Зимней сказкой папирус Египта…
Зимней сказкой папирус Египта…
(Новогодние наваждения, навеянные стихами Леонида Жмурко)
Кто чуда ждал? Детством восторга кто рисовал? Предновогодние дни – чуда жди и прибудет! Дух морозный, прозрачный, ледяным дождём застеклил в сверххрустальность деревья и сковал их. Крыши домов стекают забором сосулек, и катком стали поверхности улиц. Не поверишь, – подумалось вдруг, папирус Египта предвидел…
На серебряном древе пять птиц спокойно сидели, и сверкали ветви в жару, и покрыты были крылья птиц и деревья серебряным блеском. Молчаливый статичный рисунок… Красиво… А вокруг солнца жар, море, песок. Отражен лунный блеск и сияние снега в ограниченном свитке.
«Странно: жара и снега, – так подумалось. – Бессловесный контраст…»
Кто же знал, во что вскоре превратится подарок пустыни в новогоднем сиянии…
Запредельна реальность. Полёт из Египта в Россию в пространстве и серебрянность дара. Молчаливый рисунок обрёл себя в теле натуры и в заснеженной, белой так прозрачно-стеклянной, только зимней погоде… Буквально – наоборот! Удивляться, восторгом вбирая реальность, не вникая в законы природы? Он сказал еще: «Вам очень нравится это, дарю!» Проводник? Предсказатель? Чем себя выдала? Я же молчала… Вот так – подарок…
Кто ж знал, что жара, ветру внимая, послушна и бесцветным посылом превратится в реальный холодный стеклянный ответ для заснеженных улиц, деревьев, домов через сотни мечтательных мыслей, расстоянья стирая…
И воздушность прохлады разольется сквозистостью платьев природы… И под тяжестью голой одежды не смогут держаться их ветви. Звук и хруст обессиленной древесины треском звучным, холодным удивит вдруг навалами свергнутых веток, что склонялись стеклярусом бусин, гирлянд низко-пренизко на землю… Ведь зимой не обрезать их ветви…
Обломал же их ветер, холод и дождь ледяной. А в Египте не видели снега и не знают зимы… Вот уж, зимняя сказка в преддверии Нового Года.
Город красив нереально в ледяном одеяньи пейзажном, звонкий холод в прозрачности тонет. И мгновеньем в свете неоновых разноцветных мерцаний на сплетенных узорах звездного неба сверххрустальностью веток ворожит Дед Мороз…
Отчего же так грустно? Деревья живые… А если прозрачность ломких, нестойких сердец – символ, намёк? Так подумалось… Может, напрасно?
Но, я верю… мне шепчет неласковый ветер, что родился в пустыне 31 декабря с безграничным желанием сказки и снега…
Свыше кто-то играет или напоминает… Зимний подарок жара пустыни – помыслом искроисканий Египта в студёную проседь? Знают ли сказку «Морозко» в Египте? Русская сказка. Только теперь снежным лесом стал город… Посох стеклянный – всё, что за пределами дома… Бесконечностью разливался в пространстве, холодом блеска и так нужную воду в пустыне заморозил в далекой России Дед Мороз красноликий…
Я гадала… случайно в инете… И нашла вдруг такие слова… Ткнула пальцем, мыслью и сердцем – просила ответа, и комп мне ответил, пронеся, сквозь чужие сердца точность посула:
«…с неба белые цветы роняли лепестки гаданий,
Что так ворожат красотой своих торжественных писаний.
Ты скажешь: это просто снег, колючий и холодный.
Осадки – только лишь всего или каприз природный.
О, нет! То знаки от судьбы, но мы прочесть ли годны
Их тайнопись и письмена? И будут ли угодны
Их тайны нам, забывшим всё, в сплетениях бетонных.
Где место новым божествам, что к чуду непреклонны.
(не браните за сказку меня, я сегодня дежурю в метелях…)»
Вот случайный ответ в неслучайной Вселенной.
Помню голос и устремленность… Сердцем незнанья прикоснуться вдруг к снегу и предстать из пустынных мечтаний, из песка – в белоснежность, снежно-нежным безбрежьем из снега. Он не видел ни разу, как падает снег, кружась, с неба ночного и как тает в ладонях, на губах и лице… Только устремленностью детства и желанием верить в исполнение чуда приблизил.
Белый мой верблюжонок!
Так странно… потаенность на грани… и свершение на ладонях протянутых дланей из пустыни в заснеженность неги.
О, мечта, будто иней… Ты всегда запредельна полётом фантазий, прозрачна. И твои варианты невозможно предвидеть! Перейти в ночь-пустыню за руки взявшись душой… Встретились ли Христос с Магометом на Небе? Лишь потом… мыслью и чувством умножить, вновь поверить в реальность ночных воплощений.
Кто же сделал таким стеклянно-реальным мир возвращенья?
«Из огня, да в полымя» накануне событий.
Выглядит как подарок, но реальностью губит… Пусть снега охладят жар волнений, только б каплю Любви не забыть, растворив в ней безбрежность и искренность сказки жаждой влаги в пустыне…
Верблюжонок тянется к звездам и волшебною сказкой Востока, серебристым песком миража, мерцанием бликов Луны душу волнует. Но наполнит, напомнит себя на московских заснеженных кочках замороженных улиц и колючих тропинках – тротуарах души городской, зимней ночи сказкой, подарком пустыни…
Как немыслимы чувства желаний! Как тонка эта грань перехода реальности в сказку! И способен ли кто-то почувствовать слёзы фантазий на промерзших улицах страсти в городской суете? Наваждения сказок запредельно реальны, стоит только представить и чудо свершится…
Потому что живет в нас…
Зимние песни
Зима неспешными шагами
Вступила вдруг в свои права.
Одела лёгким одеялом,
Пушистым снегом белым
Леса, дома, поля…
Неслышно падали снежинки
С небес – и на лицо…
И охлаждали души пламя
И жарких дум моих кольцо.
Деревья в снежном одеянии
Узор божественный плели.
Протягивали ветви – длани
И утешали, как могли…
Искристой радугой сиянья
Играл на солнце зимний снег.
И скрипом звонким под ногами
Пел радостно псалмы для всех!
Мороз игрой замысловатой
Пугал прохожих на ветру.
Шептал хрустальными губами,
Что заколдует всё к утру.
Он серебром своих стараний
Рассыпал по дорогам снег,
Соблазном тайного свиданья
Он подарил влюблённым смех!
