Пепел
Стихотворение в прозе
В круглой хрустальной пепельнице на столе лежит пепел. Бесформенно искривлённая морщинистая чёрная горка сожжённой бумаги. И рядом наполовину обгорелая спичка.
Что было сожжено здесь? Письмо? Изранившее сердце несправедливыми и справедливыми, но всё жестокими упрёками? Или когда-то принёсшее счастье самым желанным на свете, давно ожидаемым, уже почти без надежды, но теперь таким ненужным признанием? А может быть, не стоит жалеть о словах, безвозвратно погибших в огне? Кто писал их? Велел ли он сам непременно сжечь письмо по прочтении? Та ли рука сожгла его, что написала?
А быть может, то было не письмо, а стихотворение, показавшееся ужасно дурным? Было ли оно в самом деле дурным? Или рассказ?
А возможно, просто уничтожили какой-то документ, потому что не хотели, чтобы он попал кому бы то ни было на глаза?
Испепелена ли здесь целая жизнь? Временное ли чувство, мысль, уже смешные или забытые, уступившие место совсем другим?
Бросил ли тот, зажёгший спичку и поднёсший её к бумаге, бросил ли вспыхнувшую бумагу в пепельницу догорать без него и пошёл прочь? Или смотрел до конца на огонь, от которого, как давно замечено, нельзя отвести взгляд?. .
Пепел знает всё.
Но никто ничего не узнает от пепла.
Да не печёт пироги сапожник!
На кого бы люди ни делились и кто бы и как их ни делил, все они делятся на грамотных и неграмотных. Неграмотные дальше не делятся – по типу неграмотности, только по причине неграмотности. А вот грамотные дальше делятся по типу грамотности на две неравные части: писатели и читатели.
Задачи писателей и читателей просты. Писатели должны писать хорошие книги. Читатели должны хорошие книги читать.
Когда читателей в обществе – несметная рать, а писателей – три богатыря, это здоровое общество, на него приятно посмотреть. Каждый грамотный занят своим делом: писатель пишет книги, читатели книги читают.
В ходе человеческой истории задача писателей не изменилась. Перед читателями же встали более сложные задачи. Почему?
Потому что в связи с катастрофическим размножением писателей поголовье читателей резко сократилось. До того, что читательский род уже поставлен на грань вымирания. И если число писателей современной эпохи заслуживает занесения в Книгу рекордов Гиннеса, то читателя следует занести в Красную книгу.
Лишает ли писателя права читать его задача писать? Не лишает. Однако читающий писатель – это не читатель. Это временно исполняющий обязанности читателя.
Если прежде, для того чтобы быть читателем, достаточно было читать написанное писателями, то современному читателю необходимо удовлетворять сразу двум равнозначащим условиям: читать и не писать самому. Читатель, начавший писать сам по принципу «и я так могу», – уже бывший читатель.
Он потерял законное право на читательское звание, грубо нарушив одно из двух главных требований, предъявляемых к читателю, – не писать самому.
Записавший читатель не превращается в писателя. Он не превращается даже в читающего писателя. На первом кратком этапе своей контрЭволюции он становится пишущим читателем. На втором, – когда прекращает читать что-либо, кроме собственных писаний, – остаётся просто пишущим, или писарем. Большинство грамотных, в том числе сами писари по отношению к себе и к другим писарям, в силу инстинкта сохранения себе подобных ради сохранения себя, путают писателей с писарями, называя последних первыми. Именно это и заставляет говорить о легионе писателей, разумея под ними, однако же, писарей.
Вместе с невероятным размножением писателей (читай: писарей) наблюдается явление широкого распространения ложных читателей. Что такое ложный читатель? Это читатель, хотя и не пишущий сам, но читающий не писателей, а исключительно писарей. Он – читательский подлог, вызванный писательским подлогом. Ложный читатель хуже неграмотного. Потому что лучше совсем ничего не читать, нежели читать писарей. Если бы при рождении на иных младенцах появлялся знак, что они будут неисправимо ложными читателями, то учить этих людей грамоте было бы преступлением, поскольку это значило бы лишить их единственного для них спасения от чтения исключительно писарей – неграмотности. Вдобавок читающий исключительно писарей всё равно обращается в неграмотного при сохранении умения читать как чисто механического, бессознательного навыка наподобие умения жевать.
Писари, не принадлежа ни к читателям, ни к писателям, представляют собой нежить грамотного мира, то есть тех, кто не там и не здесь, не живёт и не умирает, входя таким образом в разряд грамотных кикимор, упырей, оборотней, водяных, домовых, леших.
Писари очень опасны для читателей. Не одним тем, что гонят самогон – преимущественно фантастико-детективно-мелодраматического сивушного жанра – и торгуют им в храме Литературы. А и тем ещё, что массовый переход читателей в писарей и ложных читателей совершается по их вине. Читатель остаётся читателем только тогда, когда читает писателей. Читая же писарей, читатель начинает думать, что для того, чтобы писать, нужен лишь компьютер.
А читатель, который даже и это не в состоянии начать думать, превращается в ложного читателя.
Вышеозначенный процесс угрожает принять необратимый характер. Ведь когда писателей в обществе пруд пруди, а читателей – шаром покати, книги писать некому и читать ранее написанные тоже некому, и это серьёзно больное общество, на которое не просто неприятно смотреть, но просто смотреть не надо, а надо немедленно принимать меры к его исцелению.
А именно: следует в печати, по радио, телевидению пропагандировать здоровый читательский образ жизни, разъясняя, что писать обязательно лишь для писателя, а для читателя это не только не обязательно, но ниже читательского достоинства и крайне вредно. Девизом настоящего читателя должно быть: что писателю здорово, то читателю смерть. Настоящий читатель должен гордиться тем, что он не пишет. Из триединства грамотности: читать, писать, считать – читатель должен отлично владеть только чтением и хорошо – счётом. Что до умения писать, он должен поставить себя в жёсткие рамки от заполнения бланка до удовлетворительного сочинения поздравительной открытки.
Далее. Нужно создать густую сеть реабилитационных центров, где бы писарей лечили от наркомании писания, возвращая им утраченное читательское здоровье.
При этих центрах нужно также организовать принудительные курсы повышения читательской квалификации для ложных читателей.
Огромную роль играют и меры морального поощрения. Так, необходимо срочно ввести в действие положение о присуждении званий «Заслуженный читатель» и «Почётный читатель».
Звание «Заслуженный читатель» с вручением грамоты и значка присуждается по представлению зав. районной библиотекой (по месту жительства читателя) читателю, о ком, кроме того, не менее двух свидетелей подтвердят, что он читал книги только настоящих писателей и не писал сам в течение 10 лет.
Звание «Почётный читатель» с вручением почётной грамоты и медали присуждается по представлению зав. центральной районной библиотекой (по месту жительства читателя) читателю, о ком, кроме того, не менее двух свидетелей подтвердят под присягой, что он читал книги только настоящих писателей и не писал сам в продолжение следующих сроков, в зависимости от которых присуждаются следующие виды звания «Почётный читатель»:
в продолжение 20 лет – звание «Почётный читатель IV степени»;
в продолжение 25 лет – звание «Почётный читатель III степени, или Бронзовый читатель»;
в продолжение 50 лет – звание «Почётный читатель II степени, или Серебряный читатель»;
в продолжение 75 лет – звание «Почётный читатель I cтепени, или Золотой читатель».
Кроме того, в отношении удостоенного звания «Почётный читатель II степени, или Серебряный читатель» осуществляется следующий акт. В читальном зале районной библиотеки (по месту жительства этого читателя) вывешивается его портрет. Портрет выполняется масляными красками с максимально возможным для данного живописца приближением к оригиналу; под портретом делается надпись серебром с указанием ФИО изображённого и присуждённого ему читательского звания.
Библиотечный формуляр указанного читателя помещается в местный краеведческий музей как экспонат.
В отношении удостоенного звания «Почётный читатель I степени, или Золотой читатель» осуществляется следующий акт. При входе в центральную районную библиотеку (по месту жительства этого читателя) устанавливается его бюст. Бюст выполняется из белого мрамора на беломраморном же постаменте с максимально возможным для данного ваятеля приближением к оригиналу; под бюстом на постаменте высекаются и заполняются золотом ФИО изваянного и присуждённое ему читательское звание.
Библиотечный формуляр указанного читателя помещается в областной краеведческий музей как экспонат.
В случае если кто-либо из удостоенных званий «Заслуженный читатель» и «Почётный читатель» любой из четырёх степеней умышленно напишет некий текст и заявит претензию на то, что это стихотворение или рассказ, ему делается строгое предупреждение, а написанное конфисковывается и уничтожается. Если же текст будет написан с претензией на поэму или роман, это признаётся отягчающим обстоятельством, что влечёт за собой наряду со строгим предупреждением наложение штрафа в размере от 10 до 100 максимальных окладов библиотекаря в зависимости от длины текста, который конфисковывается и уничтожается. Денежные средства поступают в фонд реабилитационных центров для писарей.
В случае рецидива удостоенные какого-либо из указанных званий пожизненно лишаются этих званий, портрет «Серебряного читателя» сжигается дотла, бюст «Золотого читателя» разбивается вдребезги. Публично. Написанное в результате рецидива конфисковывается и уничтожается.
Люто? А что делать? Время лютое. Умеешь награждать – умей и наказывать: где пряник, там и кнут.
Следует предусмотреть такие меры материального поощрения, определив законом процент, который писатели из своих гонораров обязаны будут выплачивать на содержание непишущих читателей. В случае написания таким читателем чего-либо сверх поздравительных открыток (за исключением письма – не более раза в календарный год), он лишается денежного содержания как читатель.
Если ты честный читатель, становись в ряды борцов за возрождение славного древнего читательского племени, ровесника письменности! Читатели всегда должны подавлять писателей количественно. «Плодитесь и размножайтесь, и населяйте Землю», – это сказано не писателям. И уж конечно, не неграмотным.
Это сказано читателям. Потому что были бы читатели, а писатели будут.
В порту
Эй, моряк, возьми с собою
Дочь и неба, и земли!
Стану я твоей судьбою.
А не стану – так возьми.
Чтоб забыть мне об утратах;
Чтоб на палубе стоять
И рассеянно каната
Бахромою поиграть;
Чтоб я снова полюбила
Баснословные края;
Чтобы чайкой острокрылой
Улетела грусть моя.
Любо будет на просторе
Покачаться на волнах!
Только ветер, только море,
Брызг полёт – и на губах
Горьковатый привкус соли…
Хоть и будет не понять,
Привкус моря или боли?
Брызги буду я глотать
Или слёзы? Но неважно.
Только что же ты молчишь?
Что же ты, моряк отважный,
В страхе на меня глядишь?
Пусть я ничего не значу
Ни в твоей судьбе, ни в чьей,
Подарю тебе удачу,
Ты мне – в россыпях лучей
Вон те дали голубые,
Самый воздух голубой…
Вдруг, куда мы ни поплыли б,
Станут в стороне любой
Голубыми поневоле,
Коль повсюду бирюза,
Потемневшие от боли
Светлые мои глаза?
Всё ль сказала я, не всё ли,
Мой моряк, что ж ты молчишь?
Что же ты, такой весёлый,
Так невесело глядишь?
Луна
Опять увидишь в окне,
К свеченью глаза подняв:
Висит на чёрной стене
Посмертная маска дня.
О письмах
О письмах, которых нету,
И не было, и не будет,
Мне разве поведать свету?
Поэтов и Бог не судит:
Не судит ведь Он безумных,
А значит, влюблённых истых,
Кто ночи зрачков безлунной
Не скроет в слезах лучистых,
А траур души как платья,
Привычной игрой актёрской…
Нет, лучше прочту опять я
О письмах у Павликовской,
Гонимых там ветром где-то,
Хранимых тут пепла в груде
И этих, которых нету,
И не было, и не будет.
Об авторе:
Поэт, автор также прозы, драматических, философских произведений; композитор. Родилась в Москве, в семье потомственной интеллигенции. Окончила с отличием факультет русского языка и литературы педагогического института, Государственные курсы иностранных языков. Работала преподавателем, переводчиком, однако недолго, и все последующие годы уже целиком отдала творческой деятельности. Стихотворения и статьи публиковались в периодической печати. В 1998 г. вышла первая книга стихов «Праздник зимы», а в 2015 г. автором было осуществлено её исправленное и сокращённое переиздание. В 2017 г. была напечатана книга «Избранное. Поэзия. Философия. Критика».
