Стихотворные циклы

Виктор НИКОЛАЕВ | Поэзия

Из цикла «Арифметическая апокалиптика, или Простые системы»

Неопределённо-количественное вступление

Сколько ещё нужно слёз, чтобы ценить наш смех?
Сколько ещё нужно правд, чтобы понять, где ложь?
Эти вопросы, брат, есть тут почти у всех.
Да и ответ один – сразу на все похож.
Сколько ещё нужно дней, чтобы постичь века?
Сколько нужно веков, чтобы их не считать?
Это сурово, брат, из тины – да в облака.
Незачем говорить, незачем вспоминать.
Сколько ещё нужно тьмы, чтобы увидеть свет?
Сколько ещё нужно нас, чтобы понять, кто мы?
Эта планета, брат, секретов сплошных букет.
Эти секреты, брат, многим ломают умы.
Сколько ещё нужно снов, чтобы понять, где явь?
Сколько ещё нужно слов, чтобы понять их суть?
Это риторика, брат, так что ты не лукавь.
Просто представь ответ. И сразу забей. Забудь.
Сколько бы ни было фраз – все не вместить в рассказ.
Сразу ко всем дверям не подобрать ключа.
Снова идём сквозь время. Время идёт сквозь нас.
Доброй дороги, брат. Встретимся. Не скучай.

Часть первая. СИСТЕМА СЛОЖЕНИЯ

Так сложилось – одно к одному.
Так сложилось – и весь разговор.
Очень сложно понять, почему
человечество – самоповтор.
Пролетают и дни, и века.
Много в них испытать довелось.
Человечество – это тоска
по тому, что уже не сбылось.
Год за век – за уроком урок:
новый стиль, новый флаг, новый храм.
Человечество – это клубок
парадоксов, комедий и драм.
Человечество – это ресурс.
Человечество – это резерв.
Новый пульс, новый вкус, новый курс.
Вечный смех, вечный гнев, вечный нерв.
Вечной истины вечный момент.
Так сложилось и так решено.
Человечество – эксперимент.
Человечество – это звено.
Просто вновь по спирали виток.
После страшных падений – взлетать.
Этот путь и суров, и жесток,
куда выведет – не угадать.
Тайно действует тот механизм,
но финал расписали давно.
Это будет иной организм.
Это будет иное кино.
Это будет иной карнавал –
в нём иной вариант микросхем.
Человечество – потенциал
для создания новых систем.
Так всё сложится, но не теперь.
Потерпи – и узнаешь сюжет.
Подожди – и откроется дверь
и вопрос превратится в ответ.
Там исчезнут спирали, витки,
завершится весь сумрачный спор.
Так сложилось в финале строки.
Так сложилось – и весь разговор.

Часть вторая. СИСТЕМА ВЫЧИТАНИЯ

Минус час, минус день, минус год.
Час прошёл, день исчез, год пройдёт.
Как обычно, от встреч до разлук —
минус взгляд, минус жест, минус звук.
От мечты остаётся зола.
Быстро старятся все зеркала.
Откажись или снова держись.
Минус сон. Минус явь. Минус жизнь.
Бесконечность свернулась в петлю.
От нуля всё стремится к нулю.
Из домов и квартир – шаг в эфир.
Минус тьма. Минус свет. Минус мир.
Здесь привычно стоять на краю.
Здесь привычно сражаться в бою.
Твоя пуля застанет врасплох.
Минус крик. Минус стон. Минус вдох.
Мир в агонии, словно в кольце.
Вечный снайпер взял всех под прицел.
Не спастись нам среди кутерьмы.
Минус ты. Минус я. Минус мы.

Часть третья. СИСТЕМА УМНОЖЕНИЯ

Весь мировой прогресс – через скорбь и смерть,
как говорили классики-мудрецы.
На круговерть эту вынуждены смотреть
все поголовно, даже её творцы.
Множится алчность, глупость и шутовство,
множатся сказки про всеблагой успех.
Чтобы в те сказки верило большинство,
вновь кукловоды ставят спектакль для всех.
В этом спектакле – реплики на ура
и на подмостках каждый рассчитан шаг.
На авансцене – лучшие мастера.
Зритель им верит, в зале всегда аншлаг.
Так умножается вера в мечту-мираж,
так умножается вера в мечту-фантом,
ложь увеличит изданий своих тираж,
мысль излагая на языке простом.
Множатся те, кто не помнит самих себя.
Множатся те, кому просто на всё плевать,
не сомневаясь, не зная и не любя.
Мысли и чувства их лучше не узнавать.
Суетны все облики пустоты.
Не узнавай, кто спонсирует маскарад.
Множа познания – скорбь умножаешь ты,
как это сказано много веков назад.

Часть четвёртая. СИСТЕМА ДЕЛЕНИЯ

Разделились на части,
разделились на доли,
разделились на масти,
на куски и пароли.
На миры разделились,
на падения-взлёты,
на осколки разбились,
разделились на ноты.
Разделились на ритмы,
такты и перестуки,
разделились на рифмы,
на слова и на звуки,
на разделы и главы,
номера и абзацы,
на отрывки, октавы
сборники и эрзацы.
Разделились на гаммы,
разделились на формы,
разделились на храмы,
на обряды, платформы.
Разделились на расы,
разделились на страны,
поделили все трассы,
разобрали все кланы.
Разделились на дозы,
порционы, обломки,
на улыбки и слёзы,
слухи и кривотолки,
на купоны и квоты,
на участки и зоны,
на отряды и роты,
номера и законы.
Разделились на дроби,
разделились на звенья,
на подпункты и хобби,
на часы и мгновенья,
на детали, сегменты,
партии и народы,
секции и фрагменты,
роли и эпизоды.
Эти роли банальны,
всё предельно фальшиво.
Не осталось в них тайны.
Разделение лживо.
Мир от мысли до слова
обретёт первозданность –
и Вселенная снова
схлопнется в сингулярность.

Из цикла «Совестилизация, или Символика воли»

Совестилизация

Современной совести стиль –
в карнавале валютном промчаться
и обыденных рож урожай
выдавать за царей и принцесс.
На лицо лицензию-ценз
я оформлю, чтоб здесь отличаться, –
современной совести стиль
стимулирует этот процесс.

Современной совести стиль –
это яд клеветы в каплях истин.
Для пророков здесь рокот рокад,
адских рок-лихорадок хоры…
Это было во все времена,
но сегодня коварнее мысли
и точнее удары судьбы,
что вдруг выбьют твой мир из игры.

Современной совести стиль –
благодарным быть власти за ласку:
все в словах интервью
вьют уют
для себя как основу основ.
Вновь колдун дунул пеплом в глаза –
и прекрасную добрую сказку
превратил просто в пыльную быль
под сурдинку абсурднейших слов.

Современной совести стиль –
волки в роли лихих волкодавов.
Только вот незадача:
костюмы – не лучший пошив.
Современной совести стиль –
ролик: кролики в роли удавов.
Он, конечно, забавен,
но всё-таки жутко фальшив.

Современной совести стиль –
это, видимо, лишь антитеза
для галантных галактик в тех душах,
которые вечность спасёт.
Я останусь везде, проходя
по тропинкам антропогенеза,
ясновидящим снов-новостей,
что рассветер с собой принесёт.

Глазами кота

Глазами Кота
я вижу чуть больше,
чем просто глазами.
Глазами Кота
я плачу беззвучно,
совсем не слезами.
Шагами Кота
дверь в лето найду я —
быстрее, чем люди.
Душою Кота
я чувствую ясно,
что было, есть, будет.
Улыбкой Кота
чеширствую мягко,
беззлобно, лукаво.
Тропинкой Кота
могу и налево,
могу и направо.
С хитринкой Кота
сижу, не шалю,
примусок починяю.
Усмешкой Кота
я тут появляюсь,
а там исчезаю.
Мечтами Кота
с клубочком удачи
и счастья играю.
Ночами Кота
баюнствую,
добрые сны навлекаю.
Смекалкой Кота
легко разрешаю
любые вопросы.
Любовью Кота
я вас охраняю
от всякой угрозы.
Цепочкой Кота
горжусь – артефакт
со времён Лукоморья.
И тайной Кота
утешу всех тех,
кто в печали и горе.
Подарком Кота
под ёлочкой снова
сижу новогодней.
И сказки Кота
мурлычу всем тем,
кто в них верит сегодня.
Глазами Кота
я вижу чуть больше,
чем можно представить.
Секреты Кота
не выдам – меня
невозможно заставить.
Судьбою Кота
всецело доволен —
таким вот родился.
Стихами Кота
с собой и друзьями
сейчас объяснился.

Или

Или будущее в прошлом,
или прошлое в грядущем –
я не помню, как звучало это раньше.
Или сны о настоящем,
или сны о настающем –
а реальность то ли ближе, то ли дальше.

А у нас сегодня праздник,
а у нас сегодня чудо –
а у нас сегодня красочно и ярко.
Наши гости – необычны,
все как будто не отсюда,
и никто не появился без подарка.

А у них сегодня слёзы,
а у них сегодня горе,
а у них сегодня жутко и тревожно.
Там все гости на погосте,
страх на страхе, ор на оре…
Там, наверное, и выжить невозможно.

Параллельные прямые
неожиданно скрестились,
и реальность обернулась сновиденьем.
Там задвигались все стрелки,
здесь часы остановились.
Значит, снова смерть становится рожденьем.

Или это просто шутка?
Наши праздничные сказки
растворяются, бледнеют, исчезают.
И теперь у нас всё жутко.
А у них играют краски,
все у них не завывают, а сияют.

Так бывает: «Или – или».
Так бывает: «Если – если».
Радость, горе…
Мимолётно, быстротечно.
Жили-были и любили,
там исчезли, тут воскресли.
Неизбывно. Эфемерно. Странно. Вечно.

Или прошлое в грядущем,
или будущее в прошлом.
Я запомню, как звучит это сегодня.
Или это тлен в цветущем,
или это святость в пошлом,
или план такой неведомый Господний.

Вечность

Я стою среди шума
разных мелких и крупных событий.
Я давно пережил состояние сюрреализма.
И мне нет больше дела
до великих научных открытий.
И меня авангард не волнует – в нём дух атавизма.

Я всегда генерал, я всегда рядовой
повсеместно,
без конца и начала, без гримас суеты многоточий.
Я же помню, как каждый пытался
занять своё место –
все мы очень старались, но у нас получалось не очень.

Я ведь помню о том, как вручали
обильно награды
тем, кто в книжечках жизни мусолил листочки-страницы…
Я стою среди леса,
которому лет – миллиарды.
Здесь никто не умрёт и никто никогда не родится.

Сколько можно твердить о возможностях
вновь воплощаться?
Сколько можно купаться в астрале сердец человечьих?
Сколько можно опять уходить
и опять возвращаться,
не поняв, что ты страшно, безумно, загадочно вечен?

Мир един, когда плачет или
бездумно смеётся.
Так зачем сочинять массу глупых, ненужных пародий?
Всех нас нет –
и никто никогда никуда не вернётся.
Все мы есть –
и никто никогда никуда не уходит.

Из цикла «Нервоздух, или Чёрные стрелы»

Чёрные стрелы

Чёрные стрелы – в светлые души,
эта мишень хорошо видна.
Если вы здесь не внутри, а снаружи,
то затворите створки окна.

Можно сквозь слёзы поулыбаться,
и попытаться хоть что-то спасти.
Но чёрные стрелы будут стараться
выбить все десять из десяти.

Можно, конечно, и не опасаться,
можно считать, что всё это ложь.
Но чёрные стрелы будут вонзаться
в самое светлое, чем ты живёшь.

Можно поверить в прогнозы-приметы,
но вряд ли тут кто-то тебе сообщит,
что чёрные стрелы летят незаметно –
ты не успеешь поднять свой щит.

Можно молиться, звать веру с надеждой,
можно считать, что любовь нас спасёт,
а чёрные стрелы коварны, как прежде,
и пробивают практически всё.

Ты можешь покрыть их отборным матом,
спасаться хоть просьбой, хоть сетью интриг,
стать самым могучим и мощным солдатом,
искать панацею в премудрости книг…

Всё это бессмысленно и бесполезно –
чёрные стрелы вам шанс не дают.
Вновь появляются, словно из бездны,
и добивают, пока не убьют.

Не победить их расчёт и коварность,
если боишься опять и опять.
И остаётся принять эту данность.
Просто, без страха и боли, принять.

И продолжать делать то, что умеешь,
не опускаться, если взлетел.
И вдохновлять тех, кого ты согреешь,
чтоб не боялись они чёрных стрел.

Ну а когда эти стрелы вонзятся
прямо в тебя – просто стой и держись.
Стрелы в улыбке твоей растворятся,
Помни – сегодня ты выиграл жизнь.

С прежней реальностью можно проститься.
Можно дышать глубоко и легко.
С тобою уже ничего не случится.
Все чёрные стрелы летят в молоко.

Нервоздух

Нервный воздух…
Волны истин
всколыхнулись.
Песен листья
распустились.
Пожелтели.
Улетели.
Прав был мистик,
говоривший
о разлуке
с чёрным солнцем
вечной муки.
Без начала
боль кричала,
в белом солнце
мыла руки.
В бликах молний
нет начала,
для зрачков
пространства мало.
Осень тела
снова смело,
вынув жало,
умирала…
Промахнулась
солью в чёрта,
придушив
любви аорту.
Слишком поздно
стелет розы
весть-весна
гнилого сорта.
Для души –
свой символ веры.
Меч для тела…
Кто же первый
вскроет знамя,
вздёрнет пламя,
выбьет мозг
и выпьет нервы?
Похмелить
луну кострами,
забросать
рассвет словами –
всё, что можем
в бездорожье
голосами
да слезами.
На углях
пекутся чувства…
Их съедят –
и станет пусто…
Новый месяц
старых песен.
Просто нервно.
Просто грустно.

Из цикла «Линии, или Следы рок-н-ролла»

Рок-фронт

За занавесками – вести весны…
Завтра закончится наша война.
Завтра мы будем опять влюблены.
Отодвигай занавески – весна!

Завтра рост ярости станет золой –
вот вечер чертит чертям приговор.
Зла скалы скалятся – вечен их строй.
Только что толку – закончится спор.

Новые правила новой игры
завтра придумаем и создадим,
выберем лучшие чудо-миры,
новыми песнями в небо взлетим.

Ну а сегодня – остаться в живых,
не подставляться врагу под прицел.
Бог богатырства! Спаси нас, больных,
раненых, битых – всех, кто уцелел.

Звуком обрыва гитарной струны
завтра закончится наша война.
За занавесками – вести весны.
Знать бы ещё, что такое весна…

Линии

На наших ладонях линии
в узел один связались.
Сегодня к твоему имени
губами не прикасаюсь.
Не потревожу созвучия –
тихонько без слов пройдём.
Сегодня осенние тучи
прольются весенним дождём.
И не имеет значения,
как тебя в прошлом звали.
Уносит реки течение
нас в неизвестные дали…
Решали за нас события…
Но ветер (видимо – норд)
назначил дату отплытия
и дату прихода в порт.
Такая судьба, сестрица…
Не будем носить имён.
Все наши прошлые лица
застыли в пыли времён.
Сегодня мы станем словами
из песен древних поэтов,
станем чьими-то снами –
верной счастливой приметой.
А может, предзимним инеем
и предновогодней вьюгой…
…На наших ладонях линии
в узел связались туго…

Из цикла «Фея фантазий, или Сны о счастье»

Министерства образования

В Министерстве образования
новых идей —
перерыв.
В Министерстве образования
радостных снов —
перекур.
В Министерстве образования
рыцарей печального образа —
каникулы.
Министерство образования
образного мышления —
расформировано.
И лишь в Министерстве
образования безобразий —
вкалывают без отпусков.

Фея фантазий

Лучшие стихи написаны.
Лучшие слова сказаны.
Лучшие мысли озвучены.
Фея Фантазий – на пенсии.

Лучшая сказка придумана.
Лучший герой —
весь в почестях.
В мыслях —
пиры да свадебки.
Фея Фантазий – на пенсии.

Лучшие сны исполнились.
Лучшая явь – в сновидениях.
Лучшее время прожито.
Фея Фантазий – на пенсии.

Фантазии вьются в воздухе,
но людям они —
до лампочки.
Шаблоны милее, привычнее.
Фея Фантазий – на пенсии.

Вернётся она, не вернётся ли —
не знает и лучший сказочник.
Ведь лучшие сказки —
придуманы.
Фея Фантазий – на пенсии.

А может быть,
всё это выдумки
и шуточки Феи Фантазии?
Она ведь юна и таинственна…
Ей пенсия —
не полагается…

Манифестик

Разглядеть
будущее в прошлом…
Говорить
лишь о том, что знаешь…
И любить
тех, кому ты веришь…
Не бежать
от своей же тени…
Не сорить
мыслями напрасно…
Не вопить
о своей болезни…
Отпускать
то, чем не владеешь…
Оставлять
города чужие…
Не взрывать
чувства тех, кто рядом…
Не бросать
горсточки надежды
в лица тех,
кто хотел покоя…
Не питать
зависти к полётам…
Уходить
просто и достойно…
Приходить
просто и изящно…
Задавать
точные вопросы…
Получать
верные ответы…
Понимать,
что не всё так просто…
Осознать
то, к чему стремишься…
Прочитать
данный манифестик…
И – забыть
эти постулаты…

Из цикла «Стихиигрушки, или Сто слов пустословия»

Снова о колобке

Дряхлые – древние – старые,
голодные – злые – поджарые…
Румяного – круглого – сладкого,
сбежавшего – хитрого – гладкого…

Катившийся – жирненький – встретивший…
Ушастый – лесной – заметивший,
спросивший – косой – раскатавший…
Ответивший – смелый – сбежавший…

Масленый – толстый – увидевший…
Серый – клыкастый – обидевший,
грозивший – хмельной – разевавший…
Спокойный – схамивший – пославший…

Довольный – чудной – углядевший…
Дурной – косолапый – ревевший,
огромный – хотевший – хватавший…
Ловкий – проворный – удравший…

Хвостатенькая – красивая,
носатенькая – игривая,
роскошная – хитрая – рыжая,
коварная – злая – бесстыжая…

Наивный – весёлый – поверивший,
вскочивший – беспечный – развесивший,
сдобненький – вкусный – обеденный…
Проглоченный… Рыжею съеденный…

Дряхлые – истощённые,
болезные – измождённые,
старые – сирые – грязные,
голодные – несчастные…

Наглая – рыжая – мытая,
подлая – жирная – сытая,
круглого перехитрившая,
сдобного переварившая,
масленого умявшая,
стареньких обожравшая…

Народный избранник

Предложив – выступив – разложив.
Обличив – возбудив – изложив.
Клянясь – глядя – наобещав.
Преуспев – подкупив – распродав.
Одурачив – пройдя – оттолкнув.
Растолстев – забурев – отрыгнув.

Перегон

Вновь по азимуту – зима…
На душе – депрессии пресс…
По лицу – секунды секут…
Ностальгии сталь – в сердце взрез…
Вся судьба – агонии гон…
Скоро кончится перегон…

О революциях

Рёв воли революции
рождал бы эволюцию,
если б пресс репрессий
не рождал депрессий.

Державчина

Державу ржа разъедает.
Горы гордыни сгорают.
Держава ржавеет и тает.
Зола мавзолеев летает.

Из цикла «Азбука абсурда, или Ярмарка языка»

Земляне

Зад Земли земляне злили:
загрязнили, загноили,
захламили, засморкали,
занозили, захаркали.
Забубённые земляне
зад запукать заставляли…
Зубоскалы, забияки
Землю зря защекотали:
зад запукал задушевно —
забияки задохнулись,
зубоскалы замолчали,
златоусты захлебнулись,
златовласки затерялись,
звездочёты заблудились —
заслюнили заусенцы,
зарыдали, замолились…

Куклы

Куклы клянчат кислород,
куклы клянчат кокаин.
Куклы корчатся, корят
кукловодов-колдунов…
Кукловоды-колдуны
комментируют: «Конфликт?
Кочевряжитесь? Карать!
Куклам – карцер! Каково?»
Кукол – крепким кулаком,
командирским каблуком.
Куклы корчатся, кричат,
кровохаркают, кряхтят.
Кукол кокнут, как котят…
Куклы каются… Конфликт
колдунов короновал.
Карабасам-колдунам —
куртизанки, карнавал,
кабаки, кутёж, комфорт…
Куклам – кривда кровопийц,
кривотолки, клевета,
квинтэссенция кулис…
Куклы клянчат кокаин,
куклы клянчат кислород…

Хозяин

Хитрый хищник хладнокровный
хирургически хлопочет —
хрястнув, хрупать хлебосольно
хряков хрюкающих хочет.
Хочется хрящей хавроньих,
холодца, хмелея, хапнуть.
Хлев хозяйский хитроумен —
ходит хмуро хитрый хищник.
Хладнокровный хрыч-хозяин
хлева хрюкающих хряков
храбро хищника хреначит
хитрой химией холерной!
Хищник хнычет, хаос хрипа,
хищнику хана – хоронят…
Хрюкают, хохочут хряки,
хорохорятся хавроньи.
Хитроумен хлев хозяйский —
хвалят хлев хавроньи хором.
Хряков, хрюкающих храбро,
холит хуторской хозяин…

Чистота

Чудаковат чумазый чукча,
чистосердечен, чистокровен,
чум чинит, чавкает, чихает…
Чудесно чадо человечье.
Чудаковатый чукча чище,
чем чумоносные чумички,
чем чародей-чёрт-чернокнижник,
чем чопорные чужестранцы.
Чудаковатый чукча чище,
чем чемпион членистоногий,
чем человеконенавистник,
чем чокнутый чревовещатель.
Чудаковатый чукча чище,
чем чистоплюй чистопородный,
чем челюсти чревоугодья,
чем чад чахоточных чудовищ.
Чудаковатый чукча чище,
чем чванящийся честолюбец,
чем чих чирикающей черни,
чем чучела чинов чурбанных.
Чудаковатый чукча – чище…

Об авторе:

Виктор Николаев, поэт, журналист, рок-музыкант. Автор поэтических сборников «Нервный Воздух» (1997), «СТО СЛОВ пуСТОСЛОВия» (1999), «Азбука Абсурда» (2000), «СимВОЛИка ВОЛИ» (2003), «ИЛИ» (2017) и др. В 1994 году В. Николаев выпустил аудиоальбом, песни из которого звучали на радиостанциях Москвы и Санкт-Петербурга. Победитель и лауреат нескольких литературных конкурсов. Его стихи, вероятно, можно сравнить с замысловатой конструкцией, которую поэт возводит, словно играя словами и прикрывая такой игрой, неожиданными метафорами и уместным просторечием заключенный в них глубокий смысл.

 

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: