Неоконченный триптих
1
Чернильный язык
в цифровой обработке
нам дорог был,
как посошок для водки.
Так появился наш
кофейный мезальянс,
где мы – история
и скомканный альянс.
Подобных нам
повсюду встретить можно,
а ты – не все –
лицо кладёшь тревожно
в мои ладони,
слёзы проглотив,
убив сомнения,
что жизнь – плохой мотив
к тому, чтобы
продлить её, как люди,
в стране мобильников
и душ на блюде.
Ты, как усопшая,
шептала мне про боль,
а я следил,
чтоб раскусить пароль
всех твоих па,
что часты, как перчатки,
а после таяли,
как в воздухе заплатки,
что в виде поцелуев
мне посылала ты,
моя капризная,
чьё сердце без фаты.
2
Тот столик
за фанерной панорамой
с рисунком вялым,
где изъедено всё драмой,
мы брали
после диких снов в аду
моей запущенной квартиры
в том году,
когда правительство
сменило маскарад
в угоду прибыли,
чья суть интимный пат.
Я был фактически пятном
без форм и смысла,
был продолжением минут,
как те же числа,
что кто-то выдумал
для мозговых клише,
и трансцендентный ритм
при дележе.
Я был фанатиком
твоих смешных рассказов
в кофейне с именем,
где нам не счесть заказов
для продолжения
молчанья и глотков
тех вздохов пасмурных
и струйных лепестков
твоих улыбок,
спрятанных за чашкой.
В беседах Пушкина
ты называла Сашкой.
3
Я слушал музыку,
а ты гуляла взглядом
по закоулкам лиц
и девичьим нарядам,
сменившим наготу
для тайного предлога
вернуться в прошлое
листать бельё из «Вога».
О фильмах пела мне,
где силикон и шконка
суть всех сюжетов,
и мокрый взгляд телёнка
у той, что ствол
носила в своей сумке
плюс шоколад
и клофелин для рюмки.
Она такая же, как ты,
но ты мне ближе
ввиду того,
что меня ростом ниже
и осторожнее любой,
кого я знал
в период лацканов,
где важен только нал
20–22 апреля 2012 года
Об авторе:
Родился в городе Ульяновске. В настоящее время живёт в Москве.
