Конец света
Конец света
(православный рассказ)
Возле мегамаркета «Обжора» суматоха. Люди как муравьи на стеклянных дверях магазина, съедают друг друга взглядом, повсюду бесплатный мануальный массаж локтями…
Охрана из десяти бравых ребят у входа в магазин крепкой вереницей сдерживает кишащие, как черви, тела…
— Люди, выпустите покупателей! — кричит в толпу начальник охраны, одетый в черно-белый костюм. — Магазин не резиновый!
— Ничего, сынок, все поместимся! — тетка с широкой фигурой, маленьким ростом, поправляет капюшон на меховом пальто из бегущего барса на боку. — Сначала жор, затем успокоительное, так всегда, сынок, попробуй-ка мужика вовремя не покормить!.. Он те устроит Варфоломеевскую ночь!..
Муж с женой, выходя из магазина, озираются по сторонам:
— Клава, смотри, чтобы курицу не стащили, ишь голодных развелось!
Женщина подтягивает к себе сумку с едой:
— Не говори, Миш, хоть напоследок поужинать по-человечески!.. Индианка предсказала по ящику про конец света, вот результат!..
Слышно в толпе:
— Да что ж такое, изуродуют! Ну-ка, отодвиньтесь от меня! — круглолицая женщина лет тридцати, в черном зимнем пальто и красной шляпке, вытаращив глаза, отпихивается от окружающих сумочкой.
Мужчина в белом помятом костюме, оборачиваясь, с перекошенным лицом:
— Гражданка, каким образом отодвинуться, мы вообще-то в давке!
— Не знаю, просто отодвиньтесь, и все!..
Возле молодой парочки, чуть опрокинуто, вибрирует в толпе одна женщина лет пятидесяти. Лицо как моченый горох, она по-утячьи хрипит:
— Имейте совесть, люди вы аль еще что?! Того и гляди повидло вылезет! И мороз их не берет, окаянных…
— Скажите спасибо, что на глаза не давят! — ухмыльнулся рябой паренек в синтепоновой желтой куртке и достал сотовый. — Мам, я у «Обжоры», за «Ките-Кэтом», костлявая завтра, Барсику тоже поляну накрыть надо. Давай, все будет в шоколаде!..
Небо, укрывшись рваными тучами, прячет в своих перинах солнечные лучи. Налетевший ветер шаловливо играет с воротниками одежд и непокрытыми прядями волос людей. Звездочки-снежинки белым порошком опрокинулись с небесного лона, подгоняемые ветром, залепляли гримасы лиц, вырисовывая белесые бороды, ресницы…Большинство снежных сказочных героев в толпе были со злыми мордами… метель волшебной кистью прошлась по городу…
— Скорее бы добраться до входных дверей! — старичок в полушубке, как ветряная мельница, локтями уверенно протискивается через толпу. — Свечи нужны! Астероид — бац, и не увижу округлых бабкиных форм.
— Говорят, завтра, 8 декабря, к нам существа прилетят, женщин своруют, а мужики да не солоно хлебавши! — завязывает в толпе разговор среднего роста мужичок лет сорока пяти.
— Пусть попробуют! — примыкает к разговору высокого роста бодибилдер, из-под тоненькой футболки выплясывает мышечный корсет, на шее китайский оберег — дракон удачи.
Хмурое небо чихнуло артиллерийским выстрелом, отдающим бубенцами в барабанные перепонки.
Кто-то в толпе падает в обморок. Недалеко от входных дверей магазина раздается женский голос:
— Нюска в кому вдарилась! Нет, милочка, мы еще с тобой повоюем! Ну-ка, поднимите ее!
Народ не обращает на этот конфуз внимания. Все как бы заняты своим делом…
Высокая крупная девушка Женя, со свежим, как майская роза, лицом и изумрудными глазами, пролезает к подруге, с легкостью берет под мышку и держит обмякшее тело. — Реанимация уже близко… — несколько пощечин — и дело в шляпе.
— Ой, — очнувшись, бормочет Люда, ее лицо, как убежавшее тесто, собирается в прежнюю форму, веснушки обратно ползут к носу. — Мир кончается ненароком… а, Жень?
— Еще рано! — с бодростью тепловоза проговаривает подруга. — Нам поесть надо да в бункер успеть. Я немного золотишка поднакопила. Если выживем, с нуля начинать придется, а тут какая-то копейка!..
Возле дамочек, смотря в бинокль в небо, парень лет двадцати, шмыгнув носом, с уверенностью профессора астрономии поясняет:
— Нет, нарушится гравитация, парад планет завтра, мы как божии одуванчики улетим в космос. А там кислорода нет!
— Дурехи вы молодые! — раздался возле Жени с Людой хриплый голос. Девушки обернулись и увидели в каше человеческих тел бабушку, лицом похожую на грушу, с карими глазами-пуговками.
— А что делать? Бабуля, твой совет? — спросила Женя.
— В храм идти! Вижу я, православные, да дети на голову! Вы крещеные?
— Да, крестили нас в младенчестве… Вот в храм не ходим.
— Спасение не в бункерах и свечах! Час близок, судья спускается на землю, вы как тараканы без покаяния и причастия. Как в бане мыло, так в церкви, вместо мочалки, — исповедь.
— Бабуль, ты как здесь оказалась? Не раздавили тебя? — спросила Люда.
Бабушка выпрямилась, раздался музыкальный хруст позвонков.
— Дед у меня не ходит. Я за помидорами приехала, а вы хреновиной занимаетесь! Ходу в магазин нет! Как вороны за добычей! Вот терплю вас, очередь геморройная, а в животе государственный переворот!.. Девчата, послушайте песочного человека, пойдите в храм, за черную дыру в душе принесите покаяние! А тем, которые за свечами, я, ежели карта ляжет, посоветую им, куда их вставить, чтоб ум прибавился!..
Бабушка, как на тройке, понеслась по дороге жизни.
—…Хоромы с хозяйством имеем, но не жадничаем, помогаем кому можем… Все умираем, не все живем по-настоящему. С огоньком в душе, с благородством… У жизни много путей. Порой кажется, идешь по верной тропе, а она незаметно уводит в дремучий лес… Тут рассуждение нужно, а не слепое подражание всем подряд…
Бабушка потерла высохшей, как виноградная лоза, рукой орлиный нос и, глубоко вздохнув, продолжила:
— Сколько ни бегай, от кого ни прячься с харчами наперевес, — смерть придет, все в мясорубку бросит; ни денег, ни дворцов не возьмешь с собой, в ту жисть в подоле богатство не пронесешь!.. Церковь — компас жизни!
Девушки переглянулись, та, что больше калибром и круче нравом, сказала:
— Спасибо, бабуля! Отправимся-ко мы в храм!
Девушки просочились сквозь оголтелую толпу к автобусной остановке, а бабушка пролепетала:
— Хоть кто-то выгнал тараканов из мозгу…
Тем временем в сутолоке то тут, то там раздавалось мелодичное похрустывание позвонков и сломанных конечностей… Толпа, как большие меха баяна, то вздыхала, то стонала под натиском сопряженных тел. Разные мысли живого организма, с множеством рук и ног, с отчаянным взглядом, больше рассеивались на мелочи и паутиной обволакивали сознание… Безумие продолжалось…
