Детдомовцы блокадных лет
Глава первая
Нева уносит свои воды
В невидаль северных морей,
Забыты страшные невзгоды
Тех дней кровавых и ночей.
Все меньше на земле живущих
Свидетелей блокадных лет,
Тяжелый крест судьбы несущих,
Омытый кровью своей крест.
Досталось им по полной схеме,
Кто был в блокадном том кольце,
Следы жестокой, страшной смерти
У них остались на лице.
Налеты дерзкие, бомбежки
Никто не мог предугадать,
Так привыкали понемножку,
Не знали, что откуда ждать.
Дорога их вела в подвалы
По десять, двадцать раз подряд,
И многие там оставались,
Не выходя уже назад.
Глоток воды с краюхой хлеба
На ужин, завтрак и обед,
Над головой не видя неба,
Лишь тусклый, полумрачный свет.
Их много в том подвале было,
До сотни маленьких детей,
А наверху снаряды выли,
Неся все больше им смертей.
Детдомовцев везли к вокзалу,
Но вдруг начался артобстрел,
Со страху дети разбежались,
И то не все, а кто успел.
А многие лежать остались
В кровавых лужах на земле,
Одни ползти еще пытались,
Другие корчились во мгле.
Прямой наводкой дальнобойных
Фашист прицельно бил в квадрат,
Земля стонала, было больно,
Уничтожалось все подряд.
Взлетали в воздух лишь останки
Все, разрывая на куски,
Из ног водителя портянки,
Сапог, разорванный в клочки.
Но вдруг, внезапно все утихло.
Квадрат накрыла тишина,
И только стоны и плач тихий
Напоминали, что война.
Предстала жуткая картина:
Десятки мертвых детских тел
Разбросаны вокруг машины,
А кто и дальше улетел.
И вдруг, из кучи выползая,
Девчушка лет пяти-шести,
Ручонкой глазки протирая,
Пытаясь тщетно подвестись,
Другой ручонкой куклу ищет,
Ведь точно помнит, что была,
Не понимая то, что вышло,
Что чудом выползла сама.
А рядом мальчик плачет, стонет –
Осколком ранило в живот,
Водички попить просит,
Хотя бы маленький глоток.
И девочка, собрав все силы,
К мальчишке быстро подползла,
Слезой платочек свой смочила,
К губам мальчишки поднесла.
Затем сняла из платья пояс,
Из блузочки сорвав клочок,
Перевязала рану вскоре,
Остановив крови поток.
Затем расплакались, по-детски
Не вытирая мокрых слез,
Мальчишка Костя и с ним Светка
Расплакались тогда всерьез.
Их подобрали санитары,
Отправив быстро в лазарет,
Спасли из многих эту пару –
Детдомовцев блокадных лет.
Глава вторая
Давно отгремели раскаты орудий
Тех страшных событий из слова «война».
Пусть память народная страсти остудит,
Которые нам породила она.
В явлениях жизни бывает начало,
А раз есть начало, будет конец.
Хочется очень, чтоб жизнь не кончалась,
Чтоб был в ней достойный венец.
Но в жизни, увы, не бывает все гладко,
Она из нюансов сплошных состоит:
То взлет до небес до слипания сладкий,
А то неожиданно в прорву летит.
И так, чередуя взлеты с падением,
Судьба нас, как щепки, по свету несет,
Кому с наслажденьем, кому с огорченьем –
Всем по заслугам, увы, раздает.
И наших героев, Костю и Светку,
Судьба не щадила, терзала не раз.
С давних времен, из далекого детства
На прочность сверяла тогда и сейчас.
Залечены раны, войной нанесенные,
Хотя на погоду так часто зудят,
И шрамы на теле их душ обожженные
Напомнить не раз о войне норовят.
Но что им с памятью делать, скажите?
Она ведь не хочет те дни забывать,
Как под бомбежкой и вой «мессершмиттов»
Им приходилось тогда умирать.
Помнит все Костя, конечно, все помнит,
Как Светка платочек к губам поднесла.
Сама тоже ранена, жалобно стонет,
Слезой своей щеку ему обожгла.
Разве возможно забыть, как от боли
Неоднократно сознанье терял
И как санитаров слезно молил?
«Не оставляйте меня», – повторял.
И Светка запомнила самую малость,
Как выползала из кучи сама,
Как куклу дрожащей ручонкой искала
И к Косте по трупам тогда подползла.
Еще она помнит, как санитары
В машину забрали их с красным крестом,
Как ей укол делал дяденька старый
И как вновь очнулась, но только потом.
Их положили рядом в палате,
Две коечки рядышком возле окна.
Запомнили девушку в белом халате,
Как чаем горячим поила она.
Быстро ребята от ран поправлялись
Под наблюденьем врачей и сестер.
Что же их дальше в пути ожидало,
Какие объятья им мир распростер?..
Глава третья
Поезд несется под всеми парами
Туда, где войны нет, на Дальний Восток.
Дым коромыслом взлетает с гудками,
Все ближе и ближе Владивосток.
«Война» – это страшное, жуткое слово,
Это боль, это ужас, это хуже, чем смерч,
Это реки людской, человеческой крови,
Это жизни конец, это страшная смерть.
Мы знаем только с рассказов и книг
И видим всего лишь скупые фрагменты
Войны под названьем «Блицкриг»
Из хроник военных и киноленты.
Спросите у ветерана войны,
Тех давних кровавых боев,
У цвета волос и его седины –
Ответ очевиден и ясен без слов.
Он вспомнит под слезы горящую землю,
Давно позабытую ран его боль,
Снаряды, ревущие под Ельней,
Роя осколков несущихся вой.
Другой вам расскажет, как брали
Штурмом берлинский Рейхстаг
И как два бойца на нем водружали
Красный победный наш флаг.
А третий лишь горестно вспомнит,
Как в Волге кипела, бурлила вода,
Как плачет земля и как стонет,
Когда ее так, как в те годы тогда.
Как мерзко звучит это слово,
Пришедшее к нам из веков.
«Война» – это страшное слово,
Не дай Бог вернуться ей вновь.
Но войны, увы, к сожаленью, бывают,
Нет-нет и горит под ногами земля,
Горят города, и деревни пылают,
И слезы, и боль, и ради чего это, для?
А поезд несется все дальше и дальше –
Подальше от страшной, жестокой войны,
Туда, где не слышно обмана и фальши,
Где крики от боли все реже слышны.
Едут в том поезде Костя и Светка –
Детдомовцы страшных тех лет.
Увозят калек, стариков, малолеток
В эвакуацию, в не ближний свет…
Глава четвертая
Странная вещь воспоминания:
Нет-нет и подвластны мы им,
Проносятся вихрем из подсознания,
Нас возвращая к истокам своим.
Забытые строчки из памяти
Внезапно нахлынувших чувств
Где к огорчению, где-то и к радости
Невидимой нитью кружево ткут.
Казалось бы, что вспоминать уж былое:
Что было, то было, его уже нет.
К чему тогда сердце порою так ноет
У наших героев блокадных тех лет?
Будто бы снова желают напомнить
Гул канонады далеких тех дней,
Разрывы снарядов и раненых стоны,
Тысячи новых безвинных смертей.
Немало придется вспомнить забытых
Пролитых слез и бессонных ночей,
Голодных, холодных и полураздетых,
Взглядов, молящих из впалых очей.
Детская память не то, что у взрослых,
Свойство имеет не раз воскресать
О полузабытых деяниях прошлых,
То появляться, а то исчезать.
Какое бы ни было трудное детство,
Оно непременно в нас вечно живет,
Рядом с прекрасным живет по соседству,
В него окунуться так часто зовет.
И вот вспоминают наши герои,
Казалось, забытое детство свое.
Видно, и вправду мир так устроен,
Чтоб ворошить житие-бытие.
Светке и Косте есть тоже что вспомнить,
Хотя пролетело уж множество лет.
Позарастали тропинки исхоженные,
А память не может избавиться, нет.
В их жизни тоже бывало прекрасное,
Чего уж напрасно пред Богом грешить.
Бывало, светило им солнышко ясное
Так, что хотелось от этого жить.
К примеру, когда они ехали в поезде
И там подружились с другими детьми
С другого такого же детского дома,
Такими сиротами, как и они.
Сколько детишек-сирот в одночасье
Оставила в разных селеньях война,
Скольких лишила детского счастья,
Будь проклята в корне она!
В этом же поезде, в том же вагоне,
Везли с Украины таких же сирот,
С шахтерского города – из Краснодона,
Короче, с Донбасса, из южных широт.
Быстро ребята в пути подружились,
Что-то родное в их жизни было,
Так же детдом их дотла разбомбили,
Таким же их ветром в вагон занесло.
И вот вчетвером они с Витей и Галей –
Так звали их новых шахтерских друзей –
За чаем горячим свой путь коротали
И в дружбе клялись быть своей.
Не знали они тогда, даже не ведали,
Что вскоре разлука им предстоит,
А через много лет вновь они встретятся
И доиграют свой старый гамбит.
Вернись…
Я Музу обидел свою невзначай,
Она отвернулась и губы надула,
Не хочет в упор меня замечать,
В который уж день совершает прогулы.
Я нежно шепчу ей: «Не дуйся, вернись,
Поэму с тобою нам нужно окончить,
Ведь ты вдохновляла героев моих,
Они заждались и ждут тебя очень.
Им дальше хотелось бы жить на страницах,
Из детского возраста выйти скорей,
Возможно, по-взрослому нежно влюбиться,
Читателей радовать жизнью своей.
Сама мне на ушко нежно шептала
Точку не ставить, еще не конец.
У Кости и Светки есть только начало,
Их нужно когда-то свести под венец.
Кто нашу поэму читал или слушал,
Тот знает, о чем и о ком идет речь.
И вы прочитайте, будет не скучно,
Хотим мы читателей предостеречь.
Придумать судьбу нужно вместе героям –
Детдомовцам страшных блокадных тех лет,
В путь проводить их по жизни достойно,
Найти на вопросы достойный ответ.
Оставить их жить в современной эпохе,
Пройдя сквозь ненастье, дожди и огонь,
Все рассказать без хвалы и подвоха –
Вот что мне хочется вместе с тобой.
Вернись, моя Муза, к тебе обращаюсь,
Поверь, не осилить мне все одному.
А хочешь, с тобой навсегда обвенчаюсь,
Тебя, дорогая, я жду и приму».
И Муза вернулась. Спасибо, родная!
Я верил и ждал, что не бросишь меня.
Теперь уж мы точно поэму сверстаем,
Образы наших героев храня.
Глава пятая
Ну а пока их тогда разлучили –
Витю и Галю опять в детский дом,
В машину на станции пересадили,
А наши блокадники снова вдвоем.
Поезд несется все дальше и дальше.
Нет здесь войны, стоит тишина.
Не знали ребята до этого раньше,
Какая огромная наша страна.
Сколько озер и рек пересохших
Осталось у них за окном позади,
Сколько селений больших и не очень
Ждет их еще и еще впереди.
А вскоре и наших героев ссадили.
Светку забрали сестрой в медсанбат,
Костю – в военно-морское училище,
Теперь он военно-морской курсант.
Мальчишку одели в военную форму.
Кстати, он с детства о ней так мечтал:
Стать офицером, продолжить дорогу,
Которую папа его начинал.
В первых боях он убит был на фронте,
Под Ленинградом геройски погиб.
Жена получила тогда похоронку,
Осталась с мальчишкой одна за двоих.
А вскоре и маму случайным осколком –
Прямо у дома, в ихнем дворе…
Так оказался Костя в детдоме,
Теперь вот курсант он. Подъем на заре.
Вместе с другими такими ребятами
Зубрит он основы военного дела,
Нелегкую службу делят по-братски,
Учатся ловкости, силе и смелости.
Светка, в то время учась в медучилище,
Втайне мечтала стать медсестрой.
Желание было дальше учиться,
А после работать военным врачом.
Дети взрослели, о многом мечтали,
Классно учились, у всех на виду.
Кроме учебы, книги читали,
Помнили страшную свою беду.
«Как же там Светка?» – мучился Костя,
Надеялся встретить, ее разыскать.
И вдруг, неожиданно пришла ему почта –
Вынужден Костя был танцевать.
Светка сама нашла его адрес
И написала ему обо всем.
И было б неплохо встретиться сразу –
Ей есть что сказать ему, только всерьез.
И вот на перроне Костя встречает
Подружку тех детских военных лет,
Бежит ей навстречу, в объятья хватает –
От радости слезы, и в руки букет.
Три года прошло, как когда-то расстались,
Он лейтенант теперь ВМС.
С медицинской сестрой обнимался,
Сквозь слезы душил их радостный смех.
Долго смотрели в глаза, любовались,
Затем одно слово, всего лишь одно.
«Люблю», – они вместе друг другу сказали
И, за руки взявшись, сходили в кино.
А дальше военная служба морская,
И Светка тоже вместе, при нем.
Судьба благосклонна была, будто в рае,
Служила с ним вместе военным врачом.
В первый же отпуск они поженились,
Любили друг друга – водой не разлей.
Им дали путевку на Юг порезвиться,
Кажется, в Ялту цветущих аллей.
2006 г.
Я поднимаю тост за павших
Когда душа скорбит и плачет,
А сердце в прошлое зовет,
Я поднимаю тост за павших,
За сорок первый грозный год.
За тех, кто первым на границе
Вступил с врагом в смертельный бой,
Пространством себя ограничив,
Отчизну заслонил собой.
За тех солдат и офицеров,
Кто жизни своей не щадил,
Для остальных своим примером
В неравный бой с врагом вступил.
Кто до конца и без приказа
На мушке тень врага держал,
Затем в упор штыком, прикладом
Бил в рукопашной наповал.
Они, пожалуй, все же знали,
Что все на смерть обречены,
Подмогу из Москвы не ждали,
Из центра. Из своей страны.
Им накануне сообщали,
Что, дескать, не бывать войне,
И громогласно обещали,
Что некому напасть извне.
А немец пер сплошной лавиной,
Сметая все в пути подряд,
В небе люфтваффе эскадрильи,
И танки шли за рядом ряд.
За ними шли мотоциклисты,
Шли строем, будто на парад,
От крепости совсем уж близко
Из пулеметов бьют, строчат.
Что можно противопоставить,
Когда застали всех врасплох?
Не ждали немцев на заставе,
Никто не ждал такой подвох.
Но тем не менее случилось:
Шла настоящая война,
Все вдруг преобразилось,
Застлала землю пелена.
Из тысяч залпов орудийных
Прямой наводкой немец бил,
И с воздуха везде бомбили,
Так начиная свой блицкриг.
Земля стонала, было больно,
Уничтожалось все вокруг,
То замолкало ненадолго,
То повторялось снова вдруг.
А ведь вчера еще буяла
Цветеньем радостным земля,
Людей своих вознаграждала,
Дарила радость, их любя.
Выпускники всю ночь гуляли,
Резвились, пели у костра,
Не зная, что их ожидало
На их родной земле с утра.
В казармах тоже, между прочим,
Солдатам ночью снились сны:
Кому любимых снились очи,
Кому-то запахи весны.
Весны, в которой повстречались,
Впервые за руки взялись,
Пока еще не обвенчались,
Любить навечно поклялись.
Ничто нигде не предвещало,
Что утром нужно вступать в бой,
И офицерам предстояло
Вести заставу за собой.
За каждый метр биться надо,
А может, даже и за пядь,
И если надо, значит, надо
Им всем в земле лежать.
И впрочем, так оно случилось:
В первом бою все полегли,
Против напора такой силы
Сопротивляться не смогли.
Лишь горсточка бойцов осталась,
И с ними старший политрук.
Геройски до конца сражались,
Кто без ноги, а кто без рук.
Я поднимаю тост за павших,
За первых павших в том бою,
Бесстрашно жизнь свою отдавших
За Родину, за Мать свою.
7–8 мая 2018 г.
Об авторе:
Родился в 1941 году в селе Женишковцы Хмельницкой области в Украине. Образование высшее. По профессии тренер-преподаватель физической культуры и спорта. 1970–1975 годы – слесарь Айхальской алмазной фабрики № 8, тренер мужской и женской волейбольных команд. С 1975 года по настоящее время проживает в городе Нерюнгри. Работал спортивным инструктором комбината «Якутуглестрой», председателем городского совета ДСО «Спартак», тренером по плаванию в п/о «Якутуголь». Заслуженный работник физической культуры и спорта Республики Саха (Якутия). В настоящее время пенсионер. Продолжает творческую работу. С 2000 года занимается творческой и общественной деятельностью.
Первая книга «О, Русь моя, святая Русь» издана в 2005 году. Затем были изданы книги: «Мгновения любви» – 2008 год, «Поэзия вечная» – 2011 год, «Дерево жизни и мудрости» – 2012 год, «Исповедь» – 2014 год, «В поиске истины» – 2016 год, «Избранное» – 2016 год, «О, спорт! Воспоминания из первых уст» – 2016 год, «Я хочу раствориться в любви» – 2017 год, «Тандем» – 2018 год, «Нерюнгринский вальс» – 2019 год. Готовая книга «Память не стареет» находится на издании в типографии Интернационального Союза писателей в Москве. Проведены презентации и десятки встреч с читателями и поклонниками его творчества.
В 2018 году принят кандидатом, а в 2019-м членом Интернационального Союза писателей.
1 апреля 2019 года в Москве в Центральном доме литераторов презентовал книгу «Нерюнгринский вальс».
Над публицистической книгой «О, спорт! Воспоминания из первых уст» трудился два года. В книге автор и герои спорта, а также работники физической культуры вспомнили и поведали читателям о становлении и развитии спорта в городе и районе с самых истоков по настоящее время. Книга очень красочная, с сотнями фотографий и воспоминаний. Перечислены все мастера спорта СССР и России за 40 лет существования города Нерюнгри. Книга издана австрийским издательством «Онебок» в городе Москве. 14 февраля 2017 года была презентована читателям на городском физкультурном активе.
Принимает участие в международных конкурсах имени А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, премии «Первый трубадур». Издается в сборниках ИСП, а также книгах издательского дома Бурдина, в изданиях «Бессмертный полк», «Литературная Евразия» и других.
В 2019 году Интернациональным Союзом писателей награжден медалью «65 лет со дня основания организации» (удостоверение № 1), благодарностью «За творческую инициативу».
