Бесстыжая Катерина
Бесстыжая Катерина
(из книги рассказов «Ругачёвские чудеса»)
Тем летним утром Катерина шла к реке в надежде успеть искупаться до всех ежедневных хлопот. Поплавать всласть, как в детстве, до мурашек по коже, до сладкой усталости. Увидев издалека собравшихся у магазина людей, нервно ожидавших открытия «Продуктового», Катерина машинально отметила про себя, что это значит — 9 часов еще нет! И она всё успеет: и поплавать, и все дела до обеда сделать.
Когда открыли магазин, продавщицы Лариска и Люська едва успевали отоваривать очередь, в основном состоящую из суетливого и торопливого летнего народа — дачников. Дачники стараются поскорее прорваться через утреннюю городскую пробку, а потом уж в сельских магазинах купить всё нужное при подъезде к даче.
— Все! Кончилась нормальная жизнь! Ух! Дачники понаехали! — выкрикнула Люся своей напарнице, нисколько не смущаясь присутствием покупателей. Отдуваясь, она подтягивала к прилавку мешок с сахаром, словно не замечая тех, о ком идет речь.
— Да уж! Налетели, понаехали дачники! Теперь до осени — жуть! — согласилась с нею продавщица Лариса.
В очереди опять возникло волнообразное волнение, обтекающее застекленный прилавок, где пасьянсом счастья были разложены разные вкусности — колбасы и грудинки-ветчинки.
И поторапливающие возгласы — и удивления, и возмущения, и вечные споры: «Вас тут не стояло!»— становились все громче. Но вдруг всё стихло. Очередь отхлынула от прилавка и «прилипла» к витрине магазина. Потому что там, за витриной магазина, разворачивалось удивительное действие. Все увидели, как по насыпи речки Дурач шла милая, очаровательно застенчивая восемнадцатилетняя Катерина. Навстречу ей шел молодой мужчина, до того не обращающий на неё внимания.
И вдруг!!! Как только они приблизились друг к другу, с Катерины само собой слетело ее легкое светлое платьице! И зависло оно над её головой облачком в горошек. Она осталась в одном белье. Мужчина, совершенно ошарашенный, остолбенел как вкопанный. Так мало этого!!! Вдруг от Катерины, как пулька от рогатки, отлетел и её розовый лифчик. Он полетел прямо в лицо прохожему. От этого мужчина, словно от оплеухи, очнулся. И, с ужасом отбросив подальше от себя девичий лифчик, побежал прочь! Тут и оторопевшая очередь принялась судачить о произошедшем. Но в основном звучало, как приговор:
— Вот бесстыжая! Бесстыжая! Ух! Какая бесстыжая! Ну, до чего же бесстыжая!
Но раскрасневшаяся от смущения Катерина не слышала всех этих осуждений. Так же, как ничего и не видела. Потому что слезы застилали её глаза. Она расплакалась. А слезы предательски растекались по щекам, и она от смущения только неуклюже металась, то суетливо прикрывая ладошкой девичью наготу, то вытирая слезы. Потом в слезах прыгнула в заросли кустарника на берегах Дурача, стараясь спрятаться в кустах от взглядов, которые она ощутила как ожоги на всем ее стройном теле.
В магазине всех отрезвил громкий и повелительный рык Люськи:
— Ну, что глазеете?!! Это ж наша Катерина! Болезнь у неё такая! А девушка она хорошая, порядочная! Сахар-то кому? А?!! Забыли, зачем пришли? — темпераментно покрикивала продавщица, не переставая обслуживать «понаехавших».
Но внезапно, отчаянно махнув на всё рукой, бросила своё занятие. И, резко сдернув с себя цветастый фартук с красными рюшами, надетый поверх белого рабочего халата, бросила его на прилавок. Оставив на прилавке и сахар, и металлический совок, скинула с себя и свой белый рабочий халат и, скомкав, прижала его к себе. И побежала с ним из магазина на помощь Катерине.
Из подсобки выглянула уборщица Маша. И тоже с каким-то тряпьём побежала за нею следом на помощь Катерине. Прибежав на помощь Катерине, Маша быстро собрала разбросанные на дороге вещи Катерины. А вскоре из кустов показались и Люська с плачущей Катериной, закутанной в ее белый халат. Объемная и весьма полная Маша своей широкой спиной прикрывала Катерину от назойливых взглядов прохожих, пока девушка одевалась. Покинутую и возмущенную очередь успокаивала уборщица. Она пояснила гражданам, продолжая всех отоваривать вместо Люськи:
— Вот такая напасть с девчонкой! Сама-то наша Катерина скромница-разумница! Недавно школу закончила с отличием. А как подросла, случилась с ней эта беда! Вот такая ужасная и неизвестная науке болезнь мучает ее! Вроде бы признаков — никаких, а как аллергия удивительная с нею творится — реакция такая получается! Как хороший, видный мужик идет навстречу, так, как бы ни оделась Катюша, — хоть на все пуговицы, под самое горло тугие шнуровка и завязки, а зимой пальто с ремнем, — но ничего не помогает!!! Всё мигом само слетает! Уж она и из дома лишний раз не выйдет! А если и идет по улице, то глаза опускает. И смотреть-то боится на людей. Особливо на мужиков! Но всё равно, как идет навстречу этакий, как Ди Каприо, или Джорж Клуни, или красавец вроде Брэда Питта вдруг забредет в наши края — всё само с девчонки слетает. А сама Катюша такая вежливая, тихая, скромница. И к какому доктору с такой напастью идти? А? Беда!!! Да, уж не грипп какой-нибудь! А этот, что от неё как от чумы убежал, видно, не из наших. А из ваших — дачников. Наши-то все уже привыкли. Все про эту её болезнь знаем, сочувствуем!
Неожиданно в магазине возникла пара местных забулдыг: Толян и Серый. Они, перепрыгивая через движущуюся швабру в руках проворной уборщицы, пытались пройти «за бутылочкой» без очереди, и для того пытаясь очаровать всех подробностями этой истории, тихо пробирались поближе к прилавку, подсыпая подробности, как приправу к блюду или «усилитель вкуса».
— Ага! Точно! Мы с мужиками проверяли. Идем сообразить на троих. За поллитрой! А навстречу Катерина! И ничего с неё не слетает! Тихо поздоровалась и прошла мимо… Нам бы беленькой и триста — «Любительской».
— Ага… На!!! Да уж, ты не Брэд Питт! Чего ради, завидев твою рожу, с неё слетать-то всё будет? — возмутилась в ответ вернувшаяся Лариска и протянула Толяну желаемую «огненную воду».
Но Толян разговорился, вошел во вкус, явно обрадованный вниманием публики. Он продолжал:
— Прошли мы с мужиками, о своем то да сё… И… слышим крик. Оглянулись, смотрим — мужик вопит! Молодой парень — учитель физкультуры… Он совсем обалделый стоит и вопит, словно грабят его или случилось с ним что-то такое. А на ухе у него Катюшкин лифчик уже повис! Во как! А мороз в тот день ударил! Жуть!!! Как раз под Новый год! Холод!!! Я скинул свой пальтуган и сразу Катюшку в него и завернул. Не одеваться же девчушке при всем честном народе посреди улицы? Ага, Ларисик, а водочка-то свеженькая? Ага! Спасибо! Ну, я пошел.
И он ушел. Словно откланиваясь перед теми, кто пропустил его без очереди, заслушавшись его откровением. Народ же, даже уже купивший что нужно, как-то не спешил расходиться. Обсуждая сильные впечатления от увиденного и продолжая судачить о местных чудесах в этот солнечный день. Словно затмило случившееся суету дачных забот.
В то лето до самого сентября жара стояла сильная. Тогда, как раз в самом конце сентября, когда спала жара, и сыграли свадьбу Катерины. Из распахнутых дверей старенького, покосившегося домика своей бабушки вышла Катерина навстречу своей новой, семейной жизни в белоснежном свадебном платье. Чтобы ехать с женихом в ЗАГС.
Народ вокруг ликовал. Радовались за свою добрую и хорошую Катерину, что нашла она свое счастье. Но и любопытство, конечно, тоже удерживало всех на ругачёвской площади. В тот день весь Ругачёв собралось на улочке, где жила Катерина, и в ожидании глазел на невесту. В «мерседесе», украшенном цветами и бантами, подъехал тот самый мужчина, что встретился тогда Катерине на берегу Дурача. Некоторые, особенно из ругачёвской молодежи, спорили: «Слетит свадебное платье или не слетит с Катерины, когда жених подъедет?»
И, когда она грациозно сбежала по трем деревянным ступенькам дома с кружевным букетом невесты в руках навстречу жениху, опять на радость спорщикам, поставившим на то, что платье обязательно слетит, слетело ее свадебное платье!
Опало белоснежным облаком к ее стройным ногам, как и вся свадебная одежда прекрасной Катерины. А смущенная Катерина в свою длинную фату стыдливо завернулась. Жених скинул пиджак. И, бережно завернув ее, понес дальше на руках.
Да! С тем самым прохожим — Николаем из Москвы, которого встретила она в начале лета на берегу Дурача, — они и поженились. И потекла их семейная жизнь.
Но… Как-то год спустя, в такой холодный и тусклый зимний день, что начинаешь легко верить, что зима никогда не кончится и лето не наступит никогда, сидела Катерина одна-одинешенька дома. Она уныло вязала себе самой носки. На стене висело ее счастливое свадебное фото. На фото был запечатлен тот самый момент, когда она была так счастлива, выбегала навстречу Николеньке своему любимому. На ступеньках с раскинутыми руками, со свадебным букетом. Теперь то счастье казалось ей таким далеким… Она засмотрелась на фотографию, вспоминая то мгновенье до мельчайших подробностей, но шум и стук во входную дверь заставили ее встать, пойти посмотреть, кто это заглянул к ней на огонек.
Это оказались непрошеные и нежданные гости — Толян и Серый. Они вошли в комнату следом за Катериной, сначала нарочито вежливо шаркая ногами по коврику при входе, потом смущаясь и откашливаясь. Катерина хотела их спросить, зачем пришли, и машинально подняла оброненный клубок шерсти, но опять неуклюже уронила вязанье. И горько заплакала, закрыв лицо ладонями. Забулдыга Толик без лишних объяснений, смущаясь и уже не надеясь найти нужные слова утешения и сочувствия, просто протянул ей свой побитый, потресканный, но «живой» сотовый со светящимся дисплеем.
— Вот! Ты сама глянь, Катерина! Понимаешь, Кать… Мы тогда рядышком с вами у реки выпивали. Смотрим, а там за кустами вы с Колькой, не замечая нас, пошли купаться. Плещетесь, резвитесь в воде у берега. Ну, мы и затаились. Сфоткали вас, какие вы там голышом счастливые бегали. И тогда та самая чертовщина и приключилась!
Явно недовольный тем, как медленно и нескладно его собутыльник излагает те волнующие события, потрясшие их обоих, вежливо откашлявшись, второй дружок продолжил:
— Ну, да! Катерина! Тут Толян и сфоткал ту леталку! Ну, что НЛО называют. Так что ты шибко-то не страдай! Может, кто и смеется, и не верит тебе, что, мол, такого не бывает. Что к другой сбежал от тебя муж и домой носа не кажет… Но ты, Катерина, плюй на то, что тебе не верят! И всякое про тебя говорят! Сочиняют, что твой Колька просто сбежал от тебя. А мы тебе верим! Сами видели, как всё было. Вот смотри сама!
И с этими словами Толян еще решительнее протянул Катерине сотовый, притаившийся в его разлапистой и заскорузлой ладони, как спящая Дюймовочка в распустившемся цветке из страны ночных страхов. Показав Катерине, как на какую кнопку жать, чтобы включить режим просмотра фотографий, передал ей тот сотовый.
И действительно! Утерев слезы, Катерина смогла рассмотреть на дисплее те несколько фотографий, которые смогли заснять эти забулдыги в ту роковую для неё ночь. Им удалось отснять все как было. Именно это они и сфоткали, из-за чего весь Ругачёв несчастную Катерину на смех поднял. Вот они, кадры-свидетели, мелькают мгновения того страшного лета в судьбе Катерины. На этих фотках все в той самой последовательности, как и разворачивались события прошедшего лета. Вот они с Николаем со спины — молодые, страстные, обнаженные входят в реку, держась за руки. Еще щелчок, и появился следующий кадр. Они — молодой муж и Катерина, счастливые и веселые, поздно ночью плещутся в речке, не предполагая, что за ними подсматривают местные пьянчужки, душевно расположившиеся неподалеку в кустах с поллитровкой, открытой банкой огурцов и закусочкой. Щелк! И появился следующий кадр, а на нем, как в фантастическом кино, сияет НЛО. Освещая все вокруг, медленно и неотвратимо приземляется и зависает над купающимися в реке обнаженными Катериной и Николаем. Видно, что у Катерины лицо искажено от ужаса. А Николай смотрит на эту хрень небесную с каким-то торжественным восторгом. А на следующем фото видно самое страшное — и главное! Ну, все на этих фотках видно!!! Как отпустил Николай руку Катерины. А на следующем кадре видно, что идет он прямо к этому НЛО, доверчиво раскинув руки, словно друга закадычного увидел. Как завороженный, идет Николай к летающему объекту, не обращая внимания на крики и просьбы Катерины остановиться. Вот она на этом же фото сбоку — с разметавшимися по обнаженной спине волосами, умоляющая его вернуться.
А на двух последних фотках видно, что стоит Николай под этим лучом, выходящим из пуза этой леталки. А лицо Николая под этим световым ярко-желтым лучом такое счастливое, словно он под теплым душем стоит в самый расчудесный и счастливый день своей жизни. На Николая падает этот луч, меняющий цвет, и теперь он стал ярко-зеленым, луч из того НЛО. Но Николай уже не на земле стоит. А, как акробат в цирке, поднимается силой того луча, как на лифте. Над последней фотке, где только его ноги, торчащие из пуза НЛО, из-за хлынувших на дисплей слез Катерины уже ничего разобрать было невозможно. Это изображение осталось последним на мобильнике, который Катерина с благодарностью вернула Толяну. Взяв сотовый, нежно протерев его о край вязаного свитера, забулдыга пояснил, что сочувствует ей всей душой:
— Сама понимаешь: все, как было, мы видели. И даже сфоткали. А то весь Ругачёв гогочет: мол, сбежал от тебя мужик, Катерина, через неделю после свадьбы сбежал! Брешут люди, что ты якобы сочиняешь про НЛО, чтоб не признаться, что он у крали какой-то прижился. А мы, Катя, тебе верим!!! А у нас все «запротоколировано»! Вот — сама видела! Только ты уж нас прости, Кать, что не можем мы людям эти фотки показать. Понимаешь… ну, попутал бес, было дело! Сотовый этот слямзил я у дачника одного, заснувшего на рыбалке. Поэтому и показать никому не могу! Это ж — вещественное доказательство. Ну, виноват! И хочу помочь тебе, Катерина, ведь мало тебе самой беды, так еще и от насмешек страдаешь: «Какое такое НЛО мужика унесло?». А не могу! Прости, Кать!
Катерина в благодарность протянула им денег на бутылку. И Толян с Серым с благодарностью ушли, радуясь такому чуткому пониманию со стороны Катерины.
Но время отпущенной нам жизни — лучший лекарь! Время верным псом зализало и эти раны в душе Катерины. Затянулись они, зажили, и отступила старая боль, уступив место новой жизни. И потому пришел день, когда годы спустя забылось то, во что никто тогда в Ругачёве не поверил, — в историю о том, что первого мужа Катерины похитил НЛО. И о том, как судачили, что сбежал от молодой красавицы муж. Все забылось! И Катерина — теперь уж взрослая женщина, красавица. Как говорится, «самый жар-сок». Словом, собралась Катерина опять замуж.
В назначенный день свадьбы ей помогали соседки. Уж они её бинтовали, затягивали шнуровку корсета, памятуя о тех прежних казусах её болезни. А ну как опять от радости при встрече с женихом всё слетит и опять, кроме фаты, ничего на невесте не останется? Так Катерина готовилась к свадьбе с Валентином-красавцем, приезжим из отдаленного городка. Вот ведь, не оставила Катю судьба своими заботами! Новую любовь ей послала! И опять народ собрался вокруг дома Катерины. Чтобы поглазеть, как оно все будет в тот самый момент, когда будет Катерина выходить из дома навстречу жениху. Спорили: помогут ли шнуровки и застёжки? Некоторые ребята даже опять на деньги спорили. И не проспорили! И вправду — не помогли шнуровки!!! И опять повторилась та же история со свадебным платьем Катерины! Тот же казус и с новым её женихом — к веселью и радости всех ругачёвцев. Закончилось бракосочетание дня через три! Весь Ругачёв гудел!
Но и этот праздник затих. И потекли их тихие семейные дни. И вот они с Катериной живут себе — поживают. Во всем-то у них лад. Всегда-то вместе и рядышком. Даже любимая развлекушка Валентина — побродить с металлоискателем по полю, где раньше была барская усадьба, — и та обоим нравится. Поэтому в поле с металлоискателем отправлялись вместе. Валентин с металлоискателем поглаживал землю, а она рядом, с сумкой на плече. В сумке термос рядом с её сдобными пирогами и бутербродами. Болтают, бродят они. Металлоискатель попискивает. Целуются, милуются, дурачатся — и так почти каждый воскресный день.
Но однажды так запищал у Валентина металлоискатель, как чудище неведомое. И молодой муж Катерины, увлеченный писком металлоискателя, пошел на звук. Звук увлекал его. И Валентин уходил все дальше и дальше, быстрее и быстрее от зовущей его вернуться обратно Катерины. Точно пахарь, уцепившийся за плуг, затянутый и соблазненный плотью земли, хранящей в себе манящие клады и богатства. Так он, как очумевший, бежал, вцепившись в ручку своего импортного металлоискателя, уже неподвластный голосу разума и крикам любящей Катерины. Скорость развил невиданную. Мчался, взметая по сторонам, точно волны, пыль столбом. Он мчался, пока не исчез за горизонтом. Бежала за ним и Катерина, но он точно в воздухе растаял. «В какую сторону бежать за Валентином?» — гадала Катерина, запыхавшаяся, остановившаяся посреди зеленого луга. Кричала, звала Валентина. Но крик отлетал от нее и затихал высоко в небе улетевшей птицей. Но так и не откликнулся, не вернулся Валентин. Исчез!
После этого Катерина вернулась в слезах к себе домой, горько сетуя на судьбу. Что и этого мужа не уберегла она! Рассказала в милиции, как ушел Валентин следом за своим металлоискателем. Объявили розыск, разместив во всех местных газетах фото Валентина, на котором он, счастливый, широко улыбался в день их с Катериной свадьбы. Сначала, правда, их свадебное фото скадрировали, то есть отрезали прильнувшую к нему Катерину, но и это не помогло. Не нашелся Валентин, хотя весь Ругачёв и все деревни вокруг были обклеены его улыбчивыми фотографиями.
Катерина, хотя с годами и не молодела, но, становясь все старше, красоты не утрачивала. А даже напротив — словно все хорошела и расцветала. Не портили ее годы, словно не брали верх над нею. И потому приходилось ей в поисках своего женского счастья еще не раз то одну фату надевать, то другую — по новой быстро сменяющейся моде. Украшая белыми цветами, стразами и кружевами свадебной фаты свои красивые, тяжелые каштановые волосы, она выходила всякий раз по большой и светлой любви с надеждой на счастье. Но каждый раз какие-то беды подстерегали и крали ее счастье. Чего только не случалось!
То хозяйственный муж достался — автомобилист. И все-то у них ладно, но заболел муж странной болезнью: стал уменьшаться прямо на глазах! Становился маленьким, крохотным. А ведь — муж! Какая-то знахарка объяснила Катерине, что приключилась с ним эта беда оттого, что все время возился со своей машиной. Заигрался, мол! А однажды посреди Ругачёва заглохла у него машина. Он, конечно, полез чинить. Откинула капот Катерина. А муж к тому времени совсем скукожился. Полез чинить. И упал, махонький, прямо в карбюратор при всем честном народе. И затерялся там. Разобрали в «СХОД-РАЗВАЛе» всю машину до винтика, но мужа Катерининого так и не нашли. Обратно собирать машину не стали, так «на детали» и оставила Катерина и одна ушла домой, без мужа. А с другими такое случилось, и описывать не стоит, потому что — всё равно не поверите! Да стоит ли былое ворошить?! Только людей пугать!
Стала Катерина, хоть и «жар-сок», но уже зрелая женщина лет сорока пяти.
Стены ее комнаты увешаны её свадебными фото разных лет, но сама она — одна-одинёшенька! На одну фотку посмотрит и вздохнет, на другую — запечалится. За окнами вьюжит. Тоска. Метель завывает. И вдруг сквозь завывание вьюги послышался ей детский плач. Катерина сорвалась с места и побежала открыть входную дверь. А у порога в сугробе подкидыш лежит! Схватила его Катерина! К себе прижала, чтобы согрелся кроха. И почувствовала, что теперь она счастлива, как никогда.
Внесла в дом малыша. В теплой ванночке помыла, в махровое полотенце завернула. Милует, ласкает младенчика. Хлопочет над младенчиком, но замечает, что он растет на глазах. Растет, пока за три часа не превратился в её любимого Коленьку — еще самого первого мужа. Так и зажили они — опять вдвоем. А она, как женщина умная, — ни о чем былом его не расспрашивала: где был, как жил? А потом оказалось, что если б и расспросила, толка не было бы! Не помнил он ничего. И вправду: с виду — красавец-мужчина, а поговоришь с ним — так словно он младенец новорожденный. Точно только что на свет народился. Но и на это махнула Катерина рукой. Живут как живется — и ладно! Какое ни есть, а счастье!
И вот как-то раз Катерина с Коленькой пошли к колодцу по воду. К старому и заброшенному деревенскому колодцу, потому что вдруг их насос сломался, перестал качать воду в дом.
Поднял ее муж из колодца полное битое алюминиевое ведро на скрипучем вороте с гремящей цепью. Стал переливать воду из него в их домашнее, чистое эмалированное ведро. Стал и второе ведро набирать. Катерина — рядом стоит и лопухом от жары обмахивается. И вдруг окликнул ее по имени подошедший совершенно незнакомый дряхлый старик. И обратился к Катерине как к старой знакомой.
— Здравствуй, Катенька! Здравствуй, любая моя, голубка! Вижу, что не сберегла ты мне верность.
Коленька возмутился, поставив ведра на землю, крикнул старику:
— Дед! Ты что, сбрендил? Проспись! Я ее законный муж — Николай.
А старик, точно от мухи, от него отмахнулся и продолжает с Катюшей беседу:
— Эх! Катюня! Катюня! Милая! И не такое бывает! Не всяк раз первому мужу со вторым изменушка, бывает и наоборот! — и ласково так говорит Катерине: — Дай мне, как прежде, из твоих ручек нежных умыться, Катюня!
Катерина, озадаченная высказыванием этого старого деда, умыла деда. И он, ею умытый, молодеть стал. Преобразился на глазах. И стал красавцем Валентином — ее вторым мужем. Достал из-за пазухи ржавый металлоискатель и злобно отшвырнул его прочь от себя.
А то, что дальше началось в жизни Катерины, иначе как чудом назвать нельзя. Дом Катерины на окраине Ругачёва с резными по старинке наличниками и узорчатым мезонином на крыше становился все теснее и теснее от чудесным образом возвращающихся в дом всех её бывших мужей.
Тесно, ох, тесно стало от большого числа приобретенных Катериной за жизнь мужей. Вскоре весь её дом стал заставлен раскладушками, точно общежитие.
А Катерина день-деньской хлопочет, кормит, обстирывает их всех, всех. Ведь всё ж её мужья — не чужие. Так уж обстоятельства сложились! Это же не фрукты-овощи в магазине; чтобы выбирать! А у нее полный дом, и всё родные — законные мужья! Всех пришлось принять обратно!
Хорошо, что примерно с 2003 года стало развиваться кредитование. И это резко изменило обычную жизнь в деревне. Кто разумнее и рассудительнее, абы как деньги не хватали и не транжирили. А разумно брали: например — вскладчину, чтобы технику сельскохозяйственную купить. А со своей техникой — всегда работа и зимой снег убирать вокруг дач и коттеджей. Они же не деревенские, не поселковые люди. Поэтому администрация им дороги чистить не обязана. Вот и реальный приработок деревенским. Опять же на фермах, где частники владельцы — тоже всегда работа есть, если, конечно, непьющие мужики. И, конечно, когда уж денежки удается прикопить, выплатив кредит, тут самое время выбирать красавицу: немарку-иномарку! А с иномаркой-то таксовать можно сколько захочешь! Особенно выгодно дачников с весны до осени развозить! В дачный сезон — самая малина зарабатывать! Тем более что теперь и есть на что с умом потратить! Один-то мужик и ошибиться может! Одна голова — хорошо, а две — лучше! А у Катюши в доме голов-то много, но для всех главное — ее слово! И всё Катюшино семейство повалило в автосалон машину выбирать. Менеджеры автосалона опешили, спрашивая их в изумлении:
— Вы, граждане, машину-то одну на всю деревню выбираете?
А мужья Катюнины в ответ только смеются:
— Не-а! Вы нам пяток заверните! Мы их возьмем в одну нашу семью!
Они тогда Nissan Qashqai— японский автомобиль выбрали. «Кашкай» по-нашему. Потому что вроде как созвучно имени их любимой Катюшки. Ведь они Катюню свою все очень любили и уважали. И в целом, мол: «Живи-не кашляй!» А уж название фирмы Nissan понравилось — видимо, чтоб не сдрейфили при покупке иномарки. Ведь впервые деревенские мужики иномарку покупать пришли. Вот как жить стали деревенские мужики!
И горячая вода, и канализация — всё в сегодняшней деревне стало возможно благодаря развитию бытовой техники. А душевые кабины, как НЛО, навороченные, какие хочешь теперь и в глубинке продаются. Отопление круглый год! Благо, что мужиков-то у Катерины случился полон дом, считай, целая бригада за стол завтракать, обедать и ужинать садится. Живут, обустраиваются. Пристраивают, надстраивают — большой красивый дом у Катерины вырос.
Как-то раз приготовила Катерина обед на всех. Уселись мужья за стол. Едят, её обед нахваливают, ложками стучат. А Катерина в это время со всеми обедать не стала. А вся в печали отправилась после обеда к гадалке. Её, идущую с опущенной головой, увидели из витрины магазина те же продавщицы Люся и Лариска. Ведь скукота зимой в магазине! Покупателей мало, дачников-то нет. Продавщицы принялись судачить, обсуждая между собой увиденную через запыленную витрину идущую куда-то Катерину.
— Смотри-ка, Люсь! Катерина наша идёт! Посмотри, а ведь совсем излечилась наша Катерина! Глянь-ка, вон таксист подъехал, остановился и из машины вышел. Похоже, что дорогу у Катерины нашей спрашивает. Но не слетает с неё одёжка больше! А ведь симпатичный-то какой таксист!
Люся задумалась и, чуть помедлив, ответила:
— Да, таксист-то симпатичный! Но, может, и не излечилась вовсе наша Катюша? А просто мужик не тот пошел? А?
Катерина успела к гадалке затемно. И гадала она задумчивой Катерине долго и старательно. То квадратом, то треугольником, то дорожкой выкладывала карточный расклад, желая увидеть и рассмотреть всю-то Катеринину судьбу. То рубашкой вверх, то ловкими привычными движениями, едва касаясь лежащих карт, ловко волной переворачивала их. Вполголоса, произнося предсказания, и называла выпавшие карты и значение комбинаций из них. Словно всю жизнь Катерины пытаясь перекроить, переложить по-новому. Но от ее объяснений всё становилось лишь туманнее и запутаннее. И, несмотря на все старания, так и не смогла гадалка дать ответа Катерине: что к чему и чем сердце успокоится, как ни старалась. Помалкивали о будущем валеты, затаились короли, отворачивалась и дама пик, молчала, уставившись куда-то в сторону поверх своего вечного неувядающего красного тюльпана.
Да и что тут скажешь, не огорчив женщину, о том, что хоть какие у тебя хоромы вырастут с отоплением и душевыми кабинами на каждом этаже, и даже полный дом мужей-раскрасавцев заведи… Но уж если кончились годики молодые, так уж ничто не поможет. Так что уж лучше помалкивать об этом, что с тюльпаном, что без него!
Словом, излечилась наша Катерина!
Об авторе:
Надежда Белякова. Член Союза художников России. Член Союза писателей России. Училась в Московском Полиграфическом институте.
Художник-иллюстратор и книжный оформитель. Участвовала во многих художественных выставках. Но с самого детства, чем бы ни занималась, всегда писала сказки, детские стихи, сценарии и прозу.
Выпустила несколько сказок: «Сказки Мухи Жужжалки», «Сказки», «Сказки Надежды» А также публиковалась во многих детских журналах.
По своим сказкам Надежда Белякова создала 20 аудиоспектаклей, которые звучат на радио. Издательством «Би Смарт» выпущено 10 аудиодисков аудиосказок и песен Надежды Беляковой. По своим сказкам Надежда Белякова создает авторскую анимацию, которая демонстрируется на ТВ, Интернет-ТВ. На различных анимационных фестивалях ею были получены дипломы и награды за ее сказки, воплощенные в анимации.
