Деревенские рассказы
Вот моя деревня…
Начало
В живописной местности в Нижнесергинском районе Свердловской области на берегу речки Юрмыс на невысоких увалах среди лесов, лугов и пашен раскинулась деревня с живописным названием Сосновый Бор.
Когда она была основана? Почему так называется?
Деревня Сосновый Бор начала заселяться в 1886 году. Хозяевами этой местности издавна были татары.
Будущие жители Соснового Бора жили раньше в Суксунской волости Красноуфимского уезда Пермской губернии. В этом месте было очень мало земли, пригодной для сельхозобработки. Совсем не было леса. Землю разрабатывали за тридцать вёрст от жилья, там же добывали лес для строительства и на дрова. Летом с семьями и со всем скотом уезжали на дальние поля, там у каждого была построена полевая избушка. Так всё лето и жили в поле до самой осени.
Повод для переселения появился совершенно случайно. Однажды суксунским мужикам, проезжающим с товаром по Кленовской волости, пришлось заночевать в татарской деревне Васькиной. Здесь-то и услышали они о пустовавших в этом краю землях и больших массивах леса.
Приехав домой, мужики порешили немедля съездить в разведку в те татарские земли. Прибыв на место, увидели они своими глазами это благо: много земли и леса. Сравнивая свои поля с этой местностью, не задумываясь решили здесь поселиться. Здесь есть где развернуться! Земля рядом, лесу хватит нашим внукам-правнукам. А леса здесь добротные – сплошной сосняк, и река есть, параллельно ей вторая река по названию Урташ.
Там, где наметили основать деревню, река называется Юрмыс. Названия полей, рек, гор везде татарские: Абдулова гора, Мавлиева гора, Халитова гора, Урташенская, Самбулет, Ентугай, Еслокай, Егинтов и т. д. А природа какая! Не сравнишь с нашей, всё тут есть – не нарадуешься! Тут и порода леса всякого: сосняк, пихтарь, ельник, берёза, осина, илим, черёмуха. Где же мы раньше-то были?! Сейчас бы уже обросли, обжились и в люди бы вышли.
– На этом месте будет улица, – сказал Сидор Абрамович.
– А деревню назовём Сосновым Бором, – предложил Данил Назарович. Как же назовёшь иначе, когда сосны такие великаны – не обхватишь в две руки.
– Сосняк не вози, всё рядом, – говорили остальные.
– Давайте, мужики, этой же весной будем переезжать, будем строиться и кое-что уже будем засевать хлебами. Огородов нет, попросимся к татарам. Может, помогут, дадут грядки по две, а на следующий год будут и свои огороды.
Хороводили этой экспедицией Бонин Сидор Абрамович, Плечёв Данил Назарович и Худяков Пуд.
Приехав домой, мужики нахвалиться не могут перед своими семьями, родичами и соседями:
– Нас теперь никто не сможет отговорить, там такое приволье: поля будут рядом и лес рядом, не то что здесь – за тридцать вёрст в зимушку мучаемся с вывозкой сена и дров. Весной кочуешь в поле, всё лето там живёшь. Хватит валяться на сырой земле, хлебать дым, комаров кормить.
Членам семей льстило такое будущее. Им, конечно, чудилось, что и в самом деле на новом месте будет рай небесный.
Весной 1886 года переехали на новое место.
Егерь
Жила в Сосновом Бору семья Мининых. Глава семьи Минин Тимофей Игнатьевич (1926–1994) – заядлый лесовик, работал лесничим, егерем, заготовителем лесной продукции: ягоды, грибы, лыко и др. Супруга его Зоя Артемьевна (1928–2011) работала в колхозе, потом в совхозе, вела домашнее хозяйство. Зоя Артемьевна была передовой дояркой, занимала первые места по удоям молока не только в Нижнесергинском районе, но и в Свердловской области. За это была премирована мотоциклом «ИЖ-Юпитер» с коляской. Премию вручал первый секретарь обкома КПСС Свердловской области Николаев. Избиралась народным депутатом районного и областного Советов народных депутатов. Её портрет висел на доске почёта в Нижних Сергах.
Их предки были одними из первых, кто приехал в эти места в конце девятнадцатого века и основал эту деревню. Воспитали Минины четырёх сыновей: старший Пётр, близнецы Григорий и Иван, Михаил – и младшую дочь Марию.
Детство и юность ребят прошли в лесу: помощь отцу – летом заготовляли черенки, бастрыги, дуб-корьё, грибы и ягоды (малина, рябина, черёмуха), зимой драли сосновую дранку. Всё это отец принимал как заготовитель от Потребкооперации. Кроме того, сенокос, охота и пр.
В шестидесятых годах во время школьных каникул, приезжая из Бисерти в Сосновый Бор к бабушке Вассе Максимовне, я часто бывал в этой семье. В их доме всё говорило о лесе, на стенах висели рисунки и фотографии на лесную тему, охотничьи трофеи: хвосты, крылья глухарей и тетеревов, лосиные рога и др. Семья трудолюбивая, родители всё время в работе, мальчишки тоже что-нибудь делали полезное.
Помнится, на летних каникулах ребята за сезон зарабатывали на кротовых шкурках по четыреста рублей на каждого. Тогда это были неплохие деньги. Но и доставались они непросто: нужно было поставить ловушки, следить за ними, правильно обработать и высушить шкурки. По возрасту мы были ближе с Петром, дружили, иногда он брал меня на охоту, это бывало на каникулах: летом, весной, зимой и осенью. Ходили на зайцев, косачей, рябчиков и пр. Однажды на моих глазах освобождал он из капкана живую куницу (шкурка её в те годы стоила восемнадцать рублей).
В лесах вокруг Соснового Бора обитали тогда волки, лоси, медведи, лисы, зайцы, белки, куницы и прочее зверьё. Птицы: тетерева, глухари, рябчики, журавли, совы и другие. Встречались змеи, в основном гадюки.
Припоминаю случай, когда летом мы, орава ребятишек и несколько женщин, пошли за малиной. Пока шли лесом до малинника, который находился примерно в пяти километрах от деревни, слышали вдалеке какой-то рёв. Говорили между собой, что, наверное, это медведь. Женщины успокаивали, говорили о заплутавшей корове. Подойдя к малиннику – завалам, оставшимся от лесозаготовителей, только-только забрались в кусты, как кто-то из ребят, собиравший малину у самого края малинника, закричал:
– Медведь, медведь!
Мы, перепуганные, выскочили на песчаную дорогу. Метрах в двухстах от нас через дорогу перебегал медвежонок. Мы закричали, застучали пустой пока ещё посудой. Следом за медвежонком из кустов вышла огромная медведица, обернулась в нашу сторону, встала на задние лапы и зарычала на нас. Потом опустилась на четыре лапы и перешла через дорогу. Следом за ней перебежал второй медвежонок. Было довольно страшно. Но всё обошлось. Какое-то время мы слышали ещё медвежий рёв, а потом он прекратился. Видимо, мать увела подальше от нас своих детишек.
Позднее мы подходили к тому месту, где медведи переходили через дорогу. Отпечатки следов лап медведицы на песке были очень большие.
Наступили иные времена, развалился Советский Союз. Порушились колхозы и совхозы, негде стало работать крестьянам, да и детей надо учить. Стали разъезжаться сосновоборские крестьяне по всей стране, искать лучшей доли, большинство уехало. Уехали и Минины. Живут теперь кто в Екатеринбурге, кто в Бисерти. Упокоились супруги Минины, Тимофей Игнатьевич и Зоя Артемьевна. Похоронены они в Екатеринбурге. Дети, внуки и правнуки их живут в Екатеринбурге и в Бисерти.
Старший сын не смог уехать далеко от родного леса, осел в Бисерти. Работал, как и отец, егерем, работал, видимо, неплохо. Об этом и говорит признание его в 1985 году лучшим егерем во всей Свердловской области.
Из рассказов дяди Гриши
Два соседа
Жили у нагорян два соседа: Порядин Павел Гаврилович и Ладыгин Карп Семёнович. В годах-то лет на тридцать разница, а шпакурили, друг над другом частенько забавлялись.
Вот старший, Ладыгин, кричит Павлу:
– Где ты, не отгаркиваешься? Сейчас я ехал мимо вашего поля, отец велел тебе запрягать сабан и ехать к нему пахать этот участок.
Ну, Павел Гаврилович по-быстрому оделся, запряг сабан и поехал. Приезжает к отцу, тот глазам своим не верит:
– С чего это ты, Пашка, дурака-то валяешь, ни с того ни с сего волокёшь сабан? Кого, где ты хочешь пахать-то?
– Как кого? Сейчас дядя Карпуха сказал, что ты велел приехать с сабаном пахать эту полосу.
– Дурак ты после этого, кому и поверил. Никогда не верь этому балантрясу.
– Да будь ты проклят, выдумщик!
– Езжай обратно, полудурок. Где не надо-то, так он тут как тут, как был, а когда надо, вас не дождёшься.
Едет наш Павел, надулся, обиженный. Думает: как же мне тебя подкузьмить? Дня через два видит Павел: дядя Карпуха в огороде пашет. Теперь-то я тебя нагну. В прогале кричит сам с собой:
– Что говоришь? Послать дядю Карпуху завтракать, шаньги есть? Ладно, ладно, сейчас скажу.
Подходит к нему и говорит:
– Тебе старуха велела идти завтракать, говорит, шанег напекла, пусть идёт скорее, а то остынут.
Дядя Карпуха и впрямь поверил, выпряг лошадь, дал корму, заходит в избу, раздевается и садится за стол шаньги кушать:
– Ну чего, старуха, не несёшь шанег-то, я и лошадей выпряг заодно покормить.
– Каких шанег, ты с чего это взял, я и не думала их пекчи.
Выскакивает из-за стола, давай ругаться:
– Этот опять выродок-то сдумал над стариком подтрунить. Ну обожди, я этого никогда не забуду.
– Ну ладно, Карп Семёнович, перестань сердиться, ты ведь тоже не прав, на днях парня вон куда сгонял, а там ещё отец отругал за самодурство.
Вот так они и жили, один другого обманывали. То ягод на таком-то поле много уродилось, то по корову сходи в поскотину. Пригонит корову, а она уже подоена.
Случай в Кленовой
В Кленовой эдак-то опять вышло. Под Пасху съезжаются в церкву молиться со всех деревень, хуторов, деревушек. Ребятишки ночь-то проиграли, а перед утром молятся. И вот один паренёк задремал, да и крепко. У него рука-то как-то подвернулась к стариковой бороде, а та как пихта сухая с вереском.
Старик-то испугался и давай материть парня этого:
– Ты что, – с большущей-то матушки как завезёт, – да ты что, спать сюда пришёл?
Ускользнул, ладно, этот молельщик, а то бы крепко попало.
Все давай оглядываться. Конечно, мысленно осудили старикана. Дескать, пришёл замаливать грех, а нагрешил больше, чем замолил.
Вот оно, дело-то как оборачивается. Молиться тоже надо, чтобы впрок вышло.
Случай в Пасху
Этот случай тоже в Пасху вышел. В то время в деньги здорово играли. Вот на всю ночную-то и засели: Филиппов Иван Семёнович, Порядин Константин Яковлевич и Вася-хуторянин.
Ночь-то проиграли, а утром надо разговляться оладьями, яйцами. Константин-то взял оладью, а сам кемарит, ему уж мерещится: оладья-то за карту показалась. Как замахнётся, да прямо оладьей-то в масло угодил, только брызги полетели по столу. А сам в это время кричит:
– Крой, Вася, за пятак.
Семья-то локтем тычут:
– Тятя, так ведь это оладья, а не карты.
Игра в деньги тоже заразительная.
Другой раз неделю работают, халтурят что-нибудь. То дуги гнут, то обод на колёса гнут, продукция азартная, денежная.
Придёт воскресенье – кому-то повезёт, а кому-то неделя впустую вышла, даже в долг закладывали, всё ведь вернуть-то охота. А оно, как на грех, перебор да перебор.
Лесозаготовки
Лесозаготовки в то время на колхозах выигрывали. То дрова на уголь рубили метр в ширину или строевой лес, где куда попадёшь. Вывозку из леса тоже колхозы тянули. Колхозы нашего куста, да и всего района обеспечивали дровами и углём Нижнесергинский металлургический завод, который славился своей сталью. И шла эта сталь на военную промышленность.
Возили дрова санным ходом к берегам реки Бардым. Весной колхозники же эти поленницы сплавляли по реке на дальние расстояния. Делали большие сани длиной метров шесть-восемь, укладывали на сани по двадцать кубометров. Дорога под полозьями ледяная, каждый день поливалась водой. Под уклон возом лошадь толкает, она бедная с большим усилием держит такой воз. Шлеи были толстые двойные, а если разнесёт эти сани, так, бывало, лошадёнку эту на воз забрасывало. В такие моменты на передке висит песок или зола в ведре. В случае если сильно толкнёт, в это время этот песок под сани бросают. Если и это не устраивает, скидывали с себя скуфейку, а порой и шапку бросишь. А на подъём – тут уж не робей, с разбегу норовили разогнать лошадь перед подъёмом. Всех хуже дело обстояло у упейских мужиков из колхоза «Свобода». Сбруя лыковая, в таких моментах она не сдюжит, рвётся, матьков издержано – и счёту нету.
Как-то у Яшкина Прохора всё это изорвалось и даже клещи у хомута сломались, так он к матькам-то колхоз отругал:
– Эх ты, мать твою туды-то, колхоз «Свобода», «Свобода», «Свобода». Кто его думал, так тот за столом сидит. Нет, тебе не за столом надо сидеть, дрова послать, по ледянке возить.
Сколь было пережито с этими лесозаготовками, подумать страшно. Заработки малы, нормы не все могут выполнить, в аккурат только себя накормить, не до заработка. Да пошлют в лес с самой Октябрьской и до 15–20 апреля, уедешь или уйдёшь без спросу – судили судом, до шести месяцев принудительных работ давали. Одежда мало-мальская, на ногах лапти. Жили в бараках, спали на дощатых койках. Девчонкам лет по шестнадцать-восемнадцать, запрут их на всю зиму. Дело доходило до того, что многие девчонки замуж повыходили – не до милого и даже не по годам муженёк-то. Лишь бы лесозаготовок избежать. Знамо дело, старались выйти за производственника в промышленность куда-то. За колхозника выходить какой толк, возьмут да обоих пошлют в лес на пару. Зимой дома оставались только старики да подростки или многодетные матери. На них ложилась вся работа: возка кормов, снопов, обмолот урожая, на фермах доярками, телятницами, свинарками, конюхами.
Об авторе:
Родился 25 марта 1952 года в крестьянской семье в п. Дружинино Нижнесергинского района Свердловской области.
В 1969 году окончил Бисертскую среднюю ж/д школу № 89.
1969–1970 гг. – работал фрезеровщиком на Бисертском машзаводе.
1970–1972 гг. – служба в Советской армии.
1972–1983 гг. – фрезеровщик на заводах Среднего Урала.
В Рязани живёт с 1983 года. Работал на рязанских заводах слесарем, фрезеровщиком, руководителем среднего звена.
В 1991 году с отличием окончил Рязанский радиотехнический институт.
Литературным творчеством занимается более 15 лет.
Вначале была вёрстка и дизайн книг, затем начал редактировать тексты и издавать книги. Организовал издательство «Народный Союз». Издано более 50 книг и брошюр, в основном рязанских авторов.
Со временем пришло желание поделиться с читателями своими мыслями и воспоминаниями о своей жизни и жизни земляков-уральцев.
Как автор издал:
Шемякин суд. Современные хроники. Очерк. – Рязань: Народный Союз, 2013. – 80 с.;
Моя милая Родина Сосновый Бор. Исторический очерк. – Рязань: Народный Союз, 2017. – 220 с.;
Моя милая малая Родина. Историческая документальная повесть. – Рязань: Народный Союз, 2018. – 320 с.;
Помнить ИМЯ своё! Историческая документальная повесть. – Рязань: Народный Союз, 2019. – 388 с.
