Всё помним

Геннадий СЕРОВ | Поэзия

Посвящается отцу, Серову Николаю Васильевичу,
уроженцу деревни Новосёлки Ступинского района
Московской области, матросу канлодки «Пионер»

И что за жизнь у нас такая?
Идёт всё как-то кувырком,
Сейчас, былое вспоминая,
Не так там было, как потом.

Мы в армии служить старались,
Наказы берегли отцов,
А с дедовщиной разбирались,
Всё тихо – никаких концов.

Отцы былое только тронут:
Про ту войну и про врагов…
В рассказах наши души тонут,
Финал мы знаем, был каков.

Когда они, собравшись вместе
Под рюмочку и за столом…
Воспоминанья, будто тесто,
Росли в рассказах, словно ком.

Кто был в пехоте, а кто в танке,
Мой батька флотский был мужик.
Жаль, не играл он на тальянке.
В тридцать восьмом тельняшка – шик.

Война накрыла быстро, разом,
Наш флот под Таллином стоял.
Но Кузнецов, назло приказам,
Тревогу раньше всех сыграл.

Флот отразил налёт крестовый:
Взорвали небо корабли.
Их ждал Кронштадт, восход багровый,
Ключ Питера, Большой земли.

Поход эскадры до Кронштадта
Записан в летопись, в века.
На борт гражданские, солдаты
Шли, отступая от врага.

Рассказ отца запомнил ясно:
Вздымалось море кипятком.
А бомбы сыпались ужасно,
Но всё казалось жутким сном.

Он говорил: попала бомба
И угодила к ним в трубу.
А свист её не песня домры.
Он зацепился за скобу.

Корабль накренился и тонет,
Есть деферент – вход в оверкиль.
Под шлюпкой доктор ранен, стонет,
Боится плавать он не в штиль.

Отец помог уйти от борта,
Он вместе с ним нырнул в волну.
Мой батька был другого сорта,
Не дал братку пойти ко дну.

Спасали их торпедоносцы,
Сбавляли ход, огонь вели,
Бросали петли, будто косы
Девицы только что сплели.

Свою петлю он отдал доку,
А самого – багром на борт:
Сломали два ребра с наскока,
Но выжил наш «моряцкий кот».

В Кронштадте госпиталь, леченье,
Док на работу там попал.
Бывало, батьке в увольненье
Спиртяжки пробовать давал.

Пока ждал экипаж он новый,
Зимы пришёл суровый вал.
Отец мой был всегда фартовый,
Так он в разведку и попал.

Напротив – Петергоф под немцем,
Фонтаны наши, где Самсон
Снежком укрыт, как полотенцем,
Дворец разграблен, разорён.

Туда разведку посылали,
Старались языка достать.
Трудна задача – это знали,
Приказ: вперёд, не отступать.

По льду в мороз и по-пластунски
До Петергофа путь лежал.
Проходы среди мин так узки,
За языком их штаб послал.

Там, в нижнем парке, где каналы,
Они достали языка.
Поволокли его на нары,
Скрутили крепко, как быка.

Доволокли, а он не дышит –
Замёрз: был минус, и большой.
Приказ разведка новый слышит:
«Вперёд – за новым, снова в бой».

Второго грели, словно чайник,
И растирали по пути.
Доволен был тогда начальник,
Смогли фашиста привести.

Так батя мой в войну сражался.
Был на канлодке «Пионер».
На дно три раза опускался,
Тонул, но выжил – вот пример.

В конце войны корабль с пробоиной
Встал на ремонт, на наш завод.
Влюбился папка, старый воин,
И сделал в жизни поворот.

Женился, якорь бросил в сушу,
Но с морем связан был всегда,
Не расплескал морскую душу,
Заводу отдал все года.

Потом родился я в тельняшке,
Взял эстафету на себя.
Плесну-ка в праздник я из фляжки:
За ветеранов пью до дна!

Сейчас и сын на том заводе,
Где был отец и мать моя.
Теперь фрегаты стали в моде,
Пусть бороздят они моря.

P. S. Док – судовой врач,
канлодка – канонерская лодка.

Корни

На краю села – опушка,
Дальше – поле от села.
Куковала нам кукушка,
Мы считали… вот дела!

По весне вспахали поле,
Посадили корнеплод,
Здесь картофелю раздолье.
Получился огород.

Подошёл июнь с жарою,
В бороздах ботва рядком.
Тайну только я открою:
Сорок первый… грянул гром.

Прилетел фронт грозной птицей.
Поле нашего села
Стало здесь теперь границей.
Страшная война пришла.

Брошена петля блокады,
На болоте торф горит.
Рвы копают наши бабы,
А фашист бомбит, бомбит.

Фронт споткнулся, окопался,
Он до берега дошёл.
Чёрным дымом расплескался,
Из села народ ушёл.

Лето жаркое иссякло,
Осень принесла печаль,
Всё промокло, всё размякло…
За кольцом осталась даль.

Подошла зима к порогу.
Голод душит, всем невмочь.
Взрывы рвут в клочки дорогу,
Пашут землю день и ночь.

Ночью мамка в непогоду
На поляну поползла
И на счастье прямо с ходу
Шесть картофелин нашла.

Радость праздником плеснула,
Рады маме мы родной.
В дом надежда заглянула…
Маму помню молодой.

После яростной бомбёжки,
Поле рвал когда снаряд,
Чтоб найти чуть-чуть картошки,
По-пластунски шла в наряд.

Сверху пули бьют по веткам,
Взрывы радуют ей слух.
А она картошку деткам
Тащит, замирает дух.

Но ей дома достаётся,
Платье в дырках – бьёт шрапнель.
А она всё не уймётся,
Пчёлка – труженик, не шмель.

В памяти она такая,
Я её рассказам рад.
Мама для меня святая,
Память – лучше всех наград.

Вот такие у нас корни,
В нашем «клубне» нет гнилых.
Подросли и наши парни,
Старшие – пример для них.

Медаль «За оборону Ленинграда»

18 января – прорыв блокады Ленинграда
27 января – полное снятие блокады Ленинграда

Возьму коробку, где лежат медали,
Сотру прилипшую за время пыль.
Я помню, как мы их перебирали.
Они хранят историю и быль.

В одну коробку сложены медали.
Отец и мать сложили их сюда.
Они наш город честно защищали.
С трудом, но выжил Ленинград тогда.

Медали две с зелёною каймою
За город наш возьму и подержу.
Всегда я это делаю зимою,
Вновь мысленно погибших обниму.

Смертельно сжатое кольцо блокады
Разрезали два фронта на «Ура!» (на ура).
Лежащие в коробочке награды
Листают те далёкие года.

А в январе День снятия блокады
Стал праздником, Победой зазвенел.
Все ленинградцы были очень рады,
И город, оживая, песни пел.

Разрыв кольца дал городу дыханье,
Дал веру, что прогоним мы врага.
Медаль за город – как воспоминанье
Всем ленинградцам очень дорога.

Питерский трамвай

Трамвай плетётся не спеша,
Трясёт костями постоянно.
В нём катит Питера душа
Десятилетья, как ни странно.

На повороте заскрипит
Иль рындой брякнет на прохожих.
Он просто так всем говорит:
«Нет больше на меня похожих.

Таким я был, такой я есть.
Две рельсы сжаты мостовою.
Во мне же городская песнь
Всегда звучит, всегда со мною».

Звук громче утром и в ночи,
И он для нас – эпохи эхо.
Звенят от города ключи,
Привыкли – это не помеха.

Наш город не отдал ключи,
Они хранятся очень зорко.
Сломали зубы палачи,
Мы помним всё, хотя и горько…

Трамвай разбудит трескотнёй,
Проснётся город, как обычно.
Пой, дорогой трамвай, ты пой,
Ты с детства стал для нас привычным.

***

Рассказ Михаила Федотовича Кузнецова,
узника детского концлагеря в Вырице
и далее – рабского работника с семьёй в Германии

Детство своё вспоминая,
Трогаю тему одну:
Вновь соберёмся
Девятого мая,
Чтобы нам вспомнить войну.

Вспомним бомбёжки и голод,
Первую встречу с врагом.
Кто был ребёнком
и был совсем молод –
Все покидали свой дом.

Армии наши шагали
С запада и на восток.
Кто мог идти,
толпой отступали,
Горелый окутал нас смог.

В холодных вагонах набитых
Куда-то, как скот, нас везли.
Ехали мы
среди мёртвых, убитых,
Всех под конвоем вели.

Что ожидало, не знали,
Знали одно: там беда.
Немцы нас гнали,
пинали и гнали,
Страшно нам было тогда.

Помним мы грустные речи
Наших родных матерей,
Вынесли много
детские плечи
В ужасах концлагерей.

Видели много печали,
Смерть была рядом порой.
И на перроне
солдат мы встречали,
Когда возвратились домой.

Только неласково очень
Родина встретила – да.
Сталин смотрел на нас
так, между прочим,
Как на врагов сатана.

Всякое в жизни бывало,
Выпили горе до дна.
Мы потрудились,
скажу я, немало,
Чтоб процветала страна.

Многие годы промчались,
Под шапкой полно седины.
Как хорошо,
что мы вновь повстречались.
Не нужно нам больше войны.

В нашей жизни правда растворилась

Недотрога – ты моя дорога,
И куда меня ты завела?
Обращаться стал я чаще к Богу,
Вот такие, брат, теперь дела.

Веры нет, пугает перспектива,
Вера в церкви нас всегда хранит.
Церковь – храм, там тихо и красиво,
Там душа с Всевышним говорит.

В нашей жизни правда растворилась,
Вся растаяла, как в речке лёд.
Что-то с нашей жизнью приключилось:
Тяжким грузом давит нас и гнёт.

Нас спасала и спасёт лишь сила,
Вера в армию и военный флот.
Всех врагов она всегда косила,
Нет надежды на второй нам фронт.

Потихоньку силы набирая,
Пополняем поредевший строй.
И в ладони пальцы загибая,
Мы кулак взметнём над головой.

Пусть посмотрят там – за океаном,
Его блики море отдаёт.
Нам конфликты не нужны и даром,
Ведь финал всегда один и тот.

Об авторе:

Серов Геннадий, родился 4 июня 1947 года в г. Ленинграде. После школы и техникума служил в СА, в ГСВГ (Группе советских войск в Германии), а после службы поступил и в 1975 году окончил ЛВИМУ им. С. О. Макарова.
Работал в Черноморском морском пароходстве (Одесса) на т/х «Баймак», в Латвийском морском пароходстве (Рига) на т/к «Ессентуки», т/х «Механик Герасимов», в компании «Совкомфлот» (Лимассол) на m/v Capitaine Tasman.
После окончания плавания работал в компании «Морские комплексы и системы», в «Гидрографии», сейчас работает на верфи.
Занимается в ЛИТО «Огни Гавани» и ЛИТО «Путь на моря». Печатается в альманахах «Огни Гавани», «Поэтический фарватер», «Мост», «Русское слово», «Ижорские берега».
Изданы книги: «Душа пролита в океан», «Листая пройденные мили», «Фарватер жизни», «Огни Гавани».
10 мая 2017 года принят в Российский Союз писателей. Сейчас вступаю в Многонациональный союз писателей.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: