И жмет под мышками судьба,
И я последний мост срублю,
Где гибнет то, что я люблю,
За полчаса!
Да, за солнце надо бороться. И этому учит поэзия Ольги Грибановой. Она далека от пассивной созерцательности. Поэзия Грибановой – это романтика с активной жизненной позицией.
Я леплю тебя из снега
И весенних облаков –
Тонкий, свежий и холодный,
Белый, чистый и свободный
От обыденности бега
И реальности оков.
Рыба, зверь, цветок иль птица –
Что там выйдет, посмотрю.
Не свяжу тебя цепями,
Не скую тебя словами,
Что впустую могут литься, –
Жизнь тебе я подарю!
Трудно найти более яркое и убедительное выражение самой сути творчества – дарить жизнь тому, что ранее было безжизненным. Ольге Грибановой это удается: под ее пером оживает мертвая материя, дух входит в предметы окружающего мира. И мир наполняется радостью. И кажется, что все это происходит само собой, но нет, все это – следствие работы поэта над словом, а слова – над реальностью. И это подобно священной службе:
В темноте задрожал огонек…
В тесной келье своей, одинок,
Я святую лампаду зажег…
Иван Ефремов
«Мои женщины: Рассказы. Письма»
(серия «Ретро-библиотека приключений
и научной фантастики. Коллекция.
Собрание сочинений И. Ефремова»)
С этой книгой связаны и тайна, и невероятная находка, и неожиданное чудо. А также оригинальная концепция. Издание можно рассматривать как дополнительный том к собранию сочинений писателя и ученого Ивана Ефремова. «Наследница Ефремова решила издать цикл из четырнадцати рассказов, прежде никогда не публиковавшихся, – написано в издательском предисловии. – Заключенные в самодельный коричневый переплет, эти рассказы имели общий заголовок на английском языке: Women in my life – и предисловие. Часть их была напечатана на машинке и имела авторскую правку ручкой, большая же часть была написана от руки на бумаге разного качества характерным почерком Ефремова, который он сам называл “куропись”. Авторская правка была внесена и в эти страницы».
Иван Ефремов был из тех писателей, что женщин и знали, и любили. Для своего пуританского времени многие страницы его романов и повестей были настолько смелы, что могли быть расценены как излишне эротичные…
Однако открывшиеся произведения из цикла, названного издателями «Мои женщины», потрясают своей откровенностью. 14 новелл этого сборника – 14 портретов женщин, с которыми был близок писатель до того, как встретил свою настоящую музу и вторую половину – Таисию Иосифовну.
Полотно это было бы неполным, если бы не грамотная работа издателей. Они дополнили рассказы Ефремова перепиской с главной женщиной его жизни – Таисией Иосифовной Юхневской, в замужестве Ефремовой. И картина стала полной. Получилась биография крупного ученого и популярного писателя, увиденная сквозь призму его любви к женщинам. А можно сказать: единое полотно, название которому – «Писатель и Любовь». Оба слова с большой буквы.
Павел Цветков
«Легенда». Сборник стихотворений
Сборник стихов Павла Цветкова неслучайно называется «Легенда». Это действительно собрание текстов, заставляющих вспомнить фольклорные и мифологические структуры. Нарочитое использование глагольных и слабых рифм придает этим поэтическим текстам какую-то особенную народность. Впечатление усиливает сюжетная структура. Большинство произведений Цветкова – это зарифмованные и ритмизированные истории.
Но даже те тексты, в основе которых нет сюжета, все равно отдают дань неподдельной народности. Правильный настрой задают самые первые строки книги:
Город есть, где живут мои предки,
Где театры и парки, музеи,
Где Луна по ночам по аллеям,
Есть завод, где отец – инженером…
Эти строки звучат словно зачин к городской легенде. Но легенда эта современная, необычная:
Есть там школы и библиотеки,
Мама учит детей-пионеров,
Вместе ходят они к Мавзолею,
Посмотреть на вождя – ведь там Ленин!
Строки эти так и просятся в качестве комментария к народному лубку, любовно нарисованному умелой рукой народного автора.
Однако самые интересные тексты Цветкова – это сюжетные сказки или притчи.
У моря на брегу жила Девица,
И Принц ей по ночам вдруг начал сниться,
На корабле он приплывет, обнимет
И сразу же предложит ей жениться!
«Дождаться надо только как-то Принца, –
Подумала за завтраком Девица. –
Писать ему я лучше буду письма,
Тогда и Он за мной скорей явится!»
Вы заметили: «На брегу»? «Онегин, добрый мой приятель, / Родился на брегах Невы» – у Пушкина. «Снится блаженный брег» – у Александра Блока. Это и следование классической традиции, и озорное подтрунивание над классиками…
Впрочем, это только начало, а история эта не такая уж короткая. На письма Девицы сначала отвечает мокрица-водяной, потом к пристани причаливает корабль пирата Черная Крыса, на борту которого аж восемь плененных принцев, а в финале вообще появляется Дьявол и забирает Девицу… Однако кончается все очень по-русски и очень по-женски:
Так и летает в Небе белой Птицей
Свободная и чистая Девица,
Взмахнет крылами, может, даже вскрикнет,
На мачту сядет и увидит Принца!
О, Мир! Ты просто тесная темница!
Летает в Небе птица, грудью дышит,
Нашла уже свою мечту Девица!
Но вот уже себе и стаю ищет…
А есть еще в книге истории о Пне с глазами, о Домовом, о Геологе… и прочие небылицы.
Metronomicon
Сборник рассказов
Писатель, составитель сборников и игродел со стажем Сергей Чекмаев составил сборник рассказов, используя принципы, по которым создаются компьютерные игры. Однако и их создатели книги перевернули…
Один из наиболее интересных цифровых художников Алексей Андреев нарисовал цикл картин, действие которых происходит в странном, фантастическом мире. Чекмаев с коллегами придумали этому миру обоснования, подробно разработали его структуру. Авторы написали небольшие рассказы, вдохновленные этими картинами и этим «сеттингом» (так создатели компьютерных игр называют подробное описание мира игры). В проекте участвовали Сергей Лукьяненко, Олег Дивов, Александр Пелевин, Андрей Лазарчук, Леонид Каганов, Николай Калиниченко и др.
«“Метрономикон” – это альтернативная версия нашего мира, в котором начался процесс Инфильтрации (научное название комплекса явлений, происходящих в нашем мире с конца XIX века), – рассказал Чекмаев. – Суть Инфильтрации – планомерное появление множественных очагов иной реальности, иной физики, иных законов мироздания по всей площади Земли».
Мир «Метрономикона» напоминает одновременно Зону из фильма «Сталкер», покрывшую всю Землю целиком, распространившуюся под ее поверхностью и поднявшуюся над ней, а также хтонические образы Лавкрафта, прорвавшиеся в 20-е годы XXI века.
Это мир мрачных переходов метро и пыльных городских закоулков, летающих над землей островов, покрытых растительностью, и бездонных шахт, кишащих чудовищами, мир биомехов, существ, соединяющих свойства механизмов и людей, а также самых простых людей, живущих мирной жизнью и по мере сил исследующих весь этот ужас. Тут хочется вспомнить культ ученого человека, пропагандировавшийся в ранних произведениях Стругацких…
Александр Зубков
«Доказательство Существования». Повесть
Повесть Александра Зубкова переносит читателя в самый разгар периода застоя. По всей видимости, это 70-е годы. Потому что персонажи-ученые считают на «больших ЭВМ». Да, это повесть из жизни ученых. И, конечно же, непременно всплывают в памяти сцены из ранних произведений Стругацких, особенно из повести «Понедельник начинается в субботу», из «Благушинской трилогии» Михаила Анчарова, из неожиданной для Евгения Евтушенко повести «Ардабиола», из более поздних романов – «Очаг на башне» Вячеслава Рыбакова и «Катализ» Анта Скаландиса… И надо сказать, что повесть «Доказательство Существования» очень даже достойна своих предшественников.
Еще чувствуются отголоски оттепели. Еще персонажей повести хочется сравнивать с героями фильма Михаила Ромма «Девять дней одного года», хочется читать стихи Бориса Слуцкого:
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья –
Наши сладенькие ямбы…
Но, увы, на память приходят пустые разговоры из фильма Марлена Хуциева «Июльский дождь». Хотя автор, похоже, и не ставил перед собой такой цели. А все равно напоминает:
«– А сколько у тебя в отделе человек?
– Три с половиной.
– ?
– Одна – по совместительству секретарша начальника управления.
– Управления – это у вас как в военных институтах.
– А над чем ты работаешь?
– Современные средства связи военного назначения. Вот, собственно, и все. Институт гражданский, но работает на оборону.
– Понятно. Ну и как же ты учился в университете? Почему сразу же не поступил в аспирантуру, не остался там?
– Об этом не было и речи. Я не был из лучших студентов.
– Почему? Ведь ты мог бы.
– Не было стимула. Я там, знаешь, писал какие-то рассказы, лентяйничал.
– Почему же не перешел в другое заведение?
– Куда?
– Например, в Литинститут.
– А ты думаешь, они в Литинституте становятся писателями?!
– Да, знаю, что нет.
– Я думал, что я слишком талантлив, что мне не нужно никаких литинститутов, я и так смогу…»
Повесть поражает точностью деталей. Если это МГУ, то МГУ. Если герой летит в Краснодар, то любой, бывавший там, узнает город: «Мы вышли на Кубанское водохранилище, летели над ним; затем развернулись, все внизу зелено-желтое. Я видел некрасивые отмели, наблюдал Гидрострой, потом Пашковку…»
А вообще-то это повесть о любви. Но чтобы понять это, нужно дочитать ее до конца.
Кучкар Наркабил
«Улыбнись, любимая!» Рассказы и повесть
Знаете, что самое важное в написании хорошего рассказа? Хорошо начать рассказ и хорошо его закончить. Как хорошо начать рассказ? А вот так, как начинает свой рассказ «Вот тебе и кино!» Кучкар Наркабил: «Саттар-афганец умер, и председатель махалли избавился от него». Читатель не знает, ни кто такой Саттар-афганец, ни кто такой председатель махалли, но уже хочет это узнать. И автор не обманывает читателя – он предлагает щемящую душу трагикомическую историю о бренности жизни и чиновничьем показушничестве, достойную лучших образцов Чехова и Гоголя, да еще и с восточным колоритом.
А чему удивляться? Кучкар Наркабил (полное имя – Наркабилов Наркучкар Рахматович) родился в 1968 году в Республике Узбекистан, окончил факультет журналистики Ташкентского университета. Он автор не только семи книг прозы, но и шести пьес, которые с успехом идут в театрах Узбекистана. Его проза драматургична, а драматургия повествовательна.
И сравнение с Чеховым тоже неслучайно. Писатель явно неравнодушен к этому классику. Ведь его рассказ «Бумажник» начинается с диалога:
«– Вы читали рассказ Чехова “Бумажник”?
– Читал, а что? – откликнулся с дивана Олим-абзи.
– На Востоке есть точно такая же притча.
– Хотите сказать, что Чехов позаимствовал ее?
Олим-абзи поправил подушку и молча уставился в потолок.
– Нет. Не думаю.
– Молодец. Во многих рассказах Чехов рассказывает о том, что часто случается с людьми в жизни, о щепетильных ситуациях, и всегда это находит отклик в душе читателя. И никто это не в силах объяснить. Ни критик, ни сам писатель. Сила Чехова именно в этом. И вы, читая его произведения, ощущаете это особое чувство и припоминаете, что с вами случалось то же самое, Чехов помогает вам понять самого себя. Сила его в этом, и дано это не каждому. Его рассказы – это нечто».
И повесть его, давшая название сборнику, под стать рассказам. Неслучайно ее предваряет авторский эпиграф: «Очень сложно изображать жизнь такой, какая она есть. Хорошо, если ты умеешь написать о том, что видишь, и сам веришь написанному. Но если это тебе не удастся, то все, что ты написал, обесчестит тебя».
Написанному Кучкаром Наркабилом трудно не поверить.
Ольга Черниенко
«Молчанием предается Бог»
Повесть (серия Non-fiction)
Повесть Ольги Черниенко написана в популярном ныне и очень перспективном жанре документальной беллетристики. Это цикл оформленных художественно историй, однако основанных на реальных исторических событиях. Автор использует этот прием для того, чтобы прикоснуться к самым страшным эпизодам российской истории.
В аннотации читаем: «Это всего лишь попытка отбросить множество идеологических мифов и разобраться: действительно ли вся многовековая российская история – бесконечная череда кровавых, жестоких событий, а все правители прошлого – “палачи и душители свободы”? Была ли Российская империя конца XIX – начала XX века фатально отсталой, “лапотной”, “с сохой и бороной” или это была великая, стремительно развивавшаяся экономически, мощная держава, обогатившая мировую культуру и науку?»
Первая глава посвящена уничтожению императорской семьи в 1917 году. Но подается эта история глазами пса Джоя, который был в семье. И это придает тексту особенную пронзительность. Как же вдруг перевернулся мир: совсем недавно относились к животным почти как к людям, а теперь вдруг люди сталкиваются с отношением, которого не заслуживают животные…
Герой второй главы – Григорий Распутин. Какова его роль в падении Российской империи? Кто он вообще?
Писательница поднимает массивные пласты русской истории и культуры, цитирует много поэзии, она касается тем прихода Антихриста, сущности Люцифера Денницы, бесов, какими их видел Достоевский, масонства… Православная традиция в тексте сталкивается с буддистской… Среди персонажей книги – Огарёв и Герцен, Серафим Саровский и царевич Алексей, многие другие… И все подчинено одной теме: за что это наказание России? Кто виноват? А значит, и: что делать?
Александр Лонс
«Темный флешбэк» (серия «Шепчущий в темноте»)
В этом романе есть, кажется, все, что нужно заядлым любителям увлекательного и энергичного чтения. Во-первых, это лихо закрученный детектив с убойным криминальным сюжетом. Во-вторых, знатоки жанра оценят, как мастерски автор использует элемент фантастики. Поначалу кажется, что действие происходит в недалеком будущем, но потом создается стойкое ощущение, что, скорее всего, это параллельная реальность и развилка между ней и нашей реальностью скрывается не в таком уж давнем прошлом. Слишком уж узнаваемы некоторые аналогии и отдельные обстоятельства… Короче говоря, это детектив-альтернативка.
В аннотации читаем: «Работа детектива всегда опасна, необыкновенно увлекательна и связана со сбором информации любыми способами, зачастую неэтичными и аморальными». Да, пожалуй, если искать какие-то аналогии в классике детективного жанра, то на ум приходит нуар, в приблизительном переводе на русский – черный детектив. Жанр этот наибольшее развитие получил в кинематографе 1940–50-х годов. И в его развитие внесли вклад такие крупные мастера, как Стенли Кубрик, Орсон Уэллс, Билли Уайлдер, Николас Рэй и Альфред Хичкок. Однако самой яркой и наиболее типичной считается экранизация романа Дэшила Хэммета «Мальтийский сокол» с Хэмфри Богартом в главной роли. Мир этих картин мрачен, главные герои далеко не всегда благородны, зло не всегда наказывается… Но, по большому счету, добро все равно борется со злом.
Так и в романе Александра Лонса. И в роли его главного героя Алекса Крейтона хочется увидеть колоритного Хэмфри Богарта. Да и вообще роман так и просится на экран или на страницы комикса – как принято говорить в последнее время, графического романа, настолько выразительны его персонажи и ярки сюжетные повороты. Ну а пока это не произошло – читайте книгу!
Николай Чепурин
«Кровь Лунганы». Фантастический роман
Далеко не все писатели умеют по-настоящему хорошо пользоваться таким выразительным средством, как эпиграф. Николай Чепурин им пользуется воистину мастерски. И подбирает он их явно с любовью. И поэтому они отличаются невероятным разнообразием. Тут и Ницше с Энгельсом, и Ремарк с Бальзаком, и Терри Пратчетт с Нилом Гейманом, и Джордж Мартин с Джоан Роулинг, и Стивен Кинг с Джеком Лондоном, и строки Эдуарда Асадова, и текст песни Оззи Осборна, и что-то анонимное, найденное в интернете… И при этом каждое лыко – в строку. Каждая заимствованная строчка верно работает на авторский замысел.
Перед нами ироническое фэнтези или просто увлекательное, полное приключений и сюжетных поворотов фэнтези, написанное озорно и залихватски. И главные его герои – ведьмы и вампиры.
Автор не ограничивается сюжетом. После того как он уже – при помощи эпиграфов – погрузил читателя в общекультурный контекст, он еще и погружает его в мир произведения. В конце приводятся история мира, генеалогические древа его правителей и даже язык. Это позволяет читателю, которому понравится произведение, понадеяться на продолжение. Ведь немыслимы без продолжений произведения упомянутых выше Пратчетта и Мартина. Может быть, мы присутствуем при рождении равного им автора?!
И еще очень трогательно то, что такое во многом хулиганское произведение посвящено автором «светлой памяти моей матери». В качестве самого главного эпиграфа приводятся слова Сириуса Блэка из «Поттерианы»: «Те, кто любит нас, всегда с нами, ты можешь их найти вот здесь!»
Не сомневаюсь, мама такой кропотливой и основательной работой сына гордилась бы!
Яков Канявский
«Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле». Художественно-публицистический роман в 3 частях
Называть сообщество русских эмигрантов за границей «филиалом» придумал много лет назад Сергей Довлатов. Его романы «Филиал» и «Иностранка», сборник миниатюр «Соло на IBM», поздние рассказы стали классикой литературы о жизни эмигрантов. Яков Канявский – достойный продолжатель этой линии, творчески развивший тему. Если у Довлатова действие происходит в Нью-Йорке, у Канявского, как видно из названия, – в Израиле. А это, как говорится, две большие разницы. Хотя бы потому, что если в США русская диаспора за пределами Брайтон-бич едва заметна, то в Израиле это – весьма заметный слой общества.
«И вот уже они покидают Россию. От одной этой мысли мурашки пошли по коже. Всю жизнь Аркадий был большим патриотом Родины. В это понятие он включал весь СССР. Даже после распада огромной страны Аркадий относился к другим республикам по-братски. Да и не могло быть иначе.
Родился на Украине. Во время войны ребенком оказался в Средней Азии. Там учился в школе, окончил техникум. Направление на работу взял в Азербайджан. Оттуда призывался в армию. Служить пришлось в Армении и Грузии. После армейской службы приехал на Урал. На протяжении сорокалетней уральской жизни имел на работе связи с Украиной, Литвой, Белоруссией, Казахстаном. Не говоря уже о многих российских городах. И везде, приезжая в командировки, встречал теплый прием. Отдыхать с семьей приезжал в Крым, Сочи, Гагры, Сухуми… Все это теперь остается за бортом самолета…»
Эта книга – о русских, точнее, «советских» людях в Израиле. А значит, в чем-то снова о России…
Вадим Корнеев
«Катехон. Будет ли сломлена Российская империя?»
И еще одна книга, в которой художественный прием помогает автору поднять серьезные публицистические, безмерно далекие от беллетристики темы. Точнее, это касается первой ее части из трех, впрочем, занимающей половину книги.
Но сначала о названии. По-гречески слово «катехон» означает «удерживающий». «Катехон – богословское и политологическое понятие, имеющее корни в христианской эсхатологии: исторический субъект – как правило, то или иное государство, – имеющий миссию препятствовать окончательному торжеству зла в истории и приходу Антихриста», – учит нас «Википедия». В качестве эпиграфа автор приводит слова апостола Павла: «…тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь».
Катехоном, удерживающим сегодня пришествие Антихриста, автор называет «Христианскую империю» – Россию. О том, как она, собственно, противостоит этому пришествию, а также всему европейскому миру, и повествует книга.
Первая ее часть – новелла в стиле ретро. Ее действие развивается в середине 90-х годов ХХ века, когда в России, как заметил автор, параллельно развивались два процесса: возрождение веры и «сексуальная революция». «Последствия “раскрепощения” нравов наша страна не может преодолеть до сих пор», – утверждает автор в предисловии.
Вторая и третья главы книги – публицистические. Вторая – это очерк, посвященный экономическим основам нашего бытия. В нем автор размышляет о сути капитализма, его силе и слабости. Третья глава проясняет полностью позицию автора и расставляет все точки над «и». Это сборник философских, а подчас и теологических эссе, выводящий читателя вслед за автором на самый высокий уровень размышлений о сути бытия. И, конечно, в центре этих размышлений – судьба России и христианской цивилизации… А как иначе
