Медведь Симон
Медведь Симон
Я часто вспоминаю времена моей беспокойной молодости. Немало за многие годы пришлось поколесить по стране со строительными отрядами. Хочется мне рассказать
вам, дорогие друзья, эту историю из моих строительных буден.
Наш строительно-монтажный поезд расположился неподалеку от воинской части и первое, что увидели прибывшие строители, – это бегающего по территории воинской части медвежонка, которого солдаты назвали Симон. К осени медвежонок подрос и старшина посадил зверя на цепь возле столовой. В нескольких шагах от этого места бил из-под земли родник, из которого дежурные по кухне брали воду на нужды столовой. Набирали вёдрами и выливали в бочку.
Старшина первый заметил, что медвежонок подкатывает к себе оставленные солдатами вёдра и, подражая людям, берёт их передними лапами, встаёт на задние, натягивает цепь, пытаясь дотянутся до бочки. Дал команду: «В дело зверя!» Нашлись и добровольные дрессировщики. Очень скоро медведь уже таскал воду вместе с солдатами. Выльет воду в бочку, довольно рыкнет и снова отправляется к роднику. Когда бочка наполнится до краёв, медведь идёт к окну кухни и стучит лапой в наличник, а повара со смехом вручают ему миску каши. К медведю-водоносу так привыкли, что стали сокращать наряд по кухне.
Добровольный лохматый помощник воду носил каждое утро и вечер. Так продолжалось до тех пор, пока не прибыло пополнение. Среди новичков оказался «весельчак»: есть такие шутники, от шуток которых плакать приходится. Пока мишка ходил к роднику, проломил «шутник» ломом дно у бочки. Долго таскал в тот день добросовестный помощник воду, и как-то по-человечески недоумённо заглядывая в не заполняемую бочку, обиженно рычал на неё. Потом встал передними лапами на край пустой бочки, заглянул в неё, громко и зло заревел, повалил бочку на бок, и, оглянувшись на хохочущего новобранца, побежал к лесу.
Егерем в том лесу, куда занесла судьба нашего беглеца, был добрейший Федосей Овсов. Он знал свой участок до каждого бурундучка в норке, до синички на дереве. Так о нём говорили в управлении охотничьего хозяйства. В этот день он шел, не торопясь, отмечая каждый след, каждую сломанную ветку. Дверь его охотничьей избушки оказалась открытой. Бревно, которым он её подпирал, было отброшено в сторону. Осторожно вошел, осмотрел всё кругом. На двери и дверной коробке увидел свежие следы когтей. Поразмыслил: «Кажется, косолапый пожаловал. Но откуда? Последнего медведя здесь лет двадцать-двадцать пять назад видели, а с тех пор и думать забыли»… Федосей вспомнил рассказы отца о том, что когда они, первые переселенцы, пришли на это место, то именно медведи не дали им у реки деревню строить. Мужики сруб поставят, а медведи его раскатают в ближайшую же ночь. Коровам тоже покоя не давали. Пришлось деревню за полем, на горе, ставить. Медведей тогда мужики то ли в отместку, а может и в охотничьем азарте совсем истребили.
Более всего его удивило то, что нежданный гость выспался на нарах и стаскал в одно место все матрацы. На столе погром не учинил, но оборвал и съел сухари, подвязанные в мешке под потолок. «Что это за аристократа судьба послала? Этак скоро мишки без ножа и вилки за стол не сядут!..» Улыбнувшись своим мыслям, вышел из избушки и пошел к реке. Здесь на первом же мелководном перекате егерь увидел необыкновенное явление. Совсем как человек, сидел медведь и пытался передними лапами поймать рыбу. Долго наблюдал Овсов за необычным рыбаком. Потом, стараясь не потревожить мудрого зверя, тихо ушел по своим делам. Тем временем Симон, а это и был наш оскорблённый беглец, так ничего и не поймал в реке, отправился назад в избушку. Каково было удивление Овсова, когда он увидел, чем во дворе занимается косолапый. Медведь остановился у бочки для сбора дождевой воды, увидел рядом ведро. Ударил лапой по ведру, оно покатилось к бочке. Зверь схватил его и побежал к реке: ну чисто по воду пошёл! Егерь от растерянности и удивления запнулся за сгнивший пенёк, неожиданно для себя громко ругнулся. Симон увидел его, мотнул головой и пустился наутёк в лес.
Овсов же наутро отправился в городской цирк. Там выяснил, что никакие звери из цирка не убегали. Директор цирка куда-то долго звонил, где-то с кем-то советовался, потом отправил егеря домой, пообещав, что отлов ручного зверя организуют в следующем квартале.
Федосей Захарович никому больше не рассказывал о своём дрессированном квартиранте. Симон проживал на его охотничьих угодьях, питался ягодой, научился «рыбачить», вытаскивая из реки «морды», установленные егерем. Это безобразие Симону его новый покровитель легко прощал, понимая, что кормиться зверю необходимо. Симон устроился в угодьях егеря вполне по-курортному, к тому же Овсов иногда подкидывал медведю и подарки со своего стола.
Но дни становились всё короче, а ночи – всё холодней. Странное беспокойство овладело зверем. Он поднимался на задние лапы, обследовал буреломы. Наконец отправился в путь. Отыскал приютившую его в детстве опустевшую к осени воинскую часть, подошел к знакомой кухне, толкнул лапой дверь, которая со скрипом отворилась. Обошел заброшенную кухню, обнюхал злополучную бочку. Потом отправился в избушку егеря. В лесу появился первый снег и на нём отпечатались медвежьи следы. А это для тайно жившего в лесу Симона уже было опасно. Да и Овсов уходил на пенсию, а на смену ему уже был назначен молодой егерь, которому он поведал о своём беспокойстве за этого необыкновенного зверя и об их сложившемся взаимопонимании.
Но не одни они, оказывается, о Симоне знали! За высоким добротным забором жил в их деревне человек по прозвищу Сосунов. Мужик он был не разговорчивый, постоянной семьи не имел. Хоть о себе и говорил, мол, «чужого не беру», но мимо леса впустую не проходил. В то злополучное утро оба егеря пошли навестить Симона. А Сосунов на него ещё с вечера петлю поставил. Мишка, проголодавшись, отправился своим обычным путём к реке. Внезапно острый запах рыбы на подходе к водоёму привлёк его внимание. Он
увидел прибитый к дереву мешок набитый рыбой, крепко ухватил его лапами и рванул. Эх, знать бы почти очеловечившемуся зверю, какими жестокими зверями бывают иные человеки!
Рыба в мешке – это было испытанное браконьерское приспособление для ловли медведей. Мешок прибивают к мощному дереву гвоздём, на котором крепится одновременно и прочный трос с петлёй под деревом. На другом конце троса привязан груз – тяжёлая спиленная сосна. Как только медведь рванёт мешок, гвоздь вырывается, освобождая трос, петля захватывает задние лапы зверя и под влиянием противовеса живая добыча повисает высоко над землёй головою вниз. Так зверь становится легкой и безопасной добычей для браконьера…
Утром егери увидели Симона уже мертвым.
Со стороны дороги с топором и мешками в руках к медвежьей туше уверено шел Сосунов. Увидел егерей, бросился бежать, но было уже поздно.
Гусиный вопрос
Проснулся я сегодня довольно поздно. Солнце стояло уже высоко, день обещал быть радостным и светлым. Но мне было как-то грустно. Подошел к окну и вдруг мне показалось, что яркими красками осени раскрашены кусты. Что за наваждение? За окном – начало лета, на скворечнике скворец, клювик которого полон угощения для скворчат-малышей. За забором гогочет гусь. Он и разбудил во мне воспоминания о прошлой осени.
Забегая вперёд, скажу, что именно они, эти мои воспоминания, и спасли гусю жизнь.
Дело в том, что гуся подарили моему соседу на праздничный обед по случаю дня рождения. В ожидании своей трагической участи гусь гоготал всё утро. А перед моими глазами в полусонном сознании проплывали картины минувшей осени. Окончательно проснувшись, я отправился к соседям и поделился с ними своими воспоминаниями и личным отношением к этой умной птице.
Недалеко отсюда – дача моего приятеля с юных лет. Живёт он в деревне Кадниково, на самом берегу реки. Когда он, отставной полковник, вышел на пенсию, а дочь начала самостоятельную жизнь, он решил заняться сельским хозяйством. Огорода ему показалось недостаточно, и потому купили они с женой семью гусей. Мне это решение мой приятель объяснил просто: «Не могу жить без коллектива!»
Появились гусята. Каждое утро он провожал их на речку. Даже когда эта команда повзрослела, она всё равно признавала своего вожака-хозяина и часто строем шествовала за ним по деревне, к неописуемому восторгу местной ребятни: полковник идёт со своим полком!
Но кончился дачный сезон, нужно было возвращаться на зимние квартиры. Вопрос мясозаготовок решался по-деревенски просто: топором. Подготовлено лобное место – пенёк. Первой жертвой должен был стать гусак. Но сильная крупная птица в последний момент вырвалась из рук полковника, однако, далеко убежать не смогла, так как загон для этой процедуры был огорожен. Вся заготовительная процедура теперь происходила на глазах гусака, который внимательно наблюдал за происходящим. Последней была гусыня. Но, к неописуемому удивлению хозяина, гусак сам подошел к пеньку, вытянул шею и положил голову на лобное место. С силой мелькнул топор, да так, что мощный берёзовый пень разлетелся пополам.
Приятель позвонил мне, рассказал эту гусиную историю, поразившую его полковничье сердце. Когда я приехал, он пригласил меня на кухню, налил по стопке водки, мы выпили, помолчали. Грусть в глазах боевого офицера, прошедшего Афган, много лет проработавшего в правоохранительных органах, подтверждала его слова: «Правильный мужик был – этот гусь!». Конечно, никаких животных после этого он больше не держал.
После моего душеспасительного рассказа гуся, подаренного соседям на обед, мы пристроили к хозяевам в соседнюю деревню. Конечно, своей судьбы гусь не избежит, но… Впрочем, и сам я вегетарианцем быть уже не смогу. А как правильно к этому относиться? Вопрос для меня открытый.
А дружба превыше всего
В друзьях моей внучки Катюши была преданная подружка по имени Сонечка. Это весёлое создание, жившее на правах полноправного члена семьи, считалось охотничьей собакой. Но случилось так, что в семье появилась ещё одна девочка – декоративный кролик Зая. Заботой Кати стала серьёзная задача: не допустить, чтобы Зая в то время, когда её выпускали из клетки погулять, попала в зубы «профессиональной охотнице» Сонечке. Но всё-таки однажды так и случилось.
Кролечка Зая удрала на кухню как раз в то время, когда Сонечка кушала. Когда возле собачьей миски появилась мордочка конкурентки, мы обомлели. Я думаю, все, кто общался с собаками, нас хорошо поймут. Но реакция у Сонечки была для всех нас, оторопевших и испуганных, совершенно неожиданной: Соня оставила еду и с удивлением обернулась к наивной гостье. Они обнюхали друг друга, соприкоснулись носами, как обычно делают при встрече незнакомые собаки, после чего наша «охотница» лизнула дичь в мордочку и пошла доедать свою кашу. Заю, понятное дело, каша никак не заинтересовала.
Дальше отношения Заи и Сонечки стали нас удивлять больше и больше. Охотничья вроде бы собака взяла на себя роль пастуха. Когда-то я читал о пастушьих собаках, которые заботливо не только охраняют овец, но и помогают перегонять стада и направляют их по нужному пути. Именно в этом русле и повела свою воспитательную работу собака Сонечка в отношении своей подопечной крольчишки Заи. Для начала она отучила крольчиху заходить в комнату дочери, куда и саму её никогда не пускали: мне, верному псу нельзя, стало быть, всем остальным тоже нельзя! На кухню, естественно, обеим опять же нельзя… Постепенно зона доступа Заи ограничилась одним коридором, то есть территорией, где обитала и сама Соня. Если шустрая Заичка, мечтающая свободно гулять по всей квартире, вдруг умудрится улизнуть из-под бдительной охраны на запрещенную территорию, где нашей «пастушке» быть не положено, она срочно ведет туда любого из хозяев, чтобы нарушительницу домашних границ вывели с запрещенной территории.
Однако роль доносчицы Соне не достаточна. Как только она заметит признаки того, что неорганизованное животное по имени Зая пытается устроить себе туалет в несанкционированном месте, она носом уталкивает её в сторону клетки или своего туалета: мол, пора выучить разрешённые места. Правда, хочу сразу отметить, что по причине слабого здоровья у собачки и ввиду отсутствия охотничьего азарта у внучки, на охоту они с детства не хаживали. О здоровье «охотницы» я упомянул по той деликатной причине, что туалет у неё был организован дома. Как, извините, у кошки. Теперь Соня с Заей делят его пополам.
Да и спят Зая с Сонечкой вместе, – в комнате внучки, куда та их всё-таки пускает по доброте своей мягкой девичьей души. Правда, питаются все три подружки пока отдельно. Видимо, по причине разных гастрономических вкусов.
Об авторе:
Игорь Малышев, свердловчанин, по специальности строитель. Но по сути своей – журналист. Ему довелось поработать на строительных объектах, которые в достопамятные советские годы были у всех на устах: участвовал в строительстве Байкало-Амурской магистрали, работал в Монгольской Народной Республике, на Тюменском Севере. Многие годы провёл в тайге и пустыне Гоби. О каждом из этих периодов жизни оставил десятки публикаций в СМИ различного уровня. Писал о том, что видел и чувствовал, рассказывал о том, в чём участвовал сам, будучи рядовым посланцем своего времени, своей страны. Издал сборник стихов и рассказов «Жизнь – это я, это мы с тобой», а также три книги под общим названием «Бокс в Свердловской области»: об истории развития этого вида спорта на Урале с 1932 по 2002 годы.
Игорь Малышев знаток и любитель птиц и зверей. Эта его страсть и любовь к природе нашла выход на страницах газет в тех регионах, где проживал, в том числе в газетах «Уральский рабочий», «Вечерний Свердловск», «Уральский военный вестник», «Пенсионер», в журнале «Уральский следопыт». Сегодня читателям «Российского колокола» Игорь Владимирович предлагает рассказы из большого цикла «Звери и человеки».
Ветеран труда, Ветеран спорта РСФСР, Ветеран бокса России.
