Я управлять не боюсь, я за последствия не отвечаю
Маленький поселок, затерявшийся в глухой тайге, манил к себе уже одним своим названием – Мама. Брусничные поляны и грибные берега напоминали сказку о молочных реках и кисельных берегах.
«У мамы всегда все есть, если чего-то нет, то обязательно достанет, – думала маленькая Наташа. – Так что и на Маме тоже будет хорошо: там лето, речка, родственники, к которым мы едем, и слюда. Надо ее внимательно рассмотреть, как в храме Василия Блаженного, там ее вместо стекол применяют».
Корабль, на котором они с матерью плыли, был грузовой. Огромный СК – размером с многоэтажный дом. Наташке все было интересно: и каюта, и кубрик, и кают-компания, а особенно якоря на цепях, за знакомство с которыми она получила первый прилюдный поджопник. Наташка-то думала, что она юнга, помощник матроса, как он ей сказал вчера, а юнге можно все, даже ходить на нос корабля самому в свои восемь лет. Якорей, как выяснилось, было два, дорога к ним была даже для ребенка узкая и длинная – через всю грузовую часть корабля.
– Все на месте? – спросил матрос Саша, отрабатывающий летнюю практику студента Усть-Кутского речного училища на корабле.
– Все в порядке, капитан, – деловито ответила Наташка, производя матроса в капитаны.
После чего случайно услышавший разговор настоящий капитан, стоявший на мостике, куда-то ушел. Как позже выяснилось, сообщать матери Наташки о ее поведении: лазает где попало и назначает матросов в капитаны. Маме Наташи было неудобно за поведение дочери, и она пошла помогать повару. Наташе помогать повару совершенно не хотелось. Там тоже в помощниках был матрос, душа компании, который вечером показывал фильмы на старом проекторе. А вообще иногда помощников набиралось много: почти целая команда, когда речь шла о лепке пельменей или вареников.
Путь был длинный – неделя, а то и больше, поэтому время нужно как-то занимать. Но не Наташке. Матрос Сашка обещал еще сигнальную азбуку преподать, руль научить держать, объяснить, как фарватером пользоваться. Ну, в общем, дел по горло, а тут поджопник. Незадача. В общем, по-партизански надо было, незаметно. Все-таки правила безопасности никто не отменял.
Красивая река Лена приобрела величественные просторы в глазах Наташки, показав ей свою необычайную красоту. Там есть острова, такие круглые, как глаза, причем два рядом, река в этом месте шире и круглее, как лицо женщины, их и с самолета видно раньше было. Пролетаешь над ними, а они так и смотрятся: ты на них, они на тебя – это молодое лицо Лены, улыбаясь и заигрывая, катит свои воды в объятия холодного Ледовитого океана, наслаждаясь своей теплой береговой симпатией – сочными травами на берегах. Принимая в свои объятия реку Лену, Ледовитый океан обнимает ее морем Лаптевых, памятуя, что народ на ее берегах живет бедный, лапотный, по большей части русский; снабжая ее, по их слезам, рыбкой. Прошли те времена, когда там водилась стерлядь, добывался осетр и люди жили в достатке.
Приставая время от времени к берегу, команда собирала грибы, покупала у местных молоко, мясо. Тогда на обед были жареные грибы со сметаной. Там же научили есть строганину – мороженое мясо, нарезанное тонкими кусочками с солью и перцем, – заедая вкусным хлебом.
Так вот, дела в рубке были поважней: там все-таки штурвал надо было держать правильно, и нос корабля всегда должен быть ровно между бакенами, тогда на мель не сядешь. Так-то Сашка не просто речник, он на капитана учится.
«А из помощников матросов в помощники капитана – это ответственно, к этому готовиться надо», – думала Наташка, крепко сжимая штурвал в свои восемь лет. Кстати, Сашка обещал в помощники капитана взять.
Только Наташка размечталась, как ее пододвинул настоящий капитан: впереди сложнейший участок реки – прохождение мимо скал Пьяный Бык, названных в честь кораблекрушения барж с грузом из быков, переплавляемых еще в царское время. Баржи были тогда деревянными. А быки? Спорный вопрос. Я вот думаю: может, все-
таки напоили быков, чтоб они вплавь не драпанули? Скала после этого в части хребта напоминает лежачего быка.
Красивый, но строгий капитан сам взял в руки штурвал и объяснял правила прохождения Пьяного Быка. Река там очень глубокая, слева поджимает остров, между ним и берегом узкая протока, которая не в состоянии пропустить огромный грузовой корабль, а чуть правее течение начинает усиленно, в виде водоворота, нести любое судно на скалу, разбивая его. Не прощает большая вода пьянства, даже быку не простила, утопила.
«На, пей», – предлагает она свои воды людям, добывая им звание «ленский водохлёб».
На полной скорости проплыли Пьяного Быка, радуясь высочайшему профессионализму капитана.
– Все-таки надежно с ним, – вздыхала Наташка, переживая общий страх и напряжение.
В этот день в кают-компанию вечером никто не зашел: все сидели у себя в каютах – снова переживали историю Пьяного Быка.
Следующее утро было немного холодным, моросил дождь, все мечтали о груздях. За ночь проплыли много, оставив Быка далеко позади. Сашка опять заступил на вахту. Наташке повезло – ее с должности Сашка не снимал, дал снова штурвал в руки. Огромнейший грузовой СК, где-то размером с четырехэтажный дом. Рулишь – и он плывет легко и свободно, подчиняясь ее детской руке, воодушевляя ребенка на подвиги. Одни бакены сменялись другими, ход с двигателем сменялся на свободный ход по течению. Юный «капитан» чувствовал себя превосходно. И тут после обеда случилось несчастье «капитана» – отказ руля слушаться. Она обычным голосом сказала:
– А меня руль не слушается.
Саша молчит.
– Меня руль не слушается, – жалобно говорит Наташка.
Саша отвернулся.
– Меня руль не слушается, – совсем жалобно и со слезами, смотря на матроса как человек, которого предали.
Он не отвечал. Ультразвуковая волна детского крика, напоминающего об отказе руля и смещении корабля в отношении бакена, что привело бы корабль на мель, вывела Сашу из ступора. Он встал, подошел к рулю, положил ее пальцы на дополнительный рычаг, включающий-отключающий руль:
– Ну посидели бы полдня на мели, ну что здесь такого? Вот он, этот рычаг.
Чуть позже Наташка уже без обиды спросила:
– А как с мели снять корабль?
– Ночью вода выше, сама и снимет.
Успокоенная новым знанием о руле, твердо держа штурвал, снова Наташка рулила своим кораблем.
До Мамы доехали утром. Горный поселок встретил тишиной. Было неинтересно ввиду отсутствия сверстников. Но мамочка родная Наташу привела на слюдяную фабрику, рассказала о своей первой профессии опробщика в геологии, как она в детстве собирала по горам кусочки слюды. За такую встречу работники штольни подарили огромный кусок слюды. Наташина мама вставила туда фотографии и хранила на почетном месте дома.
Когда Наташа превратилась в Наталью Владимировну, на предложение взять семейный штурвал в свои руки она ответила мужу:
– Я рулить не боюсь, я за последствия не отвечаю. Если что, то на мель садиться будем вместе.
Иркутск, 24.02.2022
Об авторе:
Родилась 11 июня 1975 года в г. Усть-Куте Иркутской области. Там же прошло детство и юность. Окончив полный курс средней школы, уехала в г. Иркутск. В 2001 году окончила Иркутскую государственную экономическую академию по специальности «юриспруденция». Работала следователем милиции. Православная. На мир смотрит с точки зрения закона, Бога и человека.
В настоящее время занимается клининговым бизнесом.
