Золотая рыбка
Под Новый год в нашей семье было принято верить в чудеса. Лиля и Санька, дети мои и истинные дети своего времени, уже с пяти лет знали, как заменить батарейку в фотоаппарате, что такое презумпция невиновности, но факт существования Деда Мороза никогда ими сомнениям не подвергался.
Едва-едва научившись писать кривыми печатными каракульками, незадолго до праздника просили они у красноносого бородатого деда «калакольчик» или «лодку с моторчеком», а потом погружались в тягучую истому ожидания подарка. Письмо трепетной горячей рукой пряталось под подушку — там оно должно было сохраниться до самого кануна волшебной Новогодней ночи, когда перед кроватью ставился валенок и в него опускался заветный конверт. В этот же валенок проказник Дед Мороз, прочитав пожелание, любовно и бережно клал подарок.
В последние дни уходящего года с особой старательностью заправлялись постели: вдруг Дед Мороз решит заглянуть пораньше и не захочет задержаться в комнате у нерях! Да, и вот что ещё важно: тайну своего послания надо было хранить в строгом секрете от всех, даже от мамы.
Несколько часов после написания письма это условие соблюдалось, но вскоре нетерпение, достигнув своего апогея, вырывалось за границы земного притяжения. Тогда кто-нибудь первым не выдерживал и равнодушно-скучающим голосом, как бы между прочим, спрашивал: «Лиля, ты случайно не знаешь, как правильно написать «радиоуправляемый»?» Или: «Сань, ты не видел, Юльке коньки купили, да? Беленькие? Да она ведь совсем не умеет на них кататься!»
Короткая передышка приносила облегчение, но потом соблазн распалял воображение еще мучительнее. Вдруг кому-то начинало казаться, что его письмо пропало. Одним рывком к кровати, поднять подушку, чтобы унять сомнения — о ужас, письма нет! Перевернуть подушку, заглянуть под наволочку, откинуть покрывало — нет, нет! Жар заливает голову, ноги становятся ватными, ладошки потеют: как же такое могло случиться? Надо ещё поискать. Приподнять простынку… Уф, отлегло от сердца. Специально же было сюда положено, чтобы не смахнуть ненароком. Теперь придётся снова придавать кровати образцовый вид и снова мириться с ожиданиями.
Наконец наступает Новогодний вечер. Дед Мороз придёт обязательно, в этом сомнений нет, и всего-то одну ночку надо продержаться, не заснуть, чтобы увидеть, к а к он это делает. А может, даже осмелиться поговорить с ним. Но вот досада: сон подкрадывается затаив дыхание, на цыпочках, и валит с ног без предупреждения, а просыпаешься уже утром, когда чудо ушло, а в валенке осталась обычная игрушка, какую и в магазине можно купить.
Я всегда с умилением и радостью наблюдала за этими детскими хлопотами, пока в один прекрасный год Лиле не показалось, что она выросла. Уже в середине декабря она дерзко и безапелляционно заявила Саньке, что никакого Деда Мороза нет и что подарки кладут ночью в валенок мама с папой. Тот опешил и испуганно захлопал ресницами: «А как же они догадываются?..» Лиля сочувственно покачала головой и покрутила пальцем у виска.
Санька был сражён отступничеством старшей сестры. В скорбном одиночестве он написал целое послание своему старому доброму приятелю Морозу. Вежливо поздравил того с праздником, обстоятельно рассказал о главных событиях года и в конце попросил подарить хоккейную клюшку — не то чтобы она была ему очень нужна, но нехорошо ведь нарушать выработанный веками регламент новогоднего послания. Словом, дело было выполнено с предельной добросовестностью, однако червячок сомнения покусывал Саньку изнутри. Лиля же демонстративно ничего писать не стала.
— Но ведь ты останешься без подарка? — с тревожным любопытством заглядывал Саня в глаза сестре, пытаясь отгадать, в чем же здесь подвох.
— Не останусь. Я дождусь Деда Мороза, если уж он все-таки есть, подарю ему вот эту шоколадку и попрошу… Ну, я знаю, что я у него попрошу.
И все же дойти до финальной черты Лиле не хватило мужества. В последний вечер года я увидела её сидящей за письменным столом, ссутулившейся, чтобы, загородившись плечом, не пропустить к сокровенному листку бумаги рентгеновские лучи посторонних взглядов. Сердце у меня так и ёкнуло. Красная, с яркими жёлтыми полосками клюшка и шайба, спрятанные на антресолях, давно ждали своего часа, для Лили же была приготовлена розовая блузка с пышным жабо — подарок, не обладающий искрой волшебства, но мы с мужем полагали, что красивый наряд девочку должен порадовать. И вдруг это письмо! И чего она пожелает? Захочет стать «столбовою дворянкой»? «владычицей морскою»?
Сложенный вчетверо листок был отправлен, как всегда, под подушку, и когда мне удалось развернуть его, я чуть не расплакалась от досады и огорчения: золотую рыбку — вот что она возжелала! Настроение моё рухнуло, уже не хотелось идти ни в какие гости, поздравления по телефону раздражали. Ну не могу, не могу я допустить, чтобы чудо ушло из моего дома! А что делать? Да уж не сидеть на месте — действовать надо.
Иду к соседке, у неё есть аквариум: Свет, выручай, нужна рыбка, хоть какая-нибудь, хоть самая распоследняя гуппишка, лишь бы живая. — Нет, это рыбки её сына, он к ним очень привязан, и от ребёнка такой жертвы требовать нельзя. Давай лучше позвоним Иваницким, у них попросим.
Набираем номер. Долго выслушиваем дежурные поздравления и опять теряем драгоценное время, чтобы в итоге вновь услышать отказ. А у соседей за стеной шумная компания уже взрывом радостного оживления встречает очередную откупоренную бутылку. Ну, кому ещё звонить? Вот и к Светлане заходят гости, она бросает на прорыв мужа, а сама в задумчивости вытирает сухие руки о фартук:
— Может, Николаю Михайловичу позвонить?
Ещё один, на сей раз непродолжительный разговор — и наконец-то затеплилась надежда: да, он дома, да, есть рыбка, да, одну отдаст. Чмокаю Светку в щёку, мчусь домой. Там тихо, дети какие-то грустные, муж, в общем-то спокойно относящийся к предпраздничной женской беготне, тем не менее напоминает, что в гостях надо быть уже через полчаса. «Вылет задерживается, — пытаюсь отшутиться. — Я на минутку».
Какое там «на минутку»! Николай живёт совсем на другом конце посёлка — если бегом, за полчаса как раз управлюсь. Взять с собой банку — и вперёд! А на улице метель, снег мокрый, тёплый, глаза заклеивает — прощай, мой вечерний макияж! Ну да где наша не пропадала!
Из окон высвечивается разноцветная музыка, мальчишки начинают разминку: то там, то тут вспыхивают фейерверки. А в квартире у Николая Михайловича странная тишина: повзрослевшие дети ушли праздновать к друзьям, они с женой вдвоем. Хозяин помогает мне снять шубу, подводит к аквариуму. Вот она, сказка! Маленькое подводное царство, где завораживают своей медлительностью рыбки, отливающие червонным золотом. И по-настоящему волшебные слова: «Выбирай любую». А что выбирать, если все они, даже самая скромная, — такие, как рисуют в иллюстрациях к пушкинской сказке, только без короны. Спасибо, Коля. Удачи тебе в Новом году!
На обратном пути уже не разбежишься: под шубой вода в баночке плещется, а в воде живая золотая рыбка плавает. Не сердись, муж, завтра ты все сам поймешь, а сейчас надо припрятать банку, навести «порядок в танковых войсках» — и в гости.
…Утром я с замиранием сердца прислушиваюсь к звукам, рождающимся в детской. Вот быстрые движения Саньки, выпрыгнувшего из кровати, его восхищенный выдох, стук клюшки об пол, шуршание пакетом со сладостями. Лиля, которую обычно из пушки не разбудишь, в этот раз просыпается мгновенно и сначала презрительно — я точно это знаю! — смотрит, как копошится со своими подарками этот счастливый маленький дурачок, которого в очередной раз взрослые обвели вокруг пальца. И ей становится завидно, что она не позволила вот так же обмануть себя. Ну и чего добилась? А ведь мог бы у неё быть аквариум с рыбками, который родители никак не соглашаются ей купить…
Вдруг её взгляд падает на большую трёхлитровую банку с прозрачной водой, откуда прямо ей в глаза смотрит, томно помахивая вуалевым хвостом, настоящая Золотая рыбка. В комнате воцаряется долгая гипнотическая тишина. Заворожённая и босая, Лиля надолго устраивается на коленки перед тумбочкой, на которой стоит банка с рыбкой, а Санька, развернув конфету, так и держит ее в руках, забыв положить в рот. Потом Лиля снова ложится на кровать, вытянув руки вдоль туловища и устремив взгляд в потолок.
— Вот теперь я знаю, что Дед Мороз есть, — виновато и в то же время гордо и торжественно делает она официальное заявление.
Только после этих слов у меня отлегает от сердца. Я облегчённо вздыхаю. Конечно, есть, девочка моя милая! А как же иначе?
Об авторе:
Наталья Мотина родилась в 1959 году в Орехово-Зуеве. Ещё в школе начала заниматься в литературном объединении «Основа», печататься в газете «Орехово-Зуевская правда». После окончания педагогического института работала в школах Подмосковья, не прерывая связи с местными изданиями. С 2000 года — корреспондент районной, затем областной газеты. В 2014 году была опубликована книга Натальи Мотиной «Homo amans — Человек любящий», куда вошли произведения разных жанров.
