Юрьев день
Рассказ
Среди нескончаемых таежных просторов затерялась узкая взлетно-посадочная полоска местного аэропорта. Зависимая от погоды малая авиация круглогодично отправляла и доставляла газовиков, нефтяников, охотников в этот глухой сибирский уголок, почти напрочь лишенный цивилизации.
Слезливая поздняя осень в этот год раньше времени вступила в свои права. Под проливным дождем жалко смотрелись три угрюмых «кукурузника» и один вертолет, прозванный местными жителями «стрекозой». Двое суток подряд неистово резвилась безжалостная непогода. Поэтому душный зал аэропорта – да его из-за размеров и назвать-то так нельзя – оказался переполненным. Измотанные ожиданием пассажиры пребывали в безмятежной полудремоте, которая изредка нарушалась детским плачем.
Вдруг в распахнутую дверь вбежала высокая девушка и резко сбросила с головы промокший капюшон плаща. Она платком вытерла лицо и бегло осмотрелась. Кассы закрыты. Вдоль стены и далее по периметру, а также в середине хаотично расположились старинные массивные кожаные диваны, на которых уныло сидели одетые по сезону люди. Сразу поняла: разместились в порядке очереди. Первыми были два парня. Один из них – крупноголовый розовощекий блондин лет двадцати восьми – тридцати. Сложив на груди руки, он вытянул длинные ноги и дремал, рядом солидно расположились большой коричневый чемодан – своей важностью он напоминал породистого дога – и тощий рюкзак, облезлый пес-дворняга. Второй парень был чуть моложе, смуглый, с тонкой полоской черных усов.
«Видимо, нерусский», – предположила она. Его волосатые руки ритмично постукивали по лежащему на коленях дорогому кейсу. Далее в сидячей очереди следовали невзрачный рябой дед в дерматиновой шляпе и полная, с актерским лицом женщина в черном платке.
«Получается, что битком набитый зал – есть не что иное, как полусонная от изматывающей неподвижностью усталости и безнадежного ожидания очередь, которая в любой момент может проснуться, и тогда такое начнется! – подумала она. – Нежелательно. Надо действовать осторожно и в то же время активно. Иначе все усилия будут напрасны, придется неделю болтаться в этом зверинце», – решила она, бросив невыразительный взгляд на массивные решетки, мрачно украшавшие мутные от дождевых потоков окна.
– Привет, мальчики! – толкнула она ногу первого парня и игриво подмигнула второму. – Слава богу, успела.
Первый инстинктивно спрятал ноги под сиденье и от недоумения вытаращил зеленоватые глаза. Второй оказался шустрее: он приветливо улыбнулся и чуть подался влево, чтобы освободить место.
– Присаживайся, дарагая, – сказал он с легким кавказским акцентом.
Увидев перед собой симпатичную девушку, первый тоже оживился и тут же сдвинулся вправо:
– Садись – для красавицы ничего не жалко!
Она не стала уговаривать себя и бойко присела, растолкав приветливых незнакомцев хрупкими плечами и локтями. Первые предварительные выводы она уже сделала.
– В тесноте, да не в обиде. Куда летим, мальчики? Вы вместе?
– Нет, – одновременно ответили они.
– Я лично в Магадан, – пояснил первый, пытаясь пригладить непослушную копну жестких волос.
– Я тоже, – сказал усатый и представился: – Алик. А тэбя как?
– Анна, – просияла она и взглянула на соседа справа.
– Юра, – пробасил тот и протянул широкую ладонь.
– А меня возьмете с собой? – прошептала она, чтобы не услышал навостривший уши дед.
– Конечно, – обрадовался Юра. – Скажу, что ты моя сестра. Родная!
– А я – что ты жена, – с заговорщицким видом произнес Алик – в его гуталиновых зрачках тут же отразились азартные огоньки.
На бледно-мраморном лице Анны застыла милая благодарная улыбка. Когда она приподняла голову, встретилась взглядом с сидевшим напротив мрачным небритым мужчиной лет пятидесяти. Сквозь злющие серые щелки он пристально разглядывал ее, проникая невидимыми щупальцами до самого сердца. Неприятная ухмылка тенью скользнула по его морщинистому лицу и замерла на толстых губах – застывшая Анна невольно съежилась. Оцепенение длилось несколько секунд, но они показались ей утомительно долгими. Чтобы избавиться от ощущения колючей неловкости, она, не выдавая себя, испытующе взглянула на Юру, который с явным неудовольствием обратился к кавказцу:
— Ну ты хватил, брат! Вот так вот сразу и жена! Ни больше ни меньше. Губа не дура! На такой красавице я бы тоже не прочь. Как ты на это смотришь, Анюта? Мою бабушку все так величают.
Анна задумалась. От встречи с этим подозрительным колючим типом на душе стало как на улице – пасмурно и тревожно. Но она, скрывая волнение, усиленно напрягала память: «Где же я его видела? А может, он просто кого-то напоминает? Но кого? Одно ясно, личность эта не только неприятная, но и вызывает отвращение».
– Так что скажешь? – спросил Юра.
– Что? Ты о чем? – переспросила удивленная Анна.
– Я насчет женитьбы. Уж больно ты мне приглянулась. Да и по возрасту мне пора. Дом у меня есть, хозяйство, скот имеется. Сам я работящий, непьющий, экономный… Чем не жених?!
– Да я не против, но что скажут мои строгие родители? Так что придется подождать. Заодно тебя получше узнаю, – отшучивалась она, по-прежнему пребывая в состоянии туманной рассеянности и озабоченности.
– Ты внимательнее приглядись ко мне – золото, а не парень! Всё при мне, – настаивал Юра, тщательно приглаживая непослушные волосы, будто от этого он станет не только более привлекательным, а просто неотразимым.
– Слов нет, одни буквы, и все с восклицательным знаком!
Польщенный таким ответом кандидат в женихи предложил:
– Мороженое хошь?
Она отказалась, но он всё равно убежал в буфет. Вернулся быстро – видно, влез без очереди: боялся надолго оставлять ее наедине с чрезмерно прытким соперником. И оказался прав, поскольку тот с иронией заметил:
— И что ты в нем нашла? Неужели ты и вправду так думаешь?
Она не ответила, только загадочно улыбнулась. Вскоре на колени очаровательной Анюты легли бутылка с минеральной водой, пакеты с орешками, конфетами и мороженое. Себе он оставил пиво и воблу.
– Бушь? – предложил Юра, открывая зубами бутылку.
– Нет. Я без повода не пью, – отрезала она.
– Так сегодня же праздник.
– Какой? Что-то запамятовала, – призналась Анюта и снова заглянула в его открытое лицо.
– Юрьев день! И родом я с Юрьевца! Поэтому меня и назвали так. За это стоит по глотку, – настаивал Юра, протягивая бутылку.
– Почему только по глотку? Почему пиво? – перебил его Алик с налетом ревности на лице. – Я сейчас.
Через минуту он вернулся с коньяком и плиткой шоколада.
«Мягко стелете, скоро еще что-нибудь предложите», – размышляла она, незаметно изучая окружение.
– Нет уж, ребята, вы празднуйте, а я обожду. Еще неизвестно, сколько отираться здесь придется. И когда эта чертова погода наладится? Мне срочно надо вылететь. Даже не представляете, как надо, – каждый час дорог!
Они уверили ее, что обязательно помогут. За разговорами время полетело быстрее.
– А что, может, и вправду хватит мне мотаться по командировкам. Пора семьей обзавестись, детей нарожать. А то засижусь в девках – потом никто путный не возьмет, – заводила их Анна, косо поглядывая то на одного, то на другого. – Хотя, если честно, за непутевого я и сама не пойду – хоть озолоти меня. А вы ребята что надо!
Парни выпили, повторили и поочередно упражнялись в красноречии. Юра значительно уступал по части тостов и комплиментов в адрес прелестной Анюты. Зато превосходил своего соперника многочисленными обещаниями и клятвенными заверениями обеспечить будущей жене счастливую семейную жизнь.
– А ты готовить умеешь? – вбросил он чисто практический вопрос.
– А что? – не спешила полностью открыться кандидатка в жены.
– А то: жена может быть язвой, но только не моего желудка.
– Да ты своим занудством и без жены уже заработал ее, – вмешался Алик и озорно подмигнул, ожидая следующего хода.
Это легковесное соревнование развлекало Анну, она наблюдала за парнями с лукавой улыбкой, но предпочитала не вмешиваться в развернувшуюся между ними словесную дуэль и внешне старалась не отдавать предпочтения ни тому ни другому. Она только игриво улыбалась, иногда односложно отвечала на вопросы, однако о себе ничего не рассказывала. Свою озабоченность объясняла переживаниями по поводу предстоящего полета:
– Мне обязательно надо быть в Магадане, самым первым рейсом. Для меня это очень важно. Там ждут очень серьезные люди.
– Не беспокойся, красавица, хоть на коленях, но отправим. Если будут три места, то они наши, – успокаивал Юра. – Если два, то они тоже наши, – он показал на себя и ее. Алик удивленно взглянул на него, но не возмутился. Потом радостно воскликнул:
– Пожалуй, ты прав. Ради нее я готов пожертвовать не только билетом, но и собой. Хочешь, дарагая, возьми мое раненое сердце.
– Зачем мне такое? Оставь себе. А если дадут одно место? – спросила она уже серьезно, но неуверенным голосом.
– Тогда оно будет твое, – за обоих мгновенно ответил Юра. Алик только кивнул чернявой головой.
– Спасибо, ребята, вы настоящие друзья! – заранее поблагодарила Анюта. – Теперь дело за погодой.
В зале появились два милиционера. Небритый мужик поднял воротник брезентовой куртки, нахлобучил кожаную кепку на глаза и притворился спящим. Анна заметила это, но виду не подала – она сама низко опустила голову и ждала, когда блюстители порядка пройдут мимо. А они, как назло, остановились всего в трех метрах – около эффектной женщины с актерским лицом, с почтением поздоровались и поинтересовались, куда летит. Пока они любезно разговаривали с ней, Анна согнулась в три погибели и начала тщательно шнуровать свои сапоги. Но и без того дремлющие сегодня секунды задерживали свой ход. «Да когда же они уйдут?» – про себя ворчала она, сокрушаясь по поводу их беспечной медлительности.
Вдруг произошло чудо! Эти места богаты на подобные сюрпризы. Бесконечный и надоевший всем дождь прекратился, он будто иссяк, перевыполнив недельную норму. К радости пассажиров, сквозь низкие серо-чернильные тучи пробилось долгожданное солнце. За окном посветлело. Это сразу отразилось на лицах. Через полчаса по залу объявили, что на посадку заходит транзитный самолет на Магадан. Вокзал тут же напомнил проснувшийся муравейник. Очнувшиеся от затянувшейся спячки люди бросились к кассе. Сразу стало шумно, начались споры, кто за кем занимал, кто за кем сидел и бдительно дремал. Послышались и недовольные возгласы в адрес Анны:
– Откуда взялась эта рыжая? И почему впереди нас?
– А ну заткнись! Вас не спросили. Она со мной, и всё. Не могу же я беременную жену одну оставить здесь, – пробасил Юра, и все сразу успокоились.
Насыщенный нервозностью взмокший зал напряженно и монотонно гудел, готовый в любую секунду взорваться. Притормозившее в этой глуши время тянулось приторно-нудно. Наконец-то объявили посадку на Ан-2, а билеты всё не продавали. Юра постучал в окно, затем настойчиво повторил – касса неохотно открылась, оттуда послышалась безрадостная для большинства пассажиров новость:
– На этот рейс только одно место.
Обрадованная Анна протянула Юре свой паспорт, но того словно подменили – он нагло ухмыльнулся:
– Извини, родимая, но очередь-то моя.
Анна опешила:
– Как?! Ты же обещал…
– Кому я обещал, я всех прощаю, – обнажил он желтый клык и широкой спиной заслонил крохотное окно кассы.
– Вот так муж! Как ты можешь? Бросить беременную жену?! Ну и молодежь пошла! – раздались возмущенные выкрики пожилых людей.
Расстроенная Анна отступила, ей действительно показалось, что ее только что бросил самый близкий человек – от обиды на глазах блеснули слезинки.
А счастливый Юра, даже не попрощавшись, проскочил мимо и побежал на посадку. Анна с ненавистью смотрела ему вслед. В этот момент из окошка донеслось:
– Экипаж согласен взять еще одного.
Разгоряченная толпа нервозно зашумела, зашипела. Расторопный Алик махнул Анне, та быстро протянула ему паспорт с деньгами. Когда бессердечное окошко захлопнулось и угрюмые пассажиры нехотя разбрелись по своим насиженным местам, Анна благодарно поцеловала Алика в щеку. Он скромно улыбнулся и попросил об одной маленькой услуге:
– Вот эту заводную машину, – до этого она находилась у него в кейсе, – передай для моего племянника. Там тебя встретят. Я сейчас позвоню.
– Ладно, – пообещала она, потом резко обернулась – небритого на его месте не оказалось. Только теперь она вспомнила:
«Точно. Это же сам Михайлов!.. По кличке Михей, известный в округе нелегальный добытчик и скупщик золота». Полгода назад она вместе с опергруппой задерживала его за незаконный промысел и оборот драгоценных металлов. «Видимо, в суде так и не доказали его вину. Жаль. А может, сбежал?» – мелькнула мысль. Но посадка уже заканчивалась, приходилось спешить.
В самолете сотрудники милиции уже трясли вещи перепуганного Юры. К его удивлению, в рюкзаке обнаружили кожаный мешок в виде кисета, заполненный песком и самородками желтого цвета.
– Ого-го! – обрадовался офицер, разглядывая на ладони некоторые из них. Затем находку прикинул на вес: – Да здесь граммов триста будет!
Побелевший от волнения Юра вытаращил глаза:
– Это не мое. Клянусь, не знаю откуда. Это вы мне подсунули – я ваши методы знаю…
– Не слишком ли много знаешь? А ну заткнись! – оборвал его капитан и так грозно цыкнул, что тот сразу умолк. – Ты лучше о себе подумай и быстро отвечай на вопросы. Рюкзак оставлял без присмотра?
– Да. Несколько раз. В туалет, в буфет ходил. Вот она может подтвердить. – Он кивнул на вошедшую Анну. – А может, это она и подсунула. Хватайте ее, обыщите.
– Ты нас не учи, рассказывай, – приказал капитан.
– Еще курить выходил на крыльцо. Ненадолго.
– А твой сосед? – уточнил офицер.
– Он нет. Как наседка, сидел со своим дипломатом и караулил.
– К сожалению, у них нет дипломатов, а то бы яйца прямо там укладывались, – заметил следователь в темно-синей куртке и, открыв папку, приготовился составлять протокол.
– И почему мне? За что? – сокрушался понурый Юра жалобным голоском.
– Тюфяк ты! Не скули, будь мужиком, – урезонила его Анна. – Всех пассажиров перепугаешь.
Тот не понимал, что происходит, но всё же подчинился. А она протянула сотрудникам милиции игрушку и подмигнула:
– Думаю, и у меня кое-что имеется – уж больно тяжелая!
Анна вышла из самолета и вернулась на вокзал. Бегло осмотрев его профессиональным взглядом, направилась к переговорному пункту. Алик был в кабине, из нее доносился его приглушенный голос:
– Высокий, белобрысый парень в штормовке с чемоданом и рюкзаком. Подарок в последнем. Еще молодая эффектная такая девица в плаще с капюшоном. Волосы рыжие, вьющиеся. Она сама отдаст. Да не беспокойтесь, не додумается – пустышка. Я ее прощупал.
Когда он вышел из душной кабины, сотрудники уголовного розыска тут же его задержали. Он попытался было вырваться, но был зажат словно тисками. Алик от отчаяния запрокинул голову, сомкнул веки и по-звериному застонал.
— Не забудь свой кейс, «муженек», – напомнила подошедшая Анна. – Он пригодится, только не в семейной жизни, а для следствия.
Увидев ее, он сразу обмяк, руки опустились – на них тут же защелкнулись наручники.
– Так что передать твоим дядям и друзьям, которые будут встречать нас в Магадане? – Алик зло сверкнул глазами и стиснул зубы. – Хочу честно предупредить: боюсь, игрушка твоя не дойдет до любимого племянника. Совсем другие дяди разберут ее на части и используют в качестве вещественного доказательства. – Она повернулась и хотела уже уходить, но задержалась. – За проявленное благородство не хвалю, потому что ты всё равно не собирался лететь. А вот с Юрком у меня состоится отдельный разговор. Да и денек сегодня подходящий – как-никак Юрьев день! Прощай, золотой добытчик-сбытчик.
При выходе из вокзала она столкнулась с Михеем – он специально ее поджидал:
– Тебе тоже бумагу показать? Или на слово поверишь?
– Ни за что. Особенно таким, как ты.
Ознакомившись со справкой об освобождении, она с нескрываемым сожалением бросила ему:
– И вовсе это не бумага, а твое спасение. Повезло тебе. Выкрутился на этот раз.
– А другого не будет. Уезжаю. Навсегда, чтоб соблазнов не было. Гнилое здесь место – и не захочешь, так всё равно втянешься.
– Это смотря для кого: для одних гнилое, а для кого-то и самое дорогое! Правильно делаешь, что уезжаешь. А за то, что не выдал меня, спасибо.
– Что уж я, совсем глупый – голову на плаху класть! Я в чужие дела не привык влезать – мне и своих проблем хватает. Прощай, красавица! Хорошая ты баба, но лучше с тобой не встречаться.
В самолете она сообщила оперработникам, что Алик задержан, звонок в Магадан он выдал, можно лететь.
– Так что, Юрок-шнурок, нас там ждут не дождутся.
– Кто? Зачем? Меня не должны встречать, – заволновался он.
– А они тебя и спрашивать не будут. Только по голове тюкнут чем-нибудь и заберут то, что тебе не принадлежит. Ну что нос повесил? Не бойся – нас встретят и те и эти, – она подмигнула капитану. – И еще. Поначалу я о тебе была лучшего мнения. Не мужик ты оказался. И уж тем более не джентльмен. Дала бы я тебе сейчас хорошую оплеуху, да не могу – нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
– А что, товарищ старший лейтенант, заслужил? – спросил молодой офицер.
– Как старший лейтенант? – удивился Юра и уставился на Анюту. – Вот те, бабушка, и Юрьев день!
Он напоминал побитую собаку, и душа его готова была заскулить. Но Анна приказала ему присесть пока на место и не пикать. Прощаясь с коллегами, она призналась:
– Быстрее бы взлететь. Не терпится взглянуть сверху на красоту таежных просторов. Люблю я здешние края.
Капитан предупредил, что сейчас не до лирики и чтобы она ни на секунду не расслаблялась.
– Ну естественно. Раз сегодня Юрьев день, то предстоит преподнести сюрприз любителям благородного металла. Только, боюсь, души у них явно неблагородные.
Легковесный «кукурузник» уже заждался: он с радостью разбежался и взмыл. Набирая высоту, он устремился в образовавшийся золотой коридор, который спешили затянуть стаи мрачных туч, несущих темень, дождь и туманную неизвестность.
Об авторе:
Культяпов Николай Александрович родился в Горьком (ныне г. Нижний Новгород). Автор девятнадцати книг, член международных союзов писателей и Российского союза профессиональных литераторов, лауреат и дипломант около сорока международных и всероссийских литературных премий, занесен в книги рекордов России, Европы и Гиннесса, семь раз становился лауреатом Национальной литературной премии «Золотое перо Руси» (в 2010 году международным жюри включен в список «Лучшие авторы нового тысячелетия»).
Награжден литературными медалями «За вклад в военную литературу», «М. В. Ломоносов. За заслуги. Слава русскому народу» за «Оду русскому языку». Ведет большую общественную работу, за последние годы провел более четырех тысяч уроков Мужества, творческих встреч и выступлений в учебных заведениях и в трудовых коллективах. Принципиально делает это бескорыстно, считая подобные встречи, военно-патриотическое и трудовое воспитание молодежи своим гражданским долгом.
