Димочка
Лариса ворочалась с бока на бок, дожидаясь наступления утра. Время тянулось медленно, а нужно дождаться, чтобы начали ходить троллейбусы. Ну, наконец-то, небо начало сереть, почти пять часов. Пора в путь, хоть бы не рассыпаться по дороге. Женщина поднялась с постели и прошла на кухню. Поставила на плитку чайник, заварила слабенький чаёк, сделала пару бутербродов, спешно позавтракала. В прихожей натянула на себя плащ, пуговицы которого уже не застегивались на огромном животе, критически оглядела себя в зеркало: «Ну и видочек, но уж недолго осталось, пора в путь!» Торопливо перекрестившись и сплюнув в правую сторону трижды, Лариса вышла за дверь.
В салоне междугороднего троллейбуса было малолюдно, с десяток пассажиров. Два с половиной часа в тряском троллейбусе, испытание оказалось нелегким, но вот и Куйбышевский рынок, можно выходить. Немного походив по городу, зашла в магазин и попросила продавщицу вызвать скорую помощь. Врач скорой помощи, осмотрев женщину, недовольно проворчала: «И чего куда-то в таком состоянии ехать?» Лариса, отвернувшись, только ухмыльнулась, огрызнувшись: «Значит, нужно было».
Цель поездки была достигнута. Равнодушно выслушав ворчание медперсонала, что явилась без обменной карты, (не наблюдалась – значит), поступила в родильное отделение и благополучно разрешилась от бремени. На второй день подписала бумаги, на третий день налегке покинула стены роддома и, не оглядываясь, поспешила в обратный путь…
***
Ах, какой прекрасный, упитанный младенец! – воскликнула Вера Ивановна.
Восторгом светились глаза дежурных медсестёр. Вся дневная смена медицинских работников отделения собралась в третьей палате у пеленального столика, рассматривая вновь поступившего малыша. А он темноволосый, смуглый лежал на спинке и недовольно пытался прикрыть свои узкие глазки. Заведующая отделением продолжила осмотр ребенка, перевернув его на животик. Малыш уже пытался держать головку.
О, да он еще и чернопопый!
– Вы что, Вера Ивановна, обзываете его? Это же еще ребенок! – недоуменно сказала медсестра Галочка. Принимая эстафету осмотра, поставила градусник.
– Что ты Галочка, я совсем не обзываюсь! Видишь, вот на ягодичках ребенка темные синюшные пятна. Это не синяки. Ребенок явно имеет расовую особенность. Иногда это называют «монгольские пятна», что обозначает «крепкую породу». Такие пятна, как правило, проходят к двум годам. Ничего страшного. Ну, а Димочка – великолепный малыш. Посмотрите на него – глазки характерные узкие, темно карие. Круглолицый малыш закрыл глаза и с удовольствием зачмокал соской.
Когда первичный осмотр и манипуляции были окончены, Димочку запеленали и уложили в кроватку. Вот так среди отказников отделения появился ярко выраженный представитель какой-то из восточных рас.
Димочка продолжил своё путешествие в житейском море. Дни бежали за днями, прошел месяц, второй, третий. Димка радовал всех своей обстоятельностью, породистостью…
***
Наша, самая старшая по возрасту младшая медсестра, Неллечка, как только приходила на смену, первым делом спешила к нему в палату.
– Как тут наш Чингисхан? – восклицала она, с любовью прижимая малыша к груди. Димка довольно жмурился, гулил и пускал пузыри. Он действительно был похож на ребенка из фильма о Чингизхане. К полугоду Димка превратился в толстощекого, веселого, узкоглазого малыша. А мы ломали голову, какой же национальности этот ребенок.
Характер у него был отличный, аппетит приличный. Мы предположили, что ребенок из чеченцев, ведь в городе в санаториях, восстанавливали здоровье участники боевых действий из Чечни, но когда потенциальные усыновители пришли и посмотрели на ребенка, сказали категорично… – нет, он не из чеченцев!
Потом приходили … мужчина и женщина – татары, и те Димку за своего не признали…
***
Как-то в вечернее время в отделение явилась молодая женщина.
– А ты Лариса к кому пришла? – спросила ее Татьяна, которая узнала пришедшую.
В отделение находились не только отказные дети, но и заболевшие, которые лежали в палатах вместе с мамочками, но в палаты с отказниками вход был им категорически запрещен. Этот контингент больных навещали родственники, дополняя скудный рацион питания домашними вкусностями. В руках Ларисы ничего не было. Так в больницу к своим не приходят.
Когда-то, несколько лет назад, Татьяна работала с Ларисой в парикмахерской. Лариса смутилась оттого, что неожиданно встретила здесь знакомую по прежней веселой жизни.. А после, заговорщицки отозвала Татьяну в угол и, запинаясь, стала быстро говорить. Женщина явно была не в себе, да ещё и крепко выпившая. Ее речь перемежалась всхлипываниями. Она говорила о каком-то обмывании на рынке…, корейцах, и еще непонятно о чем. Татьяна провела ее в холл, усадила в кресло. Принесла воды.
– Успокойся, Лариса! Неужели ты не понимаешь, что в твоей бессвязной речи трудно даже понять, что ты мелешь?
– Рассматривая женщину, Татьяна отметила про себя, как сильно она изменилась за эти годы. Когда-то хохотушка Лариса была стройная, рыжеволосая, задорная девушка. Лариска пользовалась успехом у мужчин, работала она мужским парикмахером, в центральной парикмахерской города. От клиентов в то время отбоя не было. Жизнь в курортном городе шла беззаботно и весело.
С тех пор прошло уже более десятка лет. Количество парикмахерских в городе резко сократилось. Оставшимся без работы парикмахерам пришлось осваивать другие профессии. Каждый устраивался в этой жизни, как мог.
Теперь перед Татьяной сидела одутловатая, полная, рыжеволосая женщина – с жирными неопрятными волосами и ярко накрашенными губами. Рыночная торговка, многие из Татьяниных знакомых нашли работу на городских овощном и вещевом рынках.
Но и в этой рыночной среде все выглядели по-разному. Одни, гордо несли себя и становились профессионалами в торговле, ведь умение работать с клиентами в любой сфере обслуживания, остается главным. Уметь предложить товар или услугу! Лариса выглядела не как лучший представитель сферы торговли… Работа на холоде, следы алкогольных возлияний были видны на ее, в прошлом, красивом лице. Выпив воды, Лариса, отдала пустой стакан Татьяне, и, успокоившись, начала свой рассказ. Время от времени всхлипывая и причитая: «Прости меня сыночка, что мы тебя за упокой поминали!»
Из рассказа Ларисы стало ясно, что она родила ребенка в областном роддоме. Написала отказ и уехала в свой город. На овощном рынке, где Лариска работала продавцом, рассказала страшную историю о том, как она рожала, и закончила живописный рассказ о своих страданиях: «Мертвый мальчик родился, давайте помянем! Упокой Господи мертворожденного Дмитрия!» – сопроводила свой рассказ Лариса обильно накрытой поляной в конце трудового дня.
Сочувственно охали и ахали товарки, пили об упокоении ребенка и за здоровье прошедшей через такую страшную потерю женщины.
Видно не давало это покоя ей столько времени, и она, узнав через людей, где может находиться ее ребенок – пришла в больницу.
Выслушав ее, Татьяна сказала: «Сиди здесь, я сейчас узнаю!» – и поспешила в кабинет дежурной медсестры. Медсестры, освободившись от кормления малышей, занимались привычным делом. Рвали ветошь и складывали стопками, помещая в заранее подписанные банки: «Чистая ветошь». Полина, не скрывая интереса, спросила: «Это что там еще за оказия?»
– Девчонки, вы не поверите, у меня волосы дыбом поднимаются! – произнесла Татьяна, – это мамаша нашего Димки!
– Ничего себе, – сказала Катя, – опомнилась, ребенку уже полгода, явилась! И что она хочет? Пускай приходит днем к завотделением и узнаёт, ещё и пьяная пришла. Ты её что – знаешь? Всё равно, никакой информации не давать! Иди Татьяна, так ей и скажи. Да еще узнай, кто папа ребёнка по национальности? Интересно, всё-таки!
***
Татьяна вышла к посетительнице.
– Что я тебе скажу Лариса, был у нас такой ребенок, но он поступил в отделение, как отказной. Ведь ты в родильном дому написала заявление об отказе от родительских прав. А кто его папа, ребенок-то у тебя явно не русский был? – с улыбкой спросила Татьяна.
– Да, я с корейцем жила некоторое время! – махнув рукой, поморщилась Лариска.
– Ну, понятно, почему он у тебя был такой узкоглазый – своеобразный! И где же он?
– Уехал, я с ним три года прожила, а он – уехал! – пренебрежительно, огорченно фыркнула Лариса.
– Жаль, Лариса, но информацию о ребенке давать мы – не имеем права. Приходи днём, к заведующей отделением, может, что и узнаешь. Ты что решила восстановить родительские права? Забрать ребенка домой?
– Ты что, Татьяна, оно мне нужно? – прошипела Лариса.
Татьяна в ужасе отшатнулась: «Чего же ты пришла к нам? В церковь иди, это же нужно придумать было – «за упокой»! Разбирайся в своих мыслях, иди, покайся, может священник тебе даст необходимый совет!»
Ушла Лариса, да так и не пришла больше.
***
Подрос Димка. Смышленые глазки. Все славно, только вот тормозит немножко в развитии, на ножках не стоит, а уже девять месяцев ему.
– Попа тяжелая, – смеялись мы. Да о чем говорить, наши отказные кушали все, в основном, хорошо. Процесс кормления восполнял им недостаток любви родительской. Манипуляции медицинские они переносили с удовольствием, никогда не плакали и не вырывались при уколах, лишь бы на руки взяли … Обходим специалистов для определения дальнейшего места обитания Димочки.
Все узкие специалисты уже в который раз осмотрели его, остались только – кардиолог, да невропатолог… для окончательного вердикта о психическом состоянии ребёнка.
– Ну что Димка, едем! Машину прислали, чтобы ехать в поликлинику с малышом. Вера Ивановна карточку принесла. Взяла Татьяна Димку, усадила на пеленальный столик, одела красиво, и они на прием поспешили.
***
Кардиолога прошли довольно быстро, шумы в маленьком сердечке – понятное дело. Невропатолог осмотрела ребенка и села за стол заполнять бумаги.
Татьяна, усадив Димку рядом с собой на кушетку, переговаривалась с доктором.
Димка сидел хорошо, устойчиво, не качаясь. Насупившись и внимательно наблюдая за доктором, он, казалось, прислушивался к разговору взрослых.
– В «Елочку», в «Елочку», – музыкально пропела доктор.
Татьяна подалась вперед: «Что вы доктор! Он разумный… Только не это!»
«Ёлочка» – республиканский дом ребёнка, отделение для детей с неврологической патологией – как волчий билет, хотя многие из наших отказных шли от нас прямым путём – в «Ёлочку», но Димке, всеобщему любимцу, там явно не место!
– Димка тоже подал голос, подняв голову, он в упор глядел на женщину. Встретившись с ним взглядом, доктор опустила голову.
– Ты посмотри, а он действительно соображает, что судьба его решается! Ну что же малыш, – доктор взяла его на руки, – Димка с готовностью заулыбался и протянул руки к её щекам.
– Хорошо, хорошо. Отправим тебя в наш Дом ребёнка! Там уж видно будет, если исправишься, то не будет тебе «Ёлочки», – улыбнулась ему в ответ доктор, передав Димку на руки Татьяны. Облегчённо вздохнув, закончила заполнение бумаг.
***
Через несколько дней Димку отвезли в «Дом ребёнка». Прошло ещё полгода, и нам передали, что Димочку с сестрёнкой Наташей, которая также находилась в городском Доме ребенка и была на два года старше Димочки, усыновили. Оказывается, раньше, Лариска так же отказалась от новорожденной узкоглазой девочки.
Документы на усыновление Наташи оформляла семья из Америки, узнав, что у Наташи есть маленький братик, документы оформили на обеих. Семья из Америки, в полном составе, приехала забрать детей. Дедушка, бабушка, мама и папа, узкоглазые и круглолицые, как Димочка и Наташа!
Сорванные ветром цветы, унесённые с Родины ветрами перемен. Дети из стран СНГ – отказные, которые обрели приют в семьях за их пределами. Дай Бог, чтобы ваша жизнь была удачной!
Об авторе:
Татьяна Турбина, литературный псевдоним – Таня Турбин: Член Союза русскоязычных писателей Израиля, Интернационального союза писателей, Международной Гильдии писателей, автор девяти сборников стихов, изданных в Украине и России: «Иерусалим, Иерусалим…», «Два мира за тонкой стеной», «От обители до обители», «Мне подсказала кенгуру», «Как пойдёшь — душа моя?», «Горчит в бокале терпкое вино», «Рисую чувствами стихи», «Путь выбран», «Оливой стану плодоносной».
С 2011 – 2016 года участник и дипломант Международных конкурсов «Ялос», «Чеховская осень», литературных встреч на Мёртвом море «Международная Гильдия Писателей – Союз Русскоязычных Писателей Израиль» 2015».
Стихи Татьяны регулярно печатаются в альманахах «Ор Лев», «Планета друзей», «Строка», а также в сборниках Литературного клуба — «Поэт года» 2013-16гг» и «Наследие»
Сборник стихов для детей «Мне подсказала кенгуру», изданный в Мелитополе, в 2015 году был переиздан в Интернациональным Союзе Писателей и отмечен дипломом как Лучшая книга в серии «Новые детские писатели России».
С мая 2012 года Татьяна живёт в Израиле, в городе Арад.
