А звёзды падают – ввысь!

Фаддей АЛЬХОВ | Современная поэзия

К поэме о нашей славной дочери, ставшей в ряды французского Сопротивления в годы Второй мировой войны, предпослана следующая эпиграфическая цитата: «4 августа 1944 года в Берлине в тюрьме Плетцензее на гильотине была казнена некая Катрин. В тюремной карточке зафиксировано: казнённой 33 года, палач получил 60 марок премиальных, его помощники – по восемь папирос. С момента, как Катрин легла на гильотину, и до того, как упало лезвие, прошло восемнадцать секунд. О чём она думала

в эти секунды?»

Обратите внимание, сколь в этом тексте обнажённо педантичен и точен до мелочей отчёт фашистских экзекуторов, казнивших «некую Катрин». «Некая Катрин» – это наша соотечественница Вера Макарова, чья «семейная лодка» в 1920 году «разбилась об изгнаннический быт» и для которой Франция стала второй родиной. Здесь-то в пору, когда фашистские войска вошли в Париж, Вера, в замужестве княгиня Оболенская, ступила на тропу войны с фашизмом. Имя Вики Оболенской можно по праву поставить рядом с другой славной дочерью России и тоже героиней поры Сопротивления фашизму во Франции – «монахиней в миру» матерью Марией.

Да, о чём же думала легендарная Катрин в те последние восемнадцать роковых секунд своей жизни? Именно с этой трагической ноты начинается поэма «Звёзды падают – ввысь!» А заголовок-оксюморон саккумулировал саму суть апофеоза. И не случайно поэму открывают две щемящие душу главы – «Последние секунды тают» и «На Плетцензее месяц ранний», пронизанные трагизмом всевозвышающего катарсиса.

 

«Сверкало лезвие, как жало, перед паденьем притаилось…»

Но:

Как море в шторм, взлетали мысли

И, словно молнии, вскипали,<…>

У горизонта где-то висли.

Мгновения короткой жизни

Катрин в бессмертье отпускали…

 

«Сквозь потолок – на небо мысли – о чём просила у небес?» Вся череда радостей и бед, удач и несчастий – вихрем пронеслась перед нею, – но не как на экране. А словно всплески молний – ярко, бередя душу. Но «стучалась жизнь в окно – как ветер бьет крылом», и читатель окунулся в роковую жизнь молодой россиянки с её трагической судьбой… Поначалу это была идиллия – «три года счастья» совместной жизни двух ярких сердец – Николая и Веры Оболенских:

 

Княгиня в счастие одета!

Под нею – вертится планета…

 

И как грозное предупреждение: впереди «где-то там – кошмар тюрьмы…»

В Париже «благоухали щедро липы в тот год сороковой», но

Тем летом в город вплыли скрипы

Сапог той армии чужой<…>

Когтистой лапою вцепился

Тот с чёрной свастикой орёл.

 

Для Веры решалась судьба не только Франции, но и всего мира, судьба её родной России:

 

Пришла беда – и те, кто смелы,

Объединились пред бедой.

И захотели, и посмели –

На беспощадный встали бой…

 

И Вера Оболенская вступила в строй героев французского Сопротивления; так и сталось, что «поступки – словно гор вершины – Вики в бессмертие ведут…», но «нелепость случая слепого» привела «надёжную подполья берегиню» на гильотину… Так и ушла она «в бессмертие на звёздной высоте», а «времена сквозь годы – журавлями вести к нам приносят, имена»:

Угасают, гаснут звёзды,

Падая, взлетают ввысь!..

И шумят благоговейно сосны,

Как и люди, обретая жизнь!

Одной из таких негасимых звёзд и была Вики Оболенкая, нетленную память о которой доносит нам время… Поэзия не знает творческих остановок, а мысль всегда стремит поэта в созидательный полёт. И поэма Альфреда Хобера – с искренним и исповедально-светлым повествованием о Вики Оболенской – убедительный тому пример.

Александр ЛИПАТОВ,

профессор, доктор филологических наук

 

Звёзды падают – ввысь!

Поэтический сказ о княгине Вере Оболенской к 100-летию со дня рождения

4 августа 1944 года в Берлине в тюрьме Плетцензее на гильотине была казнена некая Катрин. В тюремной карточке зафиксировано: казнённой 33 года, палач получил 60 марок премиальных, его помощники – по восемь папирос. С момента, как Катрин легла на гильотину, и до того как упало лезвие, прошло восемнадцать секунд. О чём она думала в эти секунды?

I. Последние секунды тают…
Сверкало лезвие, как жало,
Перед паденьем – притаилось,
Да палачи вкруг суетились.
Катрин недвижима лежала –
Железо накрепко держало,
Да мысли множились, роились.
Текут секунды, отлетают –
От мук несут освобожденье.
Слепа Фемида в заточенье,
В одном лишь польза – не пытают.
Противно время подступает,
И продолжается глумленье…
Как море в шторм, взлетали мысли
И, словно молнии, вскипали,
В небесной шири пропадали,
У горизонта где-то висли…
Мгновения короткой жизни
Катрин в бессмертье отпускали.

II. Над Плетцензее месяц ранний…

Над Плетцензее месяц ранний,
Роняя звёзды, ночь плывёт.
Катрин исполнилось желанье –
Взглянуть на звёздный хоровод,
Окинуть взором свод небесный.
В тиши молитву совершить.
Лишь после – казнь, миг неизбежный –
Катрин его не отвратить,
Не
от –
вра –
тить…
В тюремном дворике прогулка –
Она недолгою была.
Стучат сабо подошвы гулко,
Команда: «В камеру – пошла!»

III. Подслеповатой лампы свет…

Подслеповатой лампы свет,
Зловещий потолок.
И гильотинный жмёт корсет,
Жжёт – левый-правый – бок.
Представить разве что могу
Катрин в предсмертный час:
Не покорённая врагу,
Не отводила глаз
От трёх фигур, немых по сути,
От в чёрных масках палачей.
Их полушёпот, осы будто,
Едва касается ушей.
Сквозь потолок – на небо мысли –
О чём просила у небес?..

IV. Страницы проносились жизни…

Страницы проносились жизни:
Вот подмосковный в детстве лес…
Катрин москвичка по рожденью,
В честь мамы Верой названа.
Росла – в любви…
Вдруг – потрясенье,
Пришла Гражданская война:
Разлом-раскол на красных-белых,
Молох войны нещаден был;
Страна над бездною висела:
Народ друг друга бил-крушил.
Семья бежала за границу,
Девчушке Вере – девять лет…

И в сердце грусть птенцом гнездится,
На годы поселилась тлеть.

V. Пристанищем Париж стал новым…

Пристанищем Париж стал новым:
Приют дала мадам Дарзан.
Там – под французской сенью крова –
Страдал изгнанник-эмигрант…

Вики училась, познавала
Земель заморских языки
И две культуры постигала –
К вершинам верные шаги.
О, эти годы золотые,
О, эти школьные года:
Соблазны, игры озорные
И танцы в клубах – до утра!
Вики – чарльстонная фигура.
И стрижка стильная – каре,
В Париже – модная натура:
Пусть ресторан иль кабаре.
Вики в семнадцать зажигала,
Легко порхала мотыльком
И беззаботно распевала
Романс любимейший о том:
«Не всё ли мне равно,
Что сбудется потом…»

Стучалась жизнь в окно –
Как ветер бьёт крылом.

VI. Единственный – мой!

Природный ум, стать светской львицы –
В Дом моды путь, путь в дом престижный.
Контора Жака Артюиса –
Трамплин Вики для новой жизни:
Балы, визиты и концерты –
Вики живёт и ими дышит,
И верит, верит – в час заветный
Завоевания Парижа…

О ком Вики мечтала,
Никто не знал ответа.
Но, веря, ожидала,
Всё всматривалась – где ты?..
И вдруг – взрывной и импозантный
Ника!
Ника – князь Оболенский!
Порыв Вики, порыв внезапный –
Ошеломляющий и дерзкий!

VII. Венчание!..

…Неодобрение гудело –
Молва и сплетни окружали,
Все языки как лён чесали –
Вики их слушать не хотела.
Тусовка – им какое дело?
В любви – они что понимали?..
И в упоенье ликовала,
И чувство заполняло грудь,
Самозабвенно напевала –
Неважно что, не в этом суть:
«Твои глаза зелёные,
Твои слова обманные,
И эти песни звонкие
Свели меня с ума…»
Одно здесь было достоверно,
Одно – что он сводил с ума,
Очарованье – так безмерно.
Что в омут – бросилась сама…
Приветно облака качались,
Когда они шли к алтарю:
В святом соборе обвенчались,
Что был на улице Дарю.
На память – снимок чёрно-белый
Остановил счастливый миг –
И ангелы с небес слетели,
И на плече – один притих.

VIII. Месяц был – медовый…

А после – месяц был медовый.
Флоренция – в подарок! – им,
Повенчанным и молодым,
Сияла счастия подкова.
Они по городу гуляли,
Самой Флоренцией! – брели
И изумлённо познавали
Той – украшения – земли:
Средневековые соборы
И ренессансные дворцы,
И купола – церквей уборы,
Скульптуры, фрески и ларцы;
И баптистерий, и капеллы –
Вершины творческих высот.
Ошеломлённые, немели
Молодожёны от красот!..
Любил свой город Брунеллески,
Здесь Микеланджело творил,
Их уникальнейшие всплески,
То – Божий дар!
То – редкий пыл!..
Незабываемые встречи –
Флоренция слепит глаза,
И в нескончаемую вечность
Её вплетается краса…
Река Арно волной ласкала,
Тосканский ветер обнимал.
Любовь дорогу осеняла –
Медовый месяц был им мал.

IX. Три года счастья…

В отдельной, собственной квартире –
О, эта роскошь не для всех! –
Текла их мирная идиллия,
Три года – жаловаться грех.
Три года – как медовый месяц.
Три года – полные – неслись,
Как романтическая песня!
Вики любила эту жизнь.
Три года: три весны, три лета,
Три осени и три зимы –
Полны супружеского света.
Княгиня в счастие одета!
Под нею – вертится планета,
А где-то там – кошмар тюрьмы…

X. Пришла беда…

Благоухали щедро липы
В Париже в год сороковой.
Тем летом в город вплыли скрипы
Сапог – той армии чужой.
Порядок новый утвердился –
Как оккупант в Париж вошёл,
Когтистой лапою вцепился
Тот с чёрной свастикой орёл.
Чужая речь, чужие флаги,
Суровый комендантский час –
Париж постигла участь Праги,
Что раньше фюреру сдалась.
И город древний, город гордый
Петеновский удар сразил.
Но для борьбы для благородной –
Париж особой жизнью жил.
Пришла беда – и те, кто смелы,
Объединились пред бедой,
И захотели, и посмели –
На беспощадный встали бой…

XI. Преданные, но – непокорённые…

Подполье групп Сопротивленья
Как на дрожжах росло кругом.
Вело борьбу сердец веленье –
Родной сберечь французский дом.
Пароли, явки, донесенья –
Секреты воинские шли
Через Катрин без промедленья,
И ОСМ ряды росли.
Работы много было тайной
У Артюиса, у Катрин ,
Как по канату шла на грани –
Среди сверкающих витрин
На тихих улочках Парижа:
Гюго, Лангуа и Кассет.
Конспиративные есть «крыши» –
Немногим ведомый секрет…

XII. Нелепость случая слепого…

С Вики дружна Носович Софья,
Помощница, дел тайных – рок,
Наперсница души духовной.
Предугадать их путь – кто б мог?..
Софи квартира к небу ближе,
В мансарде горней жизнь течёт,
Подруги чувствуют и слышат,
Подпольный чем Париж живёт…
Стыл зимний день. Текла беседа.
Горячий кофе согревал.
А в это время – враг по следу –
П р е с л е д о в а л…
Случайною была зацепка –
Те строчки в книжке записной!
Гестапо педантично, крепко
Их проверяло по одной.
Проверить адрес тот – в мансарду,
Дюваля след врагов привел.
День стал злосчастною преградой,
Злосчастный день – будь ты неладен!
Злосчастный день не предугадан!
Провал Софии – в бок укол,
Вики случайно уколол.
Нелепость случая слепая –
Семнадцатым декабрьским днём –
Вики в тенёта попадает,
Врагов величьем поражая, –
Звезда срывается в надлом.
Досадно-мелкая причина,
Из них же соткан жизни путь.
Поступки – словно гор вершины –
Вики в бессмертие ведут…

XIII. И вот в мансарду постучали…

В тот день в мансарду постучали –
Раздался властный резкий стук.
Софи спокойно открывала
Движением умелых рук:
«Вы – кто такие? Кто вам нужен?
Носович Софья – это я».
Рука с чернеющим оружьем
В упор торчит, зло затая.
Подспудный страх согнал румянец…
Миг бледности заметил враг –
Бесцеремонно ухмыляясь,
Он пистолетом машет в такт:
«Мы польщены, мадам нас знает.
А ОСМ – известна вам?»
Молчит Софи, не отвечает,
Лишь тень скользнула по устам,
Да мысль – встревоженная птица:
«Ну чем? Ну как помочь Вики?..»
Несчастье грозное стучится,
Всем ожиданьям вопреки.

Одною парою острожных
Наручников – подруг скрепили,
Красивых женщин осторожно
Из дома вместе выводили.

И у подъезда звонкие
Слова сглотнёт толпа:
«Сегодня нитью тонкою
Связала нас судьба…»
С грустинкою надрывною
Пропела две строки –
Так весточкой призывною
Ушёл сигнал Вики.
Сигнал был принят бледной дамой,
Знакомой давнею Вики.
С печальной весточкою самой
Тревожные ушли шаги…

XIV. Её пытали ироды…

Выпало самое худшее –
Страшный, крутой поворот:
В особняке их мучили,
Где лютовал фон Мерод ,
Софью пытали ироды –
Всё на глазах у Вики,
Чтобы подполье выдала –
Били жестоко враги.
Софью пытали изверги,
Били садисты так –
Слуха лишили, выбили
Зубы и вся в синяках.
Но никого не выдала –
Тяжек Софии крест.
Сил придавали, двигали –
ВЕРА! РОДИНА! ЧЕСТЬ!

XV. Вики – Princess «Ich Weiss Nicht»

Допросы –
Без конца и края:
Вопросы – есть,
Ответов – нет.
Вики – врагам:
«Я ничего не знаю.
На чашку кофе
Забрела я.
К Софи зашла я
В тот момент…»
Мерод – и так
И этак стелет,
Ловушки ставит лиходей.
Но от княгини –
Нет ответов,
И царственен разлёт бровей.
Мерод – пасует,
Титул – давит:
Princess «Ich Weiss Nicht» –
Так прозвал…
Княгини путь –
К посмертной славе –
Чрез Плетцензее пролегал.

XVI. Княгиня гордая почила

Лезвие бесстрастной гильотины
Молнией упало с высоты.
Жизни бег прервался свет княгини –
Затерялся в бездне суеты.
Мыслей, что витали, нет в помине –
Растворились в белых облаках.
Жизнь перечеркнула гильотина,
Превратила в неизвестный мрак.
Сильная, красивая, младая –
Думала в последний час о чём?..
Небо знает, но… не разглашает,
В безымянный спрятано всё холм.
Так княгиня гордая почила.
Карточка тюремная о том
Запись достоверно сохранила,
Злодеянье этим подтвердила,
Не прибавив ясности притом…

XVII. Князь Оболенский

А что же князь?..
Ника жил скромно,
Любил Вики и тосковал…

Песчинка – в сонме лиц огромном –
Он в сокрушенье пребывал:
Худой, смиренный, в чёрной рясе,
Трагичен, странно одинок,
И в каждом жесте,
В каждом пассе –
Покорность,
Чтобы видел Бог.
Стал настоятелем собора –
Того, на улице Дарю,
С Вики венчался он в котором,
Судьбу доверив алтарю.
А что же князь?
Ника жил долго,
Всей правды о Вики не знал
И всё искал – в стогу иголку –
Последний след Вики искал…
Он сохранил одно желанье:
Чтоб рядом с ним была она,
Сияла б светлым начертаньем –
Вики, любимая жена…
И дни летят, лета вселенские,
Прохожий – имена читай:
«Княгиня Вера Оболенская,
Князь Оболенский Николай…»

XVIII. И горит, горит её звезда…

Французское правительство посмертно наградило княгиню Оболенскую Военным крестом с пальмовой ветвью, медалью Сопротивления и рыцарским орденом Почётного легиона. На памятнике жертвам войны в Нормандии установлена мемориальная доска с её именем. В 1965 году указом Президиума Верховного Совета СССР княгиня Оболенская награждена орденом Отечественной войны I степени.

Не о наградах, не о славе –
Вики всегда мечтала об ином:
Любила галльскую державу,
Московский дворик –
Помнила свой дом.
И – в детстве – противостоянье:
На красных и на белых – разделись!
Как многие, она жила в скитаньях,
В конце исканий – приютил Париж…
К чему стремилась, в том и преуспела,
И небосклона грань покорена:
Любовь вела – вершиной овладела,
Княгиня Оболенская – она!..
Жила в Париже русская княгиня,
Свет Вера Оболенская, Вики! –
Надёжная подполья берегиня,
Противны, ненавистны ей враги…
Её дела: бесстрашие, отвага
И мужество в тюремной темноте –
Жизнь, отданная Франции во благо,
Бессмертие на звёздной высоте.
Приходит всё: и ордена, и слава,
Но, к сожалению, приходит всё –
Потом…
Княгиню помнит Франция по праву,
И узнаёт Россия – о своём…

***

Времена – сквозь годы – журавлями
Вести к нам приносят, имена:
Вера Оболенская сегодня с нами,
И горит, горит её звезда!..
Потухают, гаснут звёзды,
Падая, взлетают ввысь!..
И шумят благоговейно сосны,
Как и люди, обретая жизнь!..

[1] Петен (Petain) Анри Филипп (1856–1951) – с июля 1940 по август 1944 гг. – глава капитулянтского правительства, затем коллаборационистского режима Виши во времена оккупации Франции.

[2] ОСМ – Гражданская и военная организация. Первый руководитель – Артюис. С 1943 г. – полковник Туни.

[3] Катрин – подпольная кличка Вики Оболенской.

[4] Фон Мерод – предатель, выдал гитлеровскому командованию план укреплений линии Мажино. Активно сотрудничал с гестапо.

[5] Princess «Ich Weiss Nicht» (нем.) – Княгиня «Ничего не знаю».

Об авторе:

Дружба автора с потрясающим явлением российской земли – с сосновыми борами Марийского края – началась в далёкие годы середины ХХ века. Удивительный зелёный шум величавых деревьев привораживал, привлекал внимание, манил величественной своей красотой, и с каждым днём всё больше и больше. Первая книга его стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 г. в издательстве Марийского полиграфкомбината. А в мае 2006 г. Произошла знаменательная встреча с видным учёным А.Т. Липатовым. Начался новый период в продвижении и становлении творчества Альфреда Хобера. Целых восемь лет (по июль 2014 г.) он ощущал постоянную и взыскательную поддержку Александра Тихоновича Липатова – мудрого учёного и знатока слова русского, РУССКОЙ РОДНИКОВОЙ РЕЧИ. Чувства и переживания, которые составляют и определяют суть поэзии, с годами только крепли и становились надёжным основанием для литературного творчества.

 

Рассказать о прочитанном в социальных сетях:

Подписка на обновления интернет-версии альманаха «Российский колокол»:

Читатели @roskolokol
Подписка через почту

Введите ваш email: